Czytaj książkę: «Переплетение миров»
Глава 1
Шел снег. Тусклое освещение окружающего пространства говорило о приближающейся ночи. Небо было застлано густыми плотными облаками. Собственно, облака лишь изредка прореживались в это время года, ненадолго позволяя солнечным лучам немного прогревать основательно промерзшую под ними землю, неся немногочисленным растениям питающий их ультрафиолет. Растения в основном состояли из представителей хвойных деревьев, чаще относительно невысокие, максимум метров пять в высоту сосны, гораздо более низкие ели встречались реже. Другие, широколиственные деревца встречались совсем редко. После всемирных пожаров, уничтоживших основную массу лесов, прошло около пятидесяти лет. Средняя годовая температура окружающего воздуха постепенно поднималась, но даже летом в редкие дни не превышала отметки в двадцать пять градусов. Зимы были холодные и долгие, с обильными снегопадами. Но это не мешало природе восстанавливать свои подорванные силы. Леса обновлялись все новыми и новыми деревьями. В короткое лето поля покрывались буйным разнотравьем, среди которого носились многочисленные насекомые, многие виды которых большинство ныне живущих людей уже и не помнили, как назывались. Неизменно увеличивалось число и различного зверья, как травоядных, так и многочисленных хищников.
Посреди просторной поляны, окруженной редким пролеском, небольшая группа людей основала лагерь. Рядом друг с другом стояло восемь палаток, достаточно высоких для того, чтобы внутри них можно было перемещаться в полный рост. В самой большой были аккуратно уложены друг на друга различные тюки с провиантом и другим скрабом. Внутри каждой из оставшихся семи палаток на тщательно расчищенной от снега земле были выложены очаги из подобранных в округе камней. По всему полу были разостланы шкуры с уложенными на них одеялами для предстоящего отдыха. Под самым верхом палаток в центре зияли небольшие округлые отверстия для отвода наружу дыма от горящего в очаге костра. Над огнем были установлены треноги с большими котелками, в которых закипала вода из растопленного снега. Люди готовились к позднему ужину.
Лагерь состоял из сорока двух человек. Десять взрослых мужчин, трое из которых были стариками лет семидесяти, пятнадцать женщин от двадцати пяти до сорока лет. Остальными были дети. Самому младшему было четыре года, старшему – пятнадцать лет. Шесть женщин состояли в браке, девять были вдовами.
Снаружи палаток сгрудились в кучу, чтобы совместно бок о бок согреваться во время ночного мороза, около тридцати крупных собак, использовавшихся их хозяевами в основном для транспортировки нехитрого, но объемного груза на пяти больших деревянных нартах, стоящих неподалеку от сооружения, служащего складом.
Дети постарше помогали взрослым, собирая в округе хворост и складывая его возле их временного жилья в одну большую кучу.
Совсем стемнело. Снегопад прекратился, ветер стих. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь отголосками людского разговора внутри палаток, доносящегося до чуткого слуха отдыхающих собак. Из одной из палаток вышел рослый крепкий мужчина в куртке, сшитой из шкур северных оленей, в пимах из того же материала. Хорошо обученные собаки, как по команде, поднялись, но остались на месте, дожидаясь, когда мужчина подойдет к ним сам. В одной руке тот нес большое ведро с теплой похлебкой для своих питомцев, другой рукой прижимал к своему боку вложенные одна в одну алюминиевые миски. Собаки дружно завиляли хвостами, радуясь предстоящей трапезе. Мужчина поставил ведро на снег, разобрал по отдельности миски, наполнил их содержимым ведра. Собаки послушно ждали угощение. Мужчина по очереди, называя каждого пса по имени, подзывал четвероногого друга к себе, ставил перед ним миску с едой. Псы жадно глядели на еду, пускали слюну, через некоторое время застывающую на морозе и висевшую сосулькой на морде, но не трогались с места. Наконец, последняя миска была наполнена похлебкой и поставлена возле очередного животного. Мужчина дал команду «есть». Собаки моментально набросились на теплое, отдающее в воздух пар угощение, и через минуту миски были начисто вылизаны. Благодарные псы крутились под ногами мужчины, пытаясь лизнуть его руки. Он же неторопливо собрал посуду, предварительно протерев каждую снегом, и, бросив короткое «отдыхать», вернулся в свою палатку. Собаки снова сгрудились в одну кучку и улеглись на снег. Их толстый густой мех надежно защищал от мороза, а бока соседа дополняли эту защиту.
