Czytaj książkę: «Рассказики-2. Разные истории», strona 2
НАБЛЮДЕНИЯ О ЖИЗНИ
В жизни обычно различий между теорией и практикой на практике гораздо больше, чем в теории. Например, стареешь – это когда видишь знакомое лицо девушки, пытаешься узнать, где видел ее раньше, а оказывается, что учился вместе с ее матерью. Но если молодость проходит, еще полбеды. Беда, что и старость проходит. А главное отличие старости – уже не получается помыть пятки в раковине. Так то. И что между юностью и старостью?
Зрелость. Это возраст, при котором на морозе без шапки чувствуешь себя не крутым, а умственно неполноценным, или когда вместо пива покупаешь яблочный сок, поскольку он реально вкуснее. И возникает понимание основного закона жизни: в каком бы районе ты не поселился, сосед с перфоратором разыщет тебя и поселится рядом.
Многое в жизни относительно. Играя с бомжами в «съедобное-несъедобное», всегда рискуешь проиграть. Или звонишь по телефону: -Алло. Это аптека?
– Нет, вы ошиблись. Это офис.
– Не может быть! Я набрал номер аптеки!
– В каком-то смысле вы правы. Тут полно всяких гандонов. Но все же это офис.
Нонсенс! Оказывается сыр «Хохланд» производится не на Украине. И таких несуразностей полно. Браток в ресторане обращается к официанту: -Слышь, соль принеси!
– Вам какую, «Что за херня» или «Ни хрена себе»?
– Ладно, разберемся! Тащи обе.
Официант приносит две солонки. Браток берет одну, трясет. Оттуда ни одной крупинки не выпадает. Трясет сильнее: -Что за херня?!
Берет другую солонку, переворачивает. Крышечка отваливается, вся соль высыпается в тарелку. Браток в недоумении: -Ну, ни хрена себе!
Вот такая несуразность. Однако, жителей Чукотки часто выгоняют из стриптиз клубов, потому что они начинают петь про то, что видят.
Бывают просто парадоксы. В самолете мужик зовет стюардессу.
– Да, я вас слушаю.
– У меня претензии к этой авиалинии. Всякий раз, когда я лечу, мне всегда попадается одно и то же место! Я не могу посмотреть фильм, на окне нет жалюзи, чтобы спокойно поспать, кресло не раскладывается.
– Пилот, заткнитесь и ведите самолет!
Так то вот. Как говорится, он утонул в пруду, несмотря на то, что был рыбой по гороскопу и дерьмом как человек.
И, кстати, о смерти. Ее тоже еще надо заслужить. Один человек, которого прозвали Кощей, мог пять раз отбросить коньки, но Бог разрулил по-своему.
Первый случай произошел на рыбалке. Два мужика опрокинулись в лодке и начали тонуть. К счастью подоспела другая лодка с тремя друзьями, «нарыбаченными» в стельку.
Друзья взяли веревку, свили петлю и кинули в то место, откуда пускали пузыри незадачливые рыбаки. В воде петля намоталась одному на ногу, а Кощею на руку. Когда вытащили, в живых остался один.
В другой раз Кощей заснул на покосе. Убитый жарой да алкоголем упал под кочку и вырубился. А тут трактор «Беларусь» с не менее пьяным водилой зачем-то помчался по полю. И прямо на лежащего! Задавил бы, но трактор подпрыгнул на кочке и сиганул через Кощея. Такой вот фортель.
Затем устроился Кощей на стройку. И мужики совсем нечаянно, по пьянке, уронили с крыши гвоздодер. Стальная такая штуковина, тяжелая. А внизу стоял наш герой. Мужики ему сверху заорали: -Уходи нах! Лом!! Зашибет!!!
Он не понял, что ему орут, задрал морду кверху и кистью руки закрылся от солнца. Гвоздодер и жахнул по руке. Перелом. А если бы по башке? Капец.
Потом решил Кощей собирать цветной металл. А где его взять, кроме как не на электропроводах? Собрался на промысел с мужиками. Те заверили, что линия обесточена. Двое полезли на столб, а Кощей остался на шухере. Мужики рубанули провод топором, а он оказался под напряжением. Тот, кто рубил, сразу насмерть. Провод полетел, задел второго, тот тоже погиб. Провод далее полетел – на Кощея. Но в этот момент выбило предохранители, и Кощея только ушибло упавшим сверху мужиком. Такая пруха.
