Czytaj książkę: «Турецкий. Цейтнот»
Глава 1
На совещание моё будущее Сиятельство явилось только через двадцать минут. Я слышал о примирительном сексе, но сам такое испытал впервые, и сейчас чувствовал себя неловко – заставил людей ждать свою персону из-за "восстановления своего душевного спокойствия" в весьма замысловатых позах. Лика зарабатывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.
Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось – немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.
– Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, – продолжил беседу Мстислав Игоревич.
– По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, – задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.
Прошу прощения – граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё ещё не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, – "А, собственно, почему?" – он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные, находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я – нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов – я Линки и никак иначе."
– И почему же это Сутормин нам не нужен? – возмутился я, мельком посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, – Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.
– Не кипятись, Кирилл, – бесстрастно ответил Берендей, сложив руки на груди, – Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?
Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой – враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?
– Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?
Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой, потому что чую он скоро станет моим папой и на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой семьёй, которая скоро станет и моей, а значит я буду обязан поддерживать и всех своих новых родственников. Берендей, конечно, приобретение ценное, я не против такого родственника… А Тая? А Тая – это большая проблема на шее. Да за что мне всё это?
Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня сейчас в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я ожидал, а Синельников.
– Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.
Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?
– Да Пётр Ильич, я готов. Где и когда?
– Возле офиса ЧВК, слишком много людей соберётся, здание всех не вместит. Мне пришлось временно снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать сообщение о возвращении рода из ваших собственных уст.
– Я вас услышал. Надеюсь, лишних людей там не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.
– А он уже знает, Кирилл, – утешил меня Берендей, усмехнувшись, – Ему уже доложили.
– Кто? – удивился я.
Ведь вроде бы я нигде не светился.
– Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты вообще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, – голос Рыси мгновенно меня отрезвил, – Ты думал, что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Ведь с захватом флайера могла справиться группа Семёнова, зачем ты лично туда полез? Мы прикрывали тебя как могли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт. Хорошо ещё Берендей этот дом продал по-новой, типа тебя тут больше нет. Полиция уже была, но была послана твоей охраной далеко.
– Кому продал? – от удивления я даже забыл закрыть рот.
– Светлане Викторовне, – хихикнул Берендей.
Рысь вздохнул и развёл руками:
– Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.
Я невольно перевёл взгляд на Берендея – последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.
– Сколько? – сдавленно произнёс я, понимая, что мне снова будут перекраивать морду.
– Поллимона, Кира.
– Дануна? – прошипел я сквозь зубы, – А Гримёр не охренел?
– Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить по максимуму. Так что… Съездим в Гишпань или Порту, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Гордые, но бедные. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.
Рысь заржал, а вот Берендей побелел от злости. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто не стать… Опаньки. У нас же есть ценное приобретение – Фаренго.
***
Интерлюдия
Граф-доктор долго не отпирался, старый честный человек, да и выговориться, наверное, хотелось. Как выяснилось после недолгого разговора, Прозоров поймал его случайно, когда проверял все сведения по такого рода экспериментам ещё служа в Шлиссельбурге консультантом. Статья Фаренго в научном журнале, ложный донос, и Службой охраны было слеплено из ничего весомое дело об измене. Итог: или смерть в казематах Петропавловки или присяга на службу. Фаренго был не из пугливых, все же гранд Гишпани, а не пёс поганый, но у него была семья. А жизнь родных тебе людей всегда перевешивает твою собственную. Если ты не моральный урод, конечно же. Так он и стал "абсолютом" Прозорова. Чёрт, дворянство точно вырождается, мочить таких Прозоровых не перемочить.
Но к самому Фаренго вопросов не было. Чести своей он не потерял, хоть и стал, по сути, рабом. После быстрой проверки Берендеем, выяснилось, что он ни разу не участвовал в чём-то криминальном или просто бесчеловечном. Врач-фанатик, но без закидонов – типа цель оправдывает средства. И он согласился помочь в моей легализации, представив меня своим сыном. Граф Фаренго… Звучит неплохо, теперь дело только за Гримёром и Вжиком.