Из дальней от места лежанки четвероногой стаи палатки наружу выбрался крепкий старик. Одет он был также, как и все в лагере. Меховая куртка с капюшоном, пимы на ногах, меховые рукавицы на руках. Собаки подняли в его сторону свои головы, но тотчас положили их обратно на лапы. Свой. Старик прошел по лагерю и, подойдя к палатке, где обосновался недавно кормящий псов мужчина, приоткрыл полог входа.
– Егор, – позвал он, – выйди.
– Чего, тебе, Степаныч? – отозвался вышедший на воздух мужчина.
– Давай, прогуляемся.
– Что-то случилось?
– Да нет. Просто обсудим наши дела.
– Что ж. Давай, обсудим.
Они неторопливо побрели вокруг лагеря, не отдаляясь от него.
– Егор, что с нашими припасами? – наконец, начал старик.
– Есть немного. Но именно, что немного. Недели на полторы хватит. Соли достаточно. Муки – на неделю. Крупы – дней на десять. С вяленым мясом дела обстоят лучше. Но завтра надо будет попробовать поохотиться на дичь. Лишним не будет. По дороге сюда я видел много заячьих следов. Олень или кабанчик были бы предпочтительней, конечно, но и это хорошо.
– Витька с собой завтра возьмите.
– Ему только одиннадцать, – попытался возразить Егор.
– Ничего. Ему пора уже становиться взрослым мужчиной. Ты видел, как он из лука стреляет? Во-от. Раньше начнет, и ему, и всем лучше будет.
– Хорошо. Возьмем.
Медленно в молчании брели они вокруг стоянки.
– Как думаешь, насколько мы оторвались? – остановился Степаныч.
– А ты думаешь, что за нами идут? – Егор тоже остановился.
– Думаю, знаю, – повернулся к Егору Степаныч, – Просто ощущаю это всем своим нутром. Не оставят нас просто так.
– Ну, если оно действительно так, как ты ощущаешь, а твоим ощущениям мы все доверяем, то дела плохи. Опередили мы их, может, на три, максимум на пять дней от силы. Снегопад помог сильно. Все следы укрыл. Но, если они точно идут за нами, как тебе кажется, то знают наверняка, куда мы можем идти. Поэтому, думаю, могут нас опередить и встретить уже на месте. Тогда все. Дело швах.
– Н-да. Дело швах, – согласился Степаныч, – Но и не идти туда, на юг, мы не можем. Надо рисковать. Здесь делать нечего. Земля не та. А даже с удачной охотой скоро особо еды не останется. Придется взяться за продукты, оставленные на посев. А без них, сам знаешь, мы никуда. Примерно через два месяца там, куда идем, не позже, надо будет перекапывать землю для будущего урожая. Обосноваться, отстроиться, начать все заново.
– Понимаю. Тогда послезавтра будем собираться.
– Да. Послезавтра. Послезавтра. Пусть люди немного отдохнут от дороги. С утра вы попробуете на охоте добыть, что сможете. Мясо просолим, заморозим. А потом – в путь. Времени у нас немного.
– Понятно, Степаныч.
– Ладно. Собери детей, как поедят, в моей палатке.
– Что, опять сказки на ночь будешь рассказывать?
– А ты как думал? – усмехнулся в густую седую бороду Степаныч, – Кто, как не мы, старики, ходячие книги, научит вас, молодых, правильному? А?
– Хорошо, Степаныч, – улыбнулся в такую же густую, но черную бороду Егор, – Приведу всех. И сами, взрослые, послушаем. Как говорит Петрович, учиться никогда не поздно. И что там еще про свет и тьму?
– Ученье – свет, а неученье – тьма. Известная фраза. Правда, сам не помню, кто сказал, – засмеялся Степаныч, – Надо будет у Петровича уточнить.
