В те годы Ленинград был чем-то вроде индейской столицы, и многие индеанисты из других городов частенько туда наезжали между Пау-Вау, а кое-кто и оставался жить. В Питере обитало несколько «индейских племён», существовал даже официальный клуб. Другими «индейскими» городами были Москва, Петрозаводск, Великие Луки, Харьков, Минск, Вильнюс, Арзамас-66, Новосибирск.
Пауваувское движение шло вперёд семимильными шагами, и вполне возможно, это в чём-то было связано с горбачёвской Перестройкой. Окончание холодной войны, официальное признание права на существование неформальных молодёжных организаций (вне формата комсомола), открытие железного занавеса – всё это стало предвестником перемен, и не только в нашем «индейском» мире. Ещё в 1986 году я, следуя какой-то внутренней уверенности, ничем не подкреплённой, заключил пари на ящик пива с одним коллегой по работе, что до 2000 года попаду к индейцам в Америку. Конечно, со мной трудно было согласиться – ведь по советским правилам самостоятельная поездка в капиталистическую страну некомсомольца и без предварительных выездов в социалистическую страну не имела никаких шансов состояться. Но я предчувствовал победу. Начиналось время перемен.
К нам стали проявлять интерес журналисты и телевизионщики. Мы вдвоём с Максимом Огурцовым, моим армейским другом, изготовили кучу индейских вещей для фильма «Следопыт» по одноимённому произведению Купера (кстати, это последний фильм с участием Андрея Миронова, а вождя ирокезов играл Евгений Евстигнеев). Нас пригласили на симпозиум учёных-американистов в Академию Наук. С 1989 года мы начали выпускать свой самиздатовский журнал. Появилось много новых людей – и наших ровесников, сохранивших детское увлечение, и совсем юных.
Стали чаще ездить к нам в страну индейцы из Америки. Встреча с музыкантами из традиционной группы «Badland Singers» (резервация Форт Пек, штат Монтана) перевернула все представления об индейцах. Оказывается, это живые люди. Именно люди, а не литературные или кино-герои. Каждый со своим характером, многие с внушительными животами, большинство с короткими стрижками и в очках, а один даже усы носил. Кто в джинсах, кто в тренировочных штанах, все в кроссовках. Но зато все, как и положено, в головных уборах из орлиных перьев (певцы), а один с длинными косами (танцор). И имена! Серый Ястреб, Пятнистая Птица, Две Звезды… Мы пообщались в неформальной обстановке в Парке Горького, нам даже предложили примерить настоящие головные уборы! Вопреки нашим ожиданиям индейцы не упали в обморок от счастья, узнав, что в Советском Союзе существует индейское сообщество. Тогда это показалось нам странным, но позже, поразмыслив, я представил, что если бы американцы или австралийцы показали бы мне собственноручно изготовленные лапти или балалайки, я счёл бы это забавным и премилым, но, скорее всего в обморок тоже падать не стал бы – это во-первых, а во-вторых мы всё-таки произвели на них довольно сильное впечатление, в чём я убедился несколько лет спустя. Итак, мы обменялись адресами и получили в подарок расшитую бисером в индейском стиле бейсболку и кассету с записью их песен, исполняемых на Пау-Вау. Как оказалось, песни звучат совсем по-другому, чем это представлялось по «индейским» фильмам или имевшимся у нас редким старинным записям. Это были первые песни в стиле Пау-Вау. Несмотря на всю свою необычность, они были интереснее и легче воспринимались на мой слух, чем всё из традиционной индейской музыки, что я слышал до этого. Однако воспроизвести их тогда хоть как-то похоже решительно не удавалось.
