Czytaj książkę: «Жить при заваленном горизонте. Стихотворения и песни»

Анна Бочкова

Czcionka:

Иллюстратор Софья Малахова

Дизайнер обложки Максим Новиков

Корректор Венера Ахунова

ISBN 978-5-4490-0375-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

жить при заваленном горизонте

Про любовь

1. Сумбурное

Я была между двух, нет, не огней, любовей.
И с одною из них я никак не могла проститься.
Отходила на пару шагов, но моё дыханье
Прерывалось и не давало мне сделать третий.
А вторая любовь зарождалась во мне и крепла.
Я её ощущала всё ярче, неотвратимей.
И во мне нарастал панический тёмный ужас —
Я должна была выбрать. Но как я боялась выбрать!
Я не стану скрывать, страх делает эгоисткой.
Страх лишил меня зрения, света в конце тоннеля,
Оставляя инстинкт: бежать, чтобы только выжить…
Я совсем потеряла голову. Я застыла.
Я боялась ошибки, боялась боли потери.
И поэтому я вела себя полной дурой.
И налево я не пошла. И направо – тоже.
Стала птицей и полетела в дальние страны…

Пережив ту зиму где-то за океаном,
Я вернулась совсем другой и едва узнала
Те огни, что ещё горели на старом месте.
Слава богу, у них согрелись другие люди.

2. После сказки

Они жили счастливо и умерли в один день.
Он так долго и трогательно за ней ухаживал,
До последней минуты, пока была жива,
Положив ей руку на лоб, сидел.
Он рассказывал ей, что родился внук,
А она улыбалась уже бессмысленно.
И альбом семейных фото пытался выскользнуть
Из её сильно дрожавших и слабых рук.
Он, конечно же, знал, что её уже нет,
Там, за светом глаз по-младенчески ясных.
Она снилась ему Принцессой, юной, прекрасной.
Он любил её. Ту, что была во сне.
Рано утром однажды она ушла:
Просто, тихо – взяла, да и не проснулась.
А его снесло-спасло-затянуло:
Похороны, друзья, дети, внуки, дела…
Он ещё лет пять во снах на неё глядел,
Старый Принц, глуховатый, седой сердечник.
И когда она позвала, он взлетел, конечно…
Они жили счастливо и умерли в один день.

3. Чужая жизнь

У него есть сын, и у него есть дочь,
Но про дочку он предпочитает молчать.
Просто слишком сильно любил её мать —
До сих пор она снится каждую ночь.
Ну а той, что сына ему родила,
Он даже имя забывает порой,
И хот, хотя она рядом, он грезит игрой —
Он играет в прошлое – такие дела.
– Ну а что же дочка? – спросите вы.
– Позабыта отцом. А впрочем – ей плевать!
Обожает отчима, сестрёнку и мать,
А про брата с отцом и не желает знать,
Просто выкинула это из головы.
– Ну а сын, конечно, любит отца?
– Ни фига! Жалеет нелюбимую мать,
Собирается мстить за неё до конца.

– До конца чего же? – спросите вы.
– Ну да кто ж его знает, и кто поймёт!
Есть сын, есть дочь и есть отец-идиот,
И две матери есть, и время идёт,
И все они не идут из моей головы…
И я не знаю, почему, если спросите вы…

4. Галатея

Пигмалион ушёл. Любовь ушла.
А Галатея так же, по привычке,
По вечерам встречает электрички,
А днём вершит домашние дела.

Пигмалион ушёл. Уже давно.
А Галатея ждёт, не понимая,
Красивая, послушная, немая,
И каменеет, глядючи в окно.

Пигмалион ушёл. Прошли века.
А статуя – она уйти не может,
И как бы вопрошает: «Для чего же?» —
К немому небу вздетая рука…

Пигмалион ушёл. И смысла нет.
Богиня снизошла, чей взор бездонен,
И плачет мрамор под её ладонью.
И Афродита слёзы льёт в ответ.