Они разошлись по своим палаткам.
Примерно через полчаса Егор снова вышел наружу и обошел все палатки, созывая детей в гости к Степанычу. Через пять минут у того собрались все дети, беспорядочно галдящие и ерзающие на своих местах. Вместе с ними подошли еще три взрослых человека, молодая женщина и двое мужчин. Они расселись за спинами детей, вполголоса переговариваясь друг с другом. В палатке было достаточно тепло, и вскоре люди сняли свои куртки, подложили их под себя, соорудив из них что-то вроде импровизированных сидений. Напротив присутствующих сидели два старика. Одним из них был Степаныч. Другого звали Васильевич. Он был высок, сухопар и немного сутул. Его лицо, в отличие от лица Степаныча, было безбородым, покрытое небольшой щетиной. Васильевич поднял руку, и в палатке воцарилась тишина.
– Кхм, – откашлялся Васильевич, – Ну что, ребятки? О чем поговорим сегодня? Заказы принимаются.
Дети дружно подняли свои руки, испрашивая разрешение задать вопрос. Васильевич указал на самую маленькую девочку.
– Настюш, говори.
– Деда Саша, а какую сказку ты нам сегодня расскажешь? – обратилась четырехлетняя девчушка к Степанычу.
– Сегодня, малышка, сказку я не буду рассказывать. Сегодня дед Андрей будет руководить вечером, – Степаныч указал на Васильевича, – Мой вечер будет послезавтра. Завтра дед Петрович проведет свой урок. Все по очереди. У нас же так заведено? Правда?
Девочка обиженно насупилась, собираясь вот-вот расплакаться. Мальчик лет одиннадцати приобнял ребенка, зашептав ей на ушко:
– Я сам тебе перед сном сказку расскажу. Хорошо, сестричка? Про курочку.
– Хорошо, Витя, – тотчас успокоился ребенок, задышав в лицо мальчику, – А еще про теремок расскажешь. Ладно?
– Договорились.
– Малышка, если тебе не очень интересно, а это вполне нормально для твоего возраста, – заметил Егор, сидевший за спиной Нади, – то можешь пойти в свою палатку к маме. Подождешь Витька. Мы не очень долго.
– Нет, – возразила Надя, – я посижу здесь. Я уже большая.
Она удобно устроила свою белокурую головку на коленях брата, сладко зевнула.
– Так, хорошо, – продолжал Васильевич, – Слава, твой вопрос, – обратился он к самому старшему мальчику.
Мальчик опустил руку, оставаясь сидеть на своем месте.
– Дед Андрей, сегодня Женек, – Слава кивнул головой на мальчика, сидевшего через два человека от него, – когда мы собирали хворост, поинтересовался у меня, зачем нам вообще эта история? – Мальчик, на которого указал Слава, насупился и смущенно что-то зашептал себе под нос, – В чем ее смысл? Что она нам дает? Вот, сказки деда Степаныча – это интересно, увлекательно. Уроки деда Петровича – это полезно. Знать про разные виды животных, растения там какие, как правильно растить урожай, как обрабатывать металлы, изучать арифметику и правописание – это пригодиться. А история твоя зачем?
Васильевич, кряхтя, поднялся со своего места.
– Вопрос очень правильный, Славик. Действительно, зачем? Так вот. Попытаюсь всем вам, ребятки, объяснить, – Васильевич стоял, время от времени поочередно переминаясь с ноги на ногу, – История вообще – это такая наука, дети, которая занимается исследованиями событий, произошедших в прошлом. Многие вещи: постепенное развитие общества, отношения внутри этого общества, реальные факты в жизни, определенные закономерности смены тех или иных событий на протяжении многих поколений, – все это изучает история. Я, конечно, немного косноязычен, не настоящий ученый-историк, но все-таки что-то успел почерпнуть из своей прошлой жизни, когда был таким же молодым, как вы теперь, что-то успел прочесть из книг, когда те случайно попадались мне в руки. Поэтому, как могу, хочу поделиться с вами своими небольшими знаниями и опытом. Потому что считаю, что даже скромное представление об истории человечества позволит вам, ребятки, не просто знать о том, что когда-то происходило давным-давно, а научит вас понимать и объяснять на основе познанного, изученного то, что и почему происходит в нашем настоящем, а также поможет представить, что может произойти в будущем, что нужно делать, чтобы это будущее было более удобным, светлым, как когда-то говорили.
