Czytaj książkę: «Слеза Рода»

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами, местами, зданиями, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более чем случайность. Ну а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.

Глава 1

– Жалко Мискува, – тяжко вздохнул Георгий Мефодьевич, взъерошив свою и без того растрепанную седую шевелюру. – Характер у него, конечно, был не сахар, да и людей он поболее моего не любил, а все одно жаль. Цельный мужик, ни под кого не стелился, жил всегда только по своему разумению. Таких нынче не делают.

Я не мог не навестить старого колдуна, который по сию пору так и обитал в доме Метельской. Во-первых, того требовали элементарные правила вежества, во-вторых, о том меня попросила сама Светка. Ну и еще кое-какие темы мне нужно было с Поревиным обсудить, важные как для него, так и для меня.

– Жалко, – подтвердил я. – Хотя насчет того, что он людей не жаловал – не соглашусь. Не показалось мне так. Устал от жизни – да, такое он мне говорил. Но в остальном… Если бы ему на человечество было плевать, на кой он Куль-Отыра своим посохом так гонял? Ну есть старый бог и есть. И пусть будет, что ему за печаль? Да и вреда от него особого ждать не приходилось. Но Мискув ведь в эту свистопляску ввязался, да еще как.

– Дурак ты, паря, и уши у тебя холодные. – Колдун бросил в стакан с чаем пару кусков сахара. – Мискув был кто?

– Кто?

– Шаман. И этим все сказано. Ему что Куль-Отыр, что Самсай-ойка, что прочие представители темной стороны не друзья и не сваты, а недруги первейшие. Он Нуми-торуму и богине-матери Калтащ всю жизнь молился, как дед его, прадед и куча предков до них. Долг он свой исполнял, понимаешь? Родовой. Надоело жить, не надоело – а надо, кровь пращуров взывает. Да и сами они с него спросили бы после того, как он на ту сторону ушел, мол, чего в стороне отстоялся, когда должен был пойти и не пустить темного владыку обратно в мир? А там не тут, в пещерах не спрячешься.

– Думаю, не только в этом дело, – покачал я головой. – Мне кажется, он нас пожалел, что ли. Понимал, что людей мы, может, перебьем, а вот бога, пусть даже слабого, пусть в виде тени, не одолеем. Вот и влез в драку.

– Может, и так, – не стал со мной спорить старый колдун. – Поди знай, что у него в голове творилось? А теперь и не спросишь. Но все же жаль этого старого упрямца. Ох, жаль! Совсем поговорить скоро не с кем будет.

– Зато отомстить можно, – усмехнулся я. – Тому, кто его убил.

– Месть, – недовольно проворчал Поревин. – Самая большая дурь в жизни мужчины после женитьбы. Ну-ну. Хотя, правды ради, мне этот твой гаденыш сразу не понравился. Ну да ты помнишь, верно.

Есть такое, недобро тогда в машине старик на него поглядывал, словно видел в Аркаше нечто до поры до времени остальным незаметное. Хотя, возможно, это я сейчас уже за уши притягиваю то, что было, к тому, что есть.

А то, что есть, увы, смотрится не сильно весело. Заложив неслабый крюк по Уральским горам, я вернулся если не в начальную точку, то в место, от нее не сильно отстоящее. Хотя… Тут все тоже не так однозначно, разумеется. Плюс после нежданного фиаско на Илеять-горе, которое, что скрывать, крепко щелкнуло мне и по носу, и по самолюбию, за прошедшие несколько дней я все же умудрился немного усилить свои позиции. Нежданно-негаданно, но тем не менее.

Впрочем, тут надо рассказывать все по порядку, с того момента, как мы из пещер вышли. Раньше ведь мне прикинуть что да как возможности не имелось. Даже на ходу.

