Czytaj książkę: «Саша и Ася»

Czcionka:

Первая глава

На больничной кровати лежала двенадцатилетняя девочка Александра. Рыжеволосая женщина, которая составляла ей компанию на время ужина, вышла, оставив на большом подносе посуду. И не потому, что поленилась ее убрать. Девочка всех просила оставлять ей самые разные предметы, хотя бы на время. Она придумывала оставленным вещам свои судьбы, характеры, и ей не было скучно.

Сейчас в одноместной палате Александры находилась разнообразная посуда, шприцы и еще какое-то медицинское оборудование.

На одной стене висел большой телевизор, на другой – часы с прозрачным корпусом, за которым двигались желтые шестеренки.

В свободный угол у двери медсестры составили чуть ли не все, когда-то забытые в отделении, туфли, над которыми теперь возвышался длинный белый обувной рожок. Но одна пара обуви стояла в самом центре палаты. Это были красные бархатные тапочки самой Александры, которая хотела, чтобы они приветствовали ее посетителей, а не скучали под кроватью.

Вечерело и за окном стали видны первые звезды. Девочка согнула руки в локтях, расположив ладони друг против друга. Это были ее любимые куклы, которыми она часто играла.

– Как дела? – спросила Правая рука, сделав акцент на последнем слове.

– Хорошо, но какие здесь могут быть дела? – ответила Левая.

– Может быть, поэтому и хорошо, что никаких дел нет.

– Может быть.

Руки задрожали от беззвучного смеха, а потом упали на одеяло, потому что девочка закашлялась.

– Занималась сегодня гимнастикой? – возобновила разговор Правая.

– Ну, так … – неопределенно ответила Левая рука, и подвигала немного пальцами, – нам и так плохо, зачем нам еще и гимнастика?

– Потому что нужна цель в жизни. Я вот сегодня сжималась в кулак 20 раз.

– А я только один раз … когда усатый приходил.

Девочка снова бесшумно рассмеялась и руки снова упали. Звезд за окном стало еще больше.

– Ты же слышала, что говорят врачи, – продолжила назидательным тоном Правая. – Все проблемы у нас из-за того, что организм борется с самим собой.

– Но я же не борюсь с тобой.

– Но и не слушаешься.

– А я сама по себе потому что.

– Вот так врачи и сказали …

– А почему ты должна быть главной?

– Потому, что у правшей правая рука – главная, поэтому они так и называются.

– Называй как хочешь, а я слушаю только ее.

– Вот у нее и спросим!

Обе ладони повернулись к девочке и в ожидании замерли.

– Ну … , – Александра начала подыскивать слова, чтобы никого не обидеть, но ничего подходящего на ум не приходило.

Так обычно и бывает с подходящими словами, когда они нужны – они не приходят. А вот приближающиеся к палате шаги помогли. Вошли два доктора и избавили девочку от необходимости придумывать ответ.

– Играешь, Александра? – спросил Первый доктор, указывая на руки девочки, которые она сразу сложила на груди.

– Молодец, – сказал Второй.

– Как самочувствие?

– Спасибо, лучше.

– Лучше, прямо лучше? – насторожено переспросил врач.

– Прямо невероятное облегчение, – ангельским голоском произнесла девочка, зная, о чем сейчас доктора думают.

– Как бы это не было улучшением перед ухудшением, – тихо сказал один врач другому.

– А если это улучшение без ухудшения, или, воображаемое улучшение?

– Скажи, а тебе легче потому что ты лучше себя чувствуешь …

– … или ты себя лучше чувствуешь, потому что тебе легче? – опять обратились доктора к Александре.

– Просто легче. Я же не врач и не могу сказать точнее, – наивно ответила она.

Доктора выглядели растерянными.

– Хорошо, смотри, что мы тебе принесли на этот раз.

– Пусть у тебя полежат, – и с этими словами они оставили на тумбочке два стетоскопа: большой и маленький.

Доктора ушли, и опять наступила тишина. А за окном уже окончательно стемнело, и звезд стало видно еще больше. Девочка всегда им радовалась, потому что в них можно было бесконечно долго всматриваться, и видеть все время разное.

– Всегда попадаются на это, – весело сказала Левая рука.

– Просто легче! – передразнила Правая и обе рассмеялись, беззвучно.

– Интересно. Если лучше, не значит, что лучше, то может и хуже… – начала рассуждать Левая.

– … не значит, что хуже? – продолжил чей-то голос сзади. – Я бы не очень на это рассчитывал.

Александра вздрогнула и руки упали на одеяло. Ей не обязательно было поворачиваться, она и так знала, что кроме нее в палате никого нет. Но на всякий случай девочка посмотрела на экран выключенного телевизора, который часто использовала в качестве зеркала. Кроме стены и тумбочки за ней ничего и никого, конечно, не было.

