Язык мацес относится к языковой семье пано. Мне давно хотелось посетить одну из групп индейцев, относящихся к этой языковой семье, живущих вдали от крупных рек. Народы, говорящие на языках пано, расселены на востоке Перу, западе Бразилии и севере Боливии, там, где я еще не был. Конечно, я стремился увидеть новое. Планы отправиться в экспедицию существовали и ранее, но планировавшиеся тогда экспедиции к индейцам амауака на юго-востоке Перу и марубо на крайнем западе Бразилии, так и не осуществились по разным причинам.

Почему меня заинтересовали мацес? Еще несколько десятилетий назад мацес жили гораздо ближе к берегам Укаяли и Амазонки. Под давлением перуанских колонистов они мигрировали на восток в сторону бразильской границы. Первые мирные контакты мацес с перуанским обществом состоялись в 1969 году. С тех пор культура мацес претерпела значительную трансформацию, но она жива: молодежь тяготеет к новому, среднее поколение и старики еще помнят жизнь, которую они вели ранее, – интереснейшая ситуация для антрополога, широкие возможности для полевых исследований.

Почему индейцы, говорящие на языках семьи пано? Мне было с чем сравнивать. Выходило, что мацес, жившие на границе с Бразилией, продолжали условную дугу, очерченную моими предыдущими экспедициями 2007, 2014, 2015, 2019, 2021 и 2023 годов, проходившую по нескольким этнокультурным ареалам Северо-Западной и Западной Амазонии. У меня было желание проверить некоторые исследовательские гипотезы, собрать новый материал.

Автор книги у малоки мацес на реке Лобояку

Я читаю свои полевые записи, сделанные в трех экспедициях к мацес, и понимаю, что каждый раз заново открывал мир этих людей. Поэтому суждения, высказанные мной в первой главе, дополняются и развиваются иногда уже во второй и третьей главах, в которых описываются события последующих экспедиций. Конечно, все собранные материалы можно было бы объединить, скажем, в единый текст, не разбивая его по главам, но я не стал этого делать сознательно, чтобы показать и сохранить динамику моего восприятия культуры мацес и перуанской Амазонии.

Надеюсь, мой дорогой читатель, тебе не будет скучно.

Ты удивишься, кто такой Дашé? Дашé – это я. Как оказалось, мацес любят давать имена людям, которые к ним приходят. Свое индейское имя – Дашé я получил уже в первой экспедиции к мацес от женщины, жившей в малоке – коммунальном общинном жилище, стоявшей на берегах реки Лобояку, левом притоке Гальвеса.

Если вы попросите индейца в Амазонии или Оринокии рассказать вам какой-либо миф его народа, скорее всего, он не поймет вас, что вы хотите от него услышать. У коренных народов региона нет такого понятия, как «миф», сакральное и обыденное тесно переплетается в их жизни, поэтому правильнее говорить об историях их жизни. Это долгие занимательные рассказы.

Да, я – Дашé – Андрей Матусовский, так увидел своими глазами жизнь мацес, так рассказываю об их истории и культуре. Теперь эти люди стали частью моей жизни.

Дашé – старинное мужское имя мацес – Da.shé – культурный герой их мифологии, имевший прозвище Киошаш (Quioshash).

Чтобы ощутить специфику звучания слов в перуанской Амазонии, при чтении ударения в незнакомых словах следует делать: в языке мацес – на последний слог, например, Дашé, а в лоретанском испанском – на предпоследний – оторóнго.

Не хмурь лоб, дорогой мой читатель, непривычная расстановка ударения – это не так сложно, ты быстро привыкнешь! Впереди тебя ждет удивительный мир перуанской Амазонии и культуры мацес!

Андрей А. Матусовский

ГЛАВА I. ПЕРВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Икитос – столица перуанской амазонии

Вечером прилетел в Икитос и вскоре встретился с Эктором Верзиаряном, человеком, который должен, согласно предварительным договоренностям, организовать логистику предстоящей экспедиции к мацес.