Деньги? Берендей всё же дал часть. После того, как на него наехала Лика, а наехала она конкретно. Мстислав Игоревич даже пожаловался Лёне, что я плохо влияю на его дочь. Дал он триста тысяч, но не от жадности, а попросту больше у него налички не было. Он все же ещё и бизнесмен, деньги в обороте, их так просто не вывести. Двести тысяч дала… Таисия. Неожиданно, правда? Да ещё и намекнула, что ребёнка с моей фамилией связывать не будет. Дурочка не знала, что я уже в курсе, что никакого ребёнка нет и не будет. Ну если только сама где-нибудь не нагуляет. Дружба с Константином Борисовичем дорогого стоит, а уж он-то доктор от бога, сразу определил, что Тайка лжёт, причём неумело. Диагностические амулеты великое изобретение, а уж они-то у Борисыча всегда при себе имелись. Вот такие вот дела за день до дня рождения моей любимой. Весело, блин. А завтра… днюха Лики и моя новая операция. Интересно, какую харю мне Гримёр сделает? Я только-только к этой привык.
***
– Привет, Тая, – мы с Рысью заявились в "Ад", и увидев девушку на привычном ресепшене, я натянул на лицо улыбку.
Надеюсь дружелюбную. Всё же она нашла где-то аж двести тысяч. Хотелось бы узнать где. Правда отдать их ей так скоро, как мне хочется, я не смогу. Не очень-то мне хотелось брать у неё деньги, предчувствуя, что расплачиваться за этот "подарок" мне придётся вовсе не ими. Но на этом настояла Лика, да и времени искать деньги у меня не было. Берендей помог, чем смог, а Синельников вообще хотел сделать сбор среди гвардии, за что я его чуть не послал подальше. Не хватало мне ещё у своих же людей побираться. Позорище.
В бордель мы пришли не просто ради визита вежливости, а потому что внезапно проявился Греков, который и предложил нам встретиться именно тут. Тайка проводила нас в комнату на третьем этаже, где нас с Рысью уже ждал сам Греков и его сотоварищ – барон Даманский, главный аналитик СБИ.
– Как поживает Илья Андреевич? – вместо приветствия спросил Греков.
– Нормально поживает. Пока нормально, – отозвался я, усаживаясь на краешек глубокого кресла.
– Княжич, он неплохой руководитель и печётся о делах Империи, постарайтесь не пороть горячку, решая его судьбу, – сказал Даманский, усаживаясь напротив меня.
Рысь молча встал за моей спиной, а Греков остался стоять у двери.
– Решать не мне, барон, я не глава рода. Очнётся мать, тогда и будем… или пороть или казнить.
В ответ барон только хмыкнул и махнул рукой в сторону Грекова:
– Ну, Серый… ты начнёшь или я?
Я мгновенно напрягся и тут же почувствовал, что Рысь исчез. Сработал наработанный совместными приключениями рефлекс – даже не глядя на него я научился понимать, что Рысь во мне, а значит он раздвоил сознание.
– Линки, не делай, пожалуйста, ничего, о чём бы потом пожалел. Мы ведь поговорить пришли, причём с выгодой для тебя. Вылезай на свет божий.
– Мне и тут пока хорошо, – раздался голос Рыси откуда-то сбоку.
– Ну как знаешь. Тогда послушай наше предложение – мы дадим тебе информацию по Шлиссельбургу. Не всю, естественно, а только то, что сумели в своё время накопать. Секретность там запредельная и даже нашей Службе добыть хоть что-то было неимоверно трудно.
– Взамен что? – тут же раздался голос Рыси уже из другого угла комнаты.
– От тебя? Ну может мелкую услугу в будущем, – подал свой голос Даманский.
– Я на заказ никого убивать не буду.
Греков тихо хохотнул:
– С этим и мы неплохо справляемся. Ну как, согласен?
Через пару секунд Рысь проявился за спиной Грекова и склонившись к его уху, произнёс:
– Согласен.
Греков подпрыгнул от неожиданности, мгновенно развернувшись лицом к Рыси.
– Твою мать… Я только после ранения, мне сердце надо беречь.
– Нет там у тебя сердца, барон. Иначе бы ты был уже мёртв, – широко улыбнулся Рысь в ответ, – Подозреваю, что у тебя какая-то аномалия?
– Да, транспозиция органов [1], – не стал отпираться Греков, – Полная.
Лёня присвистнул от удивления.
– Век живи – век учись. Теперь всегда буду работать клинком в шею, а не в сердце.
