Czytaj książkę: «Фаворитка Короля»

Часть 1. Фаворитка Его Величества

Глава 1

Мягкие губы нежно ласкали ушко Элизы, постепенно спускаясь дорожкой горячих поцелуев по ее шее вниз к ключице. Все ее тело горело от желания и выгибалось под сильными руками. Одна рука пробралась внизу под ночную сорочку и сладким возбуждающим движением начала подниматься вверх по внутренней стороне бедра. Девушка не сдержала стон и… проснулась.

Он приходил к ней во снах – нежный, ласковый и страстный. Она сама не понимала, чего хочет и что с ней происходит, но знала точно – она жаждала наслаждения. Особого, острого и запретного. Того, о котором никого не спросить и никому не рассказать. О том, какие сны ей снятся, можно было догадаться лишь по сбитым за ночь простыням и ее стонам посреди ночи. К счастью, спальня Элизы находилась далеко от остальных жилых помещений и вероятность того, что ее услышат, была очень мала.

С тех пор, как десять лет назад во время пожара погибли родители девочки, она жила у маминой сестры – своей тети и ее мужа. Люди строгих пуританских нравов, они воспитывали племянницу в строгости и за подобные мечты и сны можно было получить серьезное наказание, вплоть до розог. Впрочем, еще вопрос, что хуже: получить несколько ударов – больно, но быстро – или полдня выслушивать тетушкины нотации о том, как они заботятся о сиротке, воспитывая из нее благопристойную леди, и какая это неблагодарная и испорченная девица с дурной наследственностью. Так что Элиза тщательно шифровалась, пряча как можно глубже даже искорки каких-то плотских желаний.

Утро начиналось с заунывной молитвы в специальной комнатке – молельне, где, стоя на коленях на жестком полу, необходимо было негромко тарабанить давно заученные до автоматизма молитвы и биться лбом об пол. Тетушка следила за девушкой строго, не дай бог недостаточно низкий поклон отвесить.

Потом завтрак, состоящий из безвкусной каши, бутерброда из черного хлеба с маслом и ячменного напитка. Кофе был ей не положен, его пили только дядя с тетей, считая, что детям, даже тем, которым исполнилось уже 18 лет, кофе противопоказан, ибо возбуждает еще неокрепшие умы. По праздникам, обычно церковным, позволялся блинчик с вареньем или сладкая булочка.

Обучение Элиза прошла в церковной же школе, где получила основы грамотности, письма и счета, а также божьего слова. Теперь в течение дня она обычно выполняла различную работу по дому, занималась рукоделием и сопровождала тетушку в присутственные места и на благотворительные мероприятия.

Девушке не запрещали читать книги, но тщательно контролировали то, что она читает. Так, любовные романы, если они как-то случайно и обнаруживались в дядиной библиотеке, тщательно прятались от неискушенной девицы. Однажды она успела прихватить одну книжку про любовь и ее в комнате Элизы обнаружила тетушка. Что тут было! Девушка неделю выслушивала речи о своей испорченности, отстаивая в углу на коленях и просила прощения, сама не понимая за что. Она ведь даже понять не успела, что это за книга. В-общем, для чтения ей предлагались только всевозможные жития святых и прочее такое… нечитабельное, если честно.

Потом Элиза научилась прятать книги. Благо, по вечерам к ней в комнату никто не заходил и она втихушку, ломая глаза ночью при свете свечи читала про неземную любовь истории в потрепанных книжках, обнаруженных ею в самом дальнем и незаметном углу библиотеки. На самом деле как тетушка, так и дядя, в библиотеку почти не наведывались и не очень в ней ориентировались. А Элизу постоянно заставляли заниматься наведением порядка на пыльных полках.

