Czytaj książkę: «Зов Армады»
© Левицкий А., Коротков С., 2015
© ООО «Издательство АСТ»
* * *
Отдельная благодарность Владимиру Андрейченко и Сергею Болдыреву за идеи по сюжетной линии и дальнейшее развитие сталкерской тематики.
Также авторы благодарят Владимира Николаева за карту Пади, созданную специально по миру Армады.
Когда все остальное потеряно, все же остается еще будущее.
Кристиан Боуви
Вместо пролога
В бушующих волнах Ледовитого океана летучим голландцем носится старый танкер, наполненный нефтью-сырцом. В холодных озерах бывшей Карелии на поселенцев наводят панику чудовища, похожие на гигантских угрей. В глубоких пещерах и рудниках Урала обитают кровожадные троглодиты, о которых любят потравить байки вольные бродяги Восточных земель. Кочевники с засушливых берегов Черноморья, обмелевшего до размеров озера, передвигаясь огромными караванами, стараются избегать зараженных радиацией территорий вокруг уничтоженных атомных станций. Уже четвертый год после Судного дня поселенцы Пади, большой долины между Уралом и Карпатами, пытаются выжить под натиском воинствующих группировок, мутантов и аномалий.
Что на самом деле случилось в тот страшный Судный день, что стало с фауной, флорой, людьми, техникой? Никто не знает истинной причины происшедшей катастрофы. Стихия, в одночасье погубившая шесть из семи миллиардов жителей земного шара, бросила оставшихся в живых на борьбу друг с другом и злобной Чащобой. Получив огромные дозы гербицидов и вирусов, разработанных военными учеными, флора и фауна атаковали человечество Мегаполисы больше не сверкают стеклами небоскребов, не шумят автострадами, смог над ними больше не висит. На заросших улицах, в непроходимых джунглях, заполонивших кварталы, не видно толп людей. Те немногие, что выжили, становятся вечными странниками, кочевниками и бродягами.
…Вот на опушку осинника выползает лесная крыса и смотрит на поселение. В ее зрачках отражаются огни сторожевых факелов, уши ловят осторожный говор часовых на стене форта. Где-то там, в подвалах бывшей пограничной крепости, ютятся ее сородичи – мыши-зерновушки. А она здесь, в страшном лесу, где царит вечный полумрак и всегда холодно. Крыса смотрит на темный силуэт форта и завидует тем, кто живет там. Она бы с удовольствием перебралась туда, но…
…Когтистая нога давит грызуна и бросает в большой клюв. Птица на длинных ногах, с плешивым лоснящимся брюхом, чавкает и, взмахнув коротким крылом, визжит от восторга. Вопль слышат на крепостной стене, и голоса там сразу умолкают. Зверь, почесав клювом в грязных перьях и с досадой взглянув на огни форта, исчезает в черной листве. Он из племени гуффонов – ночных убийц или, как их еще здесь называют соответственно их любимому занятию, пожирателей крыс. Отвратительные потомки страусов, дроф, фламинго, журавлей.
В темном небе планирует коршун. Внизу темно, но для острого взгляда это не препятствие, птица видит все на многие километры вокруг.
Хруст в чаще и затихающий стон. Около реки раздается крик. На грунтовой дороге кто-то сражается на мечах. Ненормальные, нашли время! Сейчас к ним соберутся твари со всей округи.
Где-то клокочет, булькает и шипит, а прямо под парящим коршуном тиирмен копошится над гниющим трупом.
Здесь один съедает другого, а тот убивает третьего. Здесь или ты, или тебя.
Тень метнулась к одинокому коршуну. Пронзительный писк, и птицы нет в живых – гарпия, грозный и сильный противник, уносит добычу.
Земля раздоров и войн. Место зла и крови. Ураганы, смерчи и землетрясения, чума и холера, радиация и кислота, биоспоры и аномалии, нож в спину, пуля в голову или клыки в горло. Здесь все смертельно опасно и враждебно.
Это Падь – один из последних оплотов человечества!