Сначала нежданно-негаданно Хозяйка Светку спасла, потом в ритме вальса мы вернулись в нашу келью, где на сборы было дано пять минут, а после шустрая Глаша чуть ли не бежала по пещерам, указывая мне и Белозеровой дорогу на волю. Ну а после мы с Маринкой еще по тропе до указанного веселыми блогершами места хорошо так прогулялись, километров на восемь. В какой-то момент, перестав радоваться солнышку, сочной зелени вокруг да пению птиц, даже начали всерьез опасаться того, что сбились с пути. Игнатьевские пещеры место популярное, народу туда ходит немало, потому тропинок много протоптано, и ведут они все в разные стороны. Понятно, что при наличии связи и того, что теперь нам никто пути путать не станет, ничего страшного и не случилось бы, места, слава богу, здесь населенные, но все равно хотелось дойти до места встречи с сотрудниками Белозерова-старшего без каких-либо приключений.

В результате хоть как-то перевести дух и попытаться понять, на каком свете я живу, мне удалось лишь тогда, когда мы добрались до информационного щита (на котором большими красными буквами было написано о том, что желающие узреть красоту пещер дальше идут пешком), выдохнули и повалились на травку рядом с ним.

– Не верю, – произнесла удивленно Марина через пару минут. – Неужели все?

– Для тебя – да, – ответил ей я. – Для меня – нет.

– Скоро я окажусь в ванной, – словно не слыша моих слов, произнесла девушка. – Там будет сколько угодно горячей воды. И еще – паштет. Жутко хочу паштета из гусиной печени. Он мне даже снился. Знаешь, на куске ржаного хлеба, с авокадо…

– Паштет – хорошо, – согласился я, срывая травинку и суя ее в рот. – Паштет – вкусно.

Девушка что-то еще говорила, она даже привстала и начала жестикулировать, но я ее уже не слушал. Ясно, что прямо сейчас автомобиль с охранниками олигарха на дороге, идущей через поле, не появится, им нужно время, чтобы сюда добраться. А у меня, соответственно, появилось возможность без спешки свести дебет и кредит, чем непременно нужно воспользоваться.

Впрочем, вопросов, увы, имелось больше, чем ответов. Первый и, возможно, главный из них – для чего Аркаша закрутил всю эту карусель? Нет-нет, я не о практическом моменте, с ним все ясно. Паршивец изначально планировал прибрать к рукам артефакт, что и сделал, причем довольно умело и технично. Но – для чего? Вернее – для кого? Работал ли он на себя, решив, что денег от самостоятельной продажи эдакой редкости выручит куда больше, чем ему даст работодатель, или все на того же Шлюндта, который по какой-то мне неведомой причине решил, что наемник может обойтись и без гонорара?

Впрочем, есть еще и третий вариант, самый неприятный. Аркаша с самого начала мог работать на кого-то третьего, того, о ком ни я, ни Шлюндт понятия не имели, и сейчас, как птичка, несет добычу в клювике этому таинственному «некто». А что? Такое очень даже может случиться. И этот вариант для меня самый кислый из всех. Во-первых, тогда Стрелецкий, если это, конечно, его настоящая фамилия, не будет испытывать сложностей с перемещением по стране, поскольку наверняка какие-то отходные пути заранее предусмотрены. Наверняка наниматель, если таковой существует, в средствах не стеснен, подобные услуги стоят дорого, мне ли не знать. Тем более что нанимал он профессионала, а что Аркаша таков, я теперь не сомневался. Нет, пока все, что я видел, так лишь удар в спину, который, как верно скажет какой-нибудь скептик, может нанести и любитель. Вот только дилетант просто бездумно стукнет и не более того, а этот поганец выбрал идеальный момент, такой, когда можно не бояться получить ответный удар или пулю. Тут нужны и чутье, и расчет, и опыт.

Так вот – если он работает на кого-то, то наверняка мчится к заказчику на всех парах, возможно, имея в кармане паспорт с новым именем и фамилией. В этом случае найти его мне будет очень, очень сложно. Плюс не стоит забывать о том, что наниматель может надумать от него избавиться, в нашей профессии подобное не редкость. Да, статистика на стороне наемников, они чаще убивают жадных заказчиков, чем те их. Но это дело такое, непредсказуемое. И если Аркаше прострелят голову, то следы слезы Рода окончательно потеряются. Нет, когда-нибудь следок нарисуется, подобные вещи в никуда не пропадают, но вот когда? Может, через год, может, через десять или вообще через век-другой. Меня подобные сроки не устраивают.