Эктор армянин. Его предки эмигрировали из Армении в Аргентину, спасаясь от геноцида, учиненного Турцией в 1915 году во время Первой мировой войны.

Вместе с Эктором мы пойдем к мацес, проживающим в районе перуано-бразильской границы в бассейне реки Гальвес, левом притоке реки Жавари.

Завтра утром мы планировали вылететь из Икитоса в небольшое поселение Колонию Ангамос, расположившееся на берегах Жавари. Перед моим прибытием в Икитос Эктор успел связаться с военными синоптиками в Колонии Ангамос. К сожалению, в Колонии Ангамос завтра прогнозируются проливные дожди, и мы не сможем улететь.

Эктор знаком с одним молодым мацес, который сейчас находится в Икитосе. Этот человек пойдет вместе с нами по всему маршруту экспедиции и будет нашим проводником на территории своего народа. Его семья осталась в общине мацес Буэн-Перу на реке Гальвес. Родители нашего проводника живут в Колонии Ангамос. Его отец должен нас встретить и помочь в дальнейшей организации экспедиции. Сегодня вечером Эктор будет связываться с ним по рации, предупредит о нашем визите.

Эктор рассказывает, что несколько лет назад пытался найти изолированные группы индейцев исконауа, проживающие в Серра-ду-Дивизор. Это была тяжелая экспедиция. Сначала он плыл на лодке вверх по реке Тапиче, правому притоку Укаяли, затем долго шел пешком через лес. Маршрут экспедиции проходил через высокие холмы, постоянно приходилось то подыматься на них, то спускаться, это отнимало много сил и времени, и исконауа он так и не нашел. Так за разговорами прошел остаток дня. Пока я не видел нашего проводника мацес.

Наступил новый день. Сегодня нам нужно получить разрешение для посещения резервата мацес. Этим займется Эктор.

У меня, благодаря неожиданно возникшим обстоятельствам, появляется больше времени осмотреть Икитос.

В Икитосе четко различается граница между нищетой и, нет, не богатой, скажу так, более благополучной жизнью. Здесь есть целые кварталы, в которых люди живут на воде. Дома в таких районах стоят на высоких деревянных сваях, уходящих в воду. В нескольких метрах от них, также в воде, находятся туалеты – к ним проложены дорожки-мостки, закрепленные на сваях. Люди справляют нужду прямо в реку. Вероятно, из-за высокой степени загрязнения воды в прибрежной зоне густо разрослись водоросли, отчего стоячая вода поймы Амазонки превратилась в большой зеленый луг, заваленный всевозможным мусором. Очевидно, жители таких кварталов тут же черпают воду из реки, используя ее как для питья и приготовления пищи, так и для санитарных нужд – мытья и стрики. Чтобы расчистить водную гладь от плавающего на поверхности мусора и скопления водорослей люди спускают на воду три длинных бревна, которые скрепляют между собой в виде буквы «п», – таким образом перед каждым домом образуется небольшой участок с открытой «чистой» водой. Кто жители этих лачуг и почему они живут так, я не знаю. Очевидно, это беднейшие слои Икитоса.

Улицы Икитоса

Вид на музей-судно времен каучукового бума

Центральная набережная Икитоса протянулась вдоль старого русла Амазонки

Рядом с нищими районами, стоящими на воде, располагаются благоустроенные дома и гостиницы. Две жизни: убогая и более-менее нормальная тесно соприкасаются друг с другом в этом удивительном месте. Весьма характерно, что отсутствует какое-либо отторжение или агрессия в повседневном контакте и общении между жителями нищих и относительно благополучных районов.

