Czytaj książkę: «Знакомьтесь, мой текст. Сборник лучших работ участников онлайн-марафона»

Анна Баганаева & Co

Czcionka:

Редактор Марианна Хан

Редактор Ольга Фатеева

Редактор Наталья Шакирьянова

Дизайнер обложки Александр Миронов

ISBN 978-5-0050-2180-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

«‎А не встряхнуть ли нам Instagram?»‎ – с такой мысли началась работа над марафоном «‎Победа над страхами»‎. Третьим в моей практике. Первые два отгремели больше года тому назад. Их итоги стоят на книжной полке. Два сборника: «‎130 способов…»‎ и «‎Быть плохим – хорошо»‎.

Основные моменты предстоящего действа были понятны сразу: пишем задания, собираем людей, издаем книгу с лучшими историями. Такая сырая «‎рыба»‎ марафона, соль которого – в заданиях. И с ними пришлось повозиться. Если цель – книга, то все тексты в ней должны быть законченными историями, не привязанными к личным блогам или Instagram в целом. На темы, которые будут интересны спустя год-два-пять или даже десять лет. Жизнь книги длится дольше, чем у текстов в социальных сетях, а значит, никаких сиюминутных тем-однодневок в ней быть не должно. Это первый принципиальный момент.

Второй – польза для самих участников марафона. Я хотела, чтобы они заглянули в себя, а не просто написали пять текстов для блога. И здесь одних писательских приемов недостаточно, стоит подключить психологию или коучинг.

Вот из такого «‎коктейля»‎ и родился марафон «‎Победа над страхами»‎: вечные темы и путешествие к себе.

Название пришло практически сразу. Впереди маячило 9 мая, и слово «‎победа»‎ раздавалось из каждого угла. Вот только спекулировать на теме праздника не хотелось, а потому мы взяли идею преодоления своих сомнений, комплексов и страхов. «‎Победа над страхами»‎ – такое название зажгло меня и команду, и работа закипела.

Сначала – мозгоштурм.

«‎Давайте предложим участникам пять страхов для историй»‎, – первая идея заданий была здравой, но для нас – банальной. Два предыдущих марафона мы проводили по такому же принципу. Было здорово, но повторяться не хотелось.

«‎А что, если задания выстроить по схеме коуч-сессии?»‎ – итоговый вариант сценария марафона возник почти сразу за первым, и я утвердила его в течение минуты.

Дальше я писала основу заданий – того пути, по которому будут идти участники к победе над своими страхами. Команда готовила аккаунт, где все будет проходить, собирала народ и наводила красоту.

Заданий вышло пять. Магическое число для наших марафонов.

В первом мы отстранялись от страха, диссоциировались с ним. Придавали ему физическую форму, разговаривали с ним и выясняли, зачем он нам нужен.

Во втором ставили цель для борьбы со страхом, искали свой личный источник вдохновения на этом пути.

В третьем обращались к основам и опирались на силу своего рода. Мы находили примеры смелости среди своих родных и восхищались ими.

В четвертом вспоминали о тех победах, что у нас уже были. Рассказывали о них, вдохновлялись ими и вдохновляли других.

И в пятом начинали действовать. Задавали себе вопросы: «‎Что я точно сделаю прямо сейчас, чтобы моя мечта сбылась? Какие (пусть даже маленькие) шаги я буду предпринимать каждый день, чтобы двигаться в сторону своей большой и вдохновляющей творческой цели?». И становились немного ближе к своей мечте.

Пять шагов – пять историй. Ежедневно мы вычитывали по 500—600 текстов от участников. Смеялись вместе с ними, плакали, восхищались и недоумевали. Наблюдали, как каждый проходит свой путь, и понимали, что все придумали правильно. Именно таким и должен был быть этот марафон!

Лучшие истории собраны здесь. Каждая глава – один шаг. Отправляйтесь в этот путь вместе с авторами книги.

Ваша навек,
Анна Баганаева

День первый.
Первый и главный шаг: диссоциироваться со страхом

Дарья @darya_dias

Иногда он приходит неожиданно, как снег в апреле. Незваный гость, третий лишний. Иногда он с тобой с самого начала. Ты бы хотел от него избавиться, прогнать, вытолкать вон. Но вот он стоит рядом, с кривой ухмылкой. Всегда говорит одно и то же, фразу, которую ты знаешь наизусть, уже заучил как мантру: «Все равно ничего не получится, не стоит и начинать». Произнесенные слова гулко звенят в голове. Как едкая жидкость проникают в твои намерения, планы, мечты, разъедают по кусочку, пока не останется ничего. Пустота…

И ты веришь в эти слова, как в истину. Тебе так важен тот, чьим голосом они произнесены? Кто он? Твой друг, твой враг, кто?

