Czytaj książkę: «Когривед: Проект «Мимикрия»»

1

Георгий Колосов никогда не слышал, чтобы кто-то матерился с такой поэтичностью и, одновременно, злостью. Если бы он не знал, что это Сергей Сергеевич Хлебников, то решил бы – в кабинете ревёт сам Люцифер. Брань пробивалась даже через плотно закрытую дверь со звукоизоляцией. Интересно, кто же так разозлил интеллигентного дядечку, с которым они общались по видеосвязи? И чем же удалось довести его до белого каленья?

– Как?! Нет, ну как такое возможно?! – голос Хлебникова стал чуть тише, а выражения – более печатными. – У меня в голове не укладывается! Взять и наплевать на все мои доводы, проигнорировать докладные записки и отчёты!

– Сергеич, – примирительно сказал кто-то, – они их читали. Просто выбрали другой вариант. Я предложил несколько, им глянулся не тот, что тебе. Да и вообще, у нас через минуту встреча с Колосовым, поэтому попей водички, страви пар, выдохни…

Пиликнула СМСка. Соцстрах сообщил, что за выполнение нормы физической активности и соблюдение рекомендаций терапевта отчисления в фонд снижены на один процент. Если и дальше продолжать вести здоровый образ жизни, в конце года упадёт хороший бонус в виде поездки в санаторий при администрации президента.

На улице упорный дятел-красношапочник настойчиво долбил одинокую осину, покрытую желтоватыми наростами. В небе парила какая-то хищная птица. В глубине леса надрывалась кукушка. Деревья иногда шумели и покачивались под порывами ветра, гулявшего в кронах и не достававшего до земли. Сквозь щель в приоткрытой для проветривания створки окна сочился тягучий запах хвои вперемешку чем-то пряным, травяным.

Георгий честно дождался, пока на часах не отобразится 15.00, после чего встал с диванчика для посетителей и шагнул к кабинету. Магнитный замок щёлкнул, дверь отползла в сторону, спрятавшись в стене.

Внутри помещения сидели трое: уже знакомый Колосову Хлебников – спортивный, подтянутый, с лёгкой сединой в волосах, но с чернейшими усами, на которые даже приближающаяся старость не рискнула покуситься, его коллега – чуть полноватый мужчина лет пятидесяти с рыжими волосами и обсыпанным веснушками лицом, и худощавый парень слегка за тридцать в футболке с надписью «Самарский Роботех».

– Знакомьтесь, – Серей Сергеевич указал на рыжеволосого, – Василий Евгеньевич Островский, представитель «Роскосмоса».

– Матвей Андреевич Юдин, главный инженер, – представился сотрудник «Роботеха». – Веду проект со стороны, скажем так, конкурентов…

– Вы бы присели, что зря ноги нагружать… – раздалось у Колосова над ухом.

Георгий вздрогнул, развернулся, сжав ручку табельного… Сзади никого не было.

– Знайка, – укорил невидимку Островский, – прекрати уже свои выходки! У меня до сих пор сердце ёкает, а тут – новый человек…

– Искусственный интеллект нашего института, – пояснил Хлебников. – Чрезмерно общительный, навязчиво эмпатичный, омерзительно заботливый…

– Имею допуск первой формы, – зачем-то доложил Знайка. – Кстати, взломать меня не смогли даже в киберотделе ФСБ.

– Это ты нас сейчас унизить пытаешься? – усмехнулся Колосов.

– Ни в коем случае! Просто довожу до вашего сведения, что я не какая-то там устаревшая модель, генерящая всякую белиберду, а самая что ни на есть инновационная технология!

В словах Знайки прозвучала искренняя гордость, отчего Георгий хмыкнул.

– На эмоции внимания не обращайте, – сообщил Василий Евгеньевич. – Чистой воды имитация. Но очень удачная, не скрою.

Колосов уселся в кресло, предложил:

– Приступим? Мне выдали только общие вводные, поэтому я, можно сказать, чистый лист. Руководство решило, что многие знания – многие печали… В смысле, необходимо во всё вникать и погружаться на месте, чтобы быть объективным и непредвзятым.

– Не вопрос! – Сергей Сергеевич протянул ему планшет. – Здесь три досье наших новых сотрудников. Один из них – микоид, и вам предстоит его разоблачить.

– Кто?! – вытаращил глаза Георгий.

– Микоид, – повторил Хлебников.