На улицах Икитоса очень много такси – трехколесных мотоциклов – тук-тук, как их здесь называют: за спиной водителя находится сидение, на котором могут разместиться два человека, за ними есть небольшая площадка для багажа. От солнца и дождя водителя и пассажиров защищает легкая крыша из пластика. Такие мотоциклы в магазине стоят около шестисот долларов США. Похоже, что работа водителем тук-тука весьма прибыльная и, вероятно, затраты быстро окупаются. Автомобильное движение регулируется светофорами и дорожными полицейскими только в центре Икитоса, во всех остальных частях города эти юркие моторикши беспорядочно снуют в разные стороны.

Дом в Икитосе времен каучукового бума

Самые богатые дома стояли на набережной Амазонки

Из-за интенсивного мото- и автомобильного движения, идущего по узким улицам, жары, безветрия и плотной застройки, фасады домов смыкаются в одну сплошную каменную линию, в центре города совершенно нечем дышать, просто задыхаешься – воздух насыщен выхлопными газами. Со всей этой загазованностью еще помогает справляться великий амазонский лес, окружающий со всех сторон Икитос.

Иная ситуация на Малеконе – набережной, идущей вдоль поймы Амазонки. У воды воздух свежий, продуваемый ветром, а взору открывается речной простор, радующий глаз. Может быть, нищие жители речных кварталов сознательно выбрали для себя такое место и образ жизни, поселившись здесь подальше от каменных жарких и душных улиц?

В Икитосе сохранились, хотя и в плачевном состоянии, несколько исторических особняков и административных зданий эпохи каучукового бума конца 19 – начала 20 века, когда город процветал. Большинство их находится на набережной Амазонки, а также на прилегающих к ней улицах.

В одном из таких зданий на Малеконе располагается Музей культур коренных народов (Museo de Culturas Indígenas). У музея есть два входа. Через один вход можно попасть во внутренний двор исторического особняка времен каучукового бума. Там кроме нескольких статуй представителей различных индейских этнических групп и кабинетов ничего нет. Другой вход – едва приметная дверь находится в стороне в нескольких десятках метров и за ней можно увидеть многое. Официально музей находится под патронажем министерства культуры Перу, но служащие музея говорят, что он частный и его содержит некий американец. В музее представлены артефакты по культуре целого ряда индейских этнических групп, населяющих не только перуанскую Амазонию: урубу-каапор, тенетеара-тембе, канела, кирикати, вай-вай, ишкарьяна, вайяна-апараи, паликур, тирийо, каяпо шикрин, каяпо кубен-кран-кегн, каяпо горотире, калапало, журуна, трумаи, куйкуру, кайяби, крао, тшикао, шаванте, тапирапе, эрикбатса, намбиквара, бороро, каража, тикуна, яномамо, тукано, десано, ваимири-атроари, шипибо, кампа, пиро, марубо, мацес, бора, ягуа, хиваро ачуар, агуаруна. Под каждую этническую группу или этнокультурный ареал выделена отдельная витрина. Также есть тематические витрины, в которых демонстрируются различные стороны жизни индейцев Амазонии: церемонии, охота, война. Впервые видел стенд-витрину, посвященный индейским этническим группам, находящимся в добровольной изоляции, в частности машко-пиро и корубо. Экспонировались даже единичные предметы их быта, включая духовую трубку корубо. Рядом была устроена интерактивная инсталляция, показывался документальный фильм о корубо. А вот настоящих военных трофеев мундуруку и хиваро – человеческих голов в музее Икитоса не нашлось. Их заменили муляжи. Не знаю, может быть, это к лучшему. Скудным выглядел и набор артефактов по культуре индейцев юкуна. Характерные для юкуна маски были представлены сувенирными миниатюрами.

В середине дня Эктор вновь сообщает плохие новости. Назавтра военные синоптики не дают разрешения на вылет. Это неприятное известие, но ничего не остается, как ждать летной погоды. Такое уже случалось со мной во время предыдущих экспедиций к индейцам Амазонии и Оринокии. К слову, сегодня в Икитосе не было дождя. Тогда что означает отказ военных? Действительно ли на берегах Жавари идет сильный дождь или это нежелание военных быть расторопными и готовить самолет к вылету? Из Икитоса до Жавари по прямой не так уж и далеко. Неужели там нелетная погода, а тут светит солнце.