– Ты меня слышишь?! – удивился голос.

– Да, – ответила Александра. – Это странно?

– А сама то как думаешь? – ответил вопросом на вопрос голос.

– Это странно, – согласилась девочка.

– Раз ты меня слышишь, то это что-то должно означать.

– Я схожу с ума?

– Само собой, но именно это и должно что-то означать. Нельзя тронуться умом, без веской на то причины.

– И на это нужна причина?

– Конечно, сумашедшим она нужна даже больше.

– Доктора ищут причину моей болезни, – почему то вспомнила Александра.

– С ними все ясно, а вот тебе еще можно помочь, – произнес голос и добавил с напускным возмущением. – Словно у меня других дел нет!

– А мне можно помочь? – с сомнением спросила Александра.

– Не узнаем, пока не попробуем. Хлопни ладонями для начала.

– Что значит хлопни? – подозрительно поинтересовалась Правая рука, которая сразу поднялась. – Это что-то вроде обняться?

– Не буду я с ней обниматься, – тоже поднялась Левая.

Девочка медленно развела руки и развернула их друг к другу, приготовившись к хлопку.

– Давайте все спокойно обсудим! – заволновалась Правая.

– А мы можем только ее обо что-нибудь хлопнуть. – предложила Левая рука.

– Я тебе хлопну! – вскрикнула Правая, и они обе беззвучно засмеялись.

И в этот момент Александра хлопнула.

Вторая глава

Девочка стояла в больничном коридоре и не могла вспомнить, как здесь оказалась. Она, вообще, мало что помнила. По коридору бесшумно и беспорядочно, как казалось, двигались фигуры в белых одеждах и белых шапочках.

– Меня зовут, Ася, – громко произнесла девочка вслух то, что смогла вспомнить.

– Все верно, мы знаем лишь то, что говорим сами себе. Я себя зову Тимофеем, – произнес кто-то.

Ася повернулась на голос, и увидела крупного мужчину в очках и в куртке.

– Очень приятно.

Ася чувствовала, что она должна была это сказать. А когда ты почти ничего не помнишь, остается только доверять своим чувствам. Мужчина натянуто улыбнулся и поправил очки.

– Мы уже здесь? – спросила девочка.

– Какой странный вопрос для девочки.

– Просто мне кажется, что мы еще не совсем здесь.

– Тут многим так кажется, – согласился Тимофей. – И что здесь не здесь, по-твоему?

– Сумбур какой-то, – сказала наконец Ася, оглядевшись по сторонам.

Девочка решительно зашагала по коридору, и мужчина направился за ней. Мимо то и дело пробегали люди в белом.

– Это же хаос, правда? – продолжала рассуждать Ася.

– Кому и Стравинский – хаос, – ни то согласился, ни то возразил ее спутник.

– А это что?

Посредине коридора стоял манекен, идущего по нему, врача.

– Это врач.

– Манекен врача, – поправила его девочка.

– Как скажешь.

– Но он же здесь всем мешает.

Ася и Тимофей продолжили движение и вошли в большой холл, который был больше похож на муравейник с большими белыми, снующими туда-сюда, муравьями. И везде стояли застывшие манекены врачей и медсестер.

– Перестаньте бегать! – раздраженно сказала Ася пробегающим мимо двум людям, если конечно это были люди, и те остановились.

– Молодцы. Видите ту фигуру … в коридоре. Она всем мешает. Уберите ее, пожалуйста.

Люди в белом кивнули белами шапочками и бросились к манекену врача. Подбежав, они принялись толкать его и тянуть, но делали это одновременно и в разные стороны. И совершенно безрезультатно. Но Ася уже не смотрела на них.

– Все остальные тоже будут меня слушаться? – спросила девочка у своего спутника.

– Можешь попробовать, – с этими словами Тимофей достал из глубокого кармана своей куртки мегафон и подал его ей.

Ася подставила стул к регистрационной стойке и взобралась на нее, скинув случайно стопку каких-то бумаг.

– Минутку внимания! – прокричала она в мегафон, и все замерли.

– Я прошу вас, манекены придвинуть к стене. Пожалуйста.

Люди в белом бросились тянуть и толкать манекены в разные стороны, как и первый, и с тем же результатом. Кто-то разогнался и толкнул врача в очках слева, но в этот же момент и с точно такой же силой другой человек в белом толкнул манекен врача справа. И конечно, врач в очках остался стоять на месте. Два человека схватили манекен медсестры за левую руку, но в это же время другие два человека тянули ее за правую. Особая баталия развернулась вокруг усатого врача. Три фигуры в белом свешивались, как циркачи, с потолка и пытались его поднять. Но столько же человек уже лежало на полу и тянуло его вниз.

