Главная загадка «Эволюции»

Редактор Елена Чижикова

Корректор Сергей Барханов

Иллюстрaтор Ксенон

Дизaйн обложки Мария Ведищева

© Андрей Николаевич Прохоров, 2022

ISBN 978-5-0053-3172-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

1. Лето 2020 года

По лестнице неприметной пятиэтажки, расположенной в северной части города Краснолесска, ловко поднимались бойцы ОМОНа. Возле квартиры номер шесть два парня из группы быстрого реагирования приготовили таран, и на счёт «три» дверь влетела внутрь помещения. Остальные сразу же, хоть и с опаской, вошли внутрь, рассредоточиваясь и прикрывая друг друга. Оружие уже было снято с предохранителей и готово выстрелить в любой момент.

На стене в гостиной висел телевизор, транслирующий кулинарное шоу. Напротив него, точно в центре комнаты, стоял небольшой дешёвый диванчик, на котором сидела миловидная девушка – от страха и неожиданности её била крупная дрожь. Длинные волнистые светло-русые волосы были размётаны по спинке дивана, а ноги укрыты тёплым пледом, несмотря на то что за окном было под тридцать градусов жары. Она не кричала, но было видно, как сильно она напугана, – не каждый день в твою квартиру вламываются люди в масках и направляют тебе в лицо дуло автомата.

– Поднимите руки так, чтобы мы видели их, и встаньте на колени, – приказал голос владельца оружия.

– Господи, кто вы? – с трудом произнесла девушка, часто хлопая длинными ресницами. – Что вам от меня нужно?

– Немедленно поднимите руки! – повторил омоновец.

Она подчинилась.

– Что у вас в руках?

– Это пульт от телевизора. – Девушка раскрыла ладонь, и он упал на диван рядом с ней.

– А теперь встаньте на колени.

– Я не могу встать… – Она замотала головой, как бы подтверждая свои слова.

– Я повторяю: встаньте на колени! – угрожающе и властно заорал вооружённый человек.

– А я повторяю, что не могу встать! – Девушка инстинктивно зажала уши ладонями. – Я инвалид!

– Руки! – прорычал боец.

Девушка вновь подняла дрожащие руки и кивнула головой влево:

– Вы что, не видите коляску? Я инвалид, понимаете?

Омоновец на мгновение скосил взгляд. Рядом с диваном действительно стояла инвалидная коляска. Но этот факт не впечатлил парней в масках. Быстро переглянувшись, двое из них скинули её с дивана на пол. Она повалилась, как-то странно и неуклюже, попыталась ухватиться рукой за край дивана, но не смогла и ударилась лицом об пол.

В этот момент в комнату вошёл высокий молодой человек, одетый в белую рубашку без галстука и чёрные джинсы. Его хорошо сложённая фигура излучала уверенность и огромную внутреннюю мощь. Тёмные волосы были коротко подстрижены, из-под изогнутых бровей смотрели большие тёмно-карие глаза, обрамлённые бархатными ресницами. Тонкий нос и мягкая линия губ дополняли образ рокового красавца.

– Товарищ капитан, в квартире больше никого, – отрапортовал вошедшему один из омоновцев, выходя из кухни.

Капитан подошёл к дрожащей девушке и, немного наклонившись к ней, сказал:

– Ну, здравствуй, Маргарита! Меня зовут Исаев Лев Борисович, полиция Краснолесска! И ты просто не представляешь, как я рад познакомиться с тобой лично! Должен признать, что ты скользкая штучка! Целый год полиция ищет твои следы, а ты спокойненько живёшь прямо у нас под носом.

– О чём вы говорите? – Девушка испуганно вытаращила глаза, пытаясь оторвать голову от пола. – Меня зовут Мария, а не Маргарита.

– Как бы ты там себя ни называла, – продолжил Исаев, – от закона тебе не уйти. Придётся отвечать за свои преступления.

– Преступления?! – в ужасе воскликнула она. – Вы меня с кем-то путаете!

– Да-да, все вы так говорите.