1990 год ознаменовался нашим самым большим по количеству типи и участников Пау-Вау – рекорд не повторенный и поныне – две-три сотни человек, включая немецкую делегацию из пяти посланцев (которые нещадно страдали расстройством желудка от непривычности к местной воде) и огромнейшая поляна, покрытая множеством типи. И, конечно, событие века – в Москве завершился Священный индейский Бег, супермарафон по маршруту Лондон-Москва. На Красной Площади десятки индейцев, а их предводитель – знаменитый Деннис Бэнкс. Тот самый, кто вместе с Расселом Минсом руководил восстанием в Южной Дакоте 1973 года, за которым мы пристально наблюдали ещё мальчишками. Эти индейцы по-разному реагировали на русских «краснокожих братьев», но в целом – положительно. Нас даже пригласили участвовать в заключительной священной церемонии, посвящённой завершению Бега, а одному из нас позволили присоединиться к певцам за барабаном. Более того, Бэнкс сделал наказ продолжить бег по России в следующем году, что и было воплощено его сподвижником Небесным Ястребом.
А в следующем году впервые приехал настоящий индейский вождь на наше Пау-Вау. Семидесятипятилетний бывший кок, дальнобойщик и полицейский, а ныне борец за права индейцев, отец семнадцати детей и хозяин микроскопической, но самой первой в Америке резервации – Вождь Большой Орёл из племени Погассетт, штат Коннектикут. Его сопровождал профессор Клод Клейтон Смит – автор книги о вожде и друг индейцев. Обоюдным восторгам не было конца. Пау-Вау вызвало кучу эмоций, несмотря на отсутствие настоящих индейских песен, наличие злющих комаров, сердечный приступ «Деда» (как мы называли вождя между собой) и сложности проезда в поезде Москва-Ленинград (нельзя было говорить «по-иностранному» – с интуристов тогда брали за билет втридорога, плюс полное отсутствие сервиса, включая постельное бельё). Но каков результат! Три приглашения в Америку. И один из везунчиков – я. (О последующих индейских визитах я упоминать не буду, не потому, что я хочу кого-то обидеть или потому, что приезжали люди менее значимые. Совсем наоборот. Просто встреч было так много, что я боюсь кого-то пропустить. А эти первые контакты имели прямо-таки революционное значение).
1992 год. Америка. Год 500-летия географического триумфа Христофора Колумба. Индейцы относятся к Колумбу не очень… Сомнительный юбилей именуют 500-летием выживания. Я, единственный европеец, принял участие в индейском трансконтинентальном пробеге, посвящённом этому с индейской точки зрения антипразднику. Маршрут: от океана до океана, Нью-Йорк—Лос-Анджелес с заруливанием в индейские резервации, расстояние: пять тысяч миль, сроки: пять месяцев. Официальное название – Бег Выживания, организатор – «Красные Нации». До этого я навестил Деда, пообщался с индейцами в Коннектикуте и Нью-Йорке, и облазил все индейские музеи и точки, что сумел разыскать. Даже успел побатрачить, заняв освободившееся рабочее место и жильё только что отправленного в места не столь отдалённые краснокожего «работника Балды». Моё житие среди индейцев было бурным, и, как мне тогда казалось, бесконечно долгим. В глазах и голове пестрило от разных племён, резерваций, Пау-Вау, церемоний, молитв, обрядов, встреч и собраний, индейских центров, исторических и священных мест, о которых читал и мечтал ещё в детстве, и прочая, прочая… Боясь всё это позабыть и не успевая переваривать, я ежедневно вёл дневник, фотографировал на две камеры и делал зарисовки, когда фотоаппараты были недоступны.
Буквально в первые дни общения с краснокожими братьями, я ещё раз убедился, что современные индейцы бесконечно далеки от своих литературных собратьев. Но после некоторого переосмысления увиденного и своих прежних представлений, я сделал единственно правильный вывод. Индейцы сейчас не могут быть такими же, как в эпоху охоты на бизонов, но каждая резервация, и каждый индеец – это что-то особенное и неповторимое. Чем-то лучше, чем-то хуже, что-то или кто-то может мне нравиться больше или меньше, а кому-то я могу нравиться или не нравиться. Но индейцы есть индейцы, и это очень интересный и своеобразный народ, и я нисколько не жалею, что связал свою жизнь с этой культурой и горжусь тем, что меня принимали как своего. Кстати сказать, среди многочисленных национальных групп Америки индейцы (если с ними подружиться, конечно) наиболее близки нам по менталитету. В отличие от рафинированных белых американцев они просты в общении, эмоциональны, хлебосольны, любят позубоскалить и поприкалываться, обожают застолья и гулянки, любят петь, плясать, слушать музыку и, как ни странно, читать. Но вот чаю не пьют.
