Czytaj książkę: «Запрещенный контакт»

Czcionka:

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Пролог

В мерклом свете занимающейся зари, по старой заброшенной дороге бесшумно ступал Ашанг. Чахлая фиолетовая трава и багряный мох пробивались в трещинах черных, покрытых коническими выемками плит.

Дорога извивалась между скал. Часто на пути встречались разрушенные укрепления. Останки их защитников давно истлели, но даже безжалостное время не в силах стереть все свидетельства прошлого. Из стылого предрассветного тумана выдавливало утесы, испещренные оплавленными шрамами, изредка в поле зрения попадали обломки сбитых кораблей и корпуса выгоревших дотла аэрокосмических истребителей.

Чем выше, тем холоднее. Капельки влаги конденсировались на панцирных пластинах природной брони Ашанга, и он быстро начинал терять силы. Промозглая сырость отнимала жизнь, вынуждала двигаться медленно.

Бездонное, беззвездное небо над головой. Полумесяцы трех планет, всю ночь освещавшие путь, под утро начали постепенно бледнеть.

Скоро рассвет. Обжигающие лучи брызнут из-за изломов могучего хребта, растопят туман, согреют кровь.

Предки Ашанга пришли в этот мир, чтобы завоевать его, бросить к ногам старшей космической расы, но в той битве не было победителей. Выжили немногие.

Он остановился, запрокинул голову, с тоской взглянул в небеса, словно надеялся увидеть яростный восход двух солнц, – образ, хранимый в генетической памяти поколений.

Двойная звезда Фокар-Сиан затерялась в немыслимой дали, грезы о ней не согреют, не придадут сил холодными ночами. Он вообще не должен испытывать чувств. «Ашанг» на языке фокарсиан означает «воин». Особь, рожденная с единственной целью: выполнить поставленную задачу. Неважно, что в конце пути почти всегда ожидает смерть.

Поднялся ветер, порвал туманную муть, разметал ее тающими клочьями.

Впереди он увидел убеленные снегами горные пики да голые скалы. Растительность заметно оскудела, а вскоре она исчезнет вовсе.

Этот мир слишком холоден и суров, чтобы в нем могли выжить фокарсиане, но путь назад, к знакомым звездам, закрыт.

Ветер пронизывал, нес острые крупицы снега. Неожиданно началась метель. С востока надвигались плотные облака.

Ашанг свернул с дороги, забился в расселину, впал в состояние кратковременной гибернации.

Его панцирь постепенно покрылся корочкой наледи. Обмен веществ замедлился. Разыгравшаяся непогода бушевала, выла, – так продолжалось двое суток.

Наконец, на третий день облачный фронт рассеялся, и долгожданные животворящие лучи коснулись промерзших скал.

Ашанг вяло пошевелился. Над краем неглубокой расселины показалась его голова. Удлиненный к затылку череп влажно поблескивал. Фасетчатые глаза смотрели на обновившийся мир без явного выражения эмоций. Движением трехпалой кисти руки он стряхнул подтаявшую корочку льда, выполз на дорогу. Черные плиты быстро нагревались, долго удерживали тепло.

Гибернация губительна для рассудка фокарсианина. Экстремальный способ выживания непригоден для отдельной особи. На родной планете зима случалась один раз в столетие. Одолеть ее последствия помогал выработанный в ходе эволюции механизм генетической памяти, но он работал медленно. Зная эту особенность, понимая, что в горах, среди снега и льдов, Ашангу придется несладко, сородичи позаботились о примитивном, но действенном способе стимуляции нужных воспоминаний.

На сегментированных панцирных пластинах, защищающих грудь и живот Ашанга, они выцарапали карту и несколько образов, дающих мгновенные подсказки.

Он наконец согрелся.

До цели осталось совсем немного. Судя по карте, вход во внутрискальный лабиринт расположен чуть выше. Нужно свернуть с дороги, пройти через ущелье, подняться по обледеневшим ступеням каменной лестницы, и тогда взгляду откроется продуваемое ветрами плато.

