Czytaj książkę: «Перезвон. христианская лирика»

Czcionka:

ISBN 978-5-0062-4103-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Паперть

читаем Библию и всё равно грешим,
у Бога просим Рая для души
и пьём вино, порой, не зная меры,
и детям подаём не те примеры,
измены стали блажью для супругов,
обманы в радость, сплетни друг на друга
и зависть точит изнутри, как червь,
к замкам добра не подобрать ключей,
не поделив – ломаем, рвём на части,
чужое горе стало нашим счастьем,
здесь брат на брата вновь идёт войною,
а там их жизни ничего не стоят;
вы ненависти дайте только волю,
как вмиг шкала взлетит до бесконтроля
и не помогут ни мольбы, ни слёзы —
восстанет гнев, как из анабиоза…
…
вот так живём – от «каюсь» и до «каюсь»,
и у порога церкви, спотыкаясь,
у Бога просим Рая для души…
А за порогом вновь и вновь грешим.

Открытые двери

Грусть – плохая спутница в пути.
Чтобы солнца луч рванул сквозь тучи,
просто улыбайся и шути,
даже если ты совсем измучен.
Даже если ливни, как стеной
от тебя отгородят дорогу,
пережди спокойно и не ной,
и не беспокой напрасно Бога.
Верь в любовь, как в чудо в Судный день,
верь в себя, не сомневайся в вере,
на земле, на небе, на воде
для тебя распахнуты все двери.

Пред иконой

Они появятся, засветятся огни,
твоя дорога станет легче и короче.
Спаси же Господи тебя и сохрани
туманным утром, ясным днём
и грешной ночью.

Неси заботливо любовь, не предавай
в унылых буднях, в надоевших километрах,
не растеряй все драгоценные слова,
поглубже спрячь, когда идёшь
навстречу ветру.

Присядь, хорошая, согрейся у костра
и разомлеет бесконечная усталость.
Ты верь, что завтра будешь ближе, чем вчера
и, что пройти ещё совсем чуть-чуть осталось.

Достань клубок и распусти – укажет нить,
где обойти, где скоротать хотя б немного…
Спаси же Господи тебя и сохрани.
Благослови твой путь!
Твою
ко мне
дорогу.

Новый день

Ещё один ложится день
на наковальню лет.
В зеркально-радужной воде
красуется рассвет.
Зажглась и вспыхнула заря,
а с ней – остатки сна
через секунду догорят,
простившись до темна.
Встаю. Негромкий скрип пружин…
Окошко отворю…
Я каждый день за то, что жив,
судьбу благодарю.

Голоса

Чуть слышные голоса
позвали опять в дорогу.
Бушует ночная гроза,
усилив в душе тревогу.
Сквозь чёрное – молний свет —
зигзаги их тьму пронзили,
несётся к экватору век,
столбом вековой пыли.
В грохочущих небесах
за тысячи километров
летят лепестки-паруса,
гонимые прихотью ветра.
Замедлило время бег,
ускорило ход событий,
с дождями вода из рек
рискнула на берег выйти.

На свежей траве роса,
как будто слезинки Бога.
Чуть слышные голоса
позвали опять в дорогу.

Перезвон

Заведён механизм с чьей-то лёгкой руки,
шестерёнки стучат аккуратно —
время плавно струится в изгибах реки,
утекает по ней безвозвратно.

Мне похвастаться нечем – ни смеха, ни слёз,
шумный век, безобразный и жалкий.
Я хотел бы воспринять всё это всерьёз
восприятием старой закалки.

Перезвон колоколен плывёт над землёй
от креста до креста звучным эхом
и щемящая боль ядовитой змеёй
лезет в душу сквозь брешь, сквозь прореху.

Жизнь свою соберу по кускам, по частям,
отделю от ненужного хлама,
я пройду осторожно по древним костям
и укроюсь за стенами храма.