И пошел Кощей работать на склад. А что там, в основном, делать? Ясен член, распивать магарыч, что приносят жаждущие левого товара потребители. Поскольку самый дешевый товар все-таки прямо со склада. Однажды, когда начали вторую бутылку, неожиданно закончилась закуска. Тогда Кощей схватил первую попавшуюся банку с красивой этикеткой и закусил содержимым. Как оказалось, это была сильная отрава против кротов, для человека – верная смерть. Однако Кощей остался жив, поскольку этот яд быстро разлагался в спирте до безвредных составляющих. И как не пить? Ведь не знаешь, когда придет песец.
Философы утверждают, что писец – это абстрактное осознание ситуации, в которой под влиянием разных факторов вы терпите колоссальное фиаско. Но, если проще определить ситуацию, писец – это когда идешь с тарелкой горячего супа и вдруг ка-ак чихнешь!..
СТРАШНАЯ МЕСТЬ
Сотрудник отдела собственной безопасности капитан полиции Незлобин почувствовал вдруг сильную неприязнь к рядовому следователю областного ОВД капитану Добрякову.
Не то чтобы неожиданно, но после общегородского корпоратива по случаю Дня полиции.
В тот вечер показалось Незлобину, будто Добряков за его супругой приударил. Хотя эта парочка лишь один раз станцевала, поскольку муж так нагрузился, что не мог подняться из-за стола. И показалось по-пьяни…
С того дня задумался Незлобин, чем бы насолить нелюбимому следователю. И решил поймать его на взятке. По закону при ловле взяточников устраивать провокацию взятки запрещено. Но только не в отношении сотрудников полиции. Им можно подсунуть что угодно, а вместо уголовного преследования их просто выгоняют со службы. По принципу – бей своих, чтобы чужие боялись! И это способ избавиться от неугодного работника.
В одно прекрасное утро Незлобин, вооружившись пачкой помеченных денег, пригласив группу захвата и наполнившись бодрым настроем, отправился за город к Добрякову.
Следователя, однако, добрые люди предупредили. Поэтому принял он «взяткодателя» благосклонно, сразу согласился взять деньги, к радости записывающего разговор Незлобина, пообещал закрыть указанное дело, но попросил передать ему деньги не в кабинете. И повел утратившего бдительность Незлобина в местный сортир. Особыми удобствами сия контора не отличалась, и сортир был во дворе – сарайчик с очком. Едва пара капитанов туда вошла, Добряков ловким приемом скинул провокатора в выгребную яму.
Ох, какой поднялся переполох! Сотрудники ОВД, как один, вместе с группой захвата кинулись вытаскивать ценного представителя любимого ОСБ. При этом все дружно удивлялись, как это его угораздило провалиться. Ведь, по словам свидетелей, Незлобин вошел в сортир один, и, значит, мог упасть лишь по собственной неосторожности. Пострадавший, находясь в шоковом состоянии, даже не пытался доказать обратное. В дополнении к его беде записывающий магнитофон после такого купания вышел из строя.
Несостоявшийся взяточник Добряков более всех суетился при вызволении провокатора из ямы и даже дал ему старый половик, чтобы положить на сиденье. Не пачкать же машину. Об умывании не могло быть и речи, ибо воду в здании ОВД давно отключили.
– По обратной дороге на посту пятого километра есть колонка, там и отмоетесь, -утешил Незлобина Добряков.
Неудавшийся провокатор впал в апатию и убыл, восседая в дерьме, в торжественном сопровождении группы захвата. Ах, сколько фотоаппаратов запечатлело сей процесс!
А Добряков пошел в дежурку и взял рацию: -Центр вызывает пост на пятом километре!
– На связи, -откликнулись с поста.
– Колонка у тебя работает?
– Так точно!
– Чтобы через пять минут она не работала!
– Зачем?!
– Сделай, и все увидишь сам! Поверь.
– Будет сделано!
Все-таки, страшная это штука – месть…
НОТА «ЛЯ»
Таксист Петров ехал с заказа из-за города, и на середине пути его остановили на посту ГИБДД, почему-то подкрепленном нарядом ОМОН.
– Предъявите документы, -потребовал инспектор: -Откуда едем?