Ашанг почувствовал прилив сил. После гибернации все посторонние мысли исчезли. Осталась лишь цель, которой надо достичь сегодня до заката. Еще одной холодной ночи организм не выдержит.

* * *

На обширной площадке ранее возвышались массивные укрепления, но сейчас от них остались лишь руины.

Ашанг замер, заметив дым, уловив сложные запахи. Поблизости жили какие-то существа, они готовили пищу, громко переговаривались между собой, издавая низкие рычащие звуки.

Вот двое из них вышли из сумрака старого укрепления, прямиком направились к лестнице, подле которой притаился фокарсианин.

Их вид внушал отвращение, порождал глухую агрессию, присущую воину.

Настоящие великаны, – он изучал противника. Тела сплошь покрыты густой коричневатой шерстью. Ашанг взглянул на рисунок, процарапанный в качестве подсказки, заметил схематичное изображение схожих существ.

Стражи. Деградировавшие потомки одного из элитных подразделений, в прошлом защищавшего этот мир.

Внезапная дрожь охватила Ашанга. Прочитанные символы всколыхнули дремлющую память. В недрах горы был скрыт механизм, открывающий путь к родным звездам. На протяжении поколений фокарсиане безуспешно искали его. Они покупали информацию, убивали из-за нее, подвергали пленных существ пыткам, по крохам собирая нужные сведения.

После битвы планета погрузилась в сумерки невежества. Великие цивилизации исчезли, а их слуги деградировали. Общей участи избежали лишь фокарсиане. Благодаря наследственной памяти каждое в муках рожденное поколение обладало опытом своих предшественников.

А вот Стражи не избежали регресса. Когда-то именно они свели вничью исход проигранной битвы, закрыв гиперпространственный тоннель, отрезав атакующих от возможности получать все новые и новые подкрепления. Поселившись тут, среди снегов и льдов, они пытались сохранить свое былое предназначение, охраняя уникальную установку, но истина постепенно тонула во тьме веков, знания замещались легендами, а величайшие технологические секреты обрели вид наскальных рисунков, – примитивных и доступных для понимания.

Ашанг привстал из-за укрытия. Пластины брони в районе его груди слегка разошлись, открывая две узкие прорези. В них пульсировала напряженная плоть, виднелись жала тонких игл, смоченных смертоносным токсином.

Оба Стража услышали сиплый звук выдоха, но даже не успели понять, откуда он исходит. Мгновенный паралич не оставил им шанса оказать сопротивление, но на этом удача отвернулась от Ашанга.

Его заметили, поднялась суматоха, раздались выкрики, призывающие к оружию.

Руины древнего укрепления служили домом для полусотни Стражей и их семей.

Неважно, сколько их! На протяжении долгого и трудного пути Ашанг берег силы, избегал ненужных схваток, стоически переносил лишения. Ради этих нескольких минут каждый фокарсианин отдал ему большую часть накопленных в течение жизни метаболитов. Запас жизненно важных веществ до последнего момента хранился в отдельном, изолированном сегменте брюшной полости, и вот сейчас пошел в ход, ускоряя обмен веществ, даруя избыток энергии.

Едва уловимая взгляду тень метнулась по заиндевелым скалам. Ашанг двигался легко и стремительно, как подобает воину его расы. Используя малейшие неровности, он бежал по отвесным стенам, перепрыгивал через расселины, уклонялся от выстрелов и убивал в ответ, действуя инстинктивно, беспощадно, не считаясь ни с чем, ибо сейчас от каждого его вдоха зависела судьба многих.

Рассудочность мышления на время отступила. Он двигался по концентрической окружности, убивая каждого, кто попадал в поле зрения. Со скал Ашанг перепрыгнул в руины, сея ужас в тесных коридорах и небольших помещениях, приспособленных под жилье.