Мне удалось встретить кое-кого из участников того самого пробега Лондон-Москва, а также «моих первых индейцев» – Серого Ястреба, Пятнистую Птицу… Как ни странно, на этот раз встреча была по настоящему тёплой. К моему удивлению, они не забыли наше общение в Москве, а наоборот вспоминали с искренним удовольствием, отзываясь о русских собратьях с большим уважением. И сейчас меня принимали как старого друга, позволив даже вместе с ними попеть за барабаном. Пожалуй, именно живое звучание многочисленных песенно-барабанных групп по-настоящему перевернуло моё представление об индейской музыке, и я считаю это одним из важных обретений, сделанных мной в Америке. Среди участников нашего пробега также была своя барабанная группа, и мне всё чаще доверяли принимать участие в пении, а также поручили важное дело разрисовки барабана. В конце концов, у меня прорезался какой-никакой «индейский» голос, и, вернувшись на родину, я с нетерпением ждал Пау-Вау, чтобы попробовать свои силы вместе с нашими лучшими голосами.
За время моего отсутствия наше Пау-Вау претерпело некоторое изменение. Во-первых, стало меньше участников, так как многим жителям уже бывших союзных республик стало весьма проблематично добираться до Питера, а у некоторых россиян просто не было денег ввиду полного бардака с работой и жизнью, характерного для первых постсоветских лет. Во-вторых, в Пау-Вау наметился некий кризис из-за того, что его уже не хотели проводить по-старому, где акцент делался на романтику и демонстрацию исторических костюмов, но никто не умел ещё устраивать Пау по-новому, то есть в современном индейском стиле, когда основным событием являются танцы под песни барабанной группы. Но через год-другой всё же удалось как-то поднять эту тему, и наше Пау-Вау стало обретать правильные черты. Продолжали приезжать гости из Америки и Европы, и зачастили представители прессы и телевидения, как отечественные так и заграничные. Чуть ли не каждую неделю можно было увидеть на телеэкране или в газете репортаж о жизни «русских индейцев», часто довольно бредовый. Это, в конце концов, привело к тому, что мы перестали допускать на Пау-Вау журналистов и вообще «белых людей».
Изменились и способы зарабатывания на хлеб насущный. Кто-то занялся мелким бизнесом – от проката лошадей до изготовления на заказ сёдел, ковбойских сапог, индейской одежды и сувениров, кто-то начал издавать печатную продукцию по индейской тематике, кто-то ездил работать заграницу, используя индейские связи, а кому-то удалось заняться научной работой. Постепенно у нас в стране индейская культура, уже давно ставшая частью мирового культурного наследия, тоже становилась востребованной. Мне довелось поработать консультантом в нескольких российских и зарубежных художественных фильмах, участвовать в многочисленных телевизионных проектах, опубликовать две свои книги и около тридцати статей. Но главным достижением я считаю создание первой в стране музыкальной группы, исполняющей индейские песни – «Greengrass Singers». В репертуаре коллектива есть и собственные композиции в стиле Пау-Вау, а также церемониальные песни различных племён Северной Америки. Главный инструмент группы – барабан, сделанный самими музыкантами из традиционных материалов – дерева и телячьей шкуры. Также используются свистки из орлиной кости, погремушки из тыквы или рога, медные бубенцы, иногда – флейта.