Тут подошли сразу трое омоновцев. Видимо, по одному ходить боятся: -Покажите багажник и салон.
Открыл Петров багажник, а там лежит толстая бамбуковая палка. Биту возить нельзя, но ведь это не бита, еще хуже, только не запрещенная. Взяли омоновцы палку, стали репы чесать, к чему ее прицепить. Аж шапки зашевелились – так мозги заработали.
Наконец, старший спросил: -Что это? —будто бамбука в жизни не видал.
Чтобы выкрутиться, Петров не стал долго думать и выдал: -Это камертон.
У омоновца глаза округлились: -Для чего?
– Чтобы ноту «ля» извлекать.
Шары у омоновца еще больше стали: -Как это?
– Берешь эту палку, стучишь себя по лбу, и она извлекает звук «ля». Только надо посильнее стукнуть, ведь камертон-то большой.
А вокруг уже нехилая толпа собралась —инспекторы, другие омоновцы, остановившиеся водители. Все с интересом слушают про новый инструмент.
Тут старший решил испробовать да как хряснул себя палкой по лбу. Не кисло вдарил и сразу выдал: -Бля!
– Я же говорил, что это камертон для выдачи «ля», -заявил Петров.
Окружающие просто согнулись от смеха, а старший омоновец бросил палку и удалился в шоке. Обиделся, наверное.
Инспектор протянул Петрову документы: -20 лет работаю, но ни разу не видал, чтобы так мента уделали, -и пожал руку.
СМЕРТЬ СПЕРМАТОЗОИДАМ!
К гинекологу на обследование пришла молодая новобрачная. После обследования врач спросил: -Сколько месяцев вы уже замужем?
– Уже четыре месяца, -гордо заявила дама.
– Могу вас поздравить – вы беременны!
– Не может быть! Мы с мужем предохранялись! —возмутилась дама.
– И как предохранялись? Презервативы, контрацептивы, таблетки?
Дама слегка смутилась: -Муж надевал презерватив, и у нас происходил половой акт.
– Замечательно! —поддержал ее врач, но, умудренный опытом, поинтересовался: -А дальше? Презерватив не рвался в процессе?
– Нет! —уверила дама.
– А что после полового акта?
– Потом муж снимал презерватив и завязывал его узлом.
– Что ж, большинство так делает, чтобы отправить узелок в мусорное ведро.
– Нет, доктор, не все так просто… Потом-то самое главное…
– И что потом?
– Потом муж брал молоток…
Заинтригованный врач смог задать лишь гениальный вопрос: -А дальше?
– И несколько раз сильно бил молотком по узелку!
Врач представил себе этот процесс, слегка офонарел от картинки и в полной растерянности выдавил: -Зачем?
Дама посмотрела на него с явным чувством полного превосходства и снисходительно сообщила: -Ну, как зачем? Чтобы убить сперматозоидов!
Врач совсем обалдел, представив жуткую картину расправы, когда бедные бледные сперматозоиды ловко уворачиваются от тяжких ударов молота под хриплые стоны умирающих, и повторил сакраментальный вопрос: -А дальше?
Дама даже удивилась непонятливости врача: -Потом муж развязывал презерватив…
Врач совсем сник и пролепетал: -Да ему надо памятник поставить при жизни… Еще никто и никогда не смог развязать использованный презерватив…
– Он у меня молодец! —заявила дама.
Врач глотнул водички, слегка пришел в себя и задал привычный вопрос: -А дальше?
Вот когда наступил апофеоз! Огонь полного разгрома невеж от медицины загорелся в глазах дамы, когда она заявила: -И впрыскивал сперму мне в вагину!
Шокированный врач про себя помолился всем своим медицинским богам, чтобы они не дали ему сойти с ума, и только потом тихо простонал: -Зачем?
– Ну, вы совсем тупой? Не знаете таких прописных истин?! —возмутилась дама: -Я удивлена. Даже школьники знают, что сперма очень полезна для женского организма!