Он уже истекал кровью, но не обращал внимания на полученные раны, пока не пал последний из Стражей.

* * *

Длинный изгибающийся плавной нисходящей спиралью коридор вел в недра скального массива.

Ашанг перешел с бега на шаг.

Стены испускали ровный холодный свет.

За ним тянулась неровная дорожка продолговатых кровавых капель, слегка вытянутых в направлении движения.

Мелкие незначительные травмы его не тревожили. Намного хуже дело обстояло с двумя тяжелыми ранениями. Ашанг заметно прихрамывал. В теснине помещений он не сумел уклониться от всех направленных в него выстрелов. Один повредил ногу, второй пробил грудь, и теперь при каждом вдохе раздавалось сипение, пузырилась кровь.

Если остановиться, отлежаться, то процессы регенерации тканей пойдут быстрее, но эхо доносило до слуха отдаленные звуки шагов. Погоня? Он знал, что поблизости располагались и другие поселки Стражей. Там наверняка поднялась тревога.

Главное сейчас – не потерять сознание.

Он остановился, тяжело осел на пол. Некоторое время Ашанг прислушивался к отдаленным звукам. «Похоже, я ошибся, – подумал он. – Эхо шагов идет из глубин подземелий. Ну да, ведь по информации, полученной им, стражи превратили сложнейшее устройство в предмет культа. В глубинах горы расположено их святилище, и оно не пустует».

Короткий отдых позволил ему остановить кровь. Рана в груди смертельна, но он и не рассчитывал на возвращение.

Встав, Ашанг упрямо направился в глубь древних коммуникаций. Теперь он не боялся заблудиться. Эхо отдаленных шагов служило ему надежным ориентиром, а вскоре врожденная способность к тепловидению позволила различить смутные расплывчатые очертания машины, способной манипулировать пространством и временем.

* * *

Свет чадящих факелов выхватывал из тьмы наскальные рисунки.

Трое жрецов, монотонно подвывая, замерли в позах раболепия, еще один расхаживал между причудливыми пространственными узорами, сотканными из теплых на ощупь кристаллических нитей. Это его шаги отдавались эхом. Фокарсианин убил их без сомнений и жалости. Глупцы.

«Все, что мне нужно знать, скажут стены», – думал он, начиная обход внушительного по размерам подземного зала.

Ашанг прекрасно знал, изначально здесь не было никаких наскальных рисунков, а правильные последовательности расположения кристаллических нитей хранились хозяевами этого мира в строжайшем секрете. И лишь оказавшись на краю гибели, они открыли его доверенным существам, своим ближайшим помощникам, чтобы те остановили вторжение.

Он не мог понять, почему древние могучие существа не проделали необходимые манипуляции собственноручно?

Но факт остается фактом. Стражи (другого имени для этих существ фокарсиане не знали) были последними, кто управлял машиной.

Он выдернул из крепления факел, осветил стену.

Линии, высеченные в камне, складывались в сложные узоры. Их нанесли Стражи, когда процесс утраты знаний стал необратим, в надежде передать следующим поколениям тайну своего народа. Но все напрасно. Их потомки выродились, – об этом свидетельствовали глупые примитивные рисунки, сделанные позже, частично перекрывающие узор зашифрованных в линиях командных последовательностей.

Ашанг медленно шел вдоль стен.

На что он рассчитывал? Как существо непосвященное, способно разгадать тайну древних технологий, сделать правильные выводы на основе рисунков и в итоге запустить процессы, смысла которых не понимал никто из ныне живущих?

Ответ прост. Ашангу не требовалось вникать, постигать смысл или изучать техническое наследие исчезнувшей цивилизации. В этом зале располагался лишь простейший элемент управления, все остальные части уникального устройства были скрыты в ином пространственно-временно́м измерении и работали в автоматическом режиме.

У машины были четыре известные функции. Информацию о них удалось извлечь из легенд Стражей, пленив и допросив одного из жрецов.