Основные выступления группы происходят на Пау-Вау, для этой цели коллектив и был создан. Однако музыкантов нередко приглашают участвовать в фольклорных фестивалях, выступать перед самой различной аудиторией, а также показывать свою программу в клубах, связанных с эзотерикой или американской историей («Путь к себе», «Здесь и сейчас», «Панчо Вилья», «Манхэттен экспресс», «Би Би Кинг» и др.), был прорыв и на телевидение («Антропология», «С добрым утром»). Но всё же своей главной задачей «Greengrass Singers» считает не популяризацию индейской музыки «среди населения», а выступления на Пау-Вау. И ещё важное условие успеха группы – музыканты сами получают огромное удовольствие от исполнения индейских песен. В мае 2000 г. «Greengrass Singers» были удостоены главного приза Академии индейских искусств «Виннету» в категории барабанных групп, и пока остаются основным коллективом, из исполняющих подобную музыку в России и странах СНГ. Сейчас группа продолжает выступать на Пау-Вау и концертах.
Впрочем, таким событием как Пау-Вау сейчас никого не удивить. Помимо Москвы и Питера, на постсоветском пространстве Пау-Вау проводятся в Тюмени, Твери, Вильнюсе и в других регионах. Проходят семинары по индейской культуре в одной из московских библиотек, проводятся международные чемпионаты по новому виду спорта, зародившемуся в России – это индейский биатлон (гребля на каноэ и стрельба из лука). Новому интернет-поколению русских индейцев теперь гораздо легче найти единомышленников, да и с литературой, информацией, кинофильмами и любыми материалами практически нет проблем. Но для меня остаётся загадкой, почему нынешняя-то молодежь приходит в индейское движение? Конечно, в весьма скромных количествах, не то что при Брежневе, но всё-таки… Наверное, романтика, красота, альтернатива массовой культуре. Впрочем, реконструкторских движений сейчас много – от «викингов» до рабоче-крестьянской Красной Армии и Белой Гвардии (такая есть даже в Японии). Но у «индейцев» есть один плюс (или минус – как посмотреть). Это полная индивидуальная свобода. Никаких официальных организаций и регистраций, посвящений и прописок, назначений и обязательных мероприятий. Каждый сам определяет свою степень заинтересованности, и ни с кем не носятся на предмет агитаций в наши ряды или исключения из них. Современная индеанистика включает массу различных направлений и течений от сугубо коммерческих до научных и религиозных. Я даже приблизительно не могу сказать, сколько человек в той или иной степени интересуется индейской темой в Москве, не говоря уж о других городах. Надеюсь, всё же не слишком много. Тем более, что занятие это довольно дорогое. И надеюсь, что всё, о чем я говорил, не будет воспринято как пиаровщина. Меня категорически устраивает существующее положение вещей. Пусть всё остаётся как есть.
Намного легче писать, когда уже прочитал первую часть книги «Голоса»: уже примерно знаешь, о чём рассказывать; и уже многое по ходу дела вспомнилось из тех, уже далёких лет… Попробую изложить, как всё это прогрессировало лично у меня – поэтому, если мои мысли и впечатления категорически не совпадут с вашими, это вообще-то нормально. Все мы разные, хоть и единомышленники.
Я отношу себя к индеанистам «второго призыва». То есть, к тем, кто пришёл служить индейскому эгрегору уже после легендарных отцов-основателей, типа Орлиного Пера с Мато Нажиным, Поющей Лани, Соббикаши, и так далее, ну вы их сами хорошо знаете, чтобы не перечислять всех. Это те, кто всё и всех соединили, устраивали первые Пау-Вау, а потом учили нас уму-разуму – всему, что знали и умели сами.
Причём, эта их «первородность» отнюдь не зависела только от возраста. Ольга Пакунова, например, моя ровесница, мы с ней с одного года Огненной Лошади, но она, бесспорно, олдовая, а я – нет. Тут всё зависело от случая и круга общения. Повстречались бы мы в ранние годы с Пером в Новосибирске, кто знает – может, сейчас и я ходил бы в патриархах…
После нас ещё был «третий призыв», и этих новобранцев чему-то учили уже мы, а вот священного четвёртого призыва… уже не было. Дальше уже никто ни в ком не нуждался, и уже не будет нуждаться. Пришло племя младое и незнакомое, по ощущениям, очень… аморфное и поверхностное; и что у них там на уме, чем они там живут – никто из нас не знает; как не знают и они почти ничего о нас. Да и понятно: им самим-то по 25 лет, откуда бы им узнать, что тут вытворялось 25 лет назад?..