Приглашение королевы во дворец для присутствия на балу дебютанток на зимний сезон стало для всего семейства сродни грому среди ясного неба. В принципе, все было логично: хоть Элиза и была сироткой из обедневшего рода, но ее отец приходился дальним родственником самой королеве и появиться у двора хотя бы раз девушка была обязана. Тем более, что вскоре должно было наступить ее совершеннолетие, после которого она уже вряд ли сможет посещать подобные мероприятия, потому что у опекунов для девушки уже был готов жених, за которого ее выдадут замуж тотчас же. Жених тот был другом ее дяди, не намного его младше, вдовец с двумя детьми, которому девушка идеально подходила, как послушная нянька для его детей. Грузный, с одышкой и весь какой-то противный. Ей даже думать было гадко о том, что такой может к ней прикасаться. Впрочем, был еще вариант – отправиться в монастырь. Такой вариант тетушка тоже рассматривала, как возможный, утверждая, что для столь греховной и испорченной натуры это было бы искуплением грехов как грехов племянницы, так и грехов ее родителей родителей. Элиза не знала, почему ее родителей тетушка считала настолько большими грешниками, та не уточняла. А девушка их почти не помнила. Только видела и чувствовала тетушкину злобу по отношению к ним, которую та в итоге перенаправила и на племянницу.

Но приглашение королевы игнорировать опекуны не могли – это только выглядело, как приглашение, а по сути это был приказ, ослушаться которого означало – впасть в немилость у правящей семьи. Так что пришлось тетушке с дядей разориться на несколько нарядов для балов и поездки. Впрочем, насколько Элиза успела подслушать служанок, ее наследство, которым опекуны распоряжались, вполне позволяло пошить не один такой гардероб. Племянницу спровадили во дворец в сопровождении одной лишь служанки: в приглашении королевы также было указано, что девушки будут под присмотром ее величества и придворных дам и присутствие остальных родственников необязательно (читай – нежелательно).

Дворец поразил своей роскошью. Бедная сиротка, привыкшая к скромной жизни, была восхищена огромными залами с позолотой и лепниной, прекрасными фресками, порой фривольного содержания и скульптурами с полуобнаженными, а то и совсем обнаженными фигурами. Тетушка была бы в обмороке.

Элизе выделили просторную спальню, в которой вместилось бы пять таких комнаток, где она проживала в доме тети, с огромной кроватью под балдахином, удобными креслами и резным столиком. Завтрак, который принесли в ее покои, поражал воображение разнообразием: все было безумно красиво и вкусно.

Элиза с десятком других дебютанток собрались в большом зале, где их познакомили с королевой-матерью, ее сыном – Его Величеством королем и его женой, тоже, соответственно, королевой. Мы уже говорили о том, что Элизу поразил дворец? Так вот, этот восторг был ничем по сравнению с тем, какое впечатление на нее произвел сам король. Молодой мужчина лет тридцати, высокий и очень красивый. Стройный, с широкими плечами и узкой талией, темными волосами, волнами опускающимися до плеч, яркими синими глазами, обрамленными длиннющими пушистыми ресницами, он был просто образцом красоты, грации и мужественности одновременно. И тот факт, что он был женат, совершенно не мешал всей группе дебютанток оторопело пялиться на него в полном восхищении.

Кстати, наряд, выбранный для представления во дворце тетей Элизы, по сравнению с тем, во что были одеты остальные дебютантки, был просто монашеским одеянием. Хотя изначально он девушке казался безумно роскошным и красивым, а тетя, глядя на него, поджимала губы и бубнила что-то о том, что племянница в нем выглядит, как проститутка. Элиза не знала, кто такие эти проститутки, но судя по тому, как это слово произносила тетя, это должно быть что-то очень интересное.

Дебютантки по одной подходили к королевской семье, распорядитель представлял девушку, которая делала реверанс и отходила, предоставляя место следующей девушке.

– Леди Элиза Таблорт! – объявил мажордом.

Девушка подошла к их величествам, присела в реверансе, опустив глаза в пол.

– Очень миленькая, хоть одета так себе, – высказалась королева.

А король подошел к Элизе, взял ее за руку и наклонился, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони:

– Приятно познакомиться, леди Элиза! Надеюсь, вам понравилось у нас во дворце?