2

Пересвет сидел в раскладном стуле и тщательно пережёвывал галету. Ритуал повторялся почти ежедневно, за исключением редких увольнительных, в которые командир частной охраны уходил крайне неохотно. Пересвет любил армейские пайки: сытно, вкусно, чёткий калораж, позволяющий контролировать вес. Командир держал его строго в пределах ста двадцати килограммов. Больше было тяжело на себе таскать из-за возраста, при уменьшении же первой сдувалась мышечная масса. Когда тебе под шестьдесят, такое неудивительно.

Хотя, конечно, парни из внутренней охраны очень нахваливали институтскую столовую. Сочно описывали и блюда, и шеф-повара. Пересвет сглатывал слюну, но держался. Вот выпрут на пенсию, тогда и погурманствует. Сейчас важно поддерживать форму.

Рация пиликнула и отчиталась, что всё штатно, инциденты отсутствуют, ничего подозрительного не выявлено. Пересвет удовлетворённо кивнул. Последний раз попытки напасть на институт предпринимались в 2052 году, с тех пор экотеррористы сюда не совались. Ох, знатно же они тогда по зубам получили! Надолго хватило. Но это не повод расслабляться! Злодеи только того и ждут, чтобы охрана расслабилась.

Пересвет заглянул в планшет, сверился с графиком дежурств. В ночь сегодня Воробьёв идёт. Хороший парень, подающий надежды. Отличная характеристика из армии, ни одного нарушения за шестимесячный испытательный контракт. Скоро в штат надо будет переводить. Заслужил.

В траве зашуршало. Сосредоточенное лицо Пересвета преобразилось, по нему растянулась улыбка.

– Привет, Колючка!

Ёжик хрюкнул в ответ. Делал он так чаще всего невпопад, только Пересвет сознательно замечал совпадения, а на другие случаи не обращал внимания. С Колючкой они подружились много лет назад и с тех пор не расставались. Сейчас ёжик уже постарел: иголки иступились, шерсть выглядела неровной и растрёпанной, потемневшей на животе и мордочке. Пересвет понимал, что Колючке осталось недолго, два-три года, не больше, поэтому старался за ним ухаживать, чтобы друг не протянул лапки раньше времени.

Пересвет присел, порылся в рюкзаке, достал оттуда баночку диетического пюре из яблок без крахмала и сахара. Открыл, вытряхнул содержимое в миску, придвинул её ёжику. Затем уселся на стул и принялся с умилением наблюдать, как Колючка, пофыркивая, уминает пюре. И без того хорошее настроение Пересвета стало ещё лучше.

3

– Биороботы, созданные на основе грибного мицелия, – ответил за Хлебникова Знайка. – Или, как говорят, грибницы. «Микис» – это гриб по-гречески. К нему добавили «-оид», сокращение от «андроид», «человекоподобный робот». Название придумал я. Ой, Сергеич, не надо так морщиться, словно у тебя зуб болит! Я же спроектировал микоидов.

Искусственный интеллект включил трёхмерную голопрезентацию.

– Первоначально микоиды разрабатывались для социальных служб, тюремных комплексов, долгих космических миссий и работы на планетах с экстремальными условиями. Они устойчивее людей к радиации, перегрузкам и тяжёлому быту. Потом пришли Минобороны с ФСБ, и всё заверте…

Знайка захихикал.

Колосов принялся рассматривать биоробота. Что-то в его облике вызывало тревогу, но Георгий не мог понять, что именно. Вдруг Колосова осенило. Кожа! В ней было что-то неестественное. То ли фактура, то ли какие-то вкрапления… Они располагались под самой поверхностью и сплетались в странные узоры, больше напоминавшие татуировки или неглубоко залегающие омертвевшие сосуды.

– Анатомия у них проще человеческой, – Знайка подсвечивал органы по ходу объяснений. – Мозг – это вычислительный модуль с воздушным охлаждением. Воздух заходит через ноздри, проходит через черепную полость, охлаждает процессор, затем попадает в трахею. На выдохе – обратный путь. Заодно питает кислородом мицелий, пронизывающий лёгкие. Пищевод – вот. Печень заменяет аккумулятор. «Селезёнка» – микробный топливный элемент для подзарядки без внешних источников. По центру – искусственный желудок. Из него получают питание гифы, служащие и проводкой, и нервной системой микоида. Два отдельных замкнутых контура, друг с другом не пересекающиеся. «Нейроны» передают импульсы от управляющего модуля к искусственным мышцам и обратно. Кожа не настоящая, но тёплая и приятная на ощупь. Брюшная полость заполнена жидким диэлектрическим гелем. Он ещё и предотвращает перегрев органов, забирая лишнее тепло и отводя его к поверхности тела. Кости выполнены из запечённого мицелия. Так, что у нас дальше? Выделительная система. Минималистичная и эффективная.