– Держите, княжич, – Даманский достал из внутреннего кармана свёрнутые трубкой листы бумаги, и протянул их мне, – Это всё, что у нас есть по Шлиссельбургу.
Не глядя бумаги, я засунул их в карман куртки и вопросительно взглянул на Рысь:
– Нас тут больше ничего не задерживает? Мне ещё хотелось бы с одной знакомой перекинуться парой фраз.
Намёк на Таю понял не только он, но и Греков.
– Если вы, Кирилл Андреевич, желаете узнать, откуда взялась некая сумма, которую она вам любезно предоставила, то могу сообщить – от Службы безопасности Империи. Таисия давний мой агент и хотя работает только по моим просьбам, – не зная кто истинный хозяин борделя, – но работает всегда хорошо, за что и получает серьёзные бонусы в виде наличности. Но тратить бездумно она их не может, мы контролируем эти деньги. И были очень удивлены, когда узнали на чей счёт ушли двести тысяч.
Ну вот задницей же чувствовал подставу с этими деньгами. Теперь я ещё замазался с бывшим департаментом моего долбанутого деда. Только вот деда скорее всего скоро не станет, а департамент вот он, сидит напротив и улыбается во весь рот.
– У нас подарок и для вас, Кирилл Андреевич, – теперь уже Греков достал сложенные вчетверо бумаги из кармана, – Тут интересные сведения на барона Красницкого.
Заметив, как я приподнял брови, он пояснил:
– Не того, которого… кто-то неустановленный убил в собственной усадьбе, а на молодого барона.
– Видел я его уже, зачем мне информация на него? Глупый щенок, жертва своего же папашки.
– Ну… когда ознакомитесь с бумагами, думаю, что он уже не будет казаться вам таким уж глупым.
Расстались мы через пару минут, успев перекинуть ничего уже не значащими фразами. Даманский ещё раз напомнил мне о пользе моего деда, на что я промолчал, разведя руками в стороны, показывая, что уже всё сказал по этому поводу.
Проходя мимо стойки ресепшена, я немного задержался, чтобы ещё раз поблагодарить Тайку, на что она только как-то криво усмехнулась. Кто поймёт этих женщин?
Выйдя на улицу, мы с Рысью двинулись в ближайший ресторан, где и поели. До празднования дня рождения Лики было ещё часов восемь и их надо было провести с толком и желательно без урчания в желудке.
***
Приехав в ЧВК, я был поражён – отец и Синельников никогда не упоминали при мне сколько у нас людей в гвардии. И увидев плотно сомкнутые ряды гвардейцев мне по первому ощущению показалось, что их тут на ипподроме, где находилось здание, собралось не меньше тысячи. И это, не считая многочисленных часовых, охранявших периметр группами. На прямой вопрос, который я задал Синельникову, услышал в ответ – пятьсот сорок старых слуг рода, новеньких тут не было. Но всё равно это сила, и немалая. Жаль, что эти люди не могли быть в поместье в то злополучное утро – нападавших бы в порошок стёрли.
После короткой речи полковника перед строем, которую он толкнул через микрофон, мне пришлось и самому к нему выйти. Речь мне предварительно набросал сам Синельников и я выучил её практически наизусть, убрав оттуда весь пафос. Поэтому всё моё выступление закончилось всего через полминуты.
– Гвардейцы рода Турчаниновых! Род, которому вы присягали на верность почти уничтожен. Почти – потому что жив не только я, но и моя мать. Некоторые виновные в гибели моей семьи жестоко наказаны, они уже мертвы. Правда пока не все. А это значит, что род Турчаниновых жив и будет мстить. И только от вас зависит будет ли он жить дальше. Я всё сказал, мне добавить нечего. Я прошу вас лишь выполнить свою клятву до конца!
И вздрогнул от громового рёва, накрывшего всё поле вокруг офиса ЧВК:
– Верность и честь!!!
Чёрт! Я даже слезу пустил. Стоял, как дурак, с мгновенно намокшими глазами и чуть ли носом не хлюпал. Но гордость за мою гвардию переполнила меня настолько, что мне хотелось взлететь. И я запустил в небо два самых больших джета, какие только сумел сделать, дополнив их разрядами ветвистых молний.
– Верность и честь!!! – повторно проорали шеренги гвардейцев.