Неожиданно за его спиной раздался хлопок и звон разбитого стекла. Он молниеносно повернулся на шум, направив туда свой пистолет. Но это было лишним. Объятая страхом молодая женщина стояла с открытым ртом под дулами автоматов всего отряда. Около неё валялся пакет с продуктами, который она уронила при входе. Картошка раскатилась в разные стороны, а банка томатной пасты превратилась в красно-бурую кляксу на полу.

– Что происходит? Кто вы? – успела она задать вопрос перед тем, как её ткнули лицом в стену и завернули руки за спину.

– Капитан Исаев, полиция. А кто вы?

– Иразова Надежда, я тут живу.

– Вы знаете эту женщину? – Капитан направил указательный палец в сторону всё ещё лежащей на полу подозреваемой.

– Это моя сестра Маша. Что вы с ней сделали?! Она же инвалид… инвалид первой группы, ходить не может!

– Какой, к чертям собачьим, инвалид?! Вы чего мне тут лапшу на уши вешаете?! – Исаев стал выходить из себя, лицо налилось краской, даже уши побагровели от злости. – На счету этой паршивки убийства, ограбления и нанесение тяжких телесных! И вы хотите мне сказать, что она всё это сделала в инвалидной коляске?

Он достал распечатанный на принтере кадр с камеры видеонаблюдения и ткнул его под нос Надежде. На фото была отчётливо видна её сестра, твёрдо стоящая на ногах и держащая в руках украденные золотые украшения.

– Нет, это просто невозможно! – Надежда округлила глаза от удивления и медленно перевела взгляд на сестру. – Маша? Что это значит?

– Понятия не имею! – проговорила та сквозь слёзы.

– О боже, неужели вы хотите разжалобить нас своими крокодиловыми слезами? – Капитан Исаев театрально возвёл глаза к небу и глубоко вздохнул. – К сожалению, ничего не выйдет, я женским слезам не верю, причём уже очень давно. Так что извините… Ребята, забирайте её!

Но сколько бойцы ни пытались поставить девушку на ноги, она не могла стоять. В конце концов капитан отдал приказ пересадить подозреваемую в инвалидную коляску и везти в отделение. За время работы в полиции Исаев видел много разных симуляций, поэтому доверял только фактам. Чтобы докопаться до истины, он решил провести медицинское обследование девушки у опытного и проверенного врача.

2. Лето 2020 года

Проходя по одной из улиц на окраине Краснолесска, молодой человек лет тридцати остановился перед вывеской магазина «Хозтовары». Несмотря на то что стояла жара, на нём была поношенная чёрная толстовка с накинутым на голову капюшоном. Был понедельник, время – около двенадцати дня, в этот час посетители и так редко заглядывали в магазин, а жара сделала город почти пустынным. Посмотрев по сторонам, человек в толстовке осторожно открыл дверь, стараясь не наделать шума, и вошёл внутрь.

Помещение имело вытянутую форму и было сверху донизу набито хозяйственными мелочами и садовым инвентарём. Правая стена была полностью обвешана шлангами, тросами, цепочками и верёвками; под ними стояли ящики с гвоздями, саморезами и шурупами; рядом с входной дверью, в углу, расположились лопаты, грабли и мётлы. Слева от входа располагалась удобная и по-своему красивая стойка продавца: было видно, что хозяин сам смастерил её из дерева; за ней шли стеллажи с удобрениями, семенами и средствами от вредителей, дальше виднелись электротовары.

Над стойкой возвышался огромный мужчина, весом не менее ста двадцати килограммов. Он что-то считал на довольно большом калькуляторе, который тем не менее почти пропадал в его огромной лапище. Коротко стриженная голова была испещрена шрамами.

– Добрый день! – поздоровался парень, сняв капюшон.

– Добрый! – Звериный рык продавца будто отразился от всех металлических предметов и наполнил комнату.

В отличие от этого тяжеловеса посетитель был среднего роста и худощавого телосложения, однако даже под плотной толстовкой угадывались накачанные мускулы. Светло-русые волнистые волосы были явно давно не стрижены и не мыты, густые сдвинутые брови нависали над глазами, из-за чего казалось, что он смотрит исподлобья. Вытянутое лицо и острый подбородок дополняли общее впечатление худобы.