Фокарсиане сумели правильно истолковать мифологию, отделить зерна истины от плевел вымыслов. Когда схема управления стала ясна, они создали Ашанга, вложив в боевую особь знания, необходимые для выполнения задачи.

Это был их последний, единственный шанс вырваться с проклятой планеты, вновь увидеть родные звезды.

Используя врожденную способность к тепловидению, Ашанг освещал стены, а затем отводил факел в сторону, вглядываясь в тепловой отпечаток. Первые, истинные линии были вырезаны при помощи энергетического инструмента. Края борозд отливали глянцем, отражали часть тепловой энергии, а грубые рисунки, вышедшие из-под зубила каменотесов, наоборот, нагревались.

Он несколько раз обошел зал по всему периметру, пока в сознании не сложился четкий рисунок командных последовательностей. Вопреки ожиданиям, их оказалось семь, и это поставило фокарсианина перед сложным выбором.

Ашанг обернулся, внимательно изучил строение компонентов, парящих в центре зала, и понял: они образуют три из семи последовательностей, отображенных на стенах.

Он не мог вернуться назад и спросить совета. Действовать нужно по плану, несмотря ни на что!

Кристаллические нити поддались легко. Ашанг разорвал одну из них, следуя рисунку, свернул в нужный узор, отпустил, и понял – это сработало! Устройство управления приняло новую конфигурацию, между его элементами проскочили ослепительные разряды энергии.

Он выполнил свое предназначение. Далеко от этих мест, среди пыльной равнины сейчас должно зародиться озеро тьмы. Через него фокарсиане на последнем, тщательно отремонтированном корабле покинут проклятый мир.

Внезапно «лишняя» часть разорванной Ашангом кристаллической цепочки пришла в движение, самостоятельно поднялась в воздух.

Кристаллов оказалось недостаточно для восстановления прежней, исходной конфигурации. Тогда они разделились, образуя два коротких узора. Первый был похож на плеть, – он остался висеть низко над полом, а второй внезапно поднялся под свод зала и там замер, приняв форму дуги, с пятнадцатью утолщениями, расположенными через равные промежутки.

Первый «узелок» на дугообразной системе отсчета осветился, но сполохи не торопились перебраться на второй элемент.

Ашанг внимательно проследил за происходящим и решил задержаться. Существовала доля вероятности, что образование новых компонентов повлияет на ход событий.

Он скопировал их изображения, затем развернулся и зашагал прочь.

* * *

Ничего не случилось. Фокарсиане ждали, но все их надежды оказались тщетны.

Проклятый мир не отпустил никого.

…

Прошло много лет. Стерлась память о горстке фокарсиан, сменились поколения, вымерли последние Стражи.

О таинственной пещере забыли, вход во внутрискальный лабиринт частично поглотил обвал, но это не отменило таинственных процессов.

Настал день и час, когда сполохи энергии на дугообразном компоненте переместились ко второму узелку, отмечая приближение некоего запрограммированного Ашангом события.

Глава 1

3895 год Галактического календаря.

Система Ожерелье. Борт станции военно-космических сил Конфедерации Солнц

В каюте Райбека Дениэла царил живописный рабочий беспорядок. В небольшом пространстве, объединяющем личный кабинет и жилое помещение, давно никто не прибирался, здесь вещицы с борта древних колониальных транспортов эпохи Великого Исхода соседствовали с современными инфомодулями, в воздухе парили сборки логрианских кристаллов, под ноги попадались загадочного вида устройства, статичные, нефункциональные, относящиеся к еще не изученным технологиям иных цивилизаций.

Среди прочего выделялся полукруглый стол, весь покрытый потеками черного полимера, – его изготовили рабочие особи инсектов. На бугристой поверхности стояла пустая чашка, рядом лежала пара древних кибстеков, подключенных к модулю диагностики, и застыл игрушечный сервоприводный ослик с комичной ободряющей улыбкой на жизнерадостной физиономии.