Она подняла на него глаза и совсем пропала. Синие глаза изучали ее внимательно, глядя мягко и тепло.

– Д-да, Ваше Величество! – проговорила девушка внезапно охрипшим голосом. – У вас очень красиво.

Затем всех пригласили к столу с закусками и напитками. Возле стола не было стульев, нужно было подходить, брать бокал и отходить от стола, а пить напиток – гуляя с бокалом по залу. Это было очень необычно и непривычно для сиротки из провинции.

Элиза взяла какой-то шипучий напиток, который приятно покалывал язык. Гуляя по залу, она рассматривала на стенах фрески с полуобнаженными красавицами, когда, непривычная к обуви на высоких каблуках, она зацепилась этим самым каблуком за ножку какого-то стула, споткнулась и полетела вперед вместе с бокалом. Сама не поняла, что произошло, чьи-то сильные руки подхватили ее за талию, а когда девушка подняла взгляд, то обнаружила себя в чьих-то объятиях и синие, самые прекрасные в мире глаза со смешинками смотрели на нее. Несколько секунд она пыталась осознать происшедшее, пока до нее, наконец, дошло, что она находится практически в объятиях Его Величества, а мокрое пятно от шипучего напитка расплывается на его груди, прикрытой светлым камзолом. От ужаса Элиза спера онемела, а потом быстро и испуганно забормотала извинения, понимая, что это – катастрофа!

– Простите, простите, я так виновата! Как я могу загладить свою вину?

Его Величество лишь усмехнулся и, наклонившись к ее ушку, тихо сказал:

– Я подумаю над вашим наказанием и оповещу вас.

После чего удалился из зала – переодеваться. Элизе ничего не оставалось, как тоже покинуть зал, поскольку на ее платье напиток тоже попал, да и смотреть в глаза окружающим было безумно стыдно.

Глава 2

Элиза сидела в своей комнате и переживала. После ознакомительного приема на вечер не стали назначать никаких мероприятий и дебютантки отдыхали, ходили друг к другу в гости и обсуждали прошедший прием, других дебютанток и, конечно, Его Прекрасное Величество. Элизе же было очень стыдно за конфуз, произошедший с ней, поэтому она сидела у себя и не рисковала выйти на люди. Да и не была она ни с кем знакома. Даже вышивать или читать она не могла – так переживала, что руки подрагивали. А когда уже стемнело, в дверь ее комнаты постучали. Элиза подскочила:

– Кто там?

– Леди Элиза Таблтон? – спросил за дверью женский голос.

– Таблпорт, – исправила девушка.

– Простите, я запомню. Вас просит к себе Его Величество король.

Сердце Элизы упало в пятки и где-то там продолжало чуть живое трепыхаться. Девушка открыла дверь – за ней стояла женщина лет сорока, одетая, как персонал дворца, но явно не служанка. Больше похожа на экономку или какую-нибудь ассистентку.

– Я… мне надо переодеться, – пробормотала Элиза. На ней было простое домашнее платье с пуговками на груди – такое платье можно было надевать и снимать самостоятельно. без помощи служанок или камеристки.

– Не нужно. Его Величество требует вас к себе немедленно.

“Все,” – решила девушка, – “это конец! Сейчас меня ждет суровое наказание. К розгам ей не привыкать, но что, если тюрьма?” Понурив голову, она обреченно пошла вслед за женщиной.

Помещение, в которое ее привели, чем-то походило на дядину библиотеку, но, поразмыслив, девушка сделала вывод, что это – рабочий кабинет. За массивным столом в удобном высоком кресле сидел сам Его Величество. Женщина, которая привела Элизу, поклонилась и вышла из кабинета.

Его Величество вдруг встал из-за стола и подошел поближе к девушке. Он взял ее за подбородок и поднял лицо. внимательно разглядывая ее.

– Ничего так… – сказал он. Потом сделал шаг назад и оглядел ее фигуру. – Фигурка вроде тоже. Но одета… Завтра к вам прибудут модистки для снятия мерок. Вам сошьют другие платья.