– Я хотел…

– Одну секунду, – осёк его громила, а затем неуклюже, как медведь, почесал за ухом и переписал свои расчёты на бумажку.

Во время этого движения парень заметил, что у продавца на ребре ладони наколота татуировка «За ВДВ!». Да и одет тот был в старый замасленный армейский камуфляж – брюки и жилет со множеством карманов. Возможно, это кого-то остановило бы, но только не парня в толстовке. Ничто и никто не может помешать ему выполнить обещание.

– Что вам? – снова загрохотал гигант.

– Я ищу одного человека, – начал посетитель. – Его имя – Аркадий Саганович. Недавно умерла моя мать, оставив перед смертью послание для него. В этом послании – очень, очень ценная информация.

– Мм… – замычал продавец от умственной натуги, – можете передать послание мне. Аркашка – мой напарник, а этот магазин – наша собственность. К тому же он родственник мне. Вот.

– Родственник, значит?

– Да, родственник, – подтвердил громила, нахмурившись. – Так что не стесняйся, валяй, говори!

– Я нисколько не сомневаюсь, что вам можно доверять, – натянуто улыбнулся посетитель, – но я дал обещание своей матери, что передам это послание ему лично.

Гигант несколько секунд обдумывал эти слова, при этом он то хмурился, то почему-то улыбался, обнажая коричневые веерообразные передние зубы. Внутренний диалог привёл его к решению всё же позвать своего напарника. Он направился к двери, ведущей на склад, и, приоткрыв её, заорал:

– Аркадий! Выйди в зал, к тебе пришёл тут… – он запнулся, подбирая слова, – посланец какой-то!

Через пару минут из двери показался Аркадий Саганович. Он был чуть выше, чем гость, но небольшая сутулость стирала эту разницу. Копна чёрных кудрявых волос была зачёсана назад крупным гребнем, и хотя он был довольно молод, по бокам на лбу уже намечались залысины. Слегка опущенные уголки его карих глаз придавали усталость взгляду и добавляли ему пару лишних лет, а окладистая борода с усами делали его ещё старше.

– Здравствуйте! Чем могу помочь? – Широкие густые брови Аркадия вопросительно вскинулись.

– Я хотел бы поговорить с вами приватно, – ответил посетитель.

– Хм, Володь, у нас, кстати, кофе закончился. – Саганович перевёл взгляд с незнакомца на напарника. – Может, сходишь пока в продуктовый?

– Кофе у нас ещё полбанки, это я точно знаю.

– Ну, тогда сахар купи, – с нескрываемым раздражением сказал Саганович. – Или печенье!

– А! Печенье!

До гиганта наконец дошло, что Аркадий специально выпроваживает его из магазина, чтобы поговорить с незнакомцем. И, приняв заговорщический вид, он вышел на улицу. Палатка с продуктами была в пяти минутах ходьбы, но десантник всё равно поторапливался: слова «приватно» он не понял, а любопытство по поводу ценной информации разбирало его изо всех сил.

Посетитель закрыл за ним дверь на щеколду и только после этого спросил у Сагановича, не против ли он. Тот в ответ только помотал головой.

– Так чем я могу вам помочь? – снова спросил Аркадий.

– Меня зовут Иван Орлов, – представился незнакомец. – Но это, собственно, сейчас неважно. А вот о моей покойной матери вы, возможно, что-то слышали. Её звали Алла Николаевна Игонина. Вам ничего не говорит это имя?

– Мм, что-то не припоминаю… Мы с вами или с нею раньше встречались?

– Можно и так сказать. Хотя вряд ли вы об этом помните.

Иван ходил взад-вперёд, рассматривая товар, пока наконец не остановился возле одного из ящиков. В нём лежали толстые гвозди с широкими шляпками. Длина их тоже была внушительной, не меньше двадцати сантиметров. Он повернулся к продавцу спиной и незаметно натянул на руки плотные перчатки.

– Вы говорите загадками, – растерянно произнёс хозяин магазина. – Я не совсем понимаю, о чём речь?

– Скажите, у вас есть родные братья или сёстры? – поинтересовался Иван, взяв два громадных гвоздя и заложив руки за спину.

