Czytaj książkę: «Сестра цветов», strona 3
– Да, я бы тоже хотел поскорее познакомиться с ней. Подумать, так необычно – еще одна бабушка! – Майк немного повеселел.
– Я думаю, прямо сейчас начнется наше дальнее путешествие, – медленно сказала миссис Смитсон, не отводя глаз от путей. – Похоже, это наш поезд.
Дети радостно взглянули на рельсы. Откуда-то издалека, еще в слабом тумане, к ним приближались вагоны.
– Едет, едет! – радостно улыбнулась Пайпер и подскочила со скамейки. Майк уже схватил сумки, которые стояли на земле.
– Поставь сумки, Майк, – сказала миссис Смитсон. – Сейчас поезд подъедет, и тогда ты возьмешь их.
А потом все остальное опять, как в радостном сне. Смутном, плохо запомнившемся, но радостном сне. Они заскочили в поезд, разобрались с билетами, заняли свои места в купе, разложили вещи, а потом все втроем в последний раз взглянули в окно – в последний раз за это лето они смотрели на вымощенный перрон Перта. Сколько грусти было в этих взглядах, и в тоже время сколько надежды на что-то неповторимое и замечательное, которое обязательно произойдет. Казалось, только миссис Смитсон не грустит. У нее для этого не было повода, ведь она же вернется сюда, как только отвезет детей к Лили.
Майк и Пайпер болтали без умолку. Миссис Смитсон пыталась их пристыдить, смущенно оглядываясь по сторонам. Но детей было не унять: они словно почувствовали свободу и теперь могли делать то, что хотели. А поезд уже стучал своими колесами и с каждой секундой уносил их все дальше и дальше.
Наконец, жар поутих. Все молча расселись по своим местам. Майк вздремнул, Пайпер пыталась читать, но стук колес и приглушенный голос людей не давал ей спокойно это делать. Миссис Смитсон предложила ей перекусить тем, что они взяли с собой в дорогу, но Пайпер отказалась. Солнце напекло окна поезда, и внутри, несмотря на быстрое движение состава, было душно.
Через некоторое время миссис Смитсон, не выдержав такого напора эмоций и перестав обмахивать себя веером, заснула, подобно Майку.
Пайпер сидела у окна, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль. Они отъехали еще недалеко. За окном виднелись домики, постройки на покатых холмах, а также столбы с натянутыми проводами. Иногда они проезжали мимо маленьких деревянных будок, из оконных проемов которых кто-то махал поезду флажком. А небо – небо, казалось, звенело своей чистотой.
Пайпер заложила пальцем нужную страницу. Лето в Шотландии, думала она, редко бывает солнечным и теплым. Обычно весна одаривает их дождями, словно на прощание. А сегодня все еще была весна, но небо как будто накрывало зеленую холмистую землю. И ни облачка. Вот удивительно!
Читать расхотелось. Сначала Пайпер начала рассматривать людей в поезде, дам и их наряды, но потом, когда она столкнулась взглядом с парочкой угрюмых девиц, она подумала, что это неприлично – глядеть на людей в упор, и продолжила смотреть в окно. Но все же, сидеть в одной позе ей надоело, шея затекла и девочка села по-другому, глядя куда-то вдаль.
Она перебрасывала взгляд от лица к лицу в поисках интересного человека, чтобы его рассмотреть. И вдруг она увидела юношу, который сидел в другой части поезда. Пайпер уставилась прямо на него. Благо, он был достаточно далеко и практически не видел ее пристального взгляда. Парень был одет легко: в желтый модный пиджачок, свободные штаны, а из-под шляпы с широкими полями выбивались черные, как смоль, волосы. «Красивая одежда, – подумала про себя Пайпер. – Если бы Майк так одевался!»