– Завидую белой завистью, – шепнул мне на ухо невидимый Рысь.
– Наших бы сюда, – ответил я так же тихо, – Лику, Данку, Светлану Викторовну, Кузьму, Вжика… А то небось смотрят на меня и думают, что я нищеброд.
– Дурак ты, Кира, они тебя и без таких вот парадов любят. Ты тут ещё насколько зависнешь? Нам ещё к Борисычу надо заехать, Гримёра надо встретить, чтобы он предварительный осмотр сделал.
– Пётр Ильич, – обратился я к Синельникову, – Мне действительно больше нечего сказать бойцам. Мы поедем? А то дел сегодня невпроворот.
– Конечно, Кирилл, не смею задерживать. Сейчас дам команду заниматься всем своими делами.
– Ждём вас вместе с супругой на празднование дня рождения Лики. С удовольствием с ней познакомлюсь.
– Как и обещал, будем непременно, – улыбнулся полковник, пожимая протянутую мной руку.
***
[1] Транспозиция внутренних органов – редкий вариант биологической аномалии, в котором основные внутренние органы имеют зеркальное расположение по сравнению с обычным.
Глава 2
– Здравствуйте, Константин Борисович и… – зайдя в кабинет к Борисычу, начал я здороваться с беседующими докторами и запнулся, абсолютно не зная, как мне обратиться к Фаренго.
И вправду, не по фамилии же. Подумалось, что титул будет звучать как-то неуместно, он же доктор. Может доктор Фаренго? А вдруг гранд Гишпани обидится на такое обращение? Ох уж эти провинциалы, в Империи слишком много народностей, то ли дело Катай или Массала, где всё население разговаривает на одном языке, и имеет одинаковые титулы.
– Зовите меня дон Алехандро, Кирилл Андреевич, – усмехнулся в усы старичок и… неожиданно задорно мне подмигнул, – Мы же вроде уже договорились, что я скоро сделаю вас членом моей семьи. Так что это будет вполне уместным обращением ко мне с вашей стороны… Вы же будете моим любимым племянником, уважаемый дон Карлос, пятый граф Фаренго, барон Эстенса и виконт Вильямаро. Хотя… внебрачный сын подойдёт лучше, у нас в Гишпани нет предрассудков, как в остальной Румее и бастарды являются полноправными членами рода. И даже наследуют титулы.
Вот это старик номер отколол. Оказывается, у меня уже и новое имя появилось, причём с длинным списком титулов. Которые, впрочем, за исключением графского ничего кроме пафоса не давали. Все баронства и виконтства в Гишпани были номинальными, и служили скорее данью устоявшейся традиции.
– Простите, дон Алехандро, мне не совсем понятен способ увеличения вашего семейства ещё на одного, причём совершенно постороннего вам человека. Как такое вообще возможно?
– Ну ты и тупень, Кира, – негромко рассмеялся Рысь, присаживаясь на краешек стола Борисыча, – А Дану ты как собрался в свою семью принимать, а?
– Дана же почти моя сестра… Чё-ё-ёрт, вот я идиот, – протянул я, закрывая лицо правой ладонью.
У меня явно что-то не то с головой, если я такие простые вещи забываю. Глава может принять в род любого человека, если посчитает, что тот состоит с ними в родстве. А документы, подтверждающие моё родство с Фаренго, мне выпишет сам же дон Алехандро. Ну и, естественно, не обойдётся без "адского хакера" Вжика – мастера взлома любого компьютера.
– Молодой человек, а давай-ка я тебя осмотрю, – раздался голос, сидящего за своим рабочим столом Борисыча, – Что-то мне не нравится то, что я сейчас вижу, по-моему, у тебя сильное переутомление. Обещаю, что времени это много не займёт, тем более Гримёр прибудет только через полчаса.
Взглянув в его сторону, я увидел, как он очень пристально смотрит на меня, медленно крутя в руках дистанционный диагност. Переутомление… А как же ему не появиться, если на меня в последние дни навалилось столько проблем.
– Давай, давай, Кира. Ты уже сколько времени сам не свой? А Константин Борисович тебе поможет успокоиться, – Рысь подтолкнул меня к стоящей у стены кушетке, – Тем более тебе операция предстоит, и лучше если ты придёшь в форму сейчас, а не свалишься в беспамятство после неё, как в прошлый раз.