– По отцу – не могу сказать, я его никогда не видел, даже на фотографии. А по матери – могу точно заявить, что я у неё один, – ответил Аркадий. – Но к чему все эти вопросы?

– Вы глубоко ошибаетесь, у вашей матери есть ещё один сын, – заявил Орлов, подойдя к стойке.

– Что за чепуху вы несёте?! Я согласился вас выслушать из уважения к вашей покойной матери, но в итоге слышу клевету на свою собственную! Так! – Аркадий в сердцах хлопнул ладонями по стойке и, опираясь на них, подался вперёд. – Либо говорите, что вам нужно, либо убирайтесь из моего магазина!

В следующую секунду Иван со всей силы вонзил гвоздь в середину правого запястья Сагановича. Удар был такой сильный и стремительный, что гвоздь насквозь пробил руку и глубоко вошёл в древесину. Аркадий издал дикий вопль и рефлекторно попытался схватить гвоздь левой рукой, чтобы вытащить его. Однако Иван перехватил её и, несмотря на сопротивление, за пару секунд сделал с ней то же самое, что и с правой. Крик превратился в затяжной вой, а в обезумевшем от боли взгляде застыли страх и ненависть.

– Чего тебе надо? – завизжал Саганович, превозмогая боль. Руки его были «распяты» на собственной стойке.

Иван схватил его за волосы и притянул к себе.

– От тебя? Да, вообще-то, ничего, – с ноткой веселья ответил он, озираясь по сторонам в поисках орудия для убийства. – Мне просто нужно выполнить обещание.

– Какое обещание? Может, я немного погорячился… Извини! – взмолился Аркадий.

– Нет, это ты извини! Просто это обещание заключается в том, чтобы стереть тебя и таких, как ты, с лица земли. – Орлов снял топор с витрины и направился к Сагановичу.

– Каких «таких»? Ты сумасшедший! Твоё место в психушке! – закричал хозяин магазина истошным голосом. – Помогите! На помощь!

Иван, не медля ни секунды, сделал большой замах и погрузил топор в шею Сагановича. Удар пришёлся наискосок от основания шеи к правому плечу, и труп упал на стойку боком.

– Мой лечащий врач из психушки, царство ему небесное, был полностью с тобой согласен, – тихо сказал Орлов, наблюдая за тем, как кровь стекает на грязный пол.

Потом он подошёл к стойке, вынул нож и стал царапать им по столешнице, но дерево оказалось твёрдым и поддавалось с трудом. Иван нажал посильнее, и рука сорвалась, он чуть не поранился. Разозлившись, мужчина вцепился в нож двумя руками и всё же сделал, что хотел: на дереве остались явные следы его усилий.

Через секунду он пришёл в себя и подумал, что надо скорей убираться. Ведь его видел второй продавец, и это очень плохо. Иван ругал себя за то, что дал волю чувствам и потому сработал непрофессионально. Похоже, он подрастерял сноровку за годы бездействия. А для того чтобы выполнить обещание, данное матери, нужно не попасться раньше времени.

Убийца подошёл к выходу, но не успел даже притронуться к щеколде, как от мощного удара дверь слетела с петель и свалила его с ног. В дверной проём ворвался Владимир, который, по-видимому, услышал последний крик своего напарника, подходя к магазину. При виде топора, торчащего из тела друга, он испытал глубокий шок, за которым последовал приступ неудержимого бешенства. Гигант схватил другой топор и кинулся на убийцу.

Иван вскочил и, оказавшись рядом с убитым, попытался вытащить орудие из мёртвого тела, но это ему не удалось – он едва увернулся от топора Владимира. Отскочив, убийца схватил стоявший в углу железный лом, на него и обрушились следующие удары гиганта. В конце концов десантник выбил лом из рук Ивана. Тот сделал шаг назад, затем ещё один и понял, что загнал себя в угол между стеной и стойкой продавца. Гигант рубанул со всей силы, но парень ловко проскользнул под его левой рукой и оказался позади. Топор вонзился в стойку и застрял в древесине. Воспользовавшись моментом, пока десантник вытаскивал своё орудие, Иван ударил ему под колено ногой так, что тот присел на одну ногу. Перехватив инициативу, Иван нанёс несколько сильных ударов кулаками в челюсть десантника. Даже крепкий человек был бы нокаутирован после такого, но этот громила будто вообще ничего не чувствовал.