– Можно перебить? – снова обратился к Васильевичу Слава.
– Конечно, Славик. Всегда можно задать вопрос, если что-то непонятно из того, что я говорю, – разрешил Васильевич.
– Дед Андрей, я здесь самый старший из ребят. Много уже слышал из того, что ты когда-то рассказывал. Если твоя история учит людей, основываясь на прошлом человечества, понимать происходящее сегодня, в настоящем, а также дает представление, как вести себя в будущем, то объясни тогда, почему случилось так, как случилось с этим самым человечеством? Неужели же люди в прошлом стремились привести свой мир в то состояние, в каком он находится сейчас? Ведь, как ты утверждаешь, люди всегда изучали историю. У них был шанс, как вы нам все время говорите, сделать мир лучше, светлее, а не ввергать его в хаос.
Дети с уважением смотрели на Славу. Вон как завернул.
– Вот. Молодец. Ты уже и сам начинаешь рассуждать, причем, очень верно рассуждать, – Васильевич с одобрением смотрел на Славу.
Слава покраснел от похвалы.
– Дело в том, ребятки, что люди перестали в свое время изучать историю. Просто перестали. Поэтому в какой-то момент не смогли сделать элементарных выводов…
– Элементарных – это как? – встряла в объяснения девочка лет тринадцати.
– Элементарных – это значит простых.
– А-а-а, – дружно загудели дети.
– Так вот, – невозмутимо продолжал Васильевич, – … элементарных выводов из своего прошлого. Вместо того, чтобы не повторять те ошибки, которые совершали их предки, они, люди, не помня исторических событий, стали их совершать сами, не догадываясь, к чему все это может привести. Но это вообще свойственно человеческой натуре. Забывать, утрачивать полезное и правильное, чтобы в последствии вновь приобрести это самое полезное, но уже на своем, порой горьком опыте.
– А почему горьком? Он что, тоже подгорел, как мясо иногда? – спросил мальчик лет двенадцати.
– Нет, Ванечка. Это просто такое выражение. Поэтому важно знать и всегда помнить прошлое, особенно не очень хорошее, чтобы в будущем это нехорошее не повторилось вновь. На основе многовекового опыта, при правильном с ним обращении можно избежать много подводных камней в нынешнем и будущем. Понятие «подводные камни» не надо разъяснять?
Дети отрицательно помотали головами, хотя было видно, что большинство из них эти слова воспринимают в буквальном смысле.
– Всем понятно, почему надо знать, а самое главное, помнить и использовать на свое благо историю?
Все согласно закивали головами.
– А в чем тогда смысл сказок деда Саши? – Задал вопрос Женек, мальчик четырнадцати лет.
– Хорошо, что ты во всем пытаешься отыскать смысл. И я не шучу, Евгений, – серьезно заметил Степаныч.
Мальчик, как и его друг недавно, покраснел от похвалы.
– История, о которой говорю вам я, – Васильевич уселся на свое место, – описывает события, произошедшие на самом деле. Да, возможно, некоторые из них я описываю только так, как сам их видел когда-то или как до меня их донесли. Но, тем не менее…
– Не нравятся мне такие словечки. Менее, более, – сам себе тихо проговорил Ванечка.
– … большинство из тех событий, действительно, происходили в жизни. Сказки же деда Степаныча – это красивый вымысел. Но этот вымысел несет в себе немало полезных функций.
– А что такое «функций»? – приподняла головку девятилетняя девочка.
– Функция – это такое определенное явление, Любочка, которое зависит от другого явления или набора ряда явлений и может изменяться при их изменении, – попытался дать ответ Васильевич.
– Все равно непонятно, – отрезала девочка.