Парень, разговаривая с кем-то, пару раз негромко рассмеялся, показав белоснежные зубы, а потом ловко закинул ногу на ногу и замер, очевидно, слушая кого-то. «Вот еще! – пронеслось в голове у Пайпер. – Улыбается, смеется, играет на публику!» Но мысли эти были совсем не злыми. Она словно восхищалась им и одновременно смеялась над ним. Пайпер все никак не могла оторвать глаз от незнакомца. А парень, наговорившись, вдруг поднялся, сняв шляпу, и, кинув кому-то пару слов, направился в другой конец поезда.
Пайпер пришла в себя. Она поняла, что юноша приближается к ним. Она выпрямилась: села ровно, поправила подол платья и, как подобает настоящей леди, приняла равнодушный и подтянутый вид. Она замерла, глядя куда-то в сторону, ожидая парня.
Но юноша прошел мимо, словно и не заметил Пайпер.
Прошла секунда, потом Пайпер выдохнула. Ее равнодушный взгляд теперь выражал недовольство, и она обернулась назад, глядя в спину уходящему юноше. Ну и ладно. Она вспомнила, что читает книгу, и, отыскав страницу, на которой она остановилась, снова принялась за чтение.
Она уже вновь стала вчитываться в строки под мерный стук колес поезда, как вдруг вздрогнула от неожиданного голоса почти над самым ухом:
– Неужели, хм… «Гордость и предубеждение»?
Она медленно повернула голову и увидела лицо парня. Он стоял, наклонившись, так близко, что она даже рассмотрела маленький шрам у него под губой. Пайпер, смутившись, тут же отпрянула назад. Ее поразила простота, с которой юноша глядел на нее, и в то же время ее возмутило, как это он посмел приблизиться к ней настолько близко без ее ведома.
Парень глядел на нее, улыбаясь.
Пайпер покраснела; ее щеки вспыхнули, а пальцы, которыми она сжала книгу, казалось, заледенели. Она едва могла поднять глаза – так неожиданно парень появился около нее.
– Да… – был ответ.
– Что ж, интересно… Я прочел эту книгу на ранчо своего отца. Как сейчас помню те дни. Мы с ним объезжали лошадей, пасли коров, а под вечер я, уставший, бывало, засыпал за ней. Отличная штука! Меня зовут Джо, – парень быстро протянул ей широкую мозолистую ладонь, а Пайпер, смущенная до предела, неуверенно подала ему свою руку. Но Джо быстро пожал ее, и она почувствовала тепло его ладони.
– Меня зовут Пайпер Гернер… – сказала девушка, и опустила глаза: она не узнала своего голоса. Что-то трепетало внутри нее. Она, казалось, была взволнована такой близостью с юношей. Но он держался просто. Секунда – и Джо уже сидит рядом с Пайпер, и она отчетливо чувствует еле уловимый запах свежескошенной травы.
– Вообще-то я люблю читать, – продолжал Джо. – Мои друзья сначала смеялись надо мной, а потом, когда я одолжил им парочку интересных романов, они и сами начали читать. Подумать только! Я никогда бы не сказал, что Нил, Коуэлл или Рик будут читать романы! А они начали. Ну а ты, расскажи, что любишь читать?
Джо сидел слева от Пайпер, глядя прямо на нее. Она чувствовала его взгляд, но боялась повернуться. Она понимала, что выглядит глупо со стороны и что это всего лишь мальчишка, старше ее года на два, но ничего не могла поделать с собой. Словарный запас, такой богатый, полный интеллигентных слов и оборотов, казалось, напрочь вылетел из ее головы.
– Я… Я, вы знаете, – тихо начала Пайпер, – мне очень нравится Диккенс…
– Диккенс?! – переспросил Джо.
– Да, Чарльз Диккенс.
– Подумать только! – удивлению Джо не было предела. Пайпер поглядела на него: эти карие глаза, губы и шрамом под ними. Лицо выражало искреннее удивление.
– Ведь это же мой любимый писатель! – наконец выпалил Джо. – Это ж вещь! Я же так люблю «Маугли»! Просто зачитывался этой книгой!