Оставив топор в покое, Владимир поднялся с колена и встал в бойцовскую стойку. Он попытался достать противника прямыми и боковыми ударами, но тот ловко изворачивался, подныривал и отходил. Всё это не составляло для Ивана особого труда, он уже понял, что в скорости и ловкости существенно выигрывает у гиганта. Тогда десантник бросился на него, чтобы повалить на пол. Однако Иван, падая, вовремя схватил его за жилет и, уперев ногу ему в грудь, перебросил через себя. Бросок получился довольно мощным – гигант распластался между электропилами, а сверху на него упали молотки, ножовки и гвоздодёр. Владимир вскочил и, схватив гвоздодёр, стал размахивать им над головой, задевая и сбрасывая при этом цепи и верёвки со стены. Из его глотки вырывался рык, глаза горели бешенством.

От первого удара, нацеленного в лицо, Иван смог увернуться: немного присел, и железяка со свистом разрезала воздух над его головой. Но вот подпрыгнуть сразу после этого он не успел – и следующий удар пришёлся в бедро. Он не упал, несмотря на сильнейшую боль, но на несколько секунд потерял контроль над ситуацией. Этого было достаточно, чтобы десантник сбил его с ног: мощный удар тяжёлого армейского ботинка пришёлся прямо в грудь. Будучи уже на полу, Иван почувствовал, как этот же ботинок снова и снова вбивает его рёбра внутрь. Один из ударов попал точно в печень, от резкой боли всё поплыло перед глазами.

Громила сел на него сверху и, взяв гвоздодёр двумя руками по краям, надавил ему на горло. Воздух перестал проходить в лёгкие, Иван судорожно пытался попасть кулаком в лицо противнику, но силы быстро покидали его. Он уже почти задохнулся, когда его рука нащупала те самые длинные гвозди: несколько штук выпало из ящика во время борьбы. Один из них Ивану удалось схватить. Собрав последние силы, он с размаху всадил гвоздь противнику в лицо. Тот взревел от боли и, выронив гвоздодёр, схватился за гвоздь двумя руками, пытаясь его вытащить. За эти несколько секунд Иван восстановил дыхание, поднялся и взял с пола упавший гвоздодёр. Удар пришёлся Владимиру почти посередине лба и проломил череп. Гигант с грохотом упал на спину. Иван продолжил бить его по лицу, не веря, что тот уже мёртв. Он остановился лишь тогда, когда лицо превратилось в кровавое месиво.

Отбросив гвоздодёр, Иван направился к выходу и выглянул на улицу. Вокруг всё так же никого не было: городок изнывал от жары, и все сидели по офисам и квартирам под кондиционерами. Он аккуратно приставил дверь к проёму, повесил на ручку табличку «Закрыто», снял окровавленные перчатки, засунул их в карман и, натянув капюшон поглубже, зашагал прочь от магазина.

3. Лето 2020 года

К дому Сагановича, где он жил вместе со своей семьёй, подъехал полицейский «уазик». Из него вышли старший лейтенант Михаил Терёхин и капитан Лев Исаев.

– Не против, если я покурю, а уж потом зайдём? – спросил Терёхин.

– Кури, если хочешь, – пожал плечами Лев. – Лёгкие твои.

Капитан, в отличие от своего товарища, не курил и активно занимался спортом, но другим своего мнения не навязывал. Тем более что от выпивки по хорошему поводу он и сам не отказывался, так что агитировать за ЗОЖ привычки не имел.