– Но у меня нет денег, они все у тетя. я ведь несовершеннолетняя еще.

– Этот вопрос вас не должен волновать. Я оплачу пошив тех платьев, которые я хочу на вас видеть. – осадил король.

Еще раз осмотрел ее внимательно, покрутив вокруг своей оси.

– М-да, в этом даже не видно ваших достоинств.

Его взгляд прошелся по плечам, вниз к талии, задержавшись на ее груди.

– Приподнимите подол! – велел король.

– Что? – растерялась девушка.

Его Величество вздохнул и сам задрал подол ее юбки, разглядывая ее ножки в длинных панталонах.

– И белье сменить полностью! – похоже, что сам себе заявил король и опустил подол, который Элиза тут же постаралась оправить.

Она стояла совершенно растерянная, не понимая, чего ждать. И какое наказание ей уже назначат?

– Милая леди Таблпорт, вы мне понравились и я решил с вами поближе… скажем так, подружиться. Ну не смущайтесь так! Это, конечно, выглядит очаровательно, но я надеюсь постепенно отучить вас от привычки смущаться по поводу и без. Вам непривычно внимание мужчин?

– Д-да, – прошептала Элиза, – меня воспитывали в строгости и благонравии. По словам тетушки, она хочет сделать из меня примерную жену.

Король вдруг как-то странно хохотнул:

– Что ж, это будет еще интересней, чем я предполагал. Боюсь, у нас с вашей тетушкой несколько разные взгляды на то, какой должна быть примерная жена. Но я надеюсь обучить вас, скажем так, основам супружеской жизни. С сегодняшнего дня вы будете приходить ко мне для обучения. Со своей же стороны я хотел бы от вас беспрекословного подчинения и точного исполнения моих приказов. Даже если в чем-то они идут вразрез с мнением и взглядами вашей тетушки.

– Конечно, Ваше Величество! – присела в реверансе Элиза.

– И да, я так думаю, вашим опекунам сообщать о подробностях нашего обучения не стоит, это не их дело. Кстати, когда будет ваше совершеннолетие?

– Через два месяца, Ваше Величество.

– То есть, через два месяца вы освобождаетесь от опекунства своих родственников?

– Да, но…

– Но?

– Но я предполагаю, что как только мне исполнится 19 лет, меня выдадут замуж за дядиного приятеля.

– Ну это мы еще посмотрим. Можете идти к себе, я вас вызову для следующей встречи.

– А…

– Что-то еще?

– А наказание? Вы сегодня пообещали подумать над моим наказанием. Можно мне уже сообщить о нем, а то очень уж тяжела неизвестность.

Король снова хохотнул:

– С наказанием разберемся чуть позже. Не переживайте, вам понравится. Все, можете идти к себе!

Элиза снова сделала реверанс и отправилась в свою комнату.

Глава 3

На следующий день и впрямь прибыли модистки. Они крутили-вертели Элизу, измеряли сантиметровой лентой, бурно обсуждали между собой модели платьев, совершенно не интересуясь мнением девушки по этому поводу. Впрочем, ей было не привыкать – в доме опекунов ее мнением тоже никогда не интересовались.

Она почти перестала бояться наказания от короля, успокоенная его словами, хотя и странно это звучало – наказание, которое понравится.

Вечером для дебютанток проводились уроки этикета, обучение танцам, подготовка к балу. Соответствующие навыки были у всех в разной степени и если кого-то просто отпустили в свои комнаты, поскольку ничему новому они не научатся, то для Элизы все эти науки были темным лесом. Какими вилками какие блюда есть. какие танцы и как танцевать – все это было незнакомо и непривычно. Ну какие там вилки, если в тетином доме ее кормили более чем скромно и для этих блюд хватало ложки и одной вилки?

Падая с ног от усталости она, наконец, добралась до своей комнаты, приняла душ, переоделась в ночную сорочку и рухнула спать крепким сном без сновидений. Привыкшая рано вставать и рано ложиться, Элиза отключилась мгновенно и, когда вдруг в дверь постучали, видела уже десятый сон.