За «старичков-первооткрывателей» писать не буду, не имею таких полномочий, но хотел бы повспоминать, чем жили в своё время неизвестные в широких кругах, неприметные провинциальные индеанисты, скажем так, «второго эшелона» – исключительно на своём примере.
Мне кажется, помешательство на индейцах началось у излишне впечатлительных людей моего поколения (я родился в 1966 году), в детстве, и, несомненно, именно с фильмов «ДЕФА».
То есть, явление это как раз совпадает по времени с началом выхода «индейской эпопеи» на экраны – самый конец 1960-х, начало 70-х. Логично? Логично. Ведь книги-то «про индейцев» к тому времени уже были все давно изданы. А вот почему-то не появилось до этого в СССР – ни в 1950-х годах, ни, тем более, ещё раньше – никаких индеанистов. Я имею в виду не просто интересующихся, а вот прямо таких конкретных индеанистов, которые беспрерывно делают «индейские вещи», ищут малейшую информацию, переписываются с людьми со всех концов страны, и все помыслы с утра и до вечера у них только об индейцах – ну, все вы хорошо понимаете, о чём я. Поэтому именно с визуального кино-ряда всё и началось.
И даже скажу ещё точнее – именно с показа фильмов «ДЕФА» по телевизору! Ведь в кинотеатр случайно попал-не попал, а телевизор тогда смотрели все, и никто не пропускал ни одного интересного кинофильма, потому что программа была всего одна (ну, плюс ещё второй, местный канал).
Я хорошо помню, как в начале 1970-х показали прямо по телевизору «Чингачгук – Большой Змей», и даже ещё с повтором – спустя какое-то время. И уж тогда-то эти фильмы посмотрела вся страна!
Это был просто какой-то шок для детского воображения – на фоне серой городской жизни и повседневных дел. Невиданная прежде, фантастически-интересная, насыщенная приключениями и нездешней экзотикой жизнь! Что тут началось у нас детском саду! В смысле игр и причисления себя к разным индейским племенам. Подчёркиваю – уже в детском саду. Тогда ещё никаких книжек никто из нас не мог прочесть, прошу учесть. Ну, это ладно: поиграли и забыли – все в группе, кроме меня, который воспринял это «индейство» излишне близко к сердцу.
Тут всё зависело исключительно от врождённых свойств личности: от воображения, от силы сопереживания другим людям, наивности, романтичности, общей склонности к «прошлому», а не к настоящему – но свойств, не как у обычных людей, а… гипертрофированных, что ли. Доказательство: рано или поздно фильмы про индейцев, вестерны и книги пропускали через себя почти все люди на Земле, а вот упёртых индеанистов в итоге – жалкие десятки… Исключительно врождённая или приобретённая склонность отдельной личности к этой теме – по причине излишней чувствительности – больше ничего.
Причём, от настоящих, американских, вестернов ещё никто никогда индеанистом не стал. Я имею в виду, не от современных, где индейцы уже более-менее человечны и даже говорят что-то там по-индейски, а от классических вестернов, ещё тогдашних, 50-60-х годов. Хотя бы уже потому, что их нам и не показывали, разве что «Золото Маккенны». Там у них индейцы или злодеи, или просто экзотический фон для похождений белых героев – только и всего.