Глава 1
Рация тихонько пискнула, извещая о новости или очередном заказе. Треш, еще вчера отправившийся на поиски необходимых старейшинам Западного форта артефактов, как раз пытался выудить «копчик» из черной дыры под валуном, бывшей лисьей норой, теперь облюбованной аномалией «гарь», породившей этот редкий и ценный артефакт. Сталкер чертыхнулся, отпрянул от жгучего ореола, присел возле выкорчеванного высохшего пня и достал гаджет.
«Моторола» выдала и новость, и заказ в одном сообщении: «Всем, всем, всем! На Западный форт совершено нападение ренегатов, есть жертвы, святой тотем поселения украден. Количество и направление движения чужаков неизвестны. Есть инфа, что это наемники Студня. Всем следопытам и сталкерам Пади в наикратчайшие сроки принять необходимые меры по поимке ренегатов и возвращению тотема в форт. Вознаграждение гарантируется».
Треш убрал рацию в боковой клапан рюкзака, высморкался. Легкая испарина после муторного изучения «гари» не исчезла, тельник прилип к спине, пальцы зудели. Он прищурился, хотя солнечный свет не падал на лицо, и задумался. «Тотем украли. Ну и ну! Студень же рейдер с юга, из района Анклава, бригадир тамошней банды ренегатов. Глупо как-то с его стороны добраться до Западного форта и выкрасть святыню Совета старейшин, которые берегут ее как зеницу ока… Нехорошо, ой нехорошо поступили! Позарились на святая святых. Этот тотем бережет честь и жизнь поселения, защищает его от мутантов и нашествия биома, а теперь… Студень, надо же! И как его занесло в наши края? Он же подчиняется Фараону, сфера его влияния известна – Низина и Зарека. Хотя он не брезгует далекими рейдами… А уж цели этих его рейдов давно известны, разбойник он, одним словом. Давно форты на него зуб точат, как и он на их святыни. Так, ладно. До поселения полдня ходу или часа три бега. Вдруг эти уроды в мою сторону двинули? Нужно быть начеку».
Треш вытер рукавом кожаной куртки лицо, отряхнул ладони от песка и хвои, встал. «Та-ак. Самый короткий и удобный путь от Западного форта на юг – это, конечно, дунуть в южном направлении. Следопыты крепости это знают и уверены в таком раскладе. Но если Студень не идиот, а он таковым не числится, то двинет длинной, зато надежной дорогой – от форта сначала на восток, краем Куцего болота, а уж затем распадком между сопками и руслом ручья. На север они не пойдут, раз сами из Зареки и прибыли с юга, а от крепости наилучшая тропа – между сопками, к ручью, почти на меня. Там-то я вас и спеленаю. Ох, блин, как мне все это… Ну что ж, я жду вас, парни!»
Сталкер разочарованно вздохнул, глядя на алое свечение из дыры под валуном, исходящее от «копчика», и пошел прочь. Обогнул холм, взобрался на крутой берег и, миновав «крио», ледяную аномалию, стал искать удобную точку для наблюдения.
Утро показывало, что весь день будет хорошим: ясное небо, роса на хвое, щебетание птиц. Настроение после ночи, проведенной в шалаше, улучшилось, ноги после вчерашней долгой ходьбы перестали гудеть, глаза радовались чудному пейзажу. Треш пробирался краем обрыва, рогатиной раздвигал кусты и внимательно изучал деревья – попасть в смертельные объятия Чащобы не хотелось. «Чащоба, мать ее! Хорош я – столько лет собирал артефакты, добывал органы редких мутантов, фоткал ученым Западного форта новые аномалии да провожал караваны торговцев между локациями Пади. Угораздило же забраться в такую глушь одному, да еще и рейдеры Студня где-то здесь!»
Достигнув открытой местности, распадка между сопками, Треш отогнул еловую лапу, внимательным взглядом окинул местность, прислушался. Тишина и покой.
Погода ухудшилась, солнце спряталось в серых, сгущающихся тучах, собирался дождь. В Пади частенько так бывало, угадать наперед было невозможно ни климатические условия, ни присутствие мутантов и непроходимых аномальных полей. Дождь все не шел, хотя стало хмуро и холодно. Треш начал подниматься по холму, не покидая лесной опушки. Этот лес на десятки километров уходил вдаль и немного вверх, покрывая горную местность. Может быть, когда-то здесь поработал ледник.