– Леди Таблпорт, Его Величество просит вас к себе. Срочно!

Девушка подскочила, заметалась по комнате – во что переодеться и как это сделать быстро? Но женщина, которая вчера приглашала ее к королю, уже вошла в комнату и заявила, что переодеваться опять-таки некогда. Так что Элиза только накинула поверх ночнушки закрытый плащ и впрыгнула в домашние туфли.

На этот раз ее привели не в кабинет, а в какую-то гостиную с диваном и креслами возле низкого столика. Король сидел в одном из кресел и пил из бокала красное вино. Сопровождающая снова удалилась, едва привела Элизу.

– Я… простите я уже спала и не успела одеться, – начала оправдываться девушка.

– Вот как? – заинтересованно сказал король. – Снимите плащ!

– Но…

– Элиза, – вздохнул Его Величество, – мы, кажется, вчера договаривались, что вы будете слушаться меня беспрекословно.

Покраснев, девушка стянула плащ и повесила его на спинку неподалеку стоящего стула. Она осталась в одной ночной сорочке, которая открывала еще меньше, чем ее скромные вечерние платья. Глухой ворот чуть ли не до подбородка, длинные рукава и подол до пят. Учитывая, что по ширине в эту сорочку можно было запихнуть еще с десяток таких же Элиз, фигуру под ней угадать было вообще невозможно.

Король внимательно оглядел девушку в ночной сорочке, которая больше напоминала рясу попа и захохотал. Нет, он не просто хохотал, он откровенно ржал! Элиза стояла, опустив голову красная, как рак, не смея вымолвить ни слова. Когда монарх слегка успокоился, от сказал:

– Пожалуй, нормальную одежду для сна вам тоже стоит заказать у модисток. Ну на те случаи, когда она вам будет нужна.

Последнюю фразу девушка не поняла совсем. Но переспрашивать не рискнула.

Король подошел к девушке, протянул руку к ее волосам, собранным в хвост, и стянул ленту, которой они были завязаны. Светлые волнистые локоны до пояса упали ей на плечи.

– Какое все-таки безобразие – прятать такую красоту! – сказал он.

Он пропускал ее волосы сквозь пальцы, любуясь ими. Другой рукой взял ее за подбородок и большим пальцем провел по нижней губке девушки.

– Вы совсем не пользуетесь косметикой? – спросил он.

– Н-н-нет… – прошептала она, – тетя не разрешает.

– Ну в принципе вам, с вашей красотой она не особо и нужна.

Король развязал нехитрый узел и ослабил завязки на ночнушке,которые были стянуты на шее девушки. Он растянул ворот, обнажив ее плечи. Полюбовался ими, выдохнув восхищенно, наклонился и поцеловал сперва одно обнаженное плечико, потом второе. Девушка держала руки, обнимая себя, как бы защищаясь от его откровенных взглядов. Поцелуи короля сместились с плеч на ключицу, выше по шее подобрались к губам, но сами губы он не затронул, ограничившись коротким поцелуем в уголок губ.

Девушка стояла ни жива, ни мертва от страха, распахнув свои огромные серые глаза.

– Не бойтесь вы меня так, Элиза! Я не сделаю вам больно… пока.

Не очень-то он ее успокоил. Особенно это “пока”.

Король взял Элизу за руку, усадил в кресло, налил вино из бутылки в пустой бокал и протянул девушке:

– Пейте!

– Мне тетя не разреша.. – начала девушка, но король перебил ее.

– Это мой приказ! Пейте.

В несколько глотков Элиза влила в себя вино, которое оказалось довольно крепким. Король сел в соседнее кресло и предложил:

– Давайте поговорим о вас, Элиза! Что вы любите?

– В смысле? – удивилась вопросу девушка.

– Ну из еды, например.

– Блинчики с малиновым вареньем. Еще пирог с яблоками, – начала перечислять девушка.