Но если третьей стороны все же не существует, то печалиться рановато. Коли моего бывшего спутника обуяла обычная скаредность и он решил, что приз должен достаться именно ему, то все куда проще. Глупо ожидать, что мы с ним, например, в Екатеринбурге на площади 1905 года нос к носу столкнемся, это утопия. Если все так, то он сейчас, как и ранее непоседливая Василиса, уходит с Урала окольными тропами при помощи дальнобойщиков и рейсовых автобусов, тех, в которых документы не проверяют. Пылит по трассе М5, сидя в кабине какого-нибудь DAF̕а и травит водиле байку о том, как остался почти без денег, утопив имущество при сплаве по реке и отбившись от группы, а теперь вот так, при помощи «автостопа», вынужден до родного города добираться. Зная его, можно быть уверенным, что суровые с виду, но человечные внутри водилы его не только подвезут, но еще и еды в дорогу дадут.

А пробираться он станет в Москву, в этом я уверен на все сто. Ему резона нет в другие края путь держать, все, кто в состоянии прикупить слезу Рода, обитают именно там. Нет, и в Питере есть десяток зажиточных коллекционеров, готовых раскошелиться за подобный товар, и в Саратове таких сыскать можно, и в Нижнем. Но он к коллекционерам не пойдет, слишком опасно, слишком быстро в этом случае он, как продавец, засветится. Те ведь, желая утереть нос коллегам по цеху, мигом объявят, какой раритет им в руки попал, дабы получить высшее собирательское удовольствие, не сказать оргазм – ощущение того, что у тебя есть то, чего ни у кого больше нет и никогда не будет. Собственно, ради таких мгновений любое коллекционирование и затевается. Ну и чуть-чуть ради размещения средств в ликвидные активы.

Так что не пойдет Аркашка к собирателям. Нет, он направится к тем, кто живет в Ночи и очень хочет заполучить источник мощной силы, каковым слеза Рода и является. И этот список не так велик на самом деле: главы ведьмовских ковенов, несколько колдунов из старых и богатых, ворожеи, хозяйка мусорщиков Хрисанфа, королева гулей Джума, которая падка на разную экзотику, и, возможно, Абрагим, действия которого предсказать невозможно. Ну, может, я кого забыл, но не суть, список составить не проблема. А после передать его Ровнину, у которого глаза и уши есть везде, пусть тряхнет свою агентуру. В конце концов, Стрелецкий две пули в его коллегу всадил, а отдельские подобного никогда не прощают. Хотя тут еще подумать стоит, ибо если слеза попадет в отдел – пиши пропало, а мне бы хотелось-таки ее добыть.

В любом случае какой-никакой следок, а мелькнуть при таком раскладе может.

Ну и крайний вариант, в котором Карл Августович велел своему помощнику в последний момент прибрать всех своих соратников, чтобы уйти от оплаты сделанного им заказа. Сразу скажу – он мне кажется наименее вероятным. Не потому, что я не верю Шлюндту, что, собственно, является нормой в нашем мире. Любой заказчик всегда говорит и платит исполнителю меньше, чем может, а получить рассчитывает больше, чем предполагает означенный фронт работ. Но убивать меня, тем более руками Аркаши, у него резона не так и много. Во-первых, эта история может всплыть и крепко ударить по его репутации, а ей, насколько я понял, старичок изрядно дорожит. В Ночи не любят тех, кто льет кровь ради того, чтобы не платить за выполненную работу, с такими после никто дела иметь не станет. Причем эта лихая слава в пределах Москвы и даже России не задержится, можно не сомневаться. Случались прецеденты, наслышан я о них.

Во-вторых, я могу и выжить. Мало того – оказаться шустрее и убрать его человека, с которым перед смертью вдумчиво и неторопливо побеседую. И тогда все, сделка считается расторгнутой автоматически, без репутационных рисков для меня и с немалыми проблемами для все того же Шлюндта. Плюс слезы Рода ему в этом случае точно не видать, он это отлично понимает. Хотя кого я обманываю? Видать, конечно, но уже за такую мзду, после получения которой я вообще смогу в отставку уйти.