Упали первые капли. Хрустели под ногами сухая хвоя и олений мох, не успевшие намокнуть под мелкой моросью, трещали мелкие сучья. Все живое спряталось в предчувствии непогоды.
Он выбрал подходящее для засады место, тщательно осмотрел окрестности распадка и стал сооружать лежку. Быстро перекусил вяленой воблой, твердым куском сыра и холодным брусничным чаем из фляжки. Мысленно прокачал сектор стрельбы, поворошил волосы, помассировал виски и вздохнул. Адреналин, насытивший его кровь после суточного похода в одиночку и известия о беглых бандитах, оставил чувство легкого страха. Множество удачно пройденных аномалий, встреч с мутантами и двуногими врагами – это же фантастика! В фантастику он, выживший после Судного дня, давно перестал верить. А еще перестал надеяться и верить в светлое и сытное будущее. Будущего не было, как не было и прошлого – было только продолжительное настоящее, сиюминутное, которое могло закончиться в любую минуту.
«Эх, и красота вокруг!» Треш замер, рассматривая пейзаж. Синее неспокойное озеро – далеко в предгрозовой дымке, за другим берегом темно-зеленые горы. Тучи плывут быстро и нескладно. Едва пробивающиеся сквозь них лучи солнца шарят по зеленому морю леса, словно прожекторы.
Вдруг недалеко послышался голос. Рука мгновенно ушла за спину, легла на обмотанный изолентой приклад «Вала», большой палец зажал один из ремней. В этих диких местах мог встретиться скорее враг, чем друг. Уже через секунду бывший биатлонист был готов вскинуть оружие и дать короткую очередь – неважно, мутант там или опустившийся бродяга, нечего ходить тут и пугать честной народ!
Он приглядывался к каждому кусту, стволу и камню в направлении, откуда прозвучал голос. Ладонь на прикладе вспотела, зато спина ощутила холодный озноб. Глаза сузились, слух обострился.
Снова голоса. Вспорхнула птица. Сердце застучало сильнее, предчувствуя опасность, драйв, схватку, но воспоминания о прошлом не отпускали…
Молодого, но опытного проводника и следопыта Пади многие знали, пользовались его услугами, нанимали для тех или иных дел. Одни уважали и отвечали взаимностью и симпатиями, другие завидовали и ненавидели. Он действительно слыл удачливым сталкером и отличным знатоком леса, метким стрелком и усердным исполнителем любой порученной работы. Поселенцы Западного форта, где он жил, уважали сталкера, считались с его мнением и советами. Еще три года назад, в Судный день, он потерял мать, оставшись с младшей сестренкой на растерзание мародерам и насильникам. Лишившись родного крова, похоронив маму и собрав пожитки, брат с сестрой собрались покинуть мертвый город и пуститься на поиски спокойного и безопасного места, но на них напали отморозки из соседнего квартала, слывшего среди жителей города плохим районом. Бывший спортсмен положил тогда всех бандитов, но очень уж кровавой и жуткой картиной закончился этот бой. Еще тогда сестренка, забившаяся в углу и забрызганная чужой кровью, икая и плача, назвала сцену расправы замысловатым модным среди молодежи словечком «треш».
Впоследствии это слово прикрепилось к сталкеру, стало популярным в обиходе поселенцев Западного форта, а в радиоэфире его так и стали называть – Треш. Сталкер не удивлялся этому. Ему зачастую приходилось вступать в жесткие схватки с врагом и заканчивать их в свою пользу. Причем в бою он действовал стремительно, ловко и хитроумно: минимум времени, крови и жути, максимум пользы и эффекта.
Сестренка занималась хозяйством, брат – добычей средств на жизнь. И оба жили одной мыслью и мечтой – найти отца, пропавшего недалеко от Пади много лет назад, еще до Судного дня, командира разведгруппы, получившей какое-то секретное задание и исчезнувшей в горах Кавказа. Группа вроде как объявилась в Зоне (на территории отчуждения вокруг аварийной атомной станции, которая породила аномалии, мутантов, диковинные артефакты, враждующие группировки), потом снова пропала. А позже случился Судный день…
Левая ладонь невольно потянулась к поясу, к бумерангу. Странное и, наверное, глупое действие, потому что правая лежала на прикладе более надежного оружия. Треш выпрямился, все так же пристально всматриваясь и сдавливая пальцами лопасть пластикового бумеранга, немного успокоился, чувствуя проблеск безопасности и уверенности.