– То есть он… испражняется? – уточнил Георгий.

– Не совсем. Грибы выделяют мочевину, кислоты и углекислый газ. Вот их-то и сбрасываем. У людей процесс куда менее эстетичный.

– А эти узоры на коже?

– Дополнительные гифы-нейроны. У человека рефлексы мгновенны: дотронулся до горячего – одёрнул руку. У биороботов искусственные мышцы и кожа, сигнал идёт с задержкой. Пришлось дублировать систему, не то бы, рано или поздно, без рук и ног остались. Пальцев бы точно поубавилось.

– Любопытно! Получается, биороботы ведут себя, как люди? Раз моя задача – разоблачить того, кто внедрился в НИИ. Какая-то особая форма искусственного разума, с осознанием себя?

– Нет. Это просто ИИ. Причём своеобразный – они искренне считают себя людьми и смеются над теми, кто в этом сомневается.

– То есть? А как же этический кодекс робототехники, по которому машина не должна имитировать человека?

– Здесь начинается печальная история о том, как изначально гражданская разработка превратилась в военную. В Минобороны, не без участия вашей конторы, захотели создать разведчиков, превосходящих живых агентов по морально-психологическим качествам. Каким бы подготовленным ни был человек, он имеет определённые ограничения. Микоиды их лишены, они действуют сообразно программе. Существовали планы по внедрению их в различные зарубежные структуры, включая будущие колонии на Марсе.

– Да ладно! – не поверил Колосов. – С такими-то глазищами, зубами и прожилками в коже? Их же сразу опознают!

Искусственные глаза с неживыми белками, гифы и белоснежные зубы действительно придавали облику микоида довольно устрашающий вид.

– Кожа выравнивается пигментами, подкрашивающими гифы. Оптику доработали, решение существует, просто на опытных моделях использовали самые недорогие в исполнении сенсоры. На штучных уже тестируются новые технологии. Дополнительно планировалось оснастить биороботов системой искусственного кровоснабжения. Для придания максимальной реалистичности. Возможно, это тоже уже реализовано. Нас пока не извещали.

Колосов глянул в окно. Мягко светило солнышко, по небу вальяжно и неторопливо ползли облака, по подоконнику скакала любопытная синица, периодически постукивавшая клювом в стекло. То ли хотела что-то добавить, то ли намекала, что в погожий денёк грех сидеть в офисе. Георгий взял себя в руки и вернулся к беседе.

– Допустим, а первичные половые признаки? На схеме их нет, – заметил он.

– Не проблема. Существуют рабочие прототипы.

Георгий почесал подбородок.

– То есть бить морду подозреваемым или лезть им в штаны бессмысленно…

– Так точно, – подтвердил Знайка.

– А если надавить психологически? Вдруг есть триггеры, заставляющие расколоться?

– Бесполезно. Код писали инженеры при помощи поведенческих нейросетей. Каждый произведённый микоид вышел индивидуальным во внешних проявлениях, но, как ни крути, основной функционал у всех един: ограниченный набор поведенческих алгоритмов, основанный на сотне базовых скриптов.

– Один момент неясен. Гифы – плохие проводники. Как они передают ток?

– Конкретно эти обнаружили внутри Electrophorus marine, – ответил Знайка, – ранее неизвестного вида электрического морского угря, с которым такой же ранее неизвестный науке гриб вступил в симбиотическую связь. По наиболее достоверной теории он изначально завёлся в ротовой полости как паразит, а потом грибница разрослась и проникла в электрический орган рыбы. К тому времени в ней содержалось достаточное количество серебра, полученного из морской воды и позволявшего проводить ток, после чего организмы превратились в симбионтов. Вот статья, если интересно.

– Скажи… – Колосов замялся. – А может ли у них появиться… Влечение. К человеку или другому роботу. Среди подозреваемых есть девчонка, вот и уточняю. Хочу быть готовым ко всему.

– Технически они машины. Самосознания нет. Хотя имитировать можно всё до мелочей: и поведение, и физиологию – что надо затвердеет, где нужно намокнет…

– Поручик, отставить! – Островский закатил глаза.