Имя ему Страх.

Он будет приходить вновь и вновь, пока ты молчишь. Молчишь и слушаешь. Ответь ему, возможно, он ждет ответа, возможно, ему есть еще, что сказать.

Скажи ему, что в следующий раз встретишь его, как самого дорогого гостя, что усадишь его на самое почетное место, обнимешь, как лучшего друга. Как в детстве: «Привет! Давай дружить!» Даже самого злобного зверя можно приручить любовью.

Полюби свой страх, подружись с ним, перестань воспринимать как недруга. Он зазвучит иначе. Он будет идти рядом, что бы ты не делал и куда бы ты не шел, просто потому что он часть тебя, неотъемлемая часть. Но больше ты не услышишь этих ранящих тебя слов, он скажет: «Будь осторожен, но делай, обязательно делай…»

Алена Циулина @gruzia_s_alenoi

ВЫ КОГДА—НИБУДЬ ЗАДУМЫВАЛИСЬ, КАК СТРАХИ УПРАВЛЯЮТ НАШЕЙ ЖИЗНЬЮ?

У каждого они свои, родные, прикипевшие, как вторая кожа.

Мой страх – это страх неудачи. Живу в селе, где все друг друга знают. И боюсь, что в случае неудачи меня засмеют и будут перемалывать мои кости на каждом перекрестке.

Мой страх летает надо мной черным вороном и все время каркает: «Кар—р! Туда не ходи. Это не делай. Этого не говори. А это не надевай. Не поймут! Засмеют!! Осудят!!!» Вот так мы и живем – я и мой Ворон. Он каркает, я шугаюсь. Боюсь юбку носить выше колена. Боюсь летать на самолете. Боюсь перемен.

А сегодня я спросила у него: «Слушай, ну чего тебе надо от меня? Что ты пристал?»

А он мне: «Хочу, чтобы ты сидела и не высовывалась! Чтоб жила всю жизнь по моей указке. Я же тебя от разочарований оберегаю, глупая ты женщина! Чтоб жила спокойно. А то ишь, свободы захотела. Так глядишь, и самолетов бояться перестанешь, путешествовать начнешь. Перестанешь бояться разочарований, еще замуж выскочишь. Рискнуть не побоишься и дело свое откроешь. А меня кто кормить будет? Нет уж, сидеть тебе со мной веки вечные!»

Посмотрела я на него, достала рогатку побольше, нашарила под рукой бутылечек корвалола (для разочарований приготовленный), зарядила… И ка-а-ак пульну! Только перья в разные стороны! Вместо карканья кудахтанье, и корвалолом воняет. Вот и все. Нету. Полетел другую жертву искать. А я к себе гордого орла позову, пусть прилетает!

Людмила @linc055

Эта бабушка была самой любимой, она не знала почему, но всегда шла к ней с легким сердцем. Работа с ней приносила душевное облегчение. Уходя от Нины Ивановны, Лида была какая—то окрыленная что ли.

⠀ – Ниночка Ивановна, как я по вам соскучилась, – целуя старушку в щеку, говорила Лида.

Она распаковывала сумки с продуктами и, улыбаясь, смотрела на свою старушку.

Нина Ивановна сидела в своем инвалидном кресле, как всегда внимательно всматривались в Лиду.

⠀ – Лидушка, милая, сядь, отдохни, – взяла она за руку девушку.

– Да я не устала, Нина Ивановна. Давайте я полы помою, стирку загружу, и мы с вами чайку попьем.

⠀ Через три часа они сидели на кухне и пили чай из фарфорового сервиза.

– Смотрю я на тебя, девочка, и душа плачет.

– Ой, а почему плачет?

– Потому что меня не обманешь, милая. Я пожила на этом свете и вижу людей насквозь. Глаза у тебя печальные, в них боль и тоска.

– Да ладно вам, Нина Ивановна, хорошо у меня все.

– Хорошо… Как часто я говорила эту фразу, когда хотелось биться головой о стену и кричать от отчаяния. Но было нельзя, я же сильная женщина. На мне держалась вся семья, и, прояви я слабость, все пошло бы прахом. Я думала, что все пошло бы прахом. Но… Девочка, быть сильной, это не значит быть лошадью. Быть сильной, это прежде всего уметь слышать себя и свои желания.

⠀ В этот день Лида шла от Нины Ивановны очень медленно, никуда не спешила. Шла и думала: «Слышать прежде всего себя… Не быть лошадью… Боже, как же она права».