– Про Маугли написал когда-то Киплинг, – вставила Пайпер, смутившись.
Джо замолчал на секунду, а потом продолжил:
– Да, точно, он! Столько спать мне не давал! Отец говорит мне: иди спать, Джо! А я оторваться не могу – очень уж интересно. Слушай, Пайпер, пойдем со мной, я познакомлю тебя со своей сестрой Маргарет. Вы точно подружитесь. Ты такая же хорошенькая, как она, а хотя нет – ты даже получше будешь. Ну, идем, – он встал, готовый сорваться с места.
Ее щеки запылали с такой силой, что у нее совсем перехватило дыхание. Она нерешительно взглянула на Джо, а потом поднялась, готовая идти с ним.
– Это там, – Джо указал вперед.
– Боюсь огорчить вас, юноша, но моя внучка никуда с вами не пойдет, – миссис Смитсон возникла из ниоткуда и теперь глядела прямо в глаза Джо, хоть она и была ниже него на полголовы.
Пайпер ужаснулась.
Почти на минуту воцарилась тишина. Джо обернулся в недоумении на Пайпер, как бы ожидая ее слова в поддержку. Но она сама была удивлена не меньше него и не могла вымолвить ни слова.
– Я сказала нет, – повторила миссис Смитсон. – Еще чего! Не хватало, чтобы моя внучка водилась с какими-то деревенскими бандитами!
– Погодите-ка, – недоумевал Джо.
– Бабушка! – воскликнула Пайпер. Это было очень неприлично: называть такими словами человека, которого видишь впервые.
– Что это еще такое?! Стоило мне только вздремнуть ненадолго, а она уже идет куда-то с этим… – миссис Смитсон нахмурилась.
Пайпер покраснела, опустив глаза. Она лишь хотела познакомиться с Маргарет, сестрой Джо. Что же тут такого?
– Я вижу, что все серьезно, – присвистнул Джо, улыбнувшись хмурой миссис Смитсон. – Ладно, Пайпер, ты если что, заходи. Рад был познакомиться, я пойду, – и он круто развернулся и направился в другой конец поезда.
– Я тоже рада… – еле слышно бросила Пайпер, устремив свой взгляд вперед. Сердце у нее билось часто, чувства переполняли ее – чувства волнения и радости. Она смотрела вслед Джо, а потом, когда он скрылся из виду, она вернулась в реальность. Миссис Смитсон серьезно глядела на нее.
– Бабушка! – наконец воскликнула Пайпер.
– Дорогая, что ты хотела? Разве могу я позволить тебе делать все, что тебе вздумается?
– Но бабушка! – обида захлестнула Пайпер. Подумать только! Она только разговорилась с Джо – с ее новым знакомым. Что же тут такого? Разве ей запрещено разговаривать с людьми?
– Думаешь, я не видела, как ты смотрела на него? – строго спросила миссис Смитсон.
– Бабушка! – Пайпер, казалось, была оскорблена и возмущена этим замечанием, но где-то в глубинах подсознания она все-таки понимала, что бабушка права. Только вот миссис Смитсон, которая приходилась ей бабушкой, безвозвратно отстала от жизни. Она совсем не понимает Пайпер!
Миссис Смитсон молчала.
– Как же ты не понимаешь! – только и смогла выпалить Пайпер и уселась у окна, намеренно отвернувшись. Она оставила книгу у себя на коленях. Миссис Смитсон, выждав минуту, подошла и села рядом с внучкой.
– Я думаю, так дела дальше не пойдут, – начала она. Пайпер не повернулась. Наоборот, она еще больше задержала свой взгляд на маленькой мельнице, мимо которой проезжал поезд. – Я думала, что у нас был уговор: вы всегда меня слушаетесь.
– Но я не понимаю, – резко повернулась Пайпер. – Разве это плохо – знакомиться с новыми людьми, разговаривать с ними, находить новых друзей?