В голове давно созрел план действий по ликвидации банды. Место его лежки находилось на травянистом холме и ничем не выделялось – уж что-что, а хорошо маскироваться он умел! Появившиеся рейдеры должны обратить внимание на выделяющиеся в округе предметы: пни, деревья, ямы, бугры и кусты. А маленький скрад на плоском скате невысокого холма не должен привлечь их взгляды.
Так и оказалось. Дернувший с опушки кустарника заяц и бросившаяся в заросли семейка свинорылов привлекли внимание сталкера.
Проводник банды осторожно показался среди листьев рябины. Пока позади него в глубине леса братва разбиралась со свинорылами, используя бесшумное оружие, дозорный пристально изучал местность. Его короткую синюю тужурку и серые льняные штаны Треш заметил не сразу, видать, разведчик бандитов действительно имел навыки лесного старательства. Но и обходить этот сектор рейдерам тоже было несподручно. Вот и поперли именно здесь, выбравшись на свет божий.
– Вот зараза ж, какие вы предусмотрительные! – прошептал Треш, изучая сектор в оптику «Вала». – На рожон не лезете и дозор вперед пустили. Ну, смотрите, как бы не лишиться своего разведчика, а то ведь и отмычкой так недолго стать.
Проводник рейдеров и правда превратился в отмычку, причем мертвую. Автомат тихо лязгнул и срубил наповал ренегата в синей тужурке. Сталкер дождался момента и сделал это так, чтобы остальные не увидели падающего тела.
Бандиты высыпали на опушку и нестройной шеренгой выдвинулись вперед. Скорее всего, в кустах позади них притаился замыкающий. И вероятно, со снайперкой. «Вычислить его, а потом уж покрошить остальной батон. Та‑а‑ак, где ты у меня?»
Треш отметил наличие четырех человек, идущих на полусогнутых через просеку к логу, где залег он сам. За спиной одного из ренегатов, одетого в комбез цвета хаки, торчало полено. «Тотем! Значит, ты и есть у нас Студень, другим не доверил эту ценность. Сам несешь. Поди, тяжело?! Давай, архаровец, ком цу мир».
Не дожидаясь, когда ренегаты заметят труп проводника, подойдя уже очень близко к скраду сталкера, Треш еще раз осмотрел в оптику опушку леса на предмет группы прикрытия. Никого. Затем быстро привстал и мгновенно открыл огонь. Четыре выстрела – четыре лежачих. Трупы или нет, но попаданий тоже четыре. Сразу уход вправо и вниз. Боярышник рядом срезало пулями. «Ого! Быстрый ты, как я погляжу». Треш еще чуть-чуть отполз в сторону, собрался, приподнял автомат и прильнул к прицелу. Ногой намеренно задел куст рябины. Тотчас в рябину прилетела пара пуль. Сталкер замер и выстрелил сам. Метнулся вбок, встал на колено и, поймав цель, еще раз нажал спусковой. Затем спокойно поднялся и огляделся.
Позади него, метрах в ста, трещал ветками вепрь. Почуял ли он человека, услышал ли стрельбу от опушки, пока было не ясно, но злую клыкастую морду задрал и принюхался. Это Треш разглядел в оптику довольно ясно. Выждал, пока кабан не побрел дальше, а сам спустился с холма и осмотрел ложбинку с трупами.
И понял, что смертельно облажался… Только три мертвых тела лежали внизу, четвертого не было. Причем самого главного, с тотемом.