Но «ДЕФА» попали в самую болевую точку впечатлительной юности. Тут и красота, тут и геройство, тут и борьба с несправедливостью капиталистических хищников. Мы же все были воспитаны на советских идеалах… А тут вот оно – доказательство нашей исторической правоты! Там, у них, уничтожают и угнетают прекрасных, невинных людей… Как им помочь?! И вот тут-то начинается напряжённая душевная работа… Но, опять же – только у склонных к этому, неравнодушных к несправедливости личностей. В каком-то смысле, избранных. Но, вот вопрос – кем именно избранных? Индеанисты вообще любят ощущать себя избранными…
Кто-нибудь вообще слышал о конкретных американских индеанистах, типа наших? Чтобы вот так – обшивались в пух и прах, с ног до головы, собирались на свои (не индейские!) Пау-Вау, пели индейские песни, плясали?.. Казалось бы – вот они, индейцы, под боком, поезжай в резервацию, изучай, рассматривай, копируй, живи среди них! Так нет же. Кроме Лаубиных, лично я ничего подобного ни о ком не слышал, может, они и есть, только что-то не видать, не слыхать о них.
Зато о польских, немецких индеанистах – сколько угодно! Как раз бывшие страны соцлагеря, между прочим, основные потребители той самой кинопродукции… И все-то к ним туда теперь ездят, и перенимают их ценный «европейский» опыт…
Почему такая разница в отношении к индейцам?.. Не задумывались? А просто давний кинообман и прекрасные иллюзии «ДЕФА».
А сами американцы относятся к своим индейцам прозаически, как мы к своим чукчам: ну, было дело, воевали с ними, ну, победили их, пусть теперь себе живут в отдалении своей нативной жизнью, а нас не касаются; но если вдруг нужна экзотика, причудливый фольклор, праздники, мы о них вспоминаем и гордимся, что ещё немного их осталось в природе.
И вот только потом, уже после сладко охмуряющих фильмов «ДЕФА», в ход пошли и книги, и малейшая информация, даже микроскопическая! Даже случайные карикатурные рисуночки индейцев из журналов и газет вырезались и складывались… ну, сами знаете, куда. Ну, понятное, дело, «святой» журнал «Вокруг света», долгожданные, потенциальные номера с индейцами в почтовом ящике… Неожиданные статьи про восстание индейцев в Вундед-Ни, «Свободу Леонарду Пелтиеру». Это уже классика, все тут об этом писали, а я что, рыжий?..
Причём, если натыкался на любое «про индейцев» – пусть даже просто на слово «индеец» в тексте – тебя прямо трясти начинало! В прямом смысле, такая мелкая внутренняя дрожь от радости и возбуждения, как будто получил весточку про давнего далёкого друга. Что это было?..
Понятное дело, у пресловутого Фенимора Купера были самовольно отредактированы все его тома: читались только строки, где идёт речь об индейцах – а остальную тягомотину с Чулками, пусть и Кожаными, прекрасными дамами и бравыми майорами, пусть он сам и читает.
Но я хотел бы остановиться чуть подробнее на нескольких книгах. Не пересказывать, конечно, их содержание, все мы и так их знаем чуть ли не наизусть, а немного выразить, что они для меня значили в то время.
В книжных магазинах здесь, в Новосибирске, естественно, не было ни-че-го, кроме съездов КПСС, графоманских томов никому не нужных советских писателей, ну и тривиальных классиков. Все нормальные книги люди покупали только с рук, на книжной барахолке. Просто на задворках одного из театров, на тихой аллее, прямо на земле лежали книги, и люди делали там свой выбор.
Попросил я однажды маму, когда она туда собиралась – впрочем, безо всякой надежды: «Купи, мама, мне что-нибудь про индейцев».