Миссис Смитсон было полезла в карман за своим мундштуком, но потом вспомнила, что они в поезде, и сложила руки на коленях.
– Нет, это совсем не плохо. Просто нужно понимать, с какими людьми разговаривать и дружить, а от каких нужно держаться подальше.
– А как я могу определить, дружить мне с этим человеком или нет, если я даже не говорила с ним? Разве внешний вид – это показатель? – Пайпер недоумевала.
– Ладно, Пайпер, ты все поймешь сама, – неожиданно закончила миссис Смитсон. Она почему-то подумала, что ее внучке всего четырнадцать и ей еще рано думать о таких вещах, как взаимоотношения людей.
– Когда? – глаза у Пайпер бегали. Она чувствовала, что к ней относятся, как к ребенку, хотя она этого не заслуживала.
– Время придет, – заключила миссис Смитсон.
«Гордость и предубеждение» все еще лежало на коленях. Пайпер задумалась, глядя в окно, и оставила книгу в покое. Миссис Смитсон опять задремала. Снова Пайпер осталась одна со своими мыслями, и только живописные пейзажи, пробегавшие мимо окон поезда, словно говорили с ней на немом, но очень понятном ей языке.
Она не помнила, сколько времени прошло, но, когда она проснулась, Майк уже оживленно разговаривал с каким-то мужчиной, а поезд мчался мимо деревьев с такой скоростью, что их пышные зеленые ветви смешивались в одну летящую массу. Небо уже розовело где-то у края с полем. Пайпер осмотрела себя: все нормально, просто ее укачало у окна. Она оглянулась: а где же миссис Смитсон? Куда она подевалась?
– Пайпер, наконец-то ты проснулась! – сказал Майк. Его волосы были взъерошены, но его выспавшееся лицо сияло от радости. Подумать только – они едут в поезде! Перт давно позади, они недавно проехали Форфар, и теперь стремительный поезд нес их все ближе к портовому городу, откуда они поплывут в Абердин.
– Куда подевалась бабушка? – спросила Пайпер.
– Я не знаю, гуляет, наверно, – отозвался Майк.
– Ты давно проснулся?
– Нет, – он почесал затылок, пытаясь поправить взъерошенные волосы, – сколько я всего пропустил, наверно…
– Ничего не пропустил: самое интересное только начинается. Я жду нашей поездки на пароходе, – Пайпер села рядом с братом.
– Да, будет интересно. Северное море, наверно, будет холодным, оно поэтому и Северное, – рассуждал Майк.
– Нет, сейчас почти лето. …Я не думаю, что будет холодно.
– Мы будем недолго плыть… – грустно вздохнул Майк.
– Всего четыре дня… А может, чуть больше. Но что тебе море? Разве тебе не хочется поскорее приехать?
– Хочется. Но все-таки в путешествии надо тоже наслаждаться дорогой.
Пайпер многозначительно поглядела на брата. Иногда он просто выводил ее из себя своими глупостями, но порой он поражал ее умными мыслями.
Пришла миссис Смитсон: она разговорилась с какой-то женщиной в цветном платье, а потом, когда темы для разговора закончились, она решила вернуться и проверить, как там внуки. Солнце за окном уже садилось, и его мягкие лучи озаряли долину, по которой ехал поезд. А какая красота была вокруг! Деревья на холмах, покрытых изумрудно-зеленой травой, уютно расположившиеся маленькие и большие ранчо. Майк и Пайпер порой замечали стада овец, похожих на белые пузыри, а порой поезд проезжал мимо таких красивых лугов, где уже расцвели первые цветы.
А потом они по очереди рассказывали разные истории. Когда солнце село и за окном нельзя было ничего рассмотреть, Майк принялся рассказывать таинственным шепотом страшилки, чтобы напугать сестру и бабушку. Но миссис Смитсон лишь улыбалась в ответ на эти байки о «поездных тарантулах», ведь это же выдумки, зато по выражению лица Пайпер Майк догадался, что хоть она и пытается улыбаться, она все же ерзает, словно пауки уже ползут по ее одеялу.