– Хорошо. Тогда по-другому. Многие сказки основываются на реальных исторических событиях, но описывают их не так, как они происходили на самом деле с реальными людьми, а с помощью вымышленных персонажей, разных героев, которым присваиваются различные качества. Одни герои отрицательные, то есть плохие, другие – положительные, то бишь хорошие. Между ними всегда происходит противоборство. В правильных, хороших сказках, положительные герои всегда одерживают верх над плохими. Но перед тем, как одержать победу, хорошим героям всегда предстоит пройти немало различных испытаний, воспитывающих в них силу духа и определенный характер. Таким образом, сказки Степаныча учат вас различать добро от зла, хорошее от плохого, учат вас выбирать нужное направление в вашем становлении, как людей. А Степаныч, насколько я знаю, рассказывает только добрые сказки, где зло всегда побеждено. Это своего рода воспитание в вас хороших, добрых людей, которые не станут причинять зло другому человеку.
– Получается, – подал голос Евгений, – что все плохие люди – это те, кто не учил историю и не слушал сказок.
– Не совсем так, – вступил в разговор Степаныч, – Возможно, им тоже рассказывали в свое время сказки. Но почему-то в тех сказках главными персонажами, наверное, были злые герои. Вот, они со временем и сами стали не очень хорошими людьми. Как-то так. Ну, да бог им судья. Вам же я всегда буду рассказывать только добрые сказки со счастливым концом. Договорились?
– Договорились, – хором проголосили дети.
– Но только послезавтра. А сегодня история.
– Итак, вопросы, – Васильевич посмотрел на юных слушателей.
– Дед Андрей, – поднял руку Слава.
– Да.
– Расскажи в двух словах, как произошло, что плохих людей сегодня больше, чем хороших? Почему мы сегодня все время куда-то бежим, от кого-то скрываемся?
Воцарилась тревожная тишина. Васильевич снова поднялся со своего места, оглядел свою аудиторию, глубоко вздохнул.
– В двух словах такое не объяснить. Но попытаюсь дать вам краткий курс исторических событий, приведших всех нас сегодня в эту палатку.
Маленькая Настя мирно посапывала на коленях у брата. Ее сегодня уже ничего больше не интересовало. Егор поднялся со своего места, набросил на Настю свою куртку и поднял ее на руки.
– Я отнесу ребенка спать. Начинайте без меня. Я знаю эту историю, но обязательно вернусь послушать снова.
Он направился к выходу.
– А про теремок? – сонно проговорила Настя.
– Тебе мама расскажет, – успокоил ее Егор и вышел с ней наружу.
– Так, значит. В двух словах, – снова начал Васильевич, – В период своего становления человечество образовало в мире множество государств. На этом подробнее мы еще будем с вами останавливаться. Но в другой раз. Сегодня начну с того, что эти государства уже образовались. Люди всегда и повсеместно стремились к расширению своих владений. И, к сожалению, в основном это делалось за счет других людей, других народов, других государств. Свое извечное стремление к освоению бо́льших территорий с их природными богатствами и ресурсами всегда, в конце концов, неизменно приводило к физическому столкновению разных народов. Война – неизменный спутник развития человечества. Природная зависть к соседу, у которого по той или иной причине больше чего-то, чего хочется тебе, заставляла людей пытаться силой завладеть собственностью другого. Одним это удавалось, и они забирали, что хотели, другие терпели унизительные поражения, и тогда уже у них самих отнималось то, что они нажили. Человеческое общество в своем стремлении жить богаче и лучше постоянно развивалось. Осваивались новые ремесла, развивалась наука, благодаря которым жизнь, действительно, улучшалась. Но человечеству все казалось мало, всегда ему чего-то не хватало. И вновь развязывались войны. Каждая последующая война становилась все масштабнее и кровавее предыдущей, приостанавливая текущее развитие общества. Но всякий раз после их завершения, человечество восстанавливало свои силы для еще более могучего и быстрого скачка вперед. Предпоследняя мировая война была очень и очень страшной. Погибло много людей, особенно в той стране, на территории которой мы с вами сегодня обитаем. Но народ этой страны одержал уверенную победу над силами зла. Жизнь продолжалась. К тому времени наука и технологии достигли небывалых высот. И именно эти технологии позволили создать оружие, самое страшное и разрушительное из когда-либо существовавших на земле. Я говорю об атомной бомбе, которая одна могла за раз уничтожить целый город с его многочисленным населением.