– Значит так, ты поднимаешь свое туловище с дивана и ищешь себе работу, – говорила она, бросая вещи в чемодан.

– Ты чего, дорогая? – икая, спросил Дима.

– Работу, говорю, ищи или выметайся из моей квартиры. Понял?

– А ты куда собралась?

– На море я собралась, на море.

⠀ Лида хлопнула дверью, и за спиной послышался шелест. Наконец—то крылья получили сигнал, чуть было не атрофировались.

Наталья Фор @four_hahaha

Кажется, это был восьмой класс. Урок украинского языка и литературы. Я встаю со своего места и громко посылаю на хрен учительницу. Вижу ее охеревшее лицо и чувствую, как напряжение и ненависть к ней постепенно уходят.

– Молодец, – шепчет мне подруга, а я смотрю на своих одноклассников и вижу, что их лица не менее охеревшие, чем лицо училки. Ну, а чего хотела? Достала меня своими придирками.

Но меня трясет. От собственной наглости и ярости. Я же не такая. Я воспитанная тихая девочка, которая не посылает учителей. Так почему же мне так хорошо в этот момент? Так отвратительно хорошо.

⠀ Подруга собирает наши вещи с парты и уводит меня из класса. Под гробовую тишину тридцати двух человек. Мы выходим со школы и идем в кафе «Лакомка». Там продавщицу зовут Лидой, и она из Крыма, как и я. Она всегда понимает меня, когда я заказываю сладкую воду, а не напиток. На Донбассе все почему—то пьют напитки.

⠀ С подругой мы покупаем одно на двоих пирожное безе и два стакана сладкой воды. Я делю безе на две половинки и ем быстро, словно заедая нервное напряжение, а подруга пьет воду и тихо хвалит меня.

– Не переживай, – говорит она. – Училка сама напросилась. С людьми так нельзя, даже если твое сочинение не нравится ей. Тоже мне профессор! И вообще, я бы посмотрела, как она напишет сочинение на тему, которую выберешь ты.

Я только пожимаю плечами и собираю пальцем твердые крошки с тарелки. Моя половинка закончилась слишком быстро.

– Ешь мое, – подруга подвинула свою половину безе. – Мне чет не хочется. А ты не переживай. Не убьют же тебя за это. Не посадят в тюрьму. Тебе вообще ничего не сделают за то, что ты высказала свое мнение. Пусть грубо, но мнение. В следующий раз будет лучше. Вот увидишь.

⠀ А потом… Потом я проснулась. В моей жизни не было такого разговора наяву. Только сон и призрачная подруга, которая на самом деле была моим страхом. Но страхом, который учит не бояться и говорить. Делать что—то, для того чтобы быть услышанной и понятой. Я больше не боялась учительницу, которая ставила мне натянутые тройбаны. От троек ведь не умирают. За них не садят в тюрьму. И вообще, быть услышанной самой собой гораздо лучше, чем быть не услышанной вообще.

Наталия Белявская @belyavskaya_natali

7 класс школы, урок русского языка и литературы, я – неуклюжий подросток, который, краснея, отказывается вслух прочитать стихотворение на виду у всего класса. Потому что стесняюсь. Потому что не могу преодолеть свое смущение.

К моему великому удивлению тогда наша новая учительница все поняла и не стала настаивать. Она была Учителем с большой буквы. За годы учебы она смогла вырастить во мне уверенность, научила противостоять внешним обстоятельствам. Она помогла мне раскрыться и расцвести, как весеннему цветку.

Прошли годы. Я многого добилась, и мои даже самые несбыточные мечты стали реальностью. Многое получилось и благодаря ей, Елене Ивановне. Мне было важно донести до нее, как много она значила в моей жизни, мне хотелось поблагодарить ее за то, как она щедро вложила в меня частичку своей уникальной личности.

Я нашла ее. А в ответ я услышала, что все у меня получилось только благодаря самой себе, что она просто оказалась рядом со мной в нужный момент, и в этом нет никакой ее заслуги. Вот тогда я поняла, как важно сказать вовремя человеку, что он значил в твоей жизни. Меняется ситуация, меняются отношения, меняемся мы сами, и со временем все эти слова могут прозвучать уже совсем по—другому.

С тех пор у меня живет страх не успеть вовремя сказать те самые важные слова самым ценным людям в моей жизни. Страх, что они так и не узнают, как много они значили в моей жизни, как сильно я им благодарна. Мне очень важно, чтобы они знали об этом.

Это чувство топчется позади меня белой тенью в самые неподходящие моменты. Оно останавливает меня в тот момент, когда нужно произнести эти так нужные для меня слова.