Короче – не стоит овчинка выделки. Даже при той неслабой награде, что я у Карла Августовича запросил. Да и такова ли она для него на самом деле? Может, старый хрыч в Навь, как на работу, каждый день шастает, просто мне про это неизвестно? Не просто же так Великий Полоз печалился на тему, что он этого дедулю прихватить в серых туманах не может. Значит – что? Бывает там господин Шлюндт. Бывает.

Но и это не предел. Самое забавное в том, что даже если Аркаша сработал на себя, то наниматель мой все равно попал. Вернее, даже не так. «Попал» – не совсем верное определение. Тут сложилась довольно редкая в моей профессии ситуация, в которой стороны вроде как вправе одна другой претензии выкатить, но при этом каждая способна привести довольно веские доводы, свидетельствующие об именно ее правоте.

Формально заказ, который я у антиквара взял, мной не выполнен. Оговоренный предмет не добыт, нанимателю не передан, потому награду требовать я вроде как не вправе. Но при этом не выполнен он по причине, ответственность за которую лежит на нем самом, то есть на заказчике. Аркашку, что слезу Рода подрезал, лично Шлюндт мне навязал, причем не в качестве просьбы, дескать, «возьми парнишку с собой, пусть воздухом горным подышит», а в приказном порядке. Мало того – отдельным распоряжением запретил усилить группу опытными бойцами, которые, в свою очередь, возможно, смогли бы не дать Стрелецкому устроить на Илеять-горе стрельбу по движущимся мишеням. Вот и выходит, что это не Шлюндт мне претензии должен выкатывать, а я ему. Повторюсь – да, задание провалено, но по вине заказчика, и случись большой разбор ситуации на специально созванном Гласном Суде, то есть в присутствии уважаемых в Ночи глав ковенов ведьм, а также вурдалачьих и волкодлачьих семей, что крайне редко, но случается, то решение приняли бы в мою пользу, рубль за сто.

Вот и выходит, что, опять-таки формально, я вообще могу расторгнуть нашу сделку с чистой совестью, и никто ничего мне по этому поводу не скажет, начиная непосредственно с дедушки Шлюндта. Вот только меня данный вариант не устраивает, поскольку мне нужна награда, ради которой я во все это впрягся. А ее я получу только тогда, когда передам заказчику оговоренный предмет, это условие как было, так и осталось. Единственное, что с учетом ситуации я вправе потребовать увеличения вознаграждения, так сказать – виру, но это нюансы, которые сейчас совсем уж ни на что не влияют.

Впрочем, думаю, Карл Августович, узнав о случившемся, сам мне награду увеличит, ибо он кто угодно, но только не дурак. Одно плохо – как бы мне ему еще сообщить о случившемся. Нет у меня с ним прямого канала связи, мы же при посредстве Аркашки общались, а его о такой любезности теперь не попросишь. Нет, один раз Шлюндт мне сам звонил, но номер тогда, естественно, не определился.

Короче – куда ни кинь, всюду клин. Но одно понятно – дорога моя лежит обратно в столицу, тут, на Урале, делать более почти нечего. Так, пару тем закрыть – и в Москву. Авось опережу Стрелецкого на несколько дней и натяну, пользуясь своими связями, пяток ниточек в надежде на то, что он какую-то из них да заденет. Ну а там поглядим, так ли он шустер, когда речь идет о драке «глаза в глаза».

– …в Дубай, – отвлекшись от мыслей, услышал я конец фразы, произнесенный Мариной. Следом за тем она задумчиво глянула на меня и предложила: – Может, и ты со мной? После всего этого ада отдохнуть нужно непременно, Макс, иначе можно умом тронуться. Поехали, а?

– Дубай, значит. – Я отбросил в сторону изжеванную травинку и привстал. – Дубай – это тоже хорошо. Джумейра, яхта, вечерний бриз, звездное небо над головой… Благодать, да и только.