Головное украшение коренных жителей Французской Гвианы

Стенд, посвященный культуре ашанинка

Стенд, посвященный культуре шипибо-конибо

Стенд, посвященный культуре шингуано

Изделия из перьев отличаются изяществом

Еще один день придется провести в Икитосе.

Неопределенность изнуряет психологически. Уже очень хочется покинуть Икитос и отправиться к мацес. Сегодня вечером Эктор опять будет связываться с военными синоптиками. С нетерпением жду информации о возможности вылета из Икитоса в Колонию Ангамос. Очень надеюсь, что мы сможем вылететь завтра.

Просидев большую часть дня в отеле и не дождавшись прихода Эктора, под вечер, изрядно уже нервничая, отправился прогуляться по городу. На набережной, в кафе встречаю Эктора. Завтра мы вылетаем на Жавари! Военные синоптики подтверждают летную погоду! Ура!

За столиком вместе с Эктором сидела какая-то пожилая голландка и наш проводник мацес. Он представился как Денис, ему тридцать пять лет. Голландка, как оказалось, работает волонтером по линии Красного креста в больнице Икитоса по программе, финансируемой организациями из Бельгии, Голландии и США, связанной с искоренением семейного насилия. Говорит, что в здешних краях все мужчины считают себя мачо и часто бьют своих жен. Слово за словом, представляю голландке Россию, конечно, она знает о ее существовании, а вот родине предков Эктора не повезло, неужели есть такая страна, недоумевает моя собеседница.

Жавари – Колония Ангамос

Из Икитоса в Колонию Ангамос вылетел небольшой двухмоторный самолет перуанских ВВС. Несмотря на то, что самолет был военным, он перевозил гражданских со всем их скарбом. Багажный отсек находился в конце салона, где и разместили весь колоритный багаж пассажиров. В основном это были различные продукты, купленные в Икитосе. В больших количествах люди везли хлеб – небольшие белые пшеничные булочки и куриные яйца. Вместе с двумя пилотами и штурманом, который сидел вместе с пассажирами в салоне и весь полет сверялся по каким-то картам, в самолете находилось пятнадцать человек.

Полет из Икитоса в Колонию Ангамос занял не более пятидесяти минут. Сразу после взлета слева по борту была видна полноводная Амазонка, но потом все оставшееся время под крылом самолета расстилался только тропический лес, уходивший за горизонт.

Наконец внизу показались желтые мутные воды Жавари. В районе Колонии Ангамос она оказалась не столь широкой, как я ее себе представлял, около двухсот метров.

Взлетно-посадочная полоса в Колонии Ангамос

Прилетевший самолет всегда встречает много людей

Колония Ангамос – форпост на перуанско-бразильской границе

Справа за рекой Жавари – Бразилия

В Колонии Ангамос на взлетно-посадочной полосе нас встретил Армандо, отец Дениса.

Денис объясняет, что у мацес есть два имени: традиционное и христианское. Христианское имя необходимо для записи в документах, удостоверяющих личность человека, для общения с метисами, как говорят мацес, традиционное используется для обращения к человеку в кругу мацес.

Находясь среди мацес, мне хочется, конечно, называть их традиционными именами. Традиционное имя Дениса – Пасай, отца Дениса – Шава.

У Шавы на лице нанесена характерная для мацес татуировка – непрерывная линия, идущая от уха до уха посередине щек и над верхней губой. По всей ее длине идут перпендикулярно вверх примерно сантиметровой высоты многочисленные черточки, равномерно отстоящие друг от друга. Эта татуировка, сделанная черной растительной краской, – традиционное украшение мацес, типичное для мужчин и женщин. С подобной татуировкой на лице на взлетно-посадочной полосе я заметил лишь еще одну женщину. Очевидно, в наши дни у мацес этот обычай медленно сходить на нет.