Крещение Иисуса

Заблудшие

довольно непросто вспомнить нам
и не найти ответ,
где можно купить беспошлинно
выигрышный билет.
судьба разыграет по-своему —
хоть проси, не проси,
и включит услуги в стоимость,
а также счёт за такси.

мы будто слепые странники,
сбившиеся с пути,
лазурных небес избранники,
ты, Господи, нас прости.
не дай в лабиринтах запутаться,
от нечисти огради.
мы просто слепые путники
с беспутьями позади.

Пришествие

ждём стремительных взлётов,
ждём первых седин
и ещё ждём кого-то,
говорят, Он один.

Он внимательно слушал,
что пели дожди,
по воде, как по суше,
говорят, Он ходил.

роковой, тяжкий жребий
судьбы – позади,
на земле и на небе
говорят, Он один.

ждём того, кто был скверно
и подло судим,
этот кто-то был первым,
говорят, Он един.

Игра

Клином в небе птичья стая
душу песнями ласкает
и напомнит, улетая, —
живы до поры.

Мокрый лист ногой пиная,
в Рай иду, или от Рая,
по дороге вспоминая
правила игры.

Медное и золотое,
камни, деньги – всё пустое,
только с тем, что за душою
пустят на порог.

Та, что называл судьбою,
что шутила надо мною,
перестанет быть игрою,
подведёт итог.

Поворот

Измождённую грудь под лохмотьями
греет распятье,
перекрёсток дорог – выбор сделан
по воле судьбы.
Я однажды свернул не туда и, казалось,
что спятил,
а обратной дороги найти я не смог,
я забыл.
По пути совершал миллионы
досадных ошибок
и за них обещался до смерти
платить по счетам,
я ночами не спал, чтобы высечь
на каменных глыбах
безмятежно-задумчивый праведный
образ Христа.

Мне себя пожалеть бы, но жалость
презренно убога,
впереди не мираж, а костры,
над кострищами – дым…
Отвернувшись, я дальше шагаю
своею дорогой,
на которой тотчас превращаются
в пепел следы.

Вера

что такое, чего ты грустишь?
подойди и присядь рядом,
если Бог нас с тобою простит,
ничего больше и не надо.
будет время водою течь,
будет сыпаться снегопадом,
если сможет нас Бог сберечь,
ничего больше и не надо.
так давай же встанем на край
опьяняющего водопада,
если Бог обещает нам Рай,
ничего больше и не надо.

Улыбка

Жизнь с утра в тисках очередей —
хмурые задумчивые лица,
как всегда – обычный, новый день
будет только бесконечно длиться.

На кого не погляди, у всех —
понедельник, впрыснутый под кожу,
и уже давно не до утех —
прошлое не делает моложе.

Только бы не кончился заряд —
день, как день, не лёгкий и не сложный,
жизнь у нас одна, как говорят,
впрочем, ошибаются, возможно.

На вопрос: «А можно ль, статус-кво
изменить, минуя все ошибки?»
Тот, кто создал Всё из Ничего —
расплывётся
в искренней
улыбке.

Самогипноз

взамен густых садов Эдема —
нам пустыри,
взамен единственной проблемы —
все тридцать три.

нам тишина пронзает уши,
забыт покой,
и ничего не греет душу,
сквозит тоской.

взамен пророческого Царства —
валун на дне,
и ограничено пространство —
стеной к стене.

не разгораясь, гаснут спички,
встаём с колен,
рабы наследственной привычки
без перемен.

подчинены самогипнозу —
ведь неспроста
мы вновь цитируем Спинозу,
взамен Христа.

Пора

упрямые стрелки часов
опять приведут в порядок
смешение мыслей и слов,
желаний и смутных догадок.

упрямые стрелки часов
размеренно и методично
впиваются в левый висок,
совсем не заботясь о личном

пространстве… и хор голосов
заплачет под куполом храма
в то время, как стрелки часов
и сердце застынут упрямо.