Вернулся Егор и тихо занял свое место, никого не побеспокоив.
– Но, как ни странно, именно наличие такого оружия у какой-либо страны обеспечивало ей относительную безопасность от посягательств на ее целостность, на ее богатства со стороны других государств. Для таких стран наступило относительно мирное время. Нет, конечно, случались небольшие военные конфликты, но не на их территориях. Наша с вами страна всегда славилась огромным пространством, неистощимыми запасами ресурсов, поэтому всегда вызывала всеобщую зависть и бессильную злобу у своих соседей, которые были обделены тем же. Вступать в прямой конфликт с нами они не решались, поскольку мы обладали достаточным количеством этих самых ядерных бомб. Война с нами означала бы гибель многих и многих свободных государств. Ученые всех стран того времени даже приблизительно просчитали вероятные последствия ядерной войны с нами. Собственно, вы как раз и наблюдаете эти последствия. Только об этом чуть позже. Так вот. Зависть ко всему нашему не ушла никуда. Наше государство решили разрушить так называемыми мирными способами. Через средства массовой информации, через свои кинофильмы и книги, через развлечения в интернете (обо всем этом, про технологии прошлого вам рассказывал дед Петрович) другие государства внедряли в сознание нашего большого и общего народа свою культуру, стремясь к тому, чтобы мы стали забывать собственную историю становления. Это делалось лишь с одной целью – ослабить нас изнутри, заставить нас отказаться от своей самостийности и подчиниться их воле, полностью принять их мировоззрение, чтобы самим в дальнейшем безнаказанно ограбить нашу страну. Иногда это им удавалось, прямо скажем. В какой-то момент представителям других государств удалось одержать победу в идеологическом противостоянии с нами. Повторю, что подробнее об этом я еще буду вам рассказывать позднее. А если кратко сегодня, то в какой-то момент наши недоброжелатели подвели когда-то большую и великую страну к тому, что она раздробилась на несколько отдельных государств, считавших себя совсем недавно единым целым. Да, самый большой костяк остался. И там старались по мере своих возможностей не допустить дальнейшего развала страны. Но чужакам все было мало. На основе наших бывших соотечественников они готовили плацдарм…
– Что такое плацдарм? – подняла руку Любочка.
– Плацдарм – это поле боя. Так понятно? Хорошо, – продолжал Васильевич, – Так вот. На вновь образовавшихся территориях стран, когда-то входивших в состав нашей родины, начали готовить поле боя (для тебя, Любочка) для нового витка идеологической борьбы с нами, чтобы еще больше разъединить нашу могучую страну, разделить ее на более мелкие куски и без реальной, горячей войны завладеть нашими богатствами. Все это могло бы произойти, если бы все, абсолютно все граждане нашего государства не знали своей истории. Но знание ее позволило народу сплотиться вокруг друг друга, и планы злопыхателей стали разрушаться. Однако, они не отказались от них полностью. Справедливо опасаясь неминуемого возмездия в случае попытки справиться с нами силой, они стали подстрекать к подобным действиям те государства, что прилегали непосредственно к нашим границам, а самое главное, именно те, что совсем недавно были нашими братьями. Это произошло не за раз. Злые люди терпеливо в течении многих лет подменяли в сознание наших бывших соотечественников чувства нашей родственности и близости чувствами ненависти и вражды. Им удалось столкнуть наши страны в реальном противоборстве. Замечу, что мы одерживали победу, стараясь при этом искоренять лишь оголтело настроенных против нас представителей когда-то братского народа. Война есть война. Без жертв никогда не обходится. При этом все другие государства, как один, ополчились против нас, обвиняя в злобных намерениях. Боясь сами вступать в конфликт, они занимались тем, что поставляли оружие нашему противнику, продлевая военные действия, старались всяческими методами подорвать нашу экономику, разрывая все торговые отношения с нами. Но в итоге сами страдали не меньше. В то время мир стал настолько взаимосвязан, что, по сути, никто не мог нормально существовать без другого. Казалось бы, именно тогда появились все предпосылки для надежного и прочного мира для всех. Но нет. Кто-то всегда желал быть выше других, богаче других, сильней других. Страдая не меньше нашего от экономических ограничений и при этом обвиняя в своих бедах только нас, разжигатели той войны между братскими народами все больше и больше нагнетали мировую напряженность. И как уж случилось, я точно не знаю (в то время мне было немного больше лет, чем Виктору, и я был свидетелем тех событий), но с территории одной из недружественных нам стран в наше направление полетела первая атомная бомба…
Васильевич на минуту замолчал, оглядывая присутствующих. Все напряженно ждали продолжения рассказа старика.