Обзорный иллюминатор был плотно закрыт экранирующими бронежалюзи, иначе вся электроника отказала бы вмиг.

Жить и работать в системе Ожерелье сложно, быт тут труден, аскетичен, но попасть сюда – предел мечтаний и вершина карьеры для любого ксеноархеолога.

Сегодня Райбек Дениэл вообще не ложился.

В объеме отдельного монитора медленно вращалась реконструкция корпуса аэрокосмического истребителя, воссозданная по фрагментам обшивки, найденным на поверхности Первого Мира. Дополнительные инфомодули отображали процесс автоматического поиска, – в их объеме с неуловимой для человеческого взгляда скоростью мелькали трехмерные изображения различных находок, сделанных не только в системе Ожерелье, но и на просторах освоенного людьми космоса. Выделенный канал гиперсферной частоты связывал личное цифровое пространство Райбека Дениэла с глобальными базами данных Элианского института истории и археологии космоса, – инициированное им исследование велось в масштабах Обитаемой Галактики.

То и дело раздавался тихий сигнал, и тогда подходящий под заданные критерии артефакт, занимал место в конце длинной очереди миниатюр.

Движением зрачков Райбек захватывал и перемещал голограммы, сравнивал их с реконструкцией, пока его расширитель сознания обрабатывал сопроводительные данные.

Не то… Не то… Не то… – Он беззвучно шевелил губами.

– К вам посетитель! – доложил голос.

– Входите, открыто! – не отрываясь от дела, Райбек Дениэл даже не взглянул в сторону двери. Сейчас его вниманием полностью владел обломок носовой части инопланетного корабля, найденный на седьмой планете Ожерелья, после подъема трех колониальных транспортов эпохи Великого Исхода, сорвавшихся на Вертикали гиперсферы.

Опять не то!..

Тихо прошипела пневматика. Сборки логрианских кристаллов, без видимой опоры парящие в воздухе, изогнулись, меняя конфигурацию, потянулись ко входу, сканируя посетителя.

– Одну минуту! – Райбек делал пометки. Игрушечный ослик взвизгнул сервомоторами, повернул мордашку, произнес:

– Адмирал? Какая приятная неожиданность! Если вы уберете норлианский скафандр – кресло в вашем распоряжении.

– Привет, Позитив, – все на станции прекрасно знали игрушечного ослика, оснащенного системой искусственного интеллекта, как, впрочем, и историю с ним связанную¹. Адмирал Кречетов без видимого усилия приподнял норлианский скафандр, осмотрелся, куда бы поставить громоздкую экипировку, нашел свободное место у стены.

– Нет, нет! Не туда! – встрепенулся Дениэл, нисколько не смущаясь вопросами субординации. – Андрей Сергеевич, если не сложно, отнеси его ко встроенному шкафу! Да, вот так, хорошо! Надо бы убрать лишнее, – археолог окинул взглядом захламленную каюту, сделал пометку: вызвать команду инвентаризации, и тут же успешно забыл об отданном через сеть поручении.

Адмирал Кречетов уселся в освободившееся кресло. Он был сухопар, подтянут, сед. Обветренное лицо, натруженные руки, имплантированные адаптеры для подключения логр-компонентов – все в его облике говорило: этот человек не чурается рискованной полевой работы, невзирая на высокую должность и связанные с ней привилегии.

Райбек Дениэл выглядел полной противоположностью адмиралу. Известнейший археолог современности обладал вполне заурядной внешностью. Лет под пятьдесят, невысокий, полноватый, взлохмаченный и бледный, с глубоко запавшими глазами, что придавало его облику отпечаток крайней усталости, нервозности и неуравновешенности.

«Совсем не таким он прибыл на станцию год назад», – невольно подметил Кречетов. Поначалу они часто встречались по вопросам организации экспедиций, иногда резко спорили, расходясь во мнениях, но за последний месяц произошло нечто странное. Райбек заперся в своей каюте, не появлялся на людях, и лишь сетевая активность выдавала напряженный темп его работы.