– А какие пирожные вы предпочитаете?

– Пирожные? Не знаю. Я их не пробовала, мне сложно сказать.

– Как? Совсем не пробовали?

– Совсем.

– Безобразие! – сказал король и позвонил в колокольчик. – Принесите пирожных. Разных, набор. – приказал он вошедшему слуге. Тот поклонился и вышел.

Через две минуты в комнату ввезли столик на колесиках, заставленный всевозможными пирожными. Пирожные были очень маленькие, но разноцветные и было их много, не менее трех десятков Девушка ахнула – она никогда такой роскоши не видела!

– Я предлагаю вам начать пробовать пирожные по одному и определить, что вам больше нравится. Одно условие – есть вы будете из моих рук.

Элиза удивилась, но кивнула. Король поднес к ее рту первое пирожное:

– Это эклер с белковым кремом, – поднес он к ее рту первое пирожное.

Девушка открыла рот, взяла губами пирожное, задевая ими пальцы короля. В его глазах мелькнуло что-то, чего она не поняла. Пирожное было безумно вкусным. Она долго смаковала его во рту, стараясь запомнить вкус. Король наклонился к ее рту:

– Вот тут осталось немного крема, – сказал он и что-то слизнул языком с ее губ. – Ммм… очень вкусно.

Его пальцы уже подносили к ее рту следующее пирожное. Девушка приоткрыла ротик и взяла губами новую порцию. Король не сразу убрал пальцы. Он провел большим пальцем по ее верхней губе, пока она жевала. Элиза уже перестала ощущать вкус угощения, полностью утонув в глазах короля, прикосновениях его пальцев, его губ.

– Да вы же совсем дрожите! – вдруг заметил он. – Вы замерзли?

Его горячая ладонь освободила одну ступню от обуви и обхватила ее.

– Ноги совсем ледяные! – ужаснулся он, подхватил ее на руки и отнес на диван, где сразу же закутал девушку в лежащий там плед.

Его Величество снова позвонил в колокольчик и велел слуге принести горячего глинтвейна.

– Вы любите глинтвейн? – спросил он.

– Я не пробовала, – ответила девушка. Ей даже само название было незнакомо.

Вскоре зашел слуга и принес большую дымящуюся кружку, от которой шел запах корицы, фруктов и еще чего-то.

– Пейте! – велел король девушке, когда слуга поставил кружку на столик возле дивана. – Это поможет вам согреться.

Элиза не смела спорить. Она взяла горячую кружку и осторожно хлебнула. Было вкусно – сладко, горячо, пряно и немного… пьяно? А может быть, она уже захмелела от близости этого невозможно прекрасного человека?

Король, в свою очередь продолжал кормить ее пирожными, переместившись на диван рядом с Элизой. Одной рукой он уже обнимал ее за плечи, а второй подносил очередное пирожное.

– Как вкусно вы пахнете! Я хочу почувствовать вкус глинтвейна с пирожными в вашем рту, – сказал он почему-то шепотом.

Король забрал у нее из рук чашку с глинтвейном и поставил ее на столик, а сам наклонился к ее рту и приник губами к губам. Его язык уже хозяйничал в ротике Элизы, вовсю наслаждаясь вкусом девушки и угощений. Его рука с плеча девушки уже переместилась на ее затылок, в то время, как вторая рука шарила под пледом по ее груди. Затуманенное непривычным для нее алкоголем сознание девушки сочло эти прикосновения приемлемыми и даже приятными. Плед уже спал с ее плеч, обнажив их, а губы короля сместились с ее губ на плечи.

Девушка сидела ни жива ни мертва, совершенно сбитая с толку и не понимая, что происходит. Король же вдруг оторвался от нее, взял со столика маленькие ножницы. Он ухватил ночнушку девушки в области ее соска, скрутил ткань и… обрезал ее в этом месте ножницами. Образовалась дырочка, в которую тут же высунулся сосок, мгновенно собравшийся в тугую горошинку. Затем король сделал тоже самое с ночнушкой на другой груди девушки. Теперь она сидела в своей наглухо закрытой ночнушке с приоткрытыми плечами и торчащими сосками. Королю явно очень нравилась такая модель ночной сорочки и он любовался торчащими наружу сосками.