– А ты знаешь, Пайпер, какие они коварные, эти пауки! – серьезно продолжал Майк. – Сначала ты ничего и не чувствуешь, а потом, словно что-то маленькое и волосатое… у тебя на руке…
– Да хватит тебе! – воскликнула Пайпер, нахмурившись. – Это же поезд – здесь нет пауков!
– Почему нет? Здесь могут быть и крысы, – безучастно сказал Майк, спокойно глядя на то, как сестра бледнеет, – а пауков могут принести с собой люди – в сумках, в карманах…
– Фу, Майк, прекрати немедленно! – Пайпер встряхнула одеялом, а потом повернулась на бок, укрывшись им по плечи. – Всем спокойной ночи.
– Я бы на твоем месте пошарил рукой на полке – вдруг маленький волосатый друг уже ползет по тебе… Пайпер! Он у тебя на волосах!!!
– А-а-а-а! – завизжала Пайпер, быстро скинув с себя одеяло и замотав головой.
Задремавшая миссис Смитсон проснулась от испуга. Громкий визг разбудил, казалось, весь поезд. Наступила тишина, а потом послышался гул тихих недовольных голосов.
Майк, довольный своей шуткой, громко рассмеялся.
Лохматая и напуганная, Пайпер бешеным взглядом уставилась на брата:
– Я… Я сейчас убью тебя! – она прокричала, вылезая из-под одеяла. Майк, быстро соскочивший со своего места, выбежал из купе и полетел по узкому коридору, смеясь на ходу, а Пайпер кинулась за ним. Дети убежали в другой конец поезда. Только когда они скрылись под изумленные взгляды пассажиров, миссис Смитсон с ужасом поняла, что сейчас ей придется ловить их и успокаивать.
Но они быстро вернулись, успокоились, а потом еще долго не могли уснуть. Под самое утро, когда рассвет начал окрашивать небо в розовый цвет, миссис Смитсон долго не могла разбудить ни Майка, ни Пайпер – так сладко они спали в утренней прохладе, убаюканные стуком колес. Они не знали, что поезд уже подходит к Монтрозу, в порту которого им суждено было пересесть на «Сью-Эрри» – большой пароход, который быстро доставит их в Абердин.
Весь день Пайпер дулась на брата. А он лишь добродушно смеялся, все время напоминая ей, какое выражение лица у нее было, когда она услышала о пауках.
Когда они поднялись на борт, и пароход отплыл, холодный ветер, налетевший с моря, загнал детей и миссис Смитсон в каюту, где они просидели до трех часов. Потом выглянуло солнце, залив палубу мягким светом. Облака где-то далеко неподвижно висели над морской гладью. Вся мощь воды, величие движущихся тонн – все это заворожило и Майка, и Пайпер. Миссис Смитсон сидела под зонтом, читая журнал, а Майк и Пайпер не отходили от перил – красота моря пленила их. Люди бродили по палубе, медленно прогуливаясь, и только двое – сестра и брат неподвижно следили то за чайками, то за волнами, которые то и дело врезались в борт «Сью-Эрри». Море было великолепным, особенно его цвет: смесь серого с голубым. Пароход шел медленно, и в то же время чувствовалось, как он уносит своих пассажиров все дальше и дальше от берега.
– Через два дня, примерно в полдень, мы уже будем стоять в порту Абердина, если погода будет хорошая, – сказала миссис Смитсон, глядя поверх журнала на детей, которые подошли к ней.
– Почему так скоро? – спросила Пайпер.
– Потому что этот пароход очень быстрый, как и поезд, – ответил Майк.