Готовит очередное сенсационное открытие?

Дениэл тем временем завершил делать пометки, жестом свернул все голограммы, взял чашку, но та оказалась пуста.

Адмирал Кречетов щелкнул ослика по носу:

– Позитив, сгоняй-ка за кофе, – дружески попросил он.

Ослик вздохнул, но поплелся выполнять поручение. Навострив уши, чтобы не пропустить ни слова из назревающего разговора, он отправился в путешествие к краю бугристой столешницы, что было нелегко, ведь повсюду, создавая препятствия, громоздились археологические находки.

Райбек Дениэл поставил пустую чашку, сцепил пальцы рук в замок. Он выглядел крайне измотанным.

– Чем обязан визиту, Андрей Сергеевич? – хрипловато спросил он.

– Накануне вечером ты запросил транспорт для внеплановой высадки. Хочу узнать, с чего вдруг такая срочность?

Дениэл откинулся на спинку кресла, неосознанно теребя браслет кибстека.

– Нужно проверить одно предположение, – он попытался уйти от прямого ответа.

– А конкретнее? – Кречетов находил все больше странностей в поведении археолога. Как правило, в заявке четко указывается цель полевого выхода и координаты высадки, но на этот раз Райбек оставил обязательные для заполнения графы пустыми. Обычная рассеянность? Нет, не похоже. Он явно встревожен, измучен, как будто что-то гложет его изнутри. – Слухи по станции поползли, – продолжил адмирал в дружеском, полушутливом тоне. – Говорят, ты разгадал тайну Смещения и собираешься втихаря подвергнуть нас смертельному риску?

Дениэл отреагировал нервно:

– Слухи?! Андрей Сергеевич, а кто, позволь спросить, их распространяет?!

– Неважно, – усмехнулся Кречетов и тут же пригрозил: – Давай-ка, выкладывай все начистоту, иначе со станции и шагу не сделаешь.

– Это еще почему? – насупился археолог. – У меня открытый лист, на любые, подчеркиваю – любые, археологические изыскания! Документ подписан в Совете Безопасности Миров! Темы исследований и места раскопок мне позволено определять самому!

– Не знаю и знать не хочу, за какие рычаги ты дергал, чтобы добиться столь размытых формулировок, но имей в виду: авантюр я не допущу! Сам должен понимать, в Первом Мире любая неосторожность, – это гарантированные проблемы!

Дениэл обиделся:

– Андрей Сергеевич, совершать открытия, – моя работа, призвание, смысл жизни, наконец! – запальчиво воскликнул он. – Разве ты не рисковал, когда обнаружил систему Ожерелье?! Первый в истории прыжок с использованием вертикали, – разве это не авантюризм в чистом виде?

– Да, я рисковал, – на лицо Кречетова набежала тень неизгладимых воспоминаний. – Но давай сразу расставим акценты, – сухо добавил он. – Ты делаешь карьеру, стремишься во что бы то ни стало совершить очередное сенсационное открытие. А я отвечаю за безопасность Первого Мира, системы Ожерелье и всей Обитаемой Галактики. У нас разные приоритеты, заметил? Укажи мне точку их соприкосновения, убеди, что твоя затея полезна и не приведет к фатальным последствиям!

– Ну, да, да, – сокрушенно покачал головой Дениэл. – Постоянно сталкиваюсь с таким вот отношением! Это несправедливо! Я нашел Логран в Рукаве Пустоты! Я…

– Не уходи от ответа, Райбек, давай говорить по существу, – прервал его Кречетов. – О твоих заслугах знаю, можешь не перечислять весь список. Просто ответь на вопрос: что, фрайг побери, происходит?! Тебя словно подменили! Ты уже месяц не вылезаешь из сети, все плановые исследования пустил побоку, а тут вдруг запрашиваешь срочную высадку, без указания цели и маршрута!