Конечно, знают! Ведь сексологию в школе преподают старые девы, навсегда испуганные членом. Ах, как хорошо было при Советской власти! Секса-то не было, и знания передавались путем обмена опытом. А опыт не пропьешь. Как говорится, не учи отца…
ГУСАРСКАЯ АТАКА
Бабье лето в разгаре. Вовсю грело полуденное солнышко. Легкий ветерок носил в воздухе паутину. Аромат клевера разливался над полями. У речки шелестели камыши. Речка неширокая, мелкая, для перехода не требующая моста. Но имеющая течение и глубокое место, где поставлена мельница. Урожай собрали, так что мельник работал почти без отдыха. С тихим плеском вращались мельничные колеса. Где-то далеко в лесу аукались собирающие грибы ребятишки. Около дома мельника квохтали куры, в сарае чмокали отрубями свиньи, над огородом кружили высматривающие корм вороны, на веранде загадочно хихикали мельничиха со взрослыми дочерьми.
За домом шелестел листвой огромный сад. Там прямо на траве расположился для отдыха гусарский эскадрон в одних лосинах. Вокруг лежащих вояк бродили кони, смачно хрустя яблоками. Ароматно пахло шампанским, бутылка которого передавалась из рук в руки. Початый ящик вина прятался в тенечке под кустом. Полное умиротворение.
Только уже давно шел боевой 1812 год, войска Наполеона топтали землю России, а русская армия умело отступала. Конечно, изредка вспыхивали стычки между конными разъездами. Иногда противники даже коварно обстреливали из орудий переправы или лагеря отдыха. Да и диверсанты умело действовали с обеих сторон. Кроме того, к французским обозам стянулись оголодавшие разбойники с больших дорог, поддержанные окрестными крестьянами, которые тоже хотели вкусить иноземных яств. Посему отбивающиеся со всех сторон французы продвигались медленно и никак не могли догнать шустрых русских, чтобы дать решительный бой.
Руководивший отступлением Барклай де Толли не выдержал, обратился к Кутузову:
– Сколько можно убегать? Не пора ли ударить по французам?
– Не дрейфь, Барклаша! —ласково потрепал шотландца по плечу фельдмаршал: -Тебе за сей драп еще памятник поставят, поверь старику. И мне рядышком, за совет. Так что пусть пока французы шагают по нашей земле. Они устанут, мы же лишь шире размахнемся для удара, -а сам небось уже давно приглядел зорким оком поле под Бородином.
– Так, может, и Москву им отдадим? —возмутился Барклай.
– Дельная мысль! Как только Наполеон захочет войти в столицу, мы ее сожжем. А коли нечего будет покорять, то он юридически вроде бы и не овладеет Москвой! Здорово придумал! Люблю тебя за аглицкую хитроумность. За это и орденок получи. Бери, не обижай!
Но пока где-то в разгаре стычек звенели сабли, гремели выстрелы и матерились на разных языках, в саду у мельника гусары отдыхали. Кто дремал, кто бездумно пялился в облака, кто напрасно искал в сумке чистые носки, кто зашивал порванный доломан, кто кивер чистил или саблю точил. А молодой корнет сочинял под гитару песню:
– Наш гусарский лихой эскадрон посетил на один только день
Город Малый Полупердон и деревню Большой Недобздень…
Корнету передали бутылку, он лихо отхлебнул из горлышка, передал вино дальше и продолжил: -Словно сбывшийся сказочный сон никогда не забудут тот день Город Малый Полупердон и деревня Большой Недобздень…
На том песня закончилась. Старый ротмистр одобрительно кивнул: -Молодец! —и скупая мужская сопля скатилась ему на усы. Корнет тихонько перебирал гитарные струны. С глухим стуком опадали яблоки.
Кстати, гусары так быстро ворвались в Большой Недобздень, что девки подумали, будто отдались облаку пыли.
– Красота-то какая! —воскликнул раскинувшийся на траве командир эскадрона: -Не то что с ума сойти – поэтом можно стать!
Гусары молча внимали красоте.
– А у меня стих родился, -сообщил друзьям поручик: -Вот послушайте —«Употребляйте маракуйю, она приносит пользу… организму».
– Поручик, где же рифма? —удивился ротмистр.
– И вы туда же? —с укоризной глянул на него поручик: -Сначала провоцируете на рифму, а потом рассказываете всем, какой я пошляк-с!
От дома вновь донесся женский смех.
– Экий вульванарий! —мечтательно вздохнул корнет.
Поручик толкнул ротмистра в бок: -Помнишь, что недавно проделал наш юный друг?
– Я вам дурак что ли, все в памяти держать? —отмахнулся ротмистр.