– Дело не только в этом, – сказала миссис Смитсон, переворачивая страницу, – просто вы не замечаете, как быстро летит время. Вы и оглянуться не успеете, как скоро мы будем стоять на суше, с чемоданами в руках.
Майк и Пайпер растерянно переглянулись.
Но миссис Смитсон уже погрузилась в чтение. Эти слова не затронули ее: она уже давно привыкла к тому, что ты успеваешь по-настоящему оценить сегодня только с наступлением завтра. И вся эта дорога, какой бы длинной она ни была, уже очень скоро закончится, и ей придется искать слова для разговора с Лили. Очень скоро они приплывут в порт Абердина, каким бы это событие не казалось далеким.
И убеждения миссис Смитсон нашли свое подтверждение, когда Майк с задумчивым лицом взял чемоданы за ручки, а Пайпер дважды переспросила миссис Смитсон: «Правда ли, что они уже подплывают к порту?»
И это была чистая правда. Дети сами убедились в этом, когда через два дня, в одиннадцать тридцать, полоска суши с различными постройками и кораблями у берега неожиданно появилась перед ними.
Глава III
Лошадь шла рысью, а большие деревянные колеса то и дело скрипели, подпрыгивая на маленьких камнях и холмиках. Телега ехала быстро, но Майк успевал рассмотреть все, что окружало его в неизведанном краю.
Вот и сбылись его ожидания. Правда, не совсем так, как он хотел. Этот кучер точно не шофер, а эта старая телега и лошадь не черная машина, на которой он хотел приехать в гости к своей новой бабушке, но все это было гораздо веселее и словно пахло приключениями. Иные чувства испытывали его сестра и бабушка. Лицо Пайпер было задумчивым, скорее грустным; пару раз она спросила что-то у миссис Смитсон, а потом опять принялась молчать. Майк сидел у самого края, положив руки на чемодан: ему даже нравилось ехать вот так, чувствуя каждую каменистую кочку под колесами телеги, каждую неровность земли.
Миссис Смитсон молчала. Эти деревенские ужасы, как она называла их, ей были совсем не по душе. Она даже не скрывала своего недовольства. Когда, сойдя с парохода, они стали искать извозчика, чтобы добраться в Элл-Роррию, ее пару раз назвали «мамашей», но она не захотела иметь дело с грубиянами, а потом все-таки отыскался более-менее приличный человек, у которого была телега и который знал, как добраться из порта прямо в деревню.
И вот они уже едут по холмистой дороге Шотландии, а кучер напевает себе под нос какую-то непонятную песню. Солнце начинало пригревать, правда, здесь чаще дул промозглый ветер, а ледяное дыхание моря шевелило высокие заросли у дороги. Однако по небу, посчитал Майк, плыло всего лишь три облака: одно было большим, и тянулось по небу где-то далеко, а два других, похожих на рваные куски ваты, медленно парили прямо над ехавшей телегой.
– Как здесь красиво! – наконец нарушил тишину Майк.
Они проезжали мимо леса, а справа от них был небольшой луг, старый забор которого, сделанный из тонких бревен, весь порос дикой лозой и люцерной. Деревья возвышались на фоне зеленеющей травы, и испускали приятный запах хвои. Сосны и дубы, раскинув свои старые разросшиеся ветви, величественно покачивали ими, как только слабый ветерок налетал на рощу. Пчелы носились над травой, пролетали над лошадью, заставляя Пайпер отмахиваться и дергаться в разные стороны. Веселой и беззаботной казалась природа вокруг, а Майк знал, что это только начало лета, потому что скоро все зацветет еще сильнее и каждый день будет еще прекраснее. Лес окончательно оживится с приходом лета, и уже скоро они будут гулять каждый день, бродить по тропам в чащах, лазать по деревьям. Майк весело посмотрел на скучное лицо сестры: нет, она, наверно, не захочет лазать. Пайпер сейчас озабочена тем, как бы ей поскорей найти себе подругу или две, чтобы каждый день проводить с ними. А ему, Майку, не нужно многого – лишь бы погода была хорошей. А остальное ему обеспечит природа – эти леса, море и все прочее, что есть в этом краю.