Треш прыгнул влево, сделал кувырок, услышал пистолетные хлопки и аккуратно покатился в низинку. Мозг разорвала острая холодная мысль. «Как Студень так быстро смог свалить? Этого не может быть! Ранен же… Он вообще скопытиться должен…»
Главарь рейдеров по прозвищу Студень не скопытился, он даже не был ранен. Его спас не бронежилет под комбезом, а эта странная штуковина, торчавшая из рюкзака за спиной и почитаемая поселенцами Западного форта. Метровая дубинка в виде выстроганного из темно-красного дерева лика старца, инкрустированная самоцветами и серебряными элементами, спасла жизнь новому хозяину. Та чудодейственная сила, которой обладал тотем, в доли секунды превратила броник бандита в непробиваемый каркас. Пуля срикошетила, но притворившийся убитым ренегат упал, полежал, а затем скрылся в кустах и ответил контратакой.
Схватка двух врагов длилась недолго. И не потому, что один был надежно защищен влиянием тотема, а другой считался метким стрелком – просто появились псевдоволки…
* * *
За три года существования Пади как одного из немногих уголков земли, не пораженного катаклизмом, ее наводнило большое количество мутантов и враждебных группировок извне. Истребляемое самим биомом, радиацией и засухой, видоизмененное зверье кинулось туда, где еще остались территории с приемлемыми условиями жизни. Гигантская аномалия «Дуга», появившаяся на болотах в Южном секторе Пади, тоже плодила уродов и тварей, заполоняя ими все окрестности. И оставшиеся в живых люди уже толком не знали, откуда прут мутанты – снаружи Пади или от Дуги. Те немногие ученые и знатоки леса, которые пытались найти источник мутации и ликвидировать его, бесследно исчезали. Кого-то из них находили в виде костей и гниющих останков, других опознавали в облике зомби, шастающих по Пади, иных и вовсе больше не видели.
Каких только уродов не видела Падь со времен Судного дня! И двуногих, и трехлапых и восьминожек, и маленьких ядовитых и огромных зубастых, и цветных, черных, белых и невидимых, способных к мимикрии. Воздушных, наземных и подводных, живучих и слабых, многочисленных и редких. Все они одинаково были жутки и смертельно опасны, а еще жаждали крови и плоти, потому что среди них не водились травоядные и вегетарианцы.
И людям, познавшим боль и горечь утрат близких в Судный день, тяжесть потери родного крова и всего нажитого, конечно, было невыносимо ощущать себя кормом для этих тварей. Так появились форты, оружие, специально обученные люди, тактика. Люди продолжали гибнуть и страдать, только все меньше и меньше, потому что со временем накапливался опыт существования и выживания в Пади.
И конечно же в этом хаосе выживал сильнейший и наиболее приспособленный к новой жизни. Таким стал и Треш, вольный сталкер Пади, сын военного разведчика и спортсмен-биатлонист.
Псевдоволки в прошлом были обыкновенными лесными серыми хищниками, но, попав под действие радиации и аномалий, ослепли, мутировали и превратились в злых и вечно голодных зверей. Охота была смыслом их существования. Нюх у них выработался отменным, чутье обострилось, страх исчез, и к тому же природа, испытавшая на себе глобальную перезагрузку, наделила их ментальной силой. Псевдоволки атаковали жертву сначала издалека, ментально, наводя панику и ужас в рядах любого противника, и только потом в ход шли клыки и когти мутантов.
Даже единичные экземпляры псевдоволков были реальной угрозой людям и домашнему скоту. И бороться с ними можно было только на расстоянии огнестрельным оружием или некоторыми артефактами.
Ни у Треша, ни у бандита не было специальных отворотных артефактов. Но у сталкера имелся прекрасный автомат, а у рейдера – тотем, защищавший его от пуль, осколков и клыков, но не останавливающий психотропную атаку.
Треш побежал что есть мочи к просеке, высматривая толстое и высокое дерево, специально оставляя позади себя трупы ренегатов на съедение уродливым хищникам. Студень же, отстреливаясь одним пистолетом, взвыл, ощутив на себе ментальные удары нескольких особей.
Свора оказалась небольшой, около десятка особей, но силу представляла не малую. Часть мутантов облепила бандита, часть набросилась на мертвых, а два псевдоволка кинулись вдогонку удирающему сталкеру.
Треш на бегу вспоминал, сколько осталось патронов. Пятнадцать. «Мда-а, не густо. Хотел же у Пуза на Блошинке купить еще патронов… Скряга, блин! И дерево не спасет, психозом одолеют. Вот жопа-а!»
