Objętość 590 stron
2025 rok
Тарковский и мы: мемуар коллективной памяти
O książce
Эта книга – глубокое исследование того, как искусство великого режиссера, Андрея Тарковского, продолжает влиять на культуру, политику и даже повседневность спустя десятилетия.
Новейшая история мирового кинематографа, включающая анализ работ Тарковского, Параджанова, Хуциева, Соловьёва,Триера, Феллини и других, создана Андреем Плаховым, признанным кинокритиком и программным директором фестиваля «Зеркало».
Андрей Плахов – известный киновед и кинокритик, исследователь российского и зарубежного авторского кино.
«Тарковский и мы» – книга о том, как киноискусство в лице большого художника способно влиять на жизнь человека – и даже радикально менять ее. О той интимной связи, которую ощущают с Тарковским люди его и последующих поколений – и в России, и в других странах. Отталкиваясь от Тарковского как от знаковой фигуры, Плахов пишет свою историю мирового кинематографа последних пятидесяти лет, непосредственным свидетелем (а порой и участником) которого он был. Это мемуар личной и одновременно коллективной памяти.
На самом деле, это не о Тарковском, то есть, и о его культовой семерке фильмов - да, но в книге главного отечественного кинокритика поздне- и постсоветской эпохи Андрея Плахова, гениальный тезка скорее на роли системообразующего фактора. Солнца, вокруг которого все вращается. Когда книжные блогеры начинают рассказ с похвалы обложке, я хватаюсь за револьвер, но в этом случае не могу не сказать: граффити уличного художника Zoom с кадром из "Ностальгии", где герой Янковского несет свечу по дну сухого бассейна, конгениально содержанию.
"Тарковский и мы" - в определенном смысле то же граффити: исполнено с любовью, адресовано всем и никому, потенциально недолговечно. И прекрасно. Построено как биография, нет, не режиссера из заглавия, но автора, хотя жизненные вехи Андрея Арсеньевича тоже намечены пунктиром. Книга как зеркальный лабиринт, где новым зеркалом становится творчество его очередного коллеги по цеху, всякий раз иначе отражая тарковский свет.
Признаюсь, единственный фильм, который люблю у Андрея Арсеньевича - это "Солярис". На сцене прохода Горчакова со свечой в "Ностальгии", исполненной глубокого смысла на обложечном граффити, думала только: "вот придурок". Во время десятиминутной панорамы рембрандтова "Поклонения волхвов" в "Жертвоприношении", испытала что-то, вроде приступа клаустрофобии. "Сталкер" приводит меня в бешенство - вот так не тонка моя нервная организация.
Возможно еще поэтому Андрей Плахов, который имеет, в отличие от меня, встроенный механизм восприятия подобных вещей - не мой кинокритик. Однако читать его книгу мне было интересно.
Opinie, 1 opinia1