– В-в-ваше величество! – прохрипела девушка.

– Антуан, наедине зовите меня Антуаном.

– Хорошо, Антуан, – согласилась девушка, не зная, что еще сказать.

Элиза чувствовала себя странно. Примерно также она чувствовала себя после тех неприличных снов. Внизу живота ощущалось какое-то волнение, руки подрагивали. Потом до нее вдруг дошло, что это – возбуждение. То самое возбуждение, о котором писали в дамских романах, которые ей запрещала читать тетушка.

– Мне жарко, – сказал король и снял камзол, под которым была лишь тонкая белая рубашка.

Элиза чувствовала жар его тела через эту рубашку и почувствовала, что и ей становится жарко. Возможно, это был эффект от глинтвейна, а может быть, еще что-то.

Король поднес к ней чашку с недопитым глинтвейном и сам стал ее поить. От алкоголя или возбуждения. а может быть, и от того, и от другого, в мысли девушки стали тягучими и медленными. Она не могла ни на чем сосредоточиться, полностью поглощенная своими ощущениями. Поставив на столик чашку из-под уже допитого глинтвейна, Антуан снова приник губами к ее губам, взявшись одной рукой за торчащий в дырочку в ночнушке сосок. Девушка услышала стон и даже не сразу поняла, что это она стонет. Она сама не заметила, как стала отвечать на поцелуи короля, которые становились все более настойчивыми и властными. Сжатому пальцами соску было немного больно, но при этом очень приятно. Это было особо удовольствие на грани боли и наслаждения. Антуан освободил губы Элизы и спустился лицом ко второму свободному от кани соску. Он захватил его губами и начал посасывать. Девушка запустила пальцы в его волосы, прижимая к себе его голову и стонала уже во весь голос.

Свободной рукой король взял ее руку и положил себе на грудь. Девушка начала гладить его грудь, плечи и вдруг почувствовала дикое желание избавиться от этой рубашки, потрогать его тело без препятствий. Дрожащими руками она начала расстегивать рубашку, но пальцы не слушались. Тогда Антуан сам, не особо церемонясь, рванул рубашку, пуговицы разлетелись в стороны, а король быстрым движением сорвал рубашку и бросил ее куда-то в угол.

Он снова прильнул губами к соску девушки, а руки его уже забирались к ней под ночнушку, пробираясь гладящими движениями по ногам наверх. Вдруг они уперлись в нажний край ее панталон. Король прервался, задрал подол и посмотрел на панталоны почти до колен. Он удивленно посмотрел на Элизу, а ей почему-то стало так стыдно, что она покраснела до кончиков ушей.

– Это что, пояс верности? – спросил он.

Девушка смутилась еще больше, возбуждение схлынуло и она вдру поняла, в каком виде перед ним находится – в ночнушке с обнаженными сосками и задранным подолом. Элиза испуганно снова замоталась в плед, а король засмеялся, сел рядом и обнял ее.

– Не пугайтесь, моя милая. Не все сразу. Я просто потерял голову и попытался форсировать события. Давайте, вы лучше пока угоститесь еще парочкой пирожных и расскажите мне о вашем городе: что там примечательного и где вы предпочитаете гулять.

Завернутая в плед, под безумно вкусные пирожные девушка окончательно успокоилась, рассказывая королю про родной город. Он слушал внимательно и время от времени задавал ей различные вопросы по теме рассказа. Сам он при этом по-прежнему был без рубашки и сидел рядом на диване, приобняв за плечи Элизу, закутанную в теплый плед.

Когда девушка не выдержала и начала нещадно зевать, король помог ей обуться, натянул на нее ее старенький плащ и, вызвав слугу. велел тому проводить девушку до ее комнаты.