– Бывает. Забыл. – Дениэл заерзал в кресле. – Сейчас все исправлю, – он открыл электронную форму документа, быстро добавил данные. – Так устроит?

– Нет, – Кречетов даже не взглянул на координаты высадки, понимая, что Райбек поставил их наобум, лишь бы закрыть тему. – Если ты действительно что-то узнал о Смещении, то действовать спонтанно, без предварительного анализа вероятных последствий, без консультаций с логрианами, неразумно! – адмирал надавил и, как видно, попал в точку.

– Сколько можно оглядываться на логриан?! – раздраженно спросил Дениэл. – Их время прошло! Осталось лишь технологическое наследие, которым мы постепенно овладеваем! Сколько они скрыли от нас?! Сколько еще скрывают? Ну посуди сам: когда Шейла Норман воссоздала Логрис, древние личности даже словом не обмолвились о существовании системы Ожерелье! – в интонациях Дениэла сквозила отчетливая неприязнь. – Они быстро сориентировались, сообразили, что в ту пору мы еще не умели использовать Вертикали в качестве безопасных гипертоннелей и решили промолчать!

Кречетов нахмурился, а Дениэл продолжал, все больше распаляясь:

– Мы разбили харамминов, уничтожили Квоту Бессмертных, освободили логриан от рабства, а их древним сущностям вернули единое информационное пространство Логриса! Чем же отплатили они?! – Райбека понесло. Он даже привстал, пылая возмущением. – Скажешь: поделились технологией логров? Но бессмертие-то на поверку оказалось липовым! Они постоянно ведут свою игру, и лишь сделанные нами открытия развязывают их лживые языки, заставляют делиться информацией! Ответь, сколько кораблей сорвалось на вертикали, сколько человеческих душ сгорело в аду Логриса, прежде чем мы изучили дарованные ими технологии, нашли в них изъяны, сделали собственные открытия, которыми попросту приперли логриан к стене, заставляя разговаривать с нами на равных?!

– Ну, и где ты заразился ксенофобией? – выслушав гневный монолог Дениэла, спросил адмирал Кречетов. Справедливости слов археолога он не отрицал. Логриане действительно многое утаивали, но именно в этом и заключался их способ выживания. Древняя цивилизация всеми силами избегала вооруженных конфликтов, предпочитая технологическое господство, что, впрочем, не уберегло их в случае с харамминами.

Райбек резким движением переместил один из голографических инфомодулей, поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Мысленная команда сформировала над бугристой столешницей панораму системы Ожерелье.

В центре объемного изображения пылал ослепительный сгусток энергии, по форме напоминающий миниатюрную копию галактического диска. Вокруг него по единой орбите обращались девять планет. Восемь из них опаленные, лишенные атмосфер, выглядели мрачно, и лишь Первый Мир сиял синевой, словно драгоценный камень в оправе из потемневшей меди.

Вне границ искусственно созданной системы царил абсолютный мрак. Здесь никогда не существовало материальных объектов, пока три миллиона лет назад логриане и инсекты не замыслили одиозный проект: совместными усилиями двух цивилизаций в недра гиперсферы были отправлены девять миров. На их основе планировалось создать глобальный транспортный узел, открыть возможность мгновенного доступа к любой из миллиардов звездных систем Галактики.

Реализации их замысла помешала миграция предтеч – загадочной формы космической протожизни. Плазмоиды, питающиеся материей, сметали все на своем пути – они уничтожали целые планетные системы. Под ударом не обладающих разумом орд пала Сфера – титаническое инженерное сооружение, построенное Единой Семьей инсектов вокруг родной звезды, погибла цивилизация дельфонов – удивительных существ, обитавших в водной среде. Общей участи не избежали и логриане. Они так же, как жалкие остатки Единой Семьи, были вынуждены бежать в границы шарового скопления О'Хара, где к тому времени правила цивилизация харамминов.