Численность населения в Колонии Ангамос определить сложно. Дома-хижины разбросаны на площади примерно в четыре квадратных километра. Этнический состав представлен мацес и метисами перуанцами. Зрительно метисов больше. Дома-хижины мацес в Колония Ангамос образуют отдельный квартал, расположенный неподалеку от центра поселка. Все они стоят на невысоких сваях, под двускатными крышами, крытыми пальмовыми листьями, и имеют прямоугольную в плане форму, размер которой составляет примерно десять на пять метров.

Дом родителей Пасая построен полностью из природных материалов: пол и стены из прочной коры дерева, которое мацес называют помо. Помимо родителей в доме также проживает брат Пасай со своей семьей, второй сын Шавы, очевидно, поэтому внутреннее пространство жилища разделено на две жилые комнаты. Однако брат Пасая сейчас также пребывает в Икитосе. Интерьер жилища прост: несколько гамаков, стул и стол. В одном из углов сделаны полки для кухонной утвари. В центре жилища устроен очаг. Я не замечаю каких-либо традиционных предметов быта мацес, но на видном месте находятся ружье и большая нейлоновая сеть, свидетельствующие, что Шава с сыновьями активно охотятся и ловят рыбу.

В Амазонии и Оринокии всегда есть сложности с доставкой бензина. Как правило, в отдаленные места, такие как Колония Ангамос, где нет автомобильных дорог, его доставляют минитанкерами по Жавари в тот период, когда уровень воды в реке достигает максимума. Здесь его хранят в огромных резервуарах. По мере надобности местные жители могут его купить. Цена на бензин напрямую связана с сухим и дождливым сезонами, влияющими на его доставку и, соответственно, на его запас в конкретном населенном пункте. Жидкости в Перу измеряются в галлонах (1 галлон в Перу равен 4,546 литрам). В Колонии Ангамос галлон бензина в период высокой воды в Жавари стоит пятнадцать солей (около пяти долларов США), в то время как при низком уровне воды, когда есть сложности с его доставкой, двадцать пять солей.

С нами вместе вверх по Гальвесу отправятся Пасай, Шава и Унан (ее христианское имя Алисия), жена Шавы и мать Пасая. Шава и Пасай будут работать мотористами и проводниками, а Унан на всем протяжении пути будет готовить нам еду.

Маршрут предстоящей экспедиции складывается следующим образом. Сначала мы подымемся вверх по Гальвесу до общины Буэн-Перу, последнего поселения мацес на берегах этой реки, в которой проведем несколько дней. У Шавы там также есть дом. Затем свернем в небольшой левый приток Гальвеса реку Лобояку и придем в гости к старшему брату Шавы, продолжающему жить в глубине девственного леса в традиционной малоке.

Происхождение слова «малока» не ясно. В глоссарии тома, посвященного племенам тропических лесов авторитетного американского издания – справочника по индейцам Южной Америки, значится слово «малока», по мнению составителей пришедшее из испанского языка и имеющее несколько значений: а) хижина, маленький и плохо построенный дом; б) индейский лагерь или деревня; большое коммунальное жилище у некоторых индейских групп; в) загон для скота на фазенде; г) сборище, группа людей.

Однако авторы глав, описывая жилища коренных жителей Амазонии, предназначенные для коллективного проживания большой группы людей, называют их «коммунальными домами», «длинными домами» или «длинными домами для нескольких семей». Для обозначения таких строений авторы не используют слово «малока».

Примерно, со второй половины двадцатого века антропологи стали использовать слово «малока» для обозначения общинного жилища коренных жителей Западной и Северо-Западной Амазонии, чья конструкция, экстерьер и интерьер имели сложную символику, связанную с местными мифологическими представлениями. Для антропологической науки, очевидно, было необходимо такое слово, которое охватывало бы весь комплекс духовного, социального и кровнородственного взаимодействия членов наблюдаемого индигенного социума.