И вот она невозмутимо приносит мне оттуда ни что иное, как «Мой народ Сиу»!!! Представляете??.. Как такое вообще произошло?? В какой-то Сибири, в сером захолустном городе… Даже сейчас для серьёзного индеаниста это – серьёзная книга, если, конечно, не в таком сокращённом виде и в нормальном переводе. Как именно в тот самый день и в то самое время она там оказалась, чтобы эта книга досталась именно мне?! Попробуйте сейчас достать эту книгу! А я говорю вам – попробуйте! Её нет нигде! Ни на каких сайтах вам её не купить, ни на каких аукционах. Я уже смотрел, просто из интереса. Она просто вышла в 1964 году тиражом 65000 экземпляров, и… растворилась в народе! Осела у каких-то хороших людей. Больше нигде и никогда я её не встречал и даже не слышал, что она у кого-то там ещё есть. Вот кто и зачем решился её тогда продать, за какие-то там 2—3 рубля?.. Кто этот благодетель?.. Спасибо ему! Видимо, он знал, что мне эта книга намного нужнее…
О-о-о-о! Да ещё и написал её, оказалось, самолично индеец! И в первый раз я увидел в ней на фотографиях настоящих индейцев, да ещё каких – классических Сиу, причём самых, что ни на есть, столпов индеанизма: Сидящего Быка, Красного Облака, Крапчатого Хвоста… А не тех, бритых до синевы немецких актёров в париках со студии «ДЕФА»…
Но и на этом мама не остановилась. В другой раз она принесла мне оттуда… «Тридцать лет среди индейцев» Джона Теннера, 1963 года издания! Битлз тогда только-только ещё выходили в свет… Вот попробуйте и её где-нибудь сейчас купить. Нет, вы попробуйте, попробуйте! Поезжайте в Киев, и попробуйте… Уже тогда она была библиографической редкостью. И её тоже я больше не встречал нигде и ни у кого.
Как вот эти самые книги достались именно мне среди полуторамиллионного города, ума не приложу. Видно, судьба их такая… И моя.
Эта книга, кстати, послужила мне неким испытанием: брошу я после неё индейцев, или нет? Кто читал, тот знает, о чём речь… Бесконечные оджибвейские пьяные оргии с откусыванием носов, бесконечный голод, бесконечные описания каких-то тяжёлых зимних охот, спонтанных бессмысленных стычек, преимущественно неудачных военных походов, всё описано скупо-документально, ни малейшей романтики. Но я не бросил. Немного, конечно, озадачился, поудивлялся таким, совсем не романтичным индейцам… Но прошло. Как говорится, кто любит – тот простит.
Потом выменял на что-то ценное у одноклассника полуразложившегося «Маленького Бизона». Эта вообще была 1957 года. По-моему, сия книга вообще нигде не существует в природе в целом виде – без половины вырванных фанатиками страниц и крайне ветхой обложки. Все-все экземпляры, судя по рассказам в первой части «Голосов», зачитаны буквально до дыр. И оно стоило, её так зачитывать…
А мама по-прежнему не унималась: теперь принесла мне с толкучки самого Шульца! Такое клёвое старое издание, пензенского издательства, аж 1956 года…
А запах!! Она пахла… индейцами! Ничуть не преувеличиваю. Такие тёплые, старые жёлтые страницы провинциального издательства… С тех пор люблю только такие, а ослепительно белые, лощёные, бездушные листы московских издательств терпеть не могу.
А рисунки! В том характерном, старом книжном стиле, такими штришками, вроде гравюры. Общее название книги было «Ошибка Одинокого Бизона», в ней три повести, но в совершеннейшее упоение я приходил, конечно же, от «С индейцами в Скалистых горах». Ну, это та самая знаменитая «индейская робинзонада» – как они выживали, без ничего, полностью с нуля, вдвоём с Питамаканом в горах. Настольная книга практика-выживальщика. Это просто… священные тексты для юноши-индеаниста. Девушки-индеанистки, мне кажется, не так впечалевались этой повестью, у них свои интересы.
Ну а потом мама доконала меня окончательно, Шульцем же – «Моей жизнью среди индейцев» Ну, тут слова бессильны… Даже сейчас не спеша перечитывать её с толком, с расстановкой – такой… кайф.
Сейчас вот думаю – как мама безошибочно находила книги именно про индейцев? Ведь она была совершенно не в теме, и очень далека от разных этнографических тонкостей. Как она не путала их с другими туземцами, папуасами, бушменами, древними людьми, да с теми же самыми индейцами, но только южноамериканскими?.. Видимо, и правда эта культура чем-то так самобытна, стоит особняком, что не спутать ни с какой другой.