– Он же от дочки градоначальника выскочил голый в одном надкушенном презервативе!
– А мне-то что? Я же не градоначальник!
Женский смех звучал все громче, призывнее.
– Никто не смеется краше русских женщин! —поднялся корнет, продолжая наигрывать на гитаре. К нему присоединилась парочка усатых сотоварищей с бутылкой.
– Отставить! —строго приказал командир. Потом уселся, прислонившись спиной к дереву, достал из кармана лист бумаги: -Дозвольте напомнить, господа, приказ по полку, написанный для вас по прибытии эскадрона в Ковно. Подчеркиваю – специально для вас! Всем проснуться и слушать! Итак, читаю…
(Сей реальный приказ бережно хранится в военном архиве. Я лишь слегка подредактировал текст ближе к современному русскому языку.)
«Приказ №372 по Суздальскому полку от 04 августа 1812 года. Город Ковно. По случаю назначенного сего числа у польского князя Сангушевского бала и приглашения на таковой офицеров вверенного мне гусарского эскадрона предписываю принять к руководству и непременному исполнению следующее. Прибыв на бал, осмотреть исправность своей амуниции, дабы не было видно сквозь прорехи в соблазнительных местах голое тело. Пришедши в покои не сморкаться на пол, а иметь для того целые платки. По стенам покоев похабных надписей не делать и членов человеческого тела не рисовать. Когда явятся польские женщины, вести себя как можно скромней: жопой к лицам дам не поворачиваться, при разговорах с красивыми шляхетками руки в карманах панталонов не держать и членов не наяривать. Во время танцев и контредансов ноги своим дамам, чтобы падали, не подставлять, на колени их не сажать и за задницу не щупать. В буфете допьяна не напиваться, по углам не блевать. Во время ужина за столом поганых слов не произносить и под столом соседним дамам членов в руки не совать. После ужина не выходить гадить на балкон, а отправляться для этого в отхожие места. При прощании делать дамам тройной поклон и вообще вести себя на время бала прилично, как подобает образованным русским офицерам. Подписал командир полка полковник Зарублев». Всем все ясно?
Гусары молча вспоминали тот недавний чудесный вечер, который прошел, уж так вышло, вопреки требованиям приказа. А назначенные взыскания сгорели в огне баталий.
Постепенно стих зазывный смех. Лишь где-то далеко лениво лаяла собака. Среди ветвей порхали бабочки. Солнышко пригревало, навевая дремоту. Идиллия.
Только недолгая. Прибежал сын мельника: -Скорее, скорее! Там французы!
– Где? —вскочил ротмистр.
– На том берегу возле брода!
Командир эскадрона приподнялся на локте: -И что они делают?
– Поят лошадей и умываются!
– А много их? —лениво поинтересовался поручик.
– Лошадей?
– Французов, дуралей!
– А-а… Сотни две, наверное. Или поболе…
– Ладно. Беги в дом, скажи матери, чтобы прятались! —и командир эскадрона придал мальчику ускорение подзатыльником.
Гусары поднялись, разобрали оружие: -Что будем делать?
– Перейдем речку и внезапно нападем! —принял решение командир: -Есть вопросы?
Корнет хмыкнул: -Если намочим лосины, они будут стеснять движения в схватке.
– И что ты предлагаешь?
– Снять штаны. Чего нам врагов-то стесняться?
– Верно. Всем раздеться, и за мной!
Кустами гусары подкрались к речке. И впрямь – на том берегу безмятежно плескались французы.
– Что ж, господа, по паре-тройке врагов на брата приходится. Да нам не впервой, -пригладил усы командир: -Покажем лягушатникам удаль гусарской сабли? Пошли с Богом!
– В Бога мать! —заревел ротмистр, кидаясь в воду: -Ур-ра-а!!!
– Мать, мать! —рванули следом гусары: -Ура-а-а!!!
А что подумали, увидав бегущих к ним голых мужиков, особенно, корнета, развращенные французы? Никто не захотел «принять срам», и они бежали, бросив одежду, оружие да огромный обоз с «Божоле».
Армия Наполеона не получила необходимого допинга перед решающим сражением.
ЗАСЕДАНИЕ СОВНАРКОМА
(Стенограмма от 24 октября 1918 года)
Ленин (с хитрым прищуром оглядывает собравшихся наркомов): -Все ли товарищи присутствуют? Кворум есть?