– Тяжёлая неделя выдалась. Дома с женой из-за ерунды поцапались, теперь она со мной не разговаривает. – Михаил неторопливо достал из кармана пачку «Русского стиля» и, щёлкнув зажигалкой, прикурил. Посмотрев на окна дома, он задумчиво произнёс: – А теперь вот убийство Аркадия. Мы же все в одной школе учились, я на класс младше вас был…

– Да, Аркашка в «А» учился, а я в «Б». Нормальный был парень… А уж насчёт тяжёлой недели – это ты прямо в точку попал. За то, что я арестовал эту Иразову – ну, которая и правда инвалидом оказалась, – подполковник чуть мне голову не оторвал. Да что там греха таить, весь отдел надо мной тупо ржал. Даже местный канал репортаж про это снял. Вот ведь гадство! Но ты же сам видел: она копия, просто копия Санниковой!

– Да, девчонка похожа на Марго как две капли воды, – кивнул Терёхин. – Натерпелась бедняга! Мало того что она реально ходить не может, так ей это ещё и доказывать пришлось!

– Ладно, не дави на больную мозоль, – виновато вздохнул капитан. – Докурил? Пойдём опрашивать родных Сагановича. Надо хоть здесь не облажаться.

– Хотелось бы, – согласился Терёхин, отбрасывая окурок на дорогу. – Убийца сам себя не поймает.

Они вошли в большой красивый дом с мансардой и балконом, увитым диким виноградом. Дверь открыла Светлана, жена Аркадия, и молча проводила их внутрь. Оказавшись в просторной комнате, они увидели Татьяну Саганович, мать убитого. Она поливала цветы: их было так много, что комната напоминала оранжерею.

– Добрый день, – поздоровался старший лейтенант.

– Для кого-то, может, и добрый, но точно не для нас. – Жена Аркадия подняла на Терёхина заплаканные глаза. – Мы потеряли сразу двоих близких людей.

Светлана была крупной девушкой с высокой пышной грудью – погибший Владимир был её двоюродным братом, и некоторое сходство, хотя и весьма отдалённое, между ними угадывалось.

– Простите… – Михаил стушевался. – И примите наши соболезнования.

– Я понимаю, что сейчас не лучшее время для разговора, – Исаев старался говорить тихо и неторопливо, – но, возможно, вы знаете что-то такое, что поможет нам скорее поймать убийц. Поэтому мы вынуждены побеспокоить вас и задать некоторые вопросы.

– Спрашивайте. – Мать Аркадия поставила лейку на широкий подоконник и присела в кресло-качалку.

Ей было пятьдесят четыре года, но выглядела она намного старше. Двадцать с лишним лет работы на цементном заводе превратили её в очень худую, болезненную женщину с бледной кожей и множеством преждевременных морщин на лице. А теперь на её плечи легла ужасная смерть сына и как будто придавила её своей тяжестью.

– Татьяна Борисовна, я знаком с вашим сыном ещё со школы и потому знаю, что он был хорошим человеком, – как можно мягче начал Терёхин. – Уверен, что Аркадий не был замешан ни в чём криминальном, но всё же по долгу службы должен спросить… Вспомните, пожалуйста, перед убийством не происходило ничего странного? Может, какие-то угрозы, записки, необычные телефонные звонки, незваные гости, конфликты?

– Нет, ничего такого я не замечала, – ответила старшая из женщин. – Может, Светочка что-то заметила?

– Да нет. – Светлана вздохнула. – И Аркаша, и Володя вели себя совершенно обычно, каждый день шли работать в свой магазин.

Татьяна согласно кивнула.

– А враги могли у них быть? – продолжал спрашивать Михаил. – Может, кто-то занимал у них деньги или они…

– Нет! Я же говорю, – Света оборвала старшего лейтенанта, на глаза её снова навернулись слёзы, – они были хорошие ребята, их все любили! Да, Володька был увалень, но все знали, что он и мухи не обидит! Даже если выпьет лишнего, так спать завалится, и всё! А Аркаша вообще был самым добрым человеком на свете! Откуда у них враги?!

– Простите, я должен был задать эти вопросы, – сконфузился Терёхин. – Но если вы что-то вспомните или узнаете, то сообщите, пожалуйста.