– Ну, почти, – кивнула девушка. – Правда, у папы вилла не на Джумейре, а в Арабиан Рэйчес, но в целом все так. А самое главное – никаких гор. Совершенно. И еще там очень, очень тепло, хоть отогреемся. Я среди камней намерзлась до такой степени, что до сих пор Снегурочкой себя ощущаю. Хоть косу отпускай и шубку синего цвета заказывай. Ну так как – поедешь со мной?

Я глянул на свою спутницу, удивился тому неожиданно серьезному выражению ее лица, с которым она ожидала ответа, и полез в рюкзак.

– Не думай, это не благотворительность и не какая-то ерунда, вроде «хоть так верну тебе долг за то, что ты для меня сделал», – добавила Белозерова. – Нет-нет-нет, ничего подобного. Просто мы смогли выбраться из ада, Макс. Настоящего ада. Живыми. Неужели мы не заслужили небольшого праздника? А потом и Светку к нам заманим, обещаю. Ну, когда эта… Кхм… Когда Хозяйка ее отпустит, короче. Заодно она и подлечится. Там хорошая медицина!

Перестраховывается малая. Уже достаточно далеко мы от гор ушли, ясно, что тут нас Хозяйке не сцапать, а все равно бывшую нанимательницу боится, точно огня. Даже несмотря на то, что та ее ведь, по сути, на Илеять-горе под свою защиту взяла.

Тогда, ночью, когда Аркаша сначала в Светку всадил две пули, после меня отправил за борт, Марина шустро сообразила, что скоро и до нее очередь дойдет. Ну да, она девчонка балованная, взбалмошная, но с думалкой и инстинктом самосохранения у нее все в порядке. Да и гены тоже о себе дают знать. Можно говорить что угодно, но если ее папаша сумел сначала заработать очень большие деньги, а после еще и до старости дожить, то можно не сомневаться, что с волей, смелостью и умом у него все в порядке.

Потому Белозерова-младшая не стала ждать, пока ее тоже отправят полетать или пристрелят, и рванула в том направлении, откуда мы пришли. Собственно, больше было некуда, путь что на Илеять-гору, что с нее имелся только один. И ведь любопытно – узкое место, то, которое она по дороге туда еле-еле с помощью старого шамана миновала, в этот раз пробежала, даже не заметив.

Кстати, старина Мискув, что бы там дед Геннадий ни говорил, даже смертью своей благо совершил, подарив Марине совсем немножко времени. Именно этих секунд ей хватило на то, чтобы изрядно увеличить расстояние между собой и Аркашей. Тот, ясное дело, было пустился за ней в погоню, сначала крикнув, что, мол, иди сюда, я тебя не трону, а после, когда девушка почти уже скрылась за поворотом, пару раз пальнув вслед. В результате остановился все у того же сужения тропы, как видно решив, что дальше идти не стоит. Да и то – какие неприятности могла ему устроить эта девчонка? Одно дело я или Метельская, здесь вопрос принципиальный. А Белозерова? Даже если она из гор каким-то образом выберется, то точно в полицию не пойдет и его искать не станет. Ибо – зачем? Причем все так в результате и вышло, вон у нее и мыслей нет о мести какой-то или поисках правды. Она хочет ванну, гусиного паштета и в Дубай, что ни хорошо ни плохо. Просто так есть.

Итак, Марина с невероятной скоростью добежала до того места, с которого начался наш пусть на Илеять-гору, и принялась биться о камень, закрывший проход, еле слышно шепча: «Ну пустите, ну пожалуйста». Камень, как ему и положено, оказался глух к мольбам, он не такое за тысячелетия видал и слыхал, потому открываться не подумал. Под конец несчастная и измученная девчонка просто рухнула на тропу, заливаясь слезами и совершенно не понимая, что ей дальше делать. С одной стороны дороги глухая скала, с другой валяются тела недавно еще живых и веселых спутников, а над ними с пистолетом стоит парень, оказавшийся не растяпой и трусом, как все считали, а умелым и жестоким убийцей.