Калинин: -А кто это? Он по какой части? – (кашляет и тихонько попердывает).
Бонч-Бруевич (вскакивает): -Кажется, где-то стреляют! Переворот?
Троцкий: -Сиди, революционер! Не можешь отличить выстрелов от звуков сортира? Чувствуешь, как понесло?
Луначарский: -Надо бы открыть форточку.
Свердлов: -Не надо бы! Заседание секретное. А вдруг эсеры подслушают?
Чичерин (обмахивается надушенным платочком): -И поэтому будем сидеть, пардон, в дерьме? Увольте!
Ленин: -Нет, товарищ, терпите именем революции! Как весь русский народ.
Чичерин: -И почему все плохое, скверное связано с именем революции? Где что-то позитивное, светлое?
Ленин: -В будущем, товарищи, в будущем!
Чичерин: -Это утопия!
Свердлов: -Вы, товарищ нарком, не выражайтесь! Здесь вам не французское бистро. И, вообще, закройте свое сортирное поддувало!
Чичерин: -Но-но! Я во имя революции стрелял и кровь проливал. Вы же по ссылкам бока отлеживали! Благодарите свой чахоточный вид, а то бы по морде…
Ленин: -Прекратите посторонние дебаты! Пора переходить к делу. Кстати, разбудите нашего железного Феликса.
Троцкий: -Эй, Эдмундыч! Стук, стук, – (стучит ему по плешке).
Железный Феликс (открывает глаза): -Согласен, что стучать надо. Обязательно стучать, везде и всем. Но не по голове. Хотя… – (засыпает).
Сталин (на ухо Чичерину): -Кацо, у нас не увольняют, а кладут в Кремлевскую стену.
Чичерин (отсаживается подальше от Сталина; про себя): -Скорей бы за границу.
Ленин: -Яков Михайлович, ведите заседание. Огласите повестку дня.
Свердлов (читает по бумажке): -На повестке дня два вопроса. Первый —«Обсуждение новой гениальной книги товарища Ленина В. И.». Второй —«Что делать».
Калинин (после долгой паузы): -Ну, и что делать?
Свердов (растерянно): -Что-то да делать, – (переворачивает бумажку): -А-а, вот что!
«Что делать к первой годовщине Великой Октябрьской революции?».
Ленин: -Предлагаю проголосовать за повестку дня как подобает образованным людям.
Бонч-Бруевич: -Должен заметить, что не все из присутствующих подходят под ваше определение. Например, товарищ Свердлов – типичный представитель малограмотного рабочего класса.
Свердлов: -Какого, на хрен, рабочего класса?! Я из творческой интеллигенции!
Чичерин: -Это еще почему?
Свердлов: -Потому что публикую статьи в газете «Правда». Пишут же туда всякие кретины разную чушь, вот и я решил написать…
Луначарский (тихо): -Как просто – одел пенсне, и уже Чехов.
Бонч-Бруевич: -Или взять товарища Кобу…
Сталин (перебивает): -Ох, лучше меня не трогай, генацвале! У нас, грузин, даже неоконченное медресе – уже почти высшее образование! Мамой клянусь! Зачем обижаешь кавказцев? Они тебе ничего плохого не сделали пока что, – (про себя): -Придет время – зарежу.
Троцкий (ехидно): -Вы товарища Калинина забыли. Типичный крестьянин.
Калинин (тихо попердывает): -А я чего? Я ничего…
Луначарский (со стоном): -Ну, и вонища! Хоть кто-то моет сортиры?
Бонч-Бруевич (с пафосом): -Революция освободила народ от позорного труда! Никто и ничего не обязан чистить!
Железный Феликс (открывает глаза): -Чекисты найдут, кому что чистить и с кого начать.
Ленин: -Я рад, что вы снова с нами. Давайте же проголосуем за повестку дня. Кто за? (с ехидцей) У кого высшее образование, прошу поднять правую руку. Я сказал – правую. Единогласно. Архизамечательно! Кто против… советской власти? Шучу, шучу. Итак, начнем обсуждение по первому вопросу. Все прочитали мою новую гениальную книжку?
Наркомы (нестройным хором): -Да-а!
Ленин: -Вам она понравилась?
Наркомы (дружно): -Да!
Ленин: -А о чем она?