– Вот так примерно все и было. С тех самых пор началась новая история. А старая закончилась тем, что наша страна в ответ запустила свои атомные бомбы. Точно не скажу почему, но в мировой конфликт были вовлечены практически все государства, обладающие атомным оружием и не имеющие его. Начался всемирный хаос. Огонь, разрушения, гибель миллионов людей полностью уничтожили мировую экономику, отбросив человечество на десятки, если не на сотни лет назад в своем развитии. Начались всемирные лесные пожары, уничтожившие почти всю растительность на земле. Климат изменился. Средняя температура земли снизилась на много градусов. С лица планеты были начисто стерты многие небольшие государства. Пострадали и большие. Но наша страна была настолько огромной, что ее просто невозможно было полностью разрушить. Сохранилось много территорий, на которых остались в живых люди, продолжающие жить и сегодня. Но практически полное разрушение экономики, а самое главное, государственности, того, что определяет правила существования общества в целом, привело ныне живущих к своему полному раздроблению на отдельные группы людей, старающихся так или иначе выжить в нынешних условиях. Самым главным на сегодня стал вопрос пропитания. За этот ресурс и развернулась основная борьба даже среди соплеменников.
Васильевич снова замолчал.
– Сколько у нас еще времени до отдыха? – обратился он к Егору.
– Есть еще немного. Продолжай, пожалуйста. Сам сколько раз слышал то, что ты сейчас говоришь, но не могу отказать себе в удовольствии послушать еще раз.
– Хорошо. Просто смотрю на время. Детям скоро пора спать, а вам с утра идти на охоту.
– Говорю, есть еще время. Продолжай. Да и дети, не услышав до конца твою историю, не смогут теперь заснуть. Правда, ребятки?
– Да, продолжай деда Андрей, – согласились дети.
– Хорошо. Я коротенько, как просил Слава.
Васильевич налил себе в кружку воды и сделал пару глотков.
– Так вот. Первые десять лет были, пожалуй, самыми трудными. Ядерная зима не позволяла в полной мере обеспечить людей новыми продуктами питания. Сельское хозяйство пришло в упадок. Посевы пшеницы и других культур просто не успевали созревать. Урожай не собирался. Всеобщая паника чуть было не привела к тому, что животноводство почти полностью было уничтожено. Люди стали жить за счет оставшихся запасов консервантов и полуфабрикатов, количество которых неумолимо сокращалось. Нужны были новые продукты, но в достаточном количестве они не производились. Да просто не из чего было их производить. Наступил голод.
Отсутствие централизованного управления населением заставляло его самому разбиваться на отдельные группы людей. Одни (к ним я отношу наше маленькое сообщество) стали заниматься сельским хозяйством и охотой. Они перебирались в более южные районы, где слишком короткое лето все же давало время на созревание продуктов, искали места, подходящие для возделывания земли и выращивания урожая, небогатого, но достаточного для поддержания жизни небольшого количества людей. Беда была в том, что слишком многие места не были пригодными для жизни. Там, где, как казалось, могло бы быть лучше всего, земля подверглась радиоактивному заражению. Поэтому крестьяне селились там, где это только было возможным для их работы.
Другие люди остались в уцелевших небольших городах и стали заниматься каким-никаким производством материалов и орудий для себя и крестьян. Постепенно между первыми и вторыми начали складываться достаточно устойчивые торговые взаимоотношения по принципу натурального обмена. Жизнь постепенно стала налаживаться.