– А что такого-то?! – отозвался Знайка. – Мы тут все взрослые люди…

– Особенно ты! Георгий, пойдёмте-ка обедать. У нас отличная столовка при институте!

– Я потом поем, – сказал Юдин. – Созвон с руководством и пачка отчётов по другим задачам.

Колосов прихватил планшет, и они вышли из кабинета.

4

Официально обеденный перерыв в институте закончился три часа назад, но руководящий состав и старшие ИТР часто его пропускали из-за совещаний или загруженности, поэтому Валя всегда держала «умную кухню» наготове, хотя регламент предписывал после 14.00 запускать генерацию вечернего меню, чтобы сотрудники могли заранее выбрать, что будут есть на ужин.

Вот и сейчас в столовую заглянули два больших начальника в сопровождении незнакомца – блондина-атлета с ослепительно синими глазами. Его квадратное лицо с крупным подбородком сложно было назвать привлекательным, а вот взгляд цеплял из-за яркой и броской радужки. Когда он повернулся спиной, девушка отметила, что зад у блондина очень ничего. С лица же, как известно, воду не пить.

– Валентина, здравствуйте! – поприветствовал её Хлебников, затем сообщил блондину: – Это наш новый шеф-повар. Старый на пенсию ушёл, вот мы и решили дать дорогу молодым. Очередь из желающих у нас работать – ого-го! Выбор огромный. Остановились на краснодипломнице. У неё на защите федеральный министр продовольствия присутствовал, настолько ему тот дипломный проект глянулся!

Валя чуть зарделась. Ровно до такой степени, чтобы скромность не выглядела жеманством. Выставила в окно раздачи пищи подносы с заранее заказанными через приложение столовой блюдами. Она могла бы делегировать это автоматике, только тогда пропадал элемент ненавязчивой заботы о посетителях, без которого в современном мире никуда. Вокруг всякие бездушные машины, технологии, устройства… А человеку хочется тепла, внимания…

Начальство и блондин уселись за дальним столиком у окна. Островский раз пятый на памяти Вали пытался худеть, из-за чего уныло давился капустным салатом и чечевичным супом без мяса. Хлебников традиционно ел за троих, совсем не опасаясь за фигуру, но даже он проигрывал «мистеру Отличный Зад»: тот взял двойную порцию борща, стакан сметаны, огромное блюдо ферганского плова, пять зраз с перепелиным яйцом и литровый кувшин облепихового морса.

– Вот это я понимаю! – одобрил Сергей Сергеевич.

– Массу надо держать, – блондин отправил в рот ложку сметаны, – иначе попадётся какой-нибудь громила, а скрутить не сможешь.

Валя заинтересованно прислушалась. Чекист? Полицейский? Новый сотрудник «частников»? Чёртово любопытство! Нехорошо! Она ушла на кухню и прибавила громкость на телевизоре, чтобы звук заглушал беседу в зале. Как назло, шла реклама.

– «Морозко» – взрывной продукт на рынке ипотеки! – вещал жизнерадостный голос. – Минус за окном – ваш плюс!

На самом деле, предложение было действительно привлекательным: крупный государственный банк предлагал ипотеку с привязкой процентов по кредиту к среднемесячной температуре в городе. Это делалось, чтобы простимулировать переезд в малонаселённые регионы, откуда погода заставляла людей сбегать туда, где теплее. По условиям договора если на улице в среднем держалось, например, минус тридцать, то банк доплачивал клиенту, а не взимал с него оплату долга. Правда, живых денег не давали. Начисленные суммы поступали или в программу долгосрочного инвестирования в том же банке, или на вклад, равный сроку ипотеки. Само собой, существовали у программы и минусы – в тёплое время года приходилось платить по повышенной процентной ставке, но, если раскидать приходы и расходы на двенадцать месяцев, выходило два-три процента годовых, а ещё и бонус по истечении двадцати-тридцати лет в виде единовременной выплаты прилетал. К слову, эти средства, пока они хранились на депозите, банк вкладывал в государственные же строительные компании, что приносило пользу всем.

Валя одно время подумывала о переезде на таких условиях, ведь её с руками оторвёт любое предприятие или компания, но потом нежелание мёрзнуть пересилило стремление обзавестись собственным жильём. Ей и в служебном при институте хорошо.