Наркомы (в едином порыве): -Да и еще раз да!
Ленин (грустно качает головой): -И есть ли вопросы?
Калинин: -Вот я вроде бы читал, но не понял, а при коммунизме деньги будут?
Ленин: -Нет, денег не будет.
Калинин: -Блин, так когда же они, проклятые, будут?!
Луначарский: -Можно мне слово? Ваше гениальное произведение, Владимир Ильич, весьма своевременное в деле окончательного посрамления господина Каутского и выявления симптомов детской болезни левизны в коммунизме. Но надо сделать так, чтобы ваши мысли были бы даже детям понятны. Поэтому книгу следует соответственно адаптировать и издать в серии «Мои первые книжки». А поручить это Горькому.
Ленин: -Алексею Максимычу? Эта глыбища, этот матерый человечище справится!
Луначарский: -А еще надо диспут организовать. Вот только кто возьмется со мной спорить? Никому не удавалось меня переговорить, уж такой я умный.
Чичерин: -Не льсти себе. Просто в споре ты – редкостный пидор.
Луначарский: -Прошу без похабщины! Культурный человек выразился бы так —«Эксклюзивный представитель лиц нетрадиционной сексуальной ориентации».
Железный Феликс (просыпается): -Вы на каком языке сейчас говорите?
Луначарский: -На языке великой философии Гегеля и Канта!
Железный Феликс: -По-немецки, значит. Вы не агент ли кайзера нашего Вильгельма?
Луначарский (грозит пальцем): -Вы прекратите! Сейчас не тридцать седьмой год…
Сталин (про себя): -А жаль…
Ленин: -Товарищи, не отвлекайтесь! Не делайте шаг вперед, а два назад. (про себя) Как архигениально сказано! Надо где-то использовать. (громко) Проголосуем. Кто за то, чтобы считать новую гениальную работу Ленина В. И. архиактуальной и архиталантливой? Единогласно при одном воздержавшемся Железном Феликсе.
Железный Феликс (просыпается): -Я не воздержался, я всегда за! За революцию!
Троцкий: -Отставить! Революция уже свершилась.
Свердлов: -И нам надо решить, что с ней делать. Какие есть мнения по второму вопросу? Чего молчите? Я же не предлагаю подумать, я прошу высказываться.
Ленин (задумчиво): -Как жаль, что мама с папой не дожили до победы революции. Лучше бы я не дожил…
Троцкий: -Полностью с вами согласен, Владимир Ильич. Я же вашего батюшку знал. Весьма скромный был человек, даже фамилию носил другую – Ульянов. А уж вашу мать постоянно поминаю, как вас вижу.
Ленин: -Спасибо, батенька. Помню, в детстве она кормила меня манной кашей, которую я терпеть не мог. Впихивала ложечку за ложечкой, приговаривая —«За маму, за папу, за веру, за царя, за Отечество». Я вырос, маму с папой все равно продолжал любить, но веру, царя и Отечество сильно возненавидел.
Чичерин (задумчиво): -И вот к чему это привело…
Свердлов: -Но, но, легче с высказываниями!
Чичерин (встрепенулся): -Я хочу сказать, что это привело к победе Великой Октябрьской революции и закономерной ее годовщине…
Свердлов: -И далее фильтруй базар. Так, товарищи, какие будут предложения?
Калинин (робко попердывает): -Может, дать народу погулять?
Бонч-Бруевич: -Правильно! А то люди засиделись, кровь застоялась.
Свердлов: -Только я категорически против этих русских гуляний, когда они дружно идут бить виноватых во всем евреев!
Бонч-Бруевич: -Нет, нет, гуляния нужны! Только их надо организовать. Пусть по главным улицам городов и сел пройдут под музыку лучшие представители рабочих и крестьян с флагами, транспарантами, портретами вождей. Только как бы назвать такие гуляния?
Луначарский: -Название давно известно – демонстрация.
Ленин: -Вот, вот, батенька! Вы архиверно выразились – именно демонстрация!
Бонч-Бруевич: -А в Москве пусть все колонны встретятся на Красной площади!
Чичерин: -И там их встретим мы – наркомы. Только чем? Хлебом-солью?
Свердлов: -Скажите еще – бутербродами с красной икрой.
Чичерин: -Не скажу, потому что бюджет не потянет!