Последние сорок лет климат стал потихоньку восстанавливаться. Лето с каждым годом становилось все длиннее и длиннее, и времени на взращивание сельскохозяйственных культур становилось все больше. Стали возрождаться новые леса. В них в достаточном количестве появились дикие звери. Люди начали успевать подготовить корма для домашних животных, и их численность стала увеличиваться. Проблемы голода стали уходить.
Собственно, история как раз и рассказывает, что человечество испокон веков примерно так и жило. Одни занимались ремеслом, другие – сельским хозяйством. И эти две группы всегда взаимодополняли друг друга. Но история говорит и о том, что всегда появлялась третья группа людей. На сегодня эта группа завладела огнестрельным оружием, оставшимся в достатке после последней войны. Считая себя наиболее влиятельным сословием, на правах силы они стали управлять деятельностью первых двух групп, считая своим правом самостоятельно принимать решения в распределении результатов кропотливого труда. Сегодня они изымают в свой счет гораздо больше изделий ремесленников или продуктов питания, выращенных крестьянами, чем в действительности им было бы нужно для жизни, лишая нас возможности жить по своему усмотрению. Но именно так и образовывались государства, когда на определенной территории организовывалась наиболее властная структура, принимающая на себя определенные обязательства по управлению обществом, перераспределению всевозможными его ресурсами и продуктами, а самое главное, считающее, что имеет исключительное право на принуждение к чему-либо этого общества.
– Дед Андрей, – заметил Слава, – насколько я помню, ты всегда говорил нам, что по мере роста населения государства просто обязаны были образовываться. Так почему сегодня мы не желаем жить по правилам этого государства, почему мы бежим от него, становясь отшельниками?
– Вот мы и подошли к самому главному, Витя. Мне есть с чем сравнивать. Того государства, в котором родился я, больше нет. Я могу с определенной убежденностью сказать, что то государство обладало не только могуществом, но и в определенной степени являло собой олицетворение некоей справедливости. Не во всем, конечно. Но то государство позволяло своим гражданам жить в определенном достатке, давало ему возможность до определенной степени заниматься саморазвитием, защищало его от посягательств на права собственности, тем самым развиваясь само. А что мы имеем на сегодняшний день? Те люди, что правят нами сейчас, – просто бандиты. О какой справедливости может идти речь, когда у нас с тобой, не считаясь с здравыми рассуждениями, насильно забирают последние крохи. Вспомни, что было в прошлом году. Год выдался совсем неурожайным. Мы снова жили впроголодь, но постарались сохранить что-то, что позволило бы нам произвести новые продукты в следующем году. И как поступила наша, так сказать, новая власть? Выбрали все подчистую (кроме того, что мы заранее очень хорошо спрятали), не думая о том, с чем останемся мы, что мы сможем посеять, когда земля достаточно для этого прогреется. Ведь если все так пойдет и впредь, то получится, что сегодня что-то будет, а завтра не будет ничего. И тогда люди действительно начнут вымирать, как вид. Я такого не хочу. Никто из нас такого не хочет. Правда? А то, как они забирают наших мужчин? Не думаю, что в ближайшие десятилетия возможна новая война с кем-то. Да и с кем? Кто вообще остался на этой планете, кроме нас на этой территории? Но они усиливают для чего-то свою армию нашими людьми, лишая (по недомыслию ли?) общество рабочих рук, способных что-то производить. Сколько людей было в нашем поселении? А сколько нас сейчас осталось? Вот. В истории уже были подобные случаи, когда несогласные с решениями их правительства люди восставали против властей и в основном погибали, либо бросали насиженные места и уходили подальше от тирании, чтобы дать возможность своим семьям просто жить. Я не против государственности вообще. Но совершенно не согласен с тем, как поступают с нами в данный момент. Не хочу, чтобы вы испытали «голодомор», как это однажды уже случилось в этой уже бывшей стране задолго до моего рождения. Со временем, возможно, все изменится. Тогда я и сам с радостью стану ощущать себя членом нового государства. Но не теперь. Не теперь. Вот поэтому, Витя, мы и сорвались с места, поэтому мы ищем подходящие земли, чтобы постараться закрепиться на них, чтобы иметь возможность работать и просто жить.