И только сейчас я научилась одергивать эту тень за своей спиной. Я стараюсь не обращать на нее внимание и делаю шаг вперед своей внутренней потребности сказать дорогим и близким для меня людям о том, какую роль они сыграли в моей жизни.

Ведь это важно – услышать, что ты значишь для другого человека.

Тая Романова @taya_unknown

Она залезает ко мне на спину, окольцовывая шею тонкими ручками. Маленькая девочка со взрослыми глазами. Тянется к уху, шепчет: «Давай помолчим». Она не спрашивает – утверждает, почти приказывает. Я пытаюсь сбросить это тельце, но ручки хоть и тонкие, сила в них – немереная: девочка начинает меня душить. «Молчи!»

И я молчу.

Когда она засыпает, осторожно снимаю ее со спины и оставляю лежать у ног. Никакого комфорта она не заслуживает. И внутри у меня ничего не екает, даже несмотря на то, что мы похожи с ней, как две капли воды. Моя маленькая копия в детском теле. Беру телефон и на беззвучном режиме фотографирую ее. Затем с ухмылкой удаляю. И так несколько раз. Когда—нибудь я смогу отделаться от нее навсегда.

Сон ее чуток, поэтому терять время нельзя. Ручка, бумага – слова торопятся, буквы меняются местами, предложения обрываются. Скорее, пока она не проснулась! Одна страница, две, уже третья!..

«Нельзя», – сонно бормочет и касается моей спины. Привычно карабкается вверх.

Я устало выдыхаю и впервые за все время решаюсь с ней заговорить:

– Почему?

Она вдруг начинает хныкать, слезы капают и размывают чернила на бумаге.

– Это так бо… больно.

– Тебе плохо оттого, что я пишу? Не молчу?

– Очень.

– Но почему?

Неожиданно она соскальзывает со спины и садится прямо передо мной. Маленькая девочка со взрослыми глазами.

– Ты становишься такой тонкой, вся просвечиваешь. Звенишь на ветру. Уязвимая. Тебя так легко ранить, когда ты открываешься. Когда не молчишь. В чем твоя сила – то тебя способно убить.

И она заливается такими слезами, как будто увидела страшный сон, не подразумевая, что она сама – этот Страх.

Страх Уязвимости.

Я вытираю ее слезы, борясь с желанием сделать несколько фото.

– Перестань меня душить, – говорю ей. – Ты не даешь мне свободы. Да, это всегда рискованно, но я хочу быть собой. Позволь мне дышать тем, что я люблю. И засыпай. Во сне нет никакой боли, там много молчания.

Она тянет руки и сворачивается у меня на коленях урчащим котом. Спина, наконец, выпрямляется. Я фотографирую кота и удаляю фото.

Татьяна Ковалева @ttatyana_kovaleva

Каждый раз, когда я сажусь делать даже простую открытку, меня одолевает СТРАХ: понравится ли она кому, нужна ли кому будет…

– Алло, СТРАХ, выходи—покажись, что ты за птица! А, так это пара бабушек—старушек, сидящих на лавочке у подъезда и перемывающих всем кости. Был такой раритет в свое время в каждом дворе…

– О, опять за свои бумажки засела! Делать ей больше нечего!

– Ага, дурью мается, лишь бы ничего не делать…

– Почему дурью? Открытки делаю.

– Открытки! Так их в любом ларьке завались! Кому они нужны!

– Многим. Наверное, и у вас где—нибудь в папке или коробке сохранились старые открытки. Перечитываете на досуге?

Старушки немного замялись, но тут же ринулись в атаку:

– Так те художник рисовал, ты что, в художке училась?

– Нет, в художке не училась. Но на многих курсах.

– Ага, и деньги немалые платила! Да плюс еще и какие—то особые дороженные бумажки, всякие приспособления да приблуды к ним! Не брала бы их – давно уже себе путную шубейку купила.

– Да мне в курточке комфортнее, зато какая красота получается!

– И думаешь, твои веточки—цветочки на картонке кому—нибудь понравятся?

– Так и мне далеко не все нравится. Например, совсем не понимаю, как можно восхищаться «Черным квадратом»… А вы цветочки—лепесточки от любимых в книжке засушивали?

У одной из старух на лице появилась чуть заметная улыбка, лицо ее как—то разом посветлело и даже появился едва заметный румянец:

– М—м—м, было дело по молодости…

– А теперь представьте, держите вы в руках альбом, в котором не только памятные фотографии, но и тот засушенный цветок, и записка на маленьком обрывке бумаги…

Старушка еще больше зарделась, предаваясь мысленно воспоминаниями, паузой воспользовалась вторая:

– Да есть у меня один, где фотографии внука под пленкой, куда уж там чего вставишь!