– Конечно, мы всё понимаем, – сказала мать Аркадия и вдруг зашлась сильным удушающим кашлем, который, по всей видимости, был для неё ещё и болезненным. Когда приступ прошёл, она с трудом заговорила снова: – Вот видите, что бывает, если дышать много лет цементной пылью. Как только мой Аркаша узнал о том, что я больна, он буквально заставил меня уволиться из этого адского места. Тогда он был ещё совсем юн, но сказал, что мы не пропадём с голоду. Ездил на вахты и своим горбом зарабатывал деньги нам на жизнь. Со временем открыл свой магазин. Там его и убили…

Женщина заплакала тихо, без всхлипываний. Слёзы медленно скатывались по её сухому лицу и падали на ковёр. Полицейские, опустив головы, направились к выходу, но тут она вдруг сказала срывающимся голосом:

– Мой мальчик был самым лучшим, добрым и заботливым человеком, которого я когда-либо знала. У него не было врагов. Я прошу вас, найдите тех, кто сделал с ним это! И ещё… – Она обратилась к невестке: – Света, проводи, пожалуйста, Мишу. Мне нужно кое-что сказать капитану.

Когда они остались вдвоём, Татьяна Борисовна взяла себя в руки и тихо произнесла:

– Лев, помни: для тебя найти убийцу так же важно, как и для меня.

– Что вы хотите сказать?

– Сейчас я могу сказать лишь то, что у тебя с моим Аркашей намного больше общего, чем ты думаешь. Это долгая история, а сейчас мне слишком тяжело говорить. Обещай, что зайдёшь ко мне на днях.

– Конечно, Татьяна Борисовна, – кивнул Лев. – Обязательно зайду.

– А теперь ступай, делай свою работу…

И она вновь закашлялась.

4. Лето 2020 года

Лев Исаев лежал в своей постели, приятно расслабившись после хорошего секса со своей новой знакомой. Девушка безмятежно спала рядом, укутавшись в лёгкое одеяло. Лунный свет падал через окно, освещая её тёмные волосы, растрёпанные после бурной ночи. Исаева тоже стало клонить в сон, и он не стал противиться. Ему снилось, что он снова мальчишка, бегущий к старой заброшенной пожарной вышке, куда они постоянно удирали с друзьями, чтобы побыть подальше от взрослых. Обычно там они мечтали о будущем и ждали заката, а потом зачарованно наблюдали, как пунцовый солнечный диск прячется за горизонт, и лишь с последними лучами возвращались назад. Но сейчас Лев бежал не ради огненного светила. Ему во что бы то ни стало нужно было догнать своего брата. Догнать и посмотреть ему в лицо – он почему-то был уверен, что увидит свой собственный портрет. А потом спросить у брата, как его зовут и почему они расстались. Но догнать брата никак не получалось: по силе, скорости и ловкости они были равны.

– Постой же! Остановись! – кричал Лев на бегу.

Но брат уже добрался до подножия вышки и начал взбираться по ступеням. Ещё несколько шагов – и Лев тоже ухватился за лестницу. Ему показалось, что разрыв сократился, и он с удвоенным рвением начал карабкаться вверх. Брат стоял на самом краю площадки, спиной к нему и лицом к солнцу.

– Прошу тебя, обернись! – прокричал Лев.

Но брат как будто не слышал его, он просто развёл руки в стороны и шагнул вниз.

– Нет! Нет! Нет! Не бросай меня! Объясни мне! – И Лев в отчаянии тоже прыгнул следом за неуловимым братом и полетел вниз. Его охватила неописуемая паника и страх перед смертью и тёмной неизвестностью.

В ужасе он проснулся от собственного крика. Сердце так отчаянно стучало, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, холодный пот стекал по лбу, руки дрожали. От недавнего расслабленного состояния не осталось и следа, всё внутри сжалось, его мутило, как с похмелья. Лев пробовал успокоиться, но сердце не слушалось: оно не просто судорожно качало переполненную адреналином кровь – оно будто остановилось во сне, а потом снова заработало, но как-то по-другому, не так, как раньше. Ему казалось, что часть сердца заполнилась щемящей тоской и ноющей, тягостной болью. Лев знал, что это не инфаркт, знал, что через несколько минут всё придёт в норму. Ведь это было не в первый раз: такой или очень похожий сон, в котором он бежит за несуществующим братом и хочет узнать от него какую-то очень важную тайну. Это сновидение периодически посещало и мучило его вот уже несколько лет, и он никак не мог от него избавиться.