Около часа все молчали, рассматривая деревья вокруг. Потом тишина была нарушена:
– Долго ли еще ехать? – Пайпер повернула голову, глядя в спину кучеру. Он помолчал минуту, а потом ответил:
– Не волнуйтесь, мы очень скоро приедем.
– Мне кажется, здесь не живут люди, – пробормотала Пайпер, а миссис Смитсон продолжала молчать.
– Что значит нет? Видите этот поворот? – кучер указал рукой куда-то вперед, где дорога поднималась на холм.
– Да, ответила Пайпер.
– Сейчас мы поднимемся, и вы все увидите.
– Увидим что? – не могла успокоиться Пайпер, но прошла минута – и все, кроме кучера и миссис Смитсон, затаили дыхание.
Между двумя лугами показались маленькие домики.
– Добро пожаловать в Элл-Роррию! – весело воскликнул кучер, а потом, когда лошадь пошла на спуск, снова запел свою песню.
Пайпер взглянула вдаль, а потом улыбнулась, услышав счастливый смех брата.
– Вот оно! Приехали! Наконец-то! – почти закричал Майк.
– Тихо, тихо, – поспешила успокоить его миссис Смитсон. Она вспомнила случай в поезде, и ей больше не хотелось позориться.
Лес словно окружал крошечную деревушку. Маленькие домики, которые стояли напротив друг друга, казалось, утопали в зелени лугов. Целый табун лошадей мирно пасся около забора, пожевывая траву. Дорога, которая сворачивала в центр деревни, уходила куда-то вдаль, где деревья смыкались. Кучер сказал, что там – чаща, а за ней – спуск к морю. Если подняться повыше – на холм, у которого уютно расположилась Элл-Роррия, то можно увидеть реку Ди. По ее водам можно было приплыть в Абердин.
Пайпер и Майк замерли в телеге, предвкушая что-то совсем необычное. Они никогда не бывали в настоящей шотландской деревушке. Вот-вот, буквально через десяток минут они узнают ее – эту тайну, которую почему-то хранили от них все эти долгие года.
Дети поглядели на миссис Смитсон. Но что стало с ней? Она побледнела, и еще не проговорила ни одного слова. Майк хотел было спросить ее о чем-то, но Пайпер одернула его за рукав. Она поняла: миссис Смитсон предстоит непростая встреча, так же, как и им. Телега медленно катилась по дороге, которая тянулась через всю деревню, и редкие прохожие оборачивались, глядя на необычную для их глаз одежду детей, сидящих на чемоданах. Еще около порта кучеру был сказан адрес, и теперь он вглядывался в дома, проезжая мимо них, пытаясь прочитать табличку с номерами.
– Где-то здесь, мы уже близко… – сказал кучер, придерживая вожжи. – Я думаю, что этот дом где-то здесь… – он повернулся, глядя на миссис Смитсон. «Неужели прошло столько времени, а бабушка все еще помнит этот адрес?» – подумала Пайпер. Миссис Смитсон поглядела на кучера поверх очков, а потом, поправив шляпку, сказала ему ехать до конца деревни, а потом свернуть направо.
– Разве там кто-нибудь живет? – спросил кучер, когда они тронулись с места.
– Да, – поспешно ответила миссис Смитсон, – здесь дома стоят рядом, но если проехать еще немного, то вы увидите поместье.
– Поместье? – удивленно повернулся кучер.
– Ну… так она его называет… «Золотой одуванчик». Это ее дом, а рядом – ее участки, и все обнесено забором. Вы, должно быть, увидите табличку…
– А-а-а-а, точно, – закивал вдруг кучер, – это, наверно, та сумасшедшая… я слышал про нее – будто бы живет отдельно от всего мира, уединившись в своем доме… Чокнутая бабушка…
– Ну почему же бабушка? – спросила миссис Смитсон, – ей же пятьдесят четыре…
Наступило неловкое молчание. Кучер взглянул через плечо на свою пассажирку, а затем молча уставился на дорогу.