Брат, вон, вообще поступил радикально – укатил в Танзанию, где под патронажем Совета по правам человека БРИКС реализуется международная программа по обеспечению африканского континента продовольствием: активно строятся марифермы, на которых выращивают морской салат, богатый белками, клетчаткой, витаминами и минералами. Позвонить, что ли? Пожалуй, не стоит. И здесь, и там разгар рабочего дня. Вечером наберёт.

Валя переключила внимание на телевизор. Реклама уже закончилась, сменившись ток-шоу, где молодой человек с горящими глазами вещал что-то про отправку CO₂ на Луну.

5

Ян Воробьёв включил радиоприёмник и поймал развлекательную волну. При всех плюсах работы в глубине Мещеры, среди сосновых лесов и красивых озёр, существовал один объективный минус: никакущая гражданская связь. Ни в чатах потрепаться, ни видео посмотреть. Как-никак охраняемый правительственный объект. Телевизора в казармах не было, и старшой пресекал любые попытки притащить туда даже миниатюрный телек. Много свободного времени? Нечем заняться? Физуха, кросс, стрельбы.

Их без того хватало, поэтому Ян смирился и просто слушал радио, сидя в тени разлапистой ели. Посреди преимущественно соснового леса она смотрела слегка инородно, будто ёлки сговорились и заслали сюда шпиона. Воробьёв же считал, что ель выросла тут специально. Чтобы Яну было где прятаться от припекавшего солнца, коротая время до смены.

Сегодня крутили подборку ретрогрупп, популярных в начале 2050-х. «Арина и чугунные болваны», «Транзисторная бабушка», «Ошибка 418»… Большинства из них Воробьёв никогда не слышал, хотя попадались и знакомые названия. Кажется, творчеством «Арины» увлекалась соседская дочка. Вскоре старые песни Яну наскучили. Он переключился на другую радиостанцию, затем ещё и ещё, пока не наткнулся на «Российское армейское радио», где обсуждали вопросы борьбы с экологическим терроризмом, который лишь прикрывался экологией, а на деле использовал те же методы давления и запугивания: убийства учёных и общественных деятелей, взрывы в местах скопления людей, атаки на инфраструктуру. Несмотря на то что в своё время ФСБ удалось уничтожить местную ячейку «ЭкоТер», «гидра» отрастила новые головы, и всё началось по новой.

В этом и заключался парадокс нового времени. Войны закончились, наука процветала. Переориентация экономики привела к возникновению консорциумов учёных и бизнесменов, многочисленных кампусов и лабораторий, занимавшихся исследованиями под конкретные запросы больших предприятий и маленьких фирм. Каждый человек видел, что жить становится лучше и лучше. Причём ощущал улучшения на себе.

А с другой, тёмной стороны давил экотерроризм, пытавшийся разрушить ощущение безопасности. Отогнав лишние мысли, Ян вытащил наушник и прислушался. Ему показалось, что он заметил движение среди кустов. Хотя Воробьёв ещё не заступил на смену, бдительность лишней не будет. Лучше проверить, кто там по зарослям шастает. Ян встал и покрался туда, где мог скрываться предполагаемый злоумышленник. Внезапно до ушей Воробьёва донёсся какой-то до боли знакомый звук. И лишь раздвинув ветви, Ян понял, что именно он слышит.

На небольшой полянке стоял незнакомец и задумчиво мочился на дерево. Ян ойкнул. Незнакомец вздрогнул, едва не забрызгав кеды.

– Вы ко всем так подкрадываетесь? – спросил он, не поворачиваясь.

– Служба обязывает, – смущённо ответил Воробьёв.

– Мне грозит штраф или арест за справление нужды в неположенном месте?

– Простите, я не хотел…

– Я тоже не хотел, – усмехнулся незнакомец. – Чая в обед надулся, вот и припёрло. От столовой до туалета добежать не успел. Пришлось деревья поливать.

– Тогда с облегчением!

Ян развернулся и зашагал обратно к ели. Времени до смены завались, надо его добездельничать. Например, покемарить.

6

– А кто и чем так Хлебникова выбесил? – поинтересовался Георгий, когда они с Островским остались вдвоём.

– Сергеич не любит иностранных названий, даже греческих с латинскими, – ответил Василий Евгеньевич. – Видел, как он при слове «микоид» морщился? Предлагал вариант «грибоид», но его отклонили. В этот раз опять «нерусское» название прототипу утвердили, вот он и взбеленился. Не обращай внимания, у каждого из нас есть свой пунктик.