Пока остальные уроды рвали бандита и трупы его дружков, Треш влетел в кусты именно там, где по его расчетам должен был находиться мертвый снайпер. Не обознался – ренегат в фуфайке, спортивных штанах и горных ботинках лежал, окропляя дерн кровью. Позарившихся уже на запах мертвой плоти земляных аскарид сталкер разогнал коротким окриком, схватил АК‑20 с оптическим прицелом и успел вынуть из клапана разгрузки рейдера пару запасных рожков. В следующий миг он скривился от боли в висках, тяжести в затылке и давления в глазах. Захотелось выцарапать себе глаза, пальцами достать мозг и самому же слопать его.
Ментал. Рука рванула к рюкзаку, но, вспомнив, что таблетку пси-блокады он использовал еще в горах при знакомстве с фантомами, Треш застонал и бросился в сторону. Уйти от направленного удара, ответить огнем и снова двигаться, двигаться, менять позиции – только так можно было избежать попадания в лапы зверей и последующей смерти от их клыков.
Сталкер понял, что ни дерево, ни кусты не спасут от ментала и нужно выбираться на открытое место, драться. Выбежал, согнулся, упал, барабаня себя по голове, сдернув бандану, царапая в кровь щеки и уши. Извернулся, вскочил, побежал снова. Уже на ходу забросил АК на плечо, магазины сунул в боковые карманы, вскинул «Вал».
Снова свалился, истошно закричал, разрывая на груди одежду, обдирая кончики пальцев, подпрыгнул. Сквозь слезы заметил расплывчатые силуэты двух мутантов. Безвольная рука не могла поднимать оружие, поэтому он упал на одно колено, упер интегрированный ствол-глушитель спецавтомата в ногу и нажал спусковой крючок. Монотонная дробь. Визг собак. Адская боль в голове и спине, ровно между лопаток. Будто тесак вогнали в позвоночник.
Еще выстрелы. Еще.
Треш, качаясь и пуская слюнявые пузыри, вытер струйку крови из носа, проморгался, сморщился. Боль уходила, тяжесть слабела и исчезала. Глаза снова увидели природу, красивый пейзаж, уши уловили звериный рык, человеческие стоны, визг волка рядом. Присмотрелся. Один хищник валялся бездыханным, другой умирал, скуля и кусая рваную рану на теле.
«Нужно срочно кончать с ним, нужно срочно кончать с ним… Нужно…» Треш машинально вынул из ножен клинок, подошел и быстро прикончил псевдоволка. Так же автоматически вытер лезвие штык-ножа о плешивую спину мертвого зверя, убрал оружие. Проверил на ощупь пустой магазин «Вала», кисло скривился. Тренированным движением закинул автомат за спину, к рюкзаку, взял АК. Треш даже не смотрел на движения своих рук, на устье ложбины, где рвали добычу хищники. Он уставился в стеклянные глаза мертвого мутанта и готовился к смертельной схватке, может быть, последней в его жизни.
Студень уже почти не дышал и не дергался от укусов псевдоволков, грызущих его ноги. Тотем на спине все еще защищал корпус и голову бандита, но не его конечности. Звери поняли, что лучше доступные кости, чем недосягаемое мясо туловища. И грызли, кусали, рвали экипировку, обувку, плоть. Бандит уходил в мир иной в страшных мучениях, взорвавшийся от боли мозг перестал соображать, будто расплавился после ментальной атаки зверей и не отвечал на сигналы поедаемого тела.
Кровавое пиршество прервал сталкер. Очереди из автомата с отсечкой по три патрона быстро сбивали зазевавшихся четвероногих противников, валили их замертво, не давая опомниться и атаковать. Одна, три, пять тварей пали, чтобы уже никогда не встать, а ночью превратиться в корм для местной лесной живности.
Оставшиеся два псевдоволка не побежали прочь, а кинулись на одинокого человека, стоящего на холме и меняющего магазин автомата. Треш не успевал перезарядить его, поэтому бросил оружие в траву и выхватил другое, наиболее привычное и дееспособное в ближнем бою – бумеранги и штык-нож.
Развел руки и встал в стойку.