Луначарский: -Лучше всего устроить митинг!
Свердлов: -Верно. Наркомы должны стоять на мавзолее, выкрикивая лозунги и приветствия народу под оркестр. А Владимир Ильич толкнет речь.
Ленин: -Архиздорово! Единство партии и народа! Кстати, о каком мавзолее идет речь?
Свердлов: -О том, который построим по случаю вашей смерти. Забальзамируем, и будете впрямь как вечно живой. Народ валом повалит на вас поглазеть…
Железный Феликс (просыпается): -О какой смерти разговор?
Свердлов: -Эдмундыч, ты дурачком не прикидывайся! Мы же давно все спланировали!
Железный Феликс: -А-а, да… Вы, Владимир Ильич, не волнуйтесь, ЧК в курсе.
Свердлов: -Тем более, что это все еще впереди, а к празднику можно пока построить деревянную модель, этакую трибунку.
Ленин: -Трибунка – это хорошо. А то с броневика весьма неудобно выступать, того и гляди навернешься.
Свердлов (радостно): -Наконец-то хоть одно решили! Записываю – с утра народ гуляет на демонстрации, а затем митинг на Красной площади. Есть еще предложения?
Троцкий (ехидно): -За трудящихся вы поратовали, но забыли про лучших сынов народа, про армию! А ведь красноармейцы просто обязаны показать свою мощь. Я настаиваю на проведении военного парада.
Ленин: -Так никто и не против! Правда, товарищи? Вам, как создателю Красной армии, парад организовать и им командовать.
Свердлов: -Пока имеем демонстрацию трудящихся, митинг и парад. Что еще?
Чичерин: -Надо бы пригласить наших зарубежных товарищей, коммунистов Третьего Интернационала. А то как-то неудобно получается – они нам помогали революцию совершить, а праздновать победу собираемся без них. Я списочек составлю.
Ленин: -Архисвоевременно! Я поддерживаю.
Свердлов: -А куда их ставить? На мавзолее места не хватит.
Сталин (горячо): -Так прямо к стенке и ставить! Э-э… Вы меня неправильно поняли. Я предлагаю поставить их пока около Кремлевской стенки. (тихо) Потом разберемся, кого куда, прямо по списочку.
Калинин (попердывая громкими очередями): -Я еще предлагаю это… Ну, это…
Чичерин: -Он предлагает не пускать на трибуну пердунов, а то праздник пробздят!
Троцкий: -Правильно! Пусть идет вместе с трудящимися в колонне, демонстрируя единство Правительства с народом. И там пердит, сколько хочет.
Бонч-Бруевич с Луначарским (в один голос): -Категорически поддерживаем!
Ленин: -И это правильно, потому что верно! (про себя) Вот ведь сказанул!
Свердлов: -Получается пока – демонстрация трудящихся с Калининым, парад с Троцким, Правительство на мавзолее с лозунгами, зарубежные товарищи у стенки, митинг, оркестр. И это все?
Калинин: -Предлагаю без пердежа – народу бы надо выпить.
Ленин: -Вот архиздравомыслящая идея от человека из народа, точно знающего нужды революционных масс! Надо на время праздника приостановить сухой закон, открыть винные лавки да кабаки.
Чичерин: -Давно пора, а то на окраинах России народ протрезвел и уже интересуется, куда дели царя-батюшку.
Троцкий: -Открыть надо, но только после окончания демонстрации. А то мало ли что…
Сталин: -Ох, не верите вы в народ, товарищ. Когда-нибудь поплатитесь за это, обещаю.
Троцкий: -До обещанного еще дожить надо.
Свердлов: -А вот чтобы не было инцидентов, предлагаю деньги трудящимся до праздника не выдавать.
Ленин: -Архирезонно! Выдадим, если все пройдет спокойно.
Бонч-Бруевич: -Спокойно, это если не будет переворота?
Чичерин: -Да что вы все революциями бредите?! По спирали диалектики народу вполне хватает одного восстания раз в 12 лет.
Сталин (про себя): -Очень здравая мысль! Надо через 12 лет приструнить возможных бунтовщиков. (вслух) Предлагаю кого-нибудь публично расстрелять. Революционный праздник без выстрелов народ просто не поймет.
Чичерин: -Вам, с вашими бандитскими замашками, лишь бы пострелять!
