Czytaj książkę: «Взвейтесь кострами…»

За окном, во дворе школы, посреди спортивного городка дрались мальчишки-первоклашки. Они с азартом, достойным лучшего применения, валтузили друг друга руками и ногами. Я с сожалением поморщился: жалко, что не слышно воплей, из-за этого упускается значительная часть зрелища!

Однако битве не суждено было перерасти в побоище. На ристалище заявилась группа прекрасных дам в пионерских галстуках, и одна из них, понаблюдав за безобразной дуэлью, одним ударом портфеля эффектно повергла дуэлянтов на землю. Всё! Приплыли!

Но оказалось, что не всё. Девчонка, одолевшая вояк, вдруг заботливо отряхнула их от пыли и вытащила из портфеля два свёртка, отдав мальчишкам. Те с аппетитом что-то начали жевать. Вот теперь всё! Вражда забыта, желудок победил!

Я понимаю пацанов, сам к еде очень даже неравнодушен. Да что там скромничать! Любил её нежно и страстно, в любое время дня и ночи готов уделять ей пристальное внимание.

Мне порой кажется, что когда родители в первый раз меня привели в детский сад, то на вопрос воспитателя: «Можно ли его бить, чтобы заставить есть?» – дали своё убедительное согласие, подкрепив его подзатыльником. Как результат, в меня вбили любовь к всевозможным кашам, супам и котлетам. О чём я, кстати, ни капельки не жалею.

Не переставая жевать, мальчишки покинули поле боя и потопали в сторону школы, активно размахивая портфелями. Я с досадой вздохнул: почему-то всегда всё хорошее заканчивается быстро! Обидно. А до конца урока ещё…

Додумать грустную мысль не успел, так как получил в бочину от сидевшего со мной за одной партой приятеля, и чуть не свалился со стула.

Возмущаться не стал, поскольку услышал насмешливый голос исторички:

– Ну, Андрей, а что ты думаешь по этому поводу?

Я вообще ни о чём не думал, я даже не слышал, о чём речь-то шла. Поэтому, покосившись на начавшего сосредоточенно рыться в учебнике друга, поднялся, привычно прислушался к его шёпоту и приготовился излагать следом за ним мудрость учебника истории.

Наш с Санькой совместный и осознанный жизненный путь начался ещё в детском саду, откуда мы и попали в один класс, что неудивительно. Так было принято: группа из детского сада в полном составе образовывала первый класс. И вот уже десятый год мы тянем лямку за одной партой. Срок вполне солидный, что позволило нам поднатореть в таком хитром деле как подсказывание.

Ну что же, поехали! Я коротко выдохнул и, состроив серьёзную физиономию, начал слово в слово повторять за приятелем, полагаясь на его профессионализм.

* * *

Класс хохотал! Дружно, с удовольствием, растягивая это приятное действо как можно дольше, исходя из золотого правила – чем бы ты на уроке ни занимался, время продолжает идти в твою пользу.

– Я тебе это припомню! – прошипел я и потихоньку, чтобы не увидела Катя (наша класска, она же учитель истории), показал приятелю кулак.

Он по-хамски подставил меня, подсказав неправильно. Вернее, поначалу подсказывал-то правильно, но в конце добавил свои мысли о революционной ситуации, которые я, не задумываясь, озвучил на весь класс.

– Оригинально! – улыбнулась Катя и, посмотрев на меня поверх очков, спросила:

– Ты это что, сам придумал? Идея разума не лишена, но, насколько я помню, в учебнике этого нет.

– Сам, – пробормотал я и покосился на приятеля, бившегося в истерике от смеха.

– Садись, Андрей! – махнула мне учительница и, повысив голос, потребовала тишины в классе.

Ещё бы это не было оригинальным! Если мятежные революционные души захватывали бы не оружейные арсеналы, узлы связи и другие стратегические объекты, а ликёро-водочные заводы, трактиры, кабаки и прочие питейные заведения, то я сомневаюсь, что у них что-то путное бы получилось. Уже к вечеру жёсткие революционеры стали бы мягкими и пушистыми обаяшками, любящими не только буржуазный мир, но и царя-батюшку в придачу!

Я сел и, пообещав обрушить на голову приятеля кару небесную, начал собирать папку, благо, что звонок прозвенел.

– Ты вообще, что ли, рехнулся?! – набросился я на него, когда Катя вышла из класса. – Нафига так подставлять-то?

– Да ладно ты!.. Успокойся!.. – хихикнул Санька. – Ничего ведь страшного не случилось, пятак она тебе всё равно поставила, да и время классно провели.

Это правда. Несмотря на явный прокол, «отлично» я заработал, что, в общем-то, меня не удивило. Мы были у Кати любимчиками. А как же, у меня рост под сто девяносто, Саня чуть пониже, но всё равно та ещё верста. Благодаря этому мы играли за школьную команду в волейбол и ручной мяч и ещё ни разу не проиграли на регулярных районных соревнованиях среди школ. Но особо примечательна наша художественная самодеятельность: мы выступали в составе школьного ВИА на творческих конкурсах, чем зарабатывали не только славу школе, но и себе популярность у девчонок.

– Ладно, пошли в буфет, – проворчал я и подтолкнул приятеля к выходу из класса, – пирожками грех свой замаливать будешь! Я, знаешь ли, люблю повеселиться, особенно пожрать.

– Чё после уроков делать будем? – спросил я и, откусив сразу полпирожка, энергично зажевал, поглядывая из окна на улицу, где по школьному двору неторопливо шла молодая девушка.

– О! Маринка идёт! – обрадовался Санька и, открыв окно, несмотря на категорический приказ завуча этого не делать, заорал во всё горло:

– Привет, Марин! Как жизнь?!

Девушка в ответ кричать не стала. Заметив нас, помахала в ответ ладошкой и, улыбнувшись, продолжила неспешную прогулку.

– Классная девчонка! – сказал Санька, закрывая окно. – Даже жалко, что школу уже окончила.

– Это точно, – поддакнул я и, вздохнув, добавил:

– Классная!.. И в волейбол шикарно играла…

К слову сказать, она не только в волейбол хорошо играла, но и стала первой девушкой, с которой я поцеловался! Вернее, я целоваться тогда не умел, не довелось к тому времени. Она и научила.

Я только-только перешёл в девятый класс, когда мы встретились возле дома культуры, куда я в первый раз пришёл на танцы. За лето я вырос на добрый десяток сантиметров, был высокий, нескладный, но поглядывал на всех свысока – в прямом смысле этого слова. Маринка школу окончила в прошлом году.