– Так я говорю про такие, которые специально делают под все—все ваши воспоминания и памятные вещицы.

Тут старушки стали переговариваться между собой, вспоминая про своих любимых—детей—внуков, полностью потеряв ко мне интерес…

Ну, а я пойду поштампую—повырезаю листики для новой открытки.

Джулия @juliya_kovalska_

ЗНАКОМСТВО СО СТРАХОМ

– Располагайся уж! На, выпей, если желание есть, – Аля протянула рюмку с коньяком. – Ты уж прости, путы я сняла ненадолго – голову мыть неудобно. За тебя что ли?! – Аля шмыгнула носом и разревелась. Рядом ненужно валялись оковы, желающие скорее подобраться к тонким кистям.

Сквозь всхлипывания слышалось:

«Достало!» «Не хочу!» «Какого хрена ты мне мешаешь?!»…

Существо, похожее на дикобраза, что звалось Страхом, погладило девушку мягкой ладошкой. Бровки печально нахмурились «домиком», носик сморщился, и он залпом выпил коньяк.

– Я ж берегу тебя, – и шумно выдохнул, занюхав кусочком лимона.

⠀ Аля перебила, выпучив глаза:

– Бережешь?! Превращая в ветошь ленивую? У меня от постоянного саботажа не потенциал растет, а жопа!

– Не так уж и плохо, – тихо буркнул под нос Страх. И громче продолжил, – а если у тебя не получится? Вот смотри – собралась ты выставку устроить, а ее заплевали, обговняли. Как тебе будет? Или книгу выпустила, но получила только критику. Дальше ты так и будешь, рыдать в подушку и обрастать жиром… Короче, я экономлю твое время, нервы и лишние телодвижения.

Слезы на девичьем лице моментально высохли, а страдание сменилось гневным удивлением.

– Придурок что ли? А почему ты не допускаешь положительный вариант? Неужели я ни на что не способна?

На колючках Страха появились картинки. Там мама строго грозила пальчиком: «Так не делай», «Выбрось глупости из головы». Бабушка грустно кивала головой: «Займись делом, наконец». «Ты слишком заботишься о своих удовольствиях», «Ты эгоистка!» Кто—то сочувствует, высмеивает, не поддерживает…

– Надо тебе это снова пережить? Это же больно, – шепнул дикобраз.

Внезапно Алю, как оплеухой, осенило. Она бережно сняла фото, поблагодарила за опыт и аккуратно сложила в папку. Сделала четыре глубоких вдоха и смело улыбнулась. Она подмигнула Страху, плеснув в бокалы обжигающей жидкости:

– Я верю… В себя! Давай дружить, иначе… Я не хочу так больше. Хочу расти!

Страх пожал иголками, которые превратились в мягкие пружинки.

Раздался звон хрусталя и дружеский смех:

– Идем покорять мир!

@ihelpmoms_ua

Смешно. Но мне страшно подстричься. Сделать что—то типа короткого каре. 10 лет я хожу с длинными волосами. До замужества это самое каре очень даже уютно сидело на моей голове.

– Почему? Хочу спросить у тебя, у моего страха в виде зачуханного и покрытого пылью и паутиной перекошенного ежика. Ты весь в пыли, потому что так долго сидел во мне, без движения? Только когда чихал от этой самой пыли я о тебе вспоминала. Почему ты со мной? Чего мы оба с тобой боимся?

– А вдруг тебе не пойдет каре? За годы супружеской жизни твои волосы стали тонкими и редкими. А вдруг они будут висеть жалкими лохмотьями? И ты еще больше потеряешь веру в себя. В свою женскую красоту! А вдруг твоя стрижка не понравится близким. И они в тайне будут насмехаться над тобой. Ты же все равно почувствуешь, и от этого тебе станет еще хуже. И ты же сама говорила, что не любишь, когда волосы падают тебе на лицо, тебя это раздражает. Длинные волосы можно накрутить, заколоть, уложить в кучу разных причесок. А каре?

Через месяц вы идете на свадьбу. Какую прическу ты себе сделаешь? Праздничное каре? Что изменится? У тебя не получится профилонить с мойкой головы и собрать волосы в «гульку». Мойка каре это как чистка зубов. Постоянная.

– Это все, что ты мне хотел сказать?

– А тебе мало? Причем тут я вообще? Ты же сама не очень—то хочешь что—то менять. Не попробовав, не узнаешь. Только помни, волосы, не как ногти, так быстро не отрастут…

– Спасибо тебе, мой милый ежик—страх. Твои длинные тонкие иголки, иногда немытые вовремя и торчащие во все стороны очень мне что—то напоминают.