Отчаяние через какое-то время достигло такого уровня, что его не смогло сбить даже явление Хозяйки, которая внезапно и вдруг явила Луне свой бледный и прекрасный лик. Впрочем, подгорная владычица особо церемониться с истерящей девицей не стала, отвесив той с ходу пару пощечин, а после, когда Марина более-менее пришла в себя, сообщила, что страшного ничего сегодня здесь уже не случится и что до рассвета она, непутевая, под ее личной защитой. Собственно, так все и получилось.

– Ты из-за той стервы ехать не хочешь? – сделав какие-то свои, неподвластные моей логике выводы, спросила Белозерова. – Да? Из-за своей бывшей?

– А Майя-то тут при чем? – искренне удивился я, копаясь в рюкзаке.

– Она ведь осталась там, – махнула в сторону гор Марина, – у нее. И непонятно – выберется обратно на белый свет, нет… Вот ты и расстроился.

– Да вот еще, – фыркнул я, доставая свой, упакованный в полиэтиленовый пакет, смартфон. Как положил его на дно рюкзака еще в доме Метельской, так и не доставал, поскольку надобности в том не возникало. А вот теперь самое время. – Нет, душа моя, Майка тут совершенно ни при чем.

И ни словом не соврал. Подгорные приключения подвели окончательный итог тому, что и отношениями-то назвать давно нельзя было. Ну да, когда-то горело, а теперь остались только зола и пепел, уж простите за высокий слог. А может, и их тоже уже давно ветер развеял. Даже почти наверняка.

Именно потому я даже спрашивать не стал, что Хозяйка думает сотворить с Виллеруа и ее спутником, хотя ответ как раз на этот вопрос, пожалуй что, получил бы. Даже почти наверняка. Каменная дева, как она любит, сначала навела бы тень на плетень, но какую-то правду в результате выдала. Да и Глаша, наверное, могла как-то меня просветить в этой связи, как лицо приближенное к госпоже. Но зачем? Что будет, то и будет, моей зоны ответственности тут нет.

А если совсем честно, имеется у меня подозрение, что довольно скоро моя бывшая окажется в меню, поданном Марго. Говорю же – любит Хозяйка забавы с экстремальным душком, подозреваю, что они развеивают ее многовековую скуку. Опять же – какие-никакие, а эмоции. Пусть даже не ее, пусть сторонние, но все же.

И если я угадал, то крайне велика вероятность того, что с Майей нам больше встречаться не придется, поскольку Марго ее выпьет досуха. Она ее и до путешествия не сильно жаловала, а после всего того, что моя бывшая недавно учудила, точно не пощадит.

– А кто при чем? – мигом осведомилась у меня Белозерова. – Или что?

– Питательный батончик хочешь? – ответил вопросом на вопрос я, ожидая, пока загрузится смартфон. – Вон в рюкзаке нашел. Надо же, думал, что мы их все подъели. И леденцы есть. От Аркашки остались, он их тогда, в самом начале, чуть ли не полпуда купил.

– Даже слышать об этом говнюке не желаю! – На лбу девушки обозначилась морщинка. – Сволочь!

– Полностью с тобой согласен. – Я чиркнул пальцем по экрану. – И именно он является одной из тех причин, по которым ты отправишься в Дубай без меня. Ага, нашел!

Я имел в виду новый номер Гели, который она выслала мне эсэмэской.

– А другие причины какие? – немедленно осведомилась девушка.

– Другие? Они другие, – произнес я, ожидая ответа от вызываемого абонента. – Привет, Геля. Ну, как тебе в Туретчине? Солнце, море, жара?

– Ба-а-а-атюшки мои! – прозвенел в трубке голос моей помощницы. – А я уж думала, что все, безработной осталось. Пропал начальник с концами, как ни позвоню – абонент не абонентит. Даже начала потихоньку планы на свою дальнейшую жизнь строить, те, в которых тебя нет.