Превозмогая остатки дрожи, он встал и хотел пойти в душ, но тут зашевелилось одеяло, и девушка, протирая глаза, спросила:

– Котик, ты что, кричал?

И как они успевают так быстро поменять своё обращение? Вчера она ещё называла его на «вы», он был для неё «Лев Борисович». Не прошло и нескольких часов, а он уже превратился в «котика». Вечером – Лев Борисович, а утром – котик. Вот так всё просто… Лев поймал себя на мысли, что сам он вообще не помнит, как её зовут, и поспешил ответить в том же духе:

– Да, киса, извини, что разбудил. – Он пожал плечами и поцеловал её в губы. – Я мигом в душ – и обратно.

Закрыв за собой дверь в ванную, он сосредоточился на событиях вчерашнего вечера. Он хотел хотя бы на время абстрагироваться от неудачи с поимкой Санниковой и убийства Сагановича. Но последнее у него никак не выходило. Каждый раз, закрывая глаза, он видел перед собой мёртвого Аркадия с торчащим из его шеи топором. Поэтому, придя домой, он решил немного выпить, чтобы расслабиться. В холодильнике было шаром покати, и Лев отправился в ближайший магазинчик, купил бутылку недорогого виски и закуску. И вот на кассе-то он и встретил эту девушку. То есть он видел её там и раньше, даже разговаривал с ней не один раз. Но вчера сложилось так, что он был последним покупателем перед окончанием рабочей смены, и девушка попросила его помочь закрыть рассохшуюся дверь. Исаев так и не понял, был ли это заранее спланированный ход с её стороны или просто так вышло, но, как бы то ни было, виски они пили уже вдвоём, а когда он закончился, плавно перекочевали в спальню.

Вообще, у Исаева были довольно-таки непростые отношения с женщинами. Внешне они ему, конечно, нравились. Но как только женщины открывали рот, ему казалось, что всё, что они говорят, неправильно, фальшиво, ошибочно. Он не верил в любовь, считая, что женщины ищут в мужчинах только спонсоров, а сам он искал в них только удовлетворения своих мужских потребностей. На работе его считали чуть ли не женоненавистником. Понятно, что при таком подходе серьёзных, длительных отношений у него никогда не было – только редкие случайные связи или краткосрочные интрижки.

И сейчас, стоя под струями прохладного душа, Лев отчаянно пытался вспомнить, как же зовут эту девушку. Он помнил имена всех людей, с которыми ему довелось общаться за последние несколько дней, помнил, как зовут жертв преступлений и свидетелей, даже продавщицу продуктового, которая давала показания по делу Сагановича, помнил: Махабат Закирова. Да и у девушки, кажется, тоже было какое-то интересное восточное имя! Он стал перебирать возможные варианты: Эльвира, Неля, Лейла… Но эта информация, казалось, была просто стёрта из его памяти.

Он вышел из ванной, очень надеясь, что девушка снова заснула. Но не тут-то было. Она лежала на кровати, подперев голову рукой, и, увидев его, сразу же спросила:

– Ты хоть помнишь, как меня зовут?

«Не может быть! Только не это!» – пронеслось в голове Исаева. Вслух же он сказал:

– Прости, киса, я вчера перебрал немного.

– Ах вот оно что! – Девушка повысила голос, в котором появились нотки требовательности. – Просто попользоваться мной решил, да?

– Дорогая, мы так прекрасно провели вечер… Ну зачем ты хочешь всё испортить? – попытался возразить Лев.

– Это я? Я хочу испортить?! – Девушка вскочила с кровати и запустила в него подушкой. – Ты уже всё испортил, козёл!

– Ну вот, – Лев развёл руками, – а только что был «котик».

– Ты ещё и издеваешься, урод! – В него полетела вторая подушка.

Тут Лев не выдержал, схватил её платье, висевшее на стуле, и кинул ей со словами:

– Одевайся и убирайся отсюда, если не нравится!

Девушка начала быстро одеваться, бормоча себе под нос:

– Зря я не верила слухам. Все говорят, что ты никогда никого не любил и не полюбишь, что ты только трахаться горазд.