Только один раз она ошибочно купила «Повесть о Манко-смелом» – там как раз про первобытные племена. Но тут и я бы обманулся – на обложке там чувак с пером в длинных волосах. Видимо, художник-оформитель тоже был не в теме, или тоже был слегка индеанистом. И иллюстрации внутри тоже почти «индейские» – тут я понимаю Мато Сапу, который написал в первой части «Голосов», что именно эта книга дала ему первый старт в нашу нелёгкую индейскую жизнь.
Вот мы и добрались до нашего, понимаешь, Сат-Ока…
Ну, что вам сказать?.. Напрочь испортил невинному человеку жизнь. Просто взял и поломал… Обзывать его теперь – не обзывать? Проклинать или превозносить?..
Это ж надо было какому-то недоумку в послесловии сдуру написать, а мне сдуру прочитать: «Сат-Ок не забыл своих далёких соплеменников. Ему удалось установить и поддерживать связь с племенами, заточёнными в резервации, а через них – с родным племенем Шеванезов, которое всё ещё кочует на Севере в районе Медвежьего озера, по-прежнему не сдавшееся, гордое, свободное, независимое»!
Вот и всё… Пропал мальчик. Раз такие дела, я твёрдо решил сбежать в Канаду через Берингов пролив, только чуть подрасту – и ага… Только и видели потом здесь меня. Племя всё ещё кочует!!! Прямо сейчас! Существуют настоящие свободные индейцы!! Совсем такие же, что и в книге, да что там – те же самые!!!
Я смотрел на год издания книги – 1976 г., а они там ещё кочуют!! А мне всего 10 лет… И даже ещё великий вождь Леоо-карко-оно-ма (написал сейчас это имя, между прочим, по памяти!) «хотя и весьма преклонного возраста, но по-прежнему ведёт родное племя сквозь чащи и прерии». Блин!! Как бы мне его ещё застать-то на месте, поскорее вырасти-то!
Первым делом я скрупулёзно выписал из книги в тетрадку все-все «индейские» слова: уг, мей-уу, паучок зузи, и так далее (хотел было выучить весь язык Шеванезов, но там слов кот наплакал) – чтобы уж было о чём нам поговорить, когда, наконец, прибуду на место… Неистовая Рысь, Сильная Левая Рука, Танто, Овасес, Та-Ва, – сразу видно, откуда растут ноги у многих наших, обманутых поляком, индеанистов… Помню, ломал голову, где в имени Сат-Ок «перо», а где «длинное»? Принял волевое решение, что «ок» пусть будет перо, ну а «сат» – соответственно, длинное; а если нет, тем хуже для Шеванезов. Вот чем была забита моя бедная головушка…
Но сейчас ни капли не жалею! Я реально был тогда счастлив, был уверен, что всё это взаправду (не будут же взрослые врать? тем более, советские журналисты!), и всё это у меня будет ещё впереди. Мальчишеское длительное помешательство.
Как я себе всё это вообще представлял?.. Как буду там жить, и что делать?
Вот добреду я к ним сквозь чащу – если не пристрелят пограничники с обеих сторон, если не заблужусь, и медведь не укусит – и торжественно скажу: «Здравствуйте, уважаемые непокорные индейцы, примите меня к себе, я тоже хочу быть непокорным. Я ваш друг и брат». А они мне: «А что ты умеешь, друг? Охотиться на серого медведя? Сражаться с канадской армией в красных мундирах? Хоть что-то ты вообще умеешь из полезного? А в школе Молодых Волков ты обучался? Вот то-то и оно… Нам хилые и нахлебники без нужды. Уг!»
К слову сказать, этой знаменитой «синей» книги «Земля Солёных Скал» никогда не было в свободной продаже, и не могло быть: это была библиотечная серия. Вот я и сидел в библиотеке, с тетрадкой и ручкой, в тиши, странствуя по выдуманной чистокровным польским писателем блаженной индейской лесной стране… И что там такого видела на моём детском личике добрая библиотекарша, раз она так улыбалась, украдкой посматривая на меня?..