– Никак решила устроиться к Анвару на работу? – подыграл ей я, уловив в ее вроде бы чуть насмешливом тоне нотки немалой радости от того, что я наконец-то вышел на связь. Впрямую она мне такое никогда не скажет, слишком самолюбива, плюс до сих пор наверняка зла за то, что я ее с собой не взял, но можно не сомневаться – она будь здоров как переживала все это время. – Уверен, он от такой сотрудницы точно не откажется.

– Вот мне больше делать нечего! – Я живо представил, как сейчас забавно вздернулся точеный носик Гели. – Нет уж, больше никакой работы. Тут меня один красавчик обхаживает так-то. На яхте катает, букеты каждый день дарит такие, что можно цветочный магазин открывать. Ну и на небо в алмазах намекает, если я ему отдам руку и сердце.

– Отдавай, – разрешил я. – Если яхта и цветы вагонами – чего тут думать? А там честным пирком да и за свадебку. Нормальная жизнь, дом – полная чаша, после, глядишь, размножишься. Если мальчик будет – назови Максимкой, сделай бывшему начальнику приятное.

– Да блин, с тобой невозможно общаться! – возмутилась Геля. – Я тебе слово, ты мне десять!

– Десять, – охотно поддакнул я.

– Все прошло не сильно гладко? – уже другим тоном осведомилась помощница. – Верно ведь? Но ты цел, уже хорошо.

– Я – да.

– А остальные?

– Все сложно, – помолчав, ответил я. – Пока мы говорим только обо мне. И сразу – нет. В страну пока не возвращайся, оставайся в гостях у Анвара, крути дальше мозги красавчику-яхтсмену.

– Да блин! Мне тут уже жу-у-утко надоело все! И еще я пять кило набрала.

– Геля, не беси меня, – добавил металла в голос я. – Сказано сиди там – значит сиди там. И без того не знаю, за что хвататься, если еще и ты нарисуешься, то проще обратно в горы уйти.

– Ладно, – вздохнула моя помощница. – Да, тут твоя Танька звонила, уж не знаю, где она мой новый номер взяла. Пыталась выяснить, где ты и что. Злая невероятно, трубка чуть от ее воплей не треснула. С чего она так психовала, правда, не поняла. То ли ты ей что-то обещал и не сделал, то ли выбесил сам факт того, что с ней никто ничего не согласовал. Ну, что ты уехал куда-то надолго, а ее величеству о том не сказал.

Хм. А вот это что-то новенькое, раньше моя школьная подруга себе такого не позволяла. Хотя да, в последнее время корона, которую она сама на себя напялила, ей крепко на мозг давить стала. Ну а ревнивой собственницей она всегда была, сколько ее помню.

– Послала?

– Конечно, – хмыкнула Геля. – Не хватало мне еще чужие истерики слушать. А, вот еще что! Анвар через день ко мне на кривой козе подъезжает насчет каких-то старинных часов, которые ты ему в Москве должен добыть. Я особо не понимаю, что к чему, но заверяю его в том, что если ты обещал, то все будет. Он вроде верит, но доброты в его взгляде все меньше.

– Блин, точно, – поморщился я. – Обещал, есть такое. Скажи ему… Хотя нет, сам наберу. А то ведь не поймет, за невнимание обидится.

– Он может, – подтвердила помощница. – Но вообще он тебя, конечно, сильно уважает, что есть, то есть, такой меня заботой окружил, что продохнуть невозможно. Никогда бы не подумала, что подобное может так напрягать. Что ни захочу – несут. Что ни попрошу – в тройном количестве доставляют. Шагу сделать не могу, чтобы за мной кто-то не следовал на расстоянии. Макс, я так долго не выдержу. Я в Москву хочу!

– Терпи, – велел ей я, вглядываясь в облачко пыли, которое появилось на горизонте. – Как можно будет вернуться – прилетишь первым же рейсом. Все, давай, мне пора.

– Ты не пропадай больше так надолго, – попросила меня Геля.

– Не пропаду, – пообещал я, а после, убирая смартфон в карман штанов, сказал Марине, внимательно смотрящей на меня: – Кажись, за нами едут. Вон, гляди.