Я молча сбросил куртку и стянул через голову футболку. Полный осмотр меня любимого занял у доктора не больше пяти минут. Во время него Борисыч изредка хмыкал и наконец вынес свой любимый вердикт:
– Именно сейчас я тебе помочь не могу, так что с завтрашнего дня постельный режим, а нужные лекарства я вам сейчас выдам.
– Какой ещё постельный режим, Борисыч? Может быть и секса никакого снова? – возмутился я, забыв о вежливости и приличиях, – У меня же дел невпроворот.
– Не будет у тебя никаких дел после Гримёра, – отрезал Борисыч, не сильно стукнув меня по лбу диагностом, – Всё равно будешь после операции валяться пару дней в кровати, а мои лекарства на его пластику никак не повлияют. Секс разрешён, но в умеренных количествах, без фанатизма. Линки, проследишь за Кириллом? Хотя бы первые два дня никуда его не выпускай.
А может вправду отдохнуть? Проведём с Ликой эту пару дней запершись в своей комнате, посылая всех и вся к чертям собачим. Сладкая парочка – Дон Карлос и донья Анжелика. Как в дешёвом романе право слово, я чуть не заржал в голос, когда об этом подумал.
– Хорошо, Константин Борисович, я согласен, – широко улыбнувшись, я начал натягивать на себя футболку, – Кстати, как там мой боец?
– Который из? – усмехнулся Борисыч, вопросительно приподняв брови.
– Миша Малютин. Насколько я знаю, его к вам перевезли из больнички ЧВК.
– Естественно, у них нет такого специалиста по хирургии связок, как у меня. Не волнуйся, всё нормально с ним, колено прооперировано замечательно. Лежит, поправляется.
– Поговорить-то с ним можно?
– Да без проблем, Кирилл, восьмая палата.
– Спасибо вам за всё, Константин Борисович, – ответил я и обратился к Фаренго, – Вам повезло с коллегой, дон Алехандро, он замечательный доктор.
– Ну это как посмотреть, – сказал Борисыч, снова устраиваясь за своим столом, – Лично мне кажется, что это мне повезло к новым коллегой.
***
– Ну как же так, Михаил? Ты о чём думал, когда вообще в этот сраный клуб попёрся?
– А что я мог сделать, Кирилл Андреевич? Это же Лика, я должен за ней приглядывать, а не указывать что и как ей делать. Я виноват, конечно, что не смог её защитить, но кто же знал, что граф Прозоров решится на такое?
Эх… Надо что-то менять в охране Лики. Чтобы хоть кто-то мог вовремя дать ей по шаловливым рукам. Или по голове, если будет упорствовать. Мои гвардейцы этого сделать не смогут, байкеры тем более, а вот… человечек типа нашего водителя Кузьмы Фёдоровича вполне подойдёт. Надо с ним срочно поговорить на эту тему. Сам он, естественно, не сможет разорваться, а вот нужного человечка из "теней" может и присоветует. А если ещё "тени" найдутся лишние…, то вообще прекрасно будет. Вон у Берендея их четверо и служат верой и правдой.
Прибывший вскоре Гримёр потратил на меня не больше десяти минут. Ощупав моё лицо и зачем-то шею, он ненадолго задумался.
– Нос будем с горбинкой делать?
– Чего?! – я опешил от неожиданного вопроса, – С какой это ещё стати?
– Ну… Линки мне сказал, что ты скоро станешь гишпанским идальго, а у них это отличительная черта. Нос без благородного горба не комильфо.
– Антоша, ты завязывай уже со своими подколками, а то я точно попробую исправить твои проблемы разрядом между ног.
Гримёр весело всхрюкнул, вспомнив нашу предыдущую встречу со взаимными шутливыми угрозами.
– Даже спрашивать не буду откуда ты моё имя узнал. Ладно, станешь на этот раз мадридским красавцем, надеюсь Лика мне за тебя спасибо скажет. Значит так, сегодня ночью будем делать тебе новое личико. И да, я знаю, что сегодня у вас праздник, поэтому сразу предупреждаю – много не пей. А ещё лучше – вообще ничего не пей, а то точно нос горбатый получится.
Заметив мою улыбку, он сделал серьёзное лицо:
– Я не шучу, Кирилл. Одутловатость после принятия алкоголя не пойдёт тебе на пользу, может повлиять на результат операции.