5. Скорбящему

А. Ф.

Она была с тобою…
Как теперь
Ты станешь жить, когда её не стало?
Всё так же ею пахнет одеяло.
Всё так же ждёт прикосновенья дверь.

Когда тебя оставила она,
Ты наблюдал, как ей жилось с другими.
То проклинал лицо, улыбку, имя;
То вновь любил, страдал, лишаясь сна.

Когда средь ночи вдруг звучал звонок,
Ты мчался в коридор, – она входила.
Ты оживал. Но утро разводило.
Ты знал: когда-то снова будет ночь.

Внутри скулит и воет дикий зверь.
Уж сдох бы сам – так верно было б проще…
Ты был живым, но лишь когда средь ночи
Она была с тобою…
Как теперь?

6. Про Катю

Сватали Катьку – только лишь подросла.
В последнем классе за Гошку – красу села.
И вроде бы, что-то срасталось, и было всё…
Да только уж больно дрался – что твой боксёр.

Катюха сбежала в город от этих бед.
Ходила в театры, терпела хоры, балет.
Хотела себе культурного подцепить.
Артиста бы – вот мечта! Вот бы так пожить!

Нашёлся один – ДК медиков режиссёр.
Красавице Кате ночами читал Басё.
Зарплату слал алиментами сыновьям.
С остатка, купив портвейн, упивался пьян.

Катюша умела шить – в ателье пошла.
Клиенты попёрли, денежка потекла.
Оделась в фирмовое, мебель и все дела.
Помятого режиссёра в кулак взяла.

Кулак кулаком, а только про ЗАГС – молчок.
Она залетела – так тут же свалил сморчок.
Пошла на аборт. Испугалась. Ушла домой.
Всю ночь прорыдала. Да что уж – рожать самой.

Родился сынок. Отвезла его на село.
Поплакалась родичам, – как, мол, ей тяжело.
Оставила ляльку бабке и деду, глядь —
Сбежала обратно в город судьбу искать.

Сыночек рос. Деньги слала им. Шли года.
Мужчин хватало и сватались иногда.
Но тот был лыс, этот чином не выходил,
А третий узнал про сына и разлюбил.

Сыночек, Саня, способный и бойкий был.
Лет в десять сбежал от бабки и прикатил
К мамаше Кате – подарком под Новый год.
«Хочу в интернат, где музыке учат!» – вот.

Пять дней в интернате Саня, на выходных
Домой забирает очередной жених.
Вдовец, конечно, не юн и местами сед.
Что стар – не скажешь, не семьдесят лет в обед.

И Катя уже не девчонка, опять же – сын.
А тут – настроен серьёзно, метит в отцы.
И вот, наконец-то, свадьба: цветы, фата,
Подкрашена чуть поблекшая красота,

Под свадебный пир в ДК медиков сняли зал,
А Саня с друзьями песенки подобрал,
И сами сыграли и спели. Ломился стол.
Поздравить даже директор рынка пришёл.

Когда под конец собирали еду с собой,
Зашёл помятый мужчинка один седой.
«Талантливый сын у вас», – говорит, а сам
На водку в стакане скашивает глаза.

«У нас тут в ДК работал один мужик,
Концерты ставил, даже за сценой жил.
Потом с одной сошёлся, потом опять
Сюда вернулся, сильно стал выпивать.

Так я к чему? Это, тоже талантлив был!
И мог бы в люди выбиться – только пил…
Цирроз доконал. Года два уж. Ушёл мужик.
Налили бы, что ли, а? На помин души…»

До края стакан долила. Протянула: «Пей!»
В лоток собрала оставшихся лососей.
Всучила мамане торт и отцу – вино.
Пошли все во двор. А Катя, открыв окно,

Осталась в зале. Присела на край стола.
О чём рыдала – сама сказать не могла.
А муж услышал – бросился утешать.
«Она от счастья!» – твёрдо сказала мать.