– Почему вы мешаете друг-другу спросила девочка у одного из людей в белом, когда он подошел к стойке, на которой она стояла, чтобы отдышаться.

– Правда здорово получается?! – бодро ответил он, впрочем, совсем не ответив.

– А с песней еще лучше получится! – крикнул кто-то из зала.

– Запевай!

– Нашу давай! – раздались возгласы.

И не прерывая ни на секунду свои усилия по перемещению манекенов, если это можно было так назвать, люди в белом спели забавную песенку:

-Я тяну влево,

–А я тяну вправо.

Мы сейчас очень устали.

Это вовсе не забава.

А вы все снова проспали.

Наш труд не виден

и отлично!

Зато все симметрично!

– Я опускаю,

– А я поднимаю.

И ничто не шелохнется.

Но мало кто понимает

Как трудно это дается.

Наш труд не виден

и отлично!

Зато все симметрично!

– А мы не тянем.

– И мы не толкаем.

Вдумайтесь в этот куплет.

Мы все сейчас отдыхаем

Как будто нас здесь вовсе нет.

Наш труд не виден

и отлично!

Зато все симметрично!

Ася выслушала все песню стоя на столе и даже немного пританцовывала, но нельзя сказать, что все поняла.

– И все-таки, какой в этом смысл? – рассуждала она. – Я же говорю, мы еще не в настоящем мире. Мы еще не нашли настоящий Вход в него. Я это чувствую.

– Как скажешь, – ответил Тимофей, который успел удобно устроиться в кресле. – Но я бы на твоем месте просто тут подождал.

– У меня уже рябит в глазах от них, – пожаловалась Ася.

– Попроси их стать невидимыми. – подсказал мужчина и указал на мегафон, который девочка все еще держала в руке.

– Чтобы я вас больше не видела! – раздался усиленный устройством девичий голос. – И на случай, если я вас действительно не увижу: спасибо всем!

Фигуры в белом сразу исчезли. Остались только манекены, и стало гораздо свободней.

– Они еще здесь и продолжают толкать? – спросила Ася.

– Возможно.

– Или перестали? Или их здесь никогда и не было? – продолжала любопытствовать девочка.

– Кто знает?

– Нет, кажется, все-таки работают, как-то свободней стало.

– Да, молодцы они, – подтвердил мужчина, почти засыпая.

Ася спрыгнула со стола и передала Тимофею мегафон, который тот сразу отправил обратно в карман.

– Ну, где этот настоящий мир? Может быть там? – и с этими словами девочка направилась к открытому проему в стене холла, а мужчина с большой неохотой встал и пошел за ней.

***

Девочка стояла в коридоре больницы и приходила в себя, но, чтобы прийти в себя нужно знать себя, а она не знала.

– Тебя зовут Саша, – словно отвечая на ее незаданный вопрос, произнес полный, высокий мужчина, стоящий рядом.

– Спасибо. А вас?

– Тимофей.

– И где мы сейчас?

– В больнице.

Девочка медленно пошла по коридору.

– Это все настоящее?

– Не знаю. Я только ваш проводник, – ответил Тимофей, и казалось, обиделся.

Они подошли к манекену врача, который как бы шел по коридору.

– Этот вряд ли мне что-то скажет, – заметила девочка.

– Вы не могли бы подсказать мне, где я? На каком я, если так можно сказать, свете?

Манекен молчал, и девочке это показалось обидным.

– Вы так заняты, что не можете мне ответить?

– Или считаете, что я не пойму?

– В любом случае, вы плохо воспитаны, если не сказать больше.

Последние слова должны были заключать в себя все возможные обидные эпитеты. И Саша с гордым видом направилась дальше по коридору.

– Нет, но вы видели! Что он себе позволяет. Что он себе возомнил!

Увидев манекен медсестры, девочка решила задать ей от же вопрос.

– Извините, я не знаю где я, и что здесь делаю? – как можно доброжелательней обратилась девочка. – Вы, наверное, считаете меня очень глупой?

Медсестра молчала.

– Вы, наверное, просто не хотите меня обидеть. Как это любезно с вашей стороны.

– Здесь, возможно, мне вообще нельзя находиться, вы тогда не выдавайте меня. Я немножко погуляю здесь и все. Сделайте вид, будто меня здесь нет. Огромное спасибо. Я пойду и ничего не сломаю, честное слово.

И девочка в хорошем настроении пошла дальше.

– Какая приятная женщина! Не то что тот!

Они вышли в холл, в котором было много манекенов, а под стойкой регистрации валялись папки. Девочка собрала их и положила на стол, и тут ей показалось, что она увидела какое-то движение слева, но там никого не было. Затем она что-то заметила справа. Саша показала туда рукой.

– Что там?

– Мелькает?

– Да.

– Просто смотри в одно место и ничего не пытайся увидеть.