Бросок, еще. Мутант забился, разрывая почву мощными лапами, заскулил. Другой прыгнул. Им тоже было уже не до ментального оружия и концентрации мысленного посыла на жертве – когти и клыки всегда были надежнее.
Но не в этот раз.
Штык-нож виртуозными взмахами распорол в воздухе брюхо зверя, догнал и перебил сухожилия задних ног. Визг, рычание, возня. Фонтанчики крови.
Треш отпрянул от этого хищника и поспешил разделаться с тем, что юлой вертелся в траве, хрипя перебитой трахеей. Поднял окровавленный бумеранг, крутанулся, сбивая прицел разъяренных глаз мутанта, стальной лопастью бумеранга и лезвием штык-ножа рассек волосатую шею твари.
Хрип, бульканье, агония.
Конец.
Сталкер устало присел рядом, почувствовав спад внезапной тяжести на плечах и в пояснице. Будто бетонную плиту передал напарнику. Аморфность тут же овладела телом, поползла к голове. «Не дать слабости овладеть мною. Не дать…»
Треш с трудом встал, отрешенным взглядом окинул место боя, пробежался по округе. Никого. Тишина. Сталкер начал приводить себя в порядок.
Хабар рейдеров, тотем, антеннулы – роговые коротенькие наросты на затылках псевдоволков, служащие источником передачи ментального сигнала. Все эти трофеи оказались тяжелы для дальнейшего передвижения, одно оружие с БК весило около пуда. Но бросать все это по нынешним временам было полным безрассудством.
Схрон. Нужно делать схрон, кои сталкеры Пади зачастую и сооружали в походах. Треш начал обходить мертвых ренегатов, игнорируя затихающие стоны Студня.
Главарь рейдеров был еще жив, хотя такое определение уже не совсем ему подходило – кусок истерзанного мяса, ошметки плоти, лужа крови, обрывки былой экипировки. И все это в оболочке модуля «Гранит», горячо любимого вояками Армии Спасения. Консервы «Фрикадельки в томатном соусе».
Он стонал и испускал дух, но, видимо, просто так уходить в иной мир ему не хотелось. Впрочем, какие хотелки могли быть актуальны в такой ситуации?!
Треш, собрав в кучу весь хабар, присел возле умирающего, осмотрел место бойни, с отвращением оглядел главаря.
– Ну, что с тобой делать, Студень? У тебя видок щас действительно как у студня. Оставить подыхать так или исполнить последнее желание?
– Же… жела… – прохрипел бандит, пуская кровавые пузыри, – что… хошь.
– Э-э, давай без лишних телодвижений, время тянуть не будем, некогда мне, сам еле выкарабкался из этой кутерьмы. Кратко, лаконично, четко. Я задаю вопросы, ты отвечаешь, можешь кивком. Хотя… смотрю, кивать-то нечем уже тебе. Итак. Кто заказчик?
Студень закрыл единственный оставшийся целым глаз, молчал. Даже стонать перестал.
– Алле, красавец?
– «Туза»… дашь…
– Что? А кашкой с сыром не покормить с ложечки? Я вопросы задаю, ты отвечаешь, живей.
– «Туза»… умоляю. Скажу… все скажу.
Треш порылся в карманах, пока еще туго соображая после спада ментальной атаки, нащупал единственный оставшийся спайс. Некоторым в Пади он служил дурманом и наркотой, другим – неплохим обезболивающим и стероидом, снимающим усталость и напряжение. В правильной дозе. Сам он ими не пользовался – находя их, обычно продавал на Блошинке или менял на что-то более выгодное.
– «Туза» потом, сначала несколько вопросов. Заказчик. Фараон?
– Нет. Демоны… Нумиз… мат.
– Нумизмат. Понял. Ишь, ты уже втихаря и на сектантов начал арбайтен! Просто душечка! Фараон бы узнал – на шнурки порезал. Так, ладно. Дальше. Где должна быть встреча и с кем?
– Река. Плотина… старая… Демоны. Завтра… полдень.
– Ясно. Ты это… пока не помирай раньше времени… – сказал Треш, заметив, как рейдер корчится и отходит, – значит, Фараон не при делах тут? Не его потуги?