Логриане передали хозяевам скопления технологию «Вуали». Устройства, искривляющие метрику пространства, скрыли звездное сообщество, благодаря чему миграция предтеч прошла стороной, оставив после себя печально известный Рукав Пустоты – пространство без звезд, где до сих пор блуждают обломки планет, хранящие следы исчезнувших цивилизаций.

Человечество, пребывавшее в ту далекую пору на уровне каменного века, прошло свой нелегкий путь к звездам, – от первых спутников планеты Земля до изобретения мобильного гиперпривода.

В эпоху Великого Исхода десятки тысяч колониальных транспортов покинули Солнечную систему. Судьба большинства из них неизвестна до сих пор. Многие корабли неуправляемо срывались на вертикали гиперсферы – их обломки покоятся сейчас на поверхности безвоздушных планет системы Ожерелье.

Две галактические войны, сотни освоенных звездных систем, три волны Экспансии, – прошло полтора тысячелетия космической эры, прежде чем люди достигли границ Рукава Пустоты, обнаружили полуразрушенную Сферу и шагнули дальше: прорвали вуаль логрианских устройств, открыв шаровое скопление О'Хара, где правили голубокожие гуманоиды из Квоты Бессмертных и влачили жалкое существование их рабы – далекие потомки великих цивилизаций логриан и инсектов.

Потрясения, открытия, войны, – события вдруг последовали одно за другим, тесно вплетая историю древнейших цивилизаций в нить судьбы человечества.

* * *

Райбек Дениэл был одним из немногих, кто подверг критике, а затем развенчал большинство мифов и заблуждений, скрывавших истинные факты истории развития цивилизаций древнего космоса.

Ему принадлежало авторство скандальных работ, вызвавших кризис в отношениях между цивилизациями. Исследования Дениэла представили логриан в невыгодном для них свете. Он стер образ миролюбивых, несчастных существ, показав их коварными и расчетливыми. В своих исследованиях он поставил ряд острых вопросов, многие из которых до сих пор остаются без ответа.

Сидящий напротив него адмирал Кречетов прекрасно знал, каково это – идти против системы, ломать устоявшиеся, удобные взгляды. Он открыл систему Ожерелье, осуществил первый управляемый прыжок с использованием вертикали, несколько лет командовал гарнизоном Первого Мира, а затем возглавил отдельный Флот Конфедерации, контролирующий пространство десятого энергоуровня гиперсферы.

Он помнил Райбека Дениэла молодым практикантом, а сейчас они выглядели ровесниками – таков парадокс системы Ожерелье. Время в глубинах гиперсферы течет иначе. Год в Первом Мире – это девять с половиной лет Обитаемой Галактики.

Глазом не успеешь моргнуть, а друзья постарели, да и события, происходящие в трехмерном космосе, сыплются, будто из рога изобилия.

– Давай все же поговорим спокойно, без фобий, – примирительно произнес адмирал. – Хочу понять, есть ли смысл плодить проблемы. Их и без того хватает с избытком. Расскажи, что тебя гложет? Зачем понадобилась срочная высадка в Первый Мир?

Райбек угрюмо молчал, хотя, зная адмирала, уже понял – от разговора не уйти. На миг во взгляде археолога промелькнул страх.

Взяв себя в руки, он коснулся голограммы. Девять планет системы Ожерелье вдруг синхронно изменили наклон оси, по их поверхности пробежали волны гравитационного удара.

Взгляд Кречетова стал холодным, колючим.

Процесс подвижки планет, смоделированный Райбеком, назывался «Смещением» и происходил каждые двенадцать лет по локальному времени системы Ожерелье, причиняя множество разрушений и бед.

Его регламент был установлен логрианами и нес известный практический смысл. Ровно на неделю пояса порталов – стационарных устройств, способных сформировать устойчивый гипертоннель, совмещались с определенными вертикалями гиперсферы. В период Смещения открывалась возможность моментального доступа к сотням тысяч звездных систем, причем связь устанавливалась двусторонняя.

1.Подробнее в романе «Диспейсер».