Одним из первых, описывая и интерпретируя культуру десано, одного из народов, проживающего на востоке колумбийской Амазонии, слово «малока» употребил Херардо Райхель-Долматофф. Сегодня среди специалистов, занимающихся антропологией Западной и Северо-Западной Амазонии слово «малока» повсеместно и широко используется, превратившись, по сути, в антропологический термин, обозначающий институт общинного жилища в определенном этнокультурным ареале Амазонии.

Термин «малока» подразумевает устоявшиеся правила поведения людей, совместно проживающих в общинном жилище, транслируемые из поколения в поколение и регулируемые их мифологическим сознанием.

Для обозначения коммунальных жилищ коренных жителей других этнокультурных ареалов Амазонии и Оринокии термин «малока» антропологами, как правило, не применяется.

Мы продолжим движение вверх по Лобояку до тех пор, пока она не превратится в маленькую лесную речушку. Тогда мы оставим каноэ и пешком пойдем через джунгли до городка Рекена, стоящего на правом берегу Укаяли. Из Рекены в Икитос мы вернемся на пассажирском катере, регулярно курсирующем по Укаяли.

Одна из улиц Колонии Ангамос

В центре городок ухожен

Интерьер лучшего отеля в Колонии Ангамос

Мой номер в лучшем отеле Колонии Ангамос

Оказывается, многие мацес часто ходят этим маршрутом через лес до Рекены, а некоторые даже добираются до Икитоса. Но большинство идет именно до Рекены, ближайшего перуанского городка, где они могут купить нужные им промышленные и продовольственные товары, в частности, патроны для ружей. Назад к берегам Лобояку и Гальвеса мацес возвращаются тем же путем, неся покупки. Спрашиваю Пасая, зачем ему надо отправляться с нами в долгий и трудный путь. Он отвечает, что ему хочется заработать деньги за услуги проводника, но он также любит лес.

За ужином получаю от Шавы больше информации о культуре мацес. Шаве пятьдесят два года и у него восемь братьев и сестер. Его отец, который уже умер, жил раньше ближе к берегам Укаяли, в окрестностях Рекены. После контакта с метисами, как мацес называют перуанцев, который был далеко не мирным, мацес начали постепенно мигрировать на восток, в те области, где не было метисов. Так часть мацес оказалась в Бразилии. Однако бассейн Гальвес с ее притоками всегда являлся их исконной территорией проживания.

Жилые хижины в Колонии Ангамос

Возможно, поэтому у мацес так сильна тяга к дороге на Рекену, к берегам Укаяли. Дает о себе знать не только коммерческая инициатива, но и устойчивая этническая память, желание присутствовать на земле прадедов.

В таких задушевных разговорах я всегда спрашиваю своих информантов, знают ли они что-либо о России. Шава не знает такой страны и где она находится.

Пасай дополняет слова отца о культуре мацес. Он рассказывает, что традиционная территория мацес находится в среднем и верхнем течении Жавари. Сегодня часть мацес расселена в Бразилии на правых притоках Жавари, где бразильцы называют их майоруна, перуанские мацес живут на Гальвесе и ее притоках. В Перу мацес говорят на родном языке и испанском и не знают португальского, в Бразилии – на мацес и португальском и не владеют испанским. Со слов Пасая, далеко не все мацес знают испанский или португальский, но все говорят на мацес. Чтобы отправиться в гости к своим бразильским родственникам, перуанским мацес, также как и всем пересекающим государственную границу, необходимо пройти бразильский пограничный контроль. Год назад Пасай предпринял такое путешествие. Он считает, что мацес Бразилии в большей степени сохранили свою традиционную культуру. В частности, в своих общинах они продолжают строить малоки – коммунальные общинные жилища, в то время как малока старшего брата Шавы последняя на перуанской территории.