Вот ведь засада… А я как раз мечтал сегодня оторваться по полной. Ну, зато теперь благодаря запрету появился шанс не уронить свой моральный облик в салат при большом стечении народа.
***
– Что там у нас ещё на сегодня? – поинтересовался я у просматривающего бумаги Рыси, пока мы ехали с Лиговки в особняк.
– На, посмотри, – сдавленным голосом ответил мне друг, протягивая один из листков.
– Что это?
– В бумагах Грекова оказалась часть списка заключённых.
"… граф Легостаев Леонид Юрьевич, 28 лет. Отец – граф Легостаев Юрий Николаевич, казнён за измену Империи. Мать – графиня Легостаева Марина Альбертовна, урождённая баронесса Батурина, казнена за измену Империи."
Я присвистнул, вспомнив, кем являются Батурины. У них редчайший дар создания иллюзий. Точнее будет сказать – создание оптических искажений, которые… Вот чёрт! Туда же входят и псевдоневидимость и псевдотелепортация. Теперь понятно, откуда они у Рыси. Но у него этот дар явно выведен на новый уровень, безо всяких там приставок псевдо. Неужели это плоды экспериментов людей Сутормина? Похоже Шлиссельбург выходит у нас на первое место по значимости, если там научились изменять и усиливать дар.
Сами Батурины вроде бы обитают в Москве, под опалу из-за дочери они точно не попали, потому что изредка о них что-нибудь да пишут в газетах. Центральный род является владельцами большого флота речных кораблей, курсирующего по крупнейшим рекам Империи. А вот про Легостаевых я не знаю ничего. Твою же мать, когда же Император даст добро на мобильную связь и интернет? Мне ещё брата прадеда Хасана искать, а лично в Казань мне сейчас мотаться некогда.
До особняка мы доехали в полном молчании. Поднявшись наверх, Рысь кивнул и пошёл в свою комнату. Я же отправился к себе, принял горячий душ и бросился на кровать лицом в подушки. Похоже, Борисыч прав, внезапно навалилась такая усталость, что я даже не заметил, как провалился в сон без сновидений.
Разбудили меня лёгкие прикосновения чего-то мягкого, но упругого к моей спине.
– Ты чего там делаешь? – пробормотал я, уже догадавшись, кто там по мне елозит.
– Осматриваю и ощупываю своего мужа, пытаясь понять, где у него совесть.
– А зачем она тебе вдруг понадобилась?
– Бросил меня сегодня на целый день в одиночестве, вот я и хотела бы на неё взглянуть.
– Тогда могу подсказать, что совесть у меня гораздо ниже и находится с другой стороны.
Прыснув смешком, Лика попыталась меня перевернуть. Сопротивлялся я не особо долго, потому что знаю – ничто так не красит девушку, как ее обнажённое тело. После этого моя совесть быстро нашлась и была тут же использована. Неоднократно.
***
Желудок потребовал горячей еды, а душа – праздника. Шесть вечера, а значит пора одеваться в приличную одежду и спускаться вниз встречать гостей. Через открытую дверь из душа до меня донёсся чарующий голос поющей Лики – "Лучший мой подарочек – это ты-ы-ы…"
Внезапно посетила шальная мысль – раз такое дело, может мне и не надо было складываться с Берендеем на новый аэробайк? Своих-то денег у меня как не было, так и нет, пришлось занимать последние бабки у Рыси, пообещав тому сходить с ним в одну из его ночных вылазок. Ну да, я недавно поинтересовался, где он берёт деньги. Оказалось, в обычном банке. С его-то даром это было совсем не трудно – вечером проник, утром вышел. Поразился я тому, что его признание никак не тронуло мою совесть. Хех, не ту, что ниже пояса, а ту, что в голове. Живя своей нынешней жизнью, я привык к тому, что половина людей, которые меня окружают являются по сути бандитами. Я начал смотреть на многие вещи не с точки зрения обычных людей, а тех, кто вынужден выживать.
– Я готова, милый, – из ванной комнаты выплыла… королева.
Я залюбовался на Лику. Она была с распущенными волосами, в приталенном воздушном платье с очень хорошим декольте, подчёркивающим все прелести её фигуры. Настроение стало стремительно улучшаться.