– Н‑н‑нет. Но он тоже… ищет… знает, зачем…
– Ох-х, как тяжко с тобой балакать! Ладно, держи «туза», хрен с тобой.
Сталкер сунул травяной кубик в месиво на месте рта бандита, пальцем грубо запихал спайс ему за щеку. Обреченно уставился на изуродованного ренегата.
– Респект… тебе, сталкер… Уже лучше… Не так стремно… уходить в ад. Зря я… позарился на тотем… Зря! Хотел же… со своими уйти к Дуге… Врата искать… Рай.
– Рай? А он вообще есть? Сказки все это. Легенда, – промолвил Треш и вдруг почувствовал в груди укол, зуд, тревогу. В голове застучало, пальцы ног и рук онемели, колени ослабли.
– Мля-я, опять, что ли, псевдоволки?!
– Что-о? Нет… только не они!
Спустя минуту сталкер убедился, что опасности не было – мозг сам по себе разрывался от какой-то непонятной тревоги и путающихся мыслей. Подумал про Рай, Врата и снова ощутил волнение в груди и голове.
– Отец! Хм… Слушай, Студень, ты везде со своими рейдерами лазишь, много повидал. Случаем не слышал про вояк, разведчиков или спецназовцев?
– Армия… Спасения… «Альфа»?
– Нет. Других каких-нибудь. Например, из Зоны… тьфу, то есть Анклава. Со станции атомной. Может, в Низине где-то или на Больших Лужах?
Ответ ренегата ошарашил. Не подвела сталкера интуиция! Треш схватил бандита за липкий от крови ворот, дернул, не обращая внимания на стоны умирающего.
– Говори, Студень! Говори‑и‑и! Что знаешь?
– Есть там вояки. Сколько… какие… не знаю. Точно есть… Фраера с Южного… форта… гутарили. Охрана… Позывной у них…
– Ну-у? Истребитель? – Треш напрягся и прильнул ближе к страшной физиономии Студня.
– Нет… Ник… Ни…
– Едрить тебя налево, Сту-удень! Никита? Топорков?
– Ник… кликуха… Ни-и…
Бандит улыбнулся, видимо, поймав самый смак «туза», и с ухмылкой на кровавой маске умер. Треш опустил плечи и голову рейдера, долго не сводя с него взгляда. Мысли роились, но не появилось ни одной толковой идеи. Сумбур.
«Ник? Никита? Николай? Никотин? Имена и прозвища всякие могут быть, а мне нужно одно, единственно верное и правильное! Никита Топорков. Отец!.. Что же Врата, Рай, Низина? Там? Туда? Блин-н…»
В прострации Треш сидел еще долго, пока не онемели ноги и не закололо щиколотки. Далеко в лесу раздался вой. Сталкер вернулся из небытия. Встал, стараясь не смотреть на труп бандита, и, бросив изучающий взгляд на юг, стал взваливать на себя трофеи. Крякнул под весом хабара и тяжело зашагал в западном направлении, в сторону форта. Задание было выполнено, он остался жив и возвращал тотем туда, где ему было место, и тем, кто в нем нуждался.
Схрон сделал у приметного утеса, между двумя валунами. Оставил там кое-какое оружие, фляжки бандитов и пару сухпайков, один бронежилет и кое-что из амуниции рейдеров. Полуржавый шлем хотел уже выкинуть, но обратил внимание на кривую надпись изнутри: «В. Челимов. II+». Полусфера вояки, снятая сталкером с одного из рейдеров, показалась странной и необычной. «Явно с трупа солдафона Альфы сняли! Стервятники, епрст. Поди, догола раздевают мертвых, лишь бы поживиться чем-то!» Треш сунул шлем в схрон, замаскировал, замел следы на щебенке и, тряхнув нелегким рюкзаком с торчащим из него тотемом, направился дальше.
Вскоре он поднялся на пригорок, заросший желтыми одуванчиками, и засмотрелся на кривую линию горизонта на юге. Там далеко, за кромкой леса, чернел небосвод, напоминая о надвигающихся сумерках. И этот горизонт больше не пугал, не отталкивал, а наоборот, звал, тянул к себе. Потому что где-то там был его отец.