Спустившись на первый этаж, мы обнаружили там Берендея, который приехал заранее и теперь стоял рядом со смущённым Карибычем, пытаясь давать тому указания. Увидев нас с Ликой, Карибыч заулыбался и незаметно для Берендея провёл себе по горлу ребром ладони. Ну, понятно, Папа решил навести свои порядке в моём доме. Придётся его обломать, пока на шею не сел.
– Мстислав Игоревич, вы что тут делаете? – поинтересовался я у него, подойдя ближе.
– Показываю твоему привратнику, как надо встречать гостей.
– Да ладно? А сами-то вы как в дом попали?
– Приехал на флайере.
– Значит из гаража, а не с центрального входа?
– Естественно.
– Ну так и остальные будут оттуда прибывать. Оставьте моего охранника в покое и спускайтесь в гараж, там командуйте.
Берендей недоверчиво покосился на меня, но всё же двинулся в сторону лестницы, ведущей в гараж.
– Решил папе урок дать? – хихикнула Лика.
– Пусть у себя командует, – тихо ответил я.
В гараже дежурила группа Белки, посмотрим долго ли Берендей там накомандует. Через полминуты снизу раздался громкий крик и выстрел, а ещё секунд через десять Берендей пулей влетел на первый этаж.
– Кирилл, твою мать! Почему эта чокнутая баронесса у тебя там дежурит?!
– А что случилось, Мстислав Игоревич? – напустив на себя невинность, спросил я, – Видимо, она сегодня дежурная.
– Она мне пощёчину дала и пристрелить хотела!
– Папа, а ты случайно её не баронессой назвал? – влезла в разговор Лика.
Берендей застыл на месте, мне даже показалось, что я слышу, как скрипят в его голове мозги. Ступор длился секунд пять, после чего он хлопнул себя ладонью по лбу и отчебучил новую глупость:
– Как же я мог забыть, старый маразматик? Кирилл, я, пожалуй, пойду в гостиную, проверю правильно ли столы накрыты.
– Не советую вам что-нибудь проверять у Светланы Викторовны и Даны. Можно молнию схлопотать в лобешник.
– Да что за дом у тебя такой? Каких-то монстров себе набрал.
– Нормальный дом, Мстислав Игоревич. Вы хоть и являетесь совладельцем ЧВК, но в своём доме хозяин я, а не вы.
Берендей пару секунд недовольно пожевал губами, развернулся и начал подниматься на второй этаж, бросив за спину:
– Я в библиотеку, надо срочно выпить. Надеюсь, там никого из твоих ненормальных слуг нет.
– Как думаешь, Кира, он не сильно обиделся? – спросила меня Лика, дождавшись пока её отец скроется из виду.
– Ничего, сейчас всё исправим, – усмехнулся я.
Хлопок!
Прыжок на две минуты назад
– Приехал на флайере.
– Значит из гаража, а не с центрального входа?
– Естественно.
– Ну так и остальные будут оттуда прибывать, – ответил я и, бросив взгляд на браслет, потянул его за рукав пиджака в сторону лестницы, – Оставьте моего охранника в покое и давайте спустимся вниз. Скоро гости начнут прибывать.
Прихватив Лику под руки с обеих сторон, мы все вместе спустились по лестнице в гараж. Люди Белки рассредоточились по всему помещению, грамотно страхуя друг друга.
– Поручик, – торопливо позвал я её, заметив, что Берендей уже начал открывать рот, – У вас тут всё нормально?
– Никак иначе, княжич. Тройка дежурит на улице напротив, семеро непосредственно здесь.
– Тогда полная готовность, сейчас начнут подъезжать гости.
Первыми прибыли Синельников со своей новой женой. У меня челюсть отвисла, когда он мне её представил. Родная сестра барона Даманского, аналитика СБИ. Я застыл, молча пялясь, как идиот, на немолодую, но красивую и эффектную женщину. Мир тесен, что я ещё могу сказать.
Рот у меня закрылся, только когда у меня в кармане сработал сигнал рации на приём. Извинившись перед всеми и отойдя в сторону, я приложил её к уху, чтобы услышать оттуда вопль Дюжины:
– Первый, у нас проблемы! Князь Стариков предпринял попытку побега!
– Лёша, спокойно. Предпринял или уже убежал?
– Он обезвредил наших людей в своей комнате и теперь пытается выломать окно!