Дети молчали. Телега поехала дальше, и когда маленькие домики остались позади, кучер повернул лошадь направо.
Редкие деревья, выступавшие из лесной чащи, начинавшейся неподалеку, оставались позади, когда телега уже проехала Элл-Роррию. Теперь она ехала по вытоптанной дороге в неизведанном направлении.
– «Золотой одуванчик» – медленно прочитал Майк вырезанную надпись на старой табличке, торчавшей у дороги, когда из-за поворота показался забор и не очень большой дом. Телега замедлила ход, и дети с интересом уставились на здание: кто знает, может быть, прямо сейчас их встретит новая бабушка?
Дом был сложен из бревен. Через старый зеленый забор, выцветший от времени, пробирались желтые головки одуванчиков между кустов крапивы. Верхний этаж смотрел тремя старыми окнами, уютно расположившимися среди древней древесины стены. Под самой крышей было одно единственное крошечное круглое окно в античном стиле. Но весь этот дом, от забора и до самого верхнего окна, казался очень уютным.
Кучер натянул вожжи.
– Вот и приехали, – заключил Майк.
– Приехали, – повторила миссис Смитсон, почти со вздохом, словно оглядываясь назад – еще на перрон Перта.
Она расплатилась с кучером, а потом, когда все трое остались посреди дороги, глядя вслед уезжающей телеге, Пайпер задала вопрос:
– Ну что, постучимся? Может быть, нас уже заждались.
– Нас уже давно заждались, – сказал Майк. Миссис Смитсон бросила на него взгляд, но он этого не заметил.
Они подхватили свои сумки и чемоданы, а потом, оглядываясь по сторонам, подошли к калитке. К их удивлению – она оказалась открытой.
Майк зашел первым. Пайпер, поколебавшись секунду, тоже вошла, оглядываясь по сторонам, а за ними – миссис Смитсон, осторожно, словно ступала по болоту.
– Идемте скорее, идемте! Что вы так медлите? – спросил Майк шепотом.
– Почему шепотом? – спросила его Пайпер. Майк поглядел на нее: так тихо было вокруг, в этом неизведанном месте, что он не мог нарушать это спокойствие излишними криками и возгласами. Только ветер еле слышно шумел листьями и в высоких кронах громко чирикали птицы.
Оставив сумку на траве около детей, миссис Смитсон, держась за старинные резные перила, уверенно поднялась по крепким деревянным ступенькам, которые скрипели под каждым ее шагом.
Она громко постучалась в деревянную дверь три раза. Майк замер в ожидании, сжимая ручку чемодана. Пайпер тоже уставилась на дверь.
Молчание в ответ. Птицы тихо щебетали на деревьях позади них, но дом молчал – никто не услышал громкого стука.
Миссис Смитсон вопросительно посмотрела на дверь. Затем она постучала еще три раза – более настойчиво.
Молчание.
– Бабушка, ты куда? – спросила ее Пайпер, когда миссис Смитсон спустилась с порожек, направляясь к калитке.
– Подождите, дети, сейчас мы ее найдем… – сказала миссис Смитсон, наклоняясь к своей сумке.
– А не надо никого искать, – послышался голос совсем рядом.
Все трое обернулись.
– Джоуси, подлей-ка детям побольше молока, а ты, Эффел, подай еще картошки с беконом, – Лили указала рукой на сковородку. Миссис Смитсон, Майк и Пайпер уже сидели за столом, голодные с дороги, уплетая обед, который им предложила великодушная хозяйка. Миссис Смитсон повернулась, чтобы взять сковородку, которую протягивал ей мужчина с бородой, а потом аккуратно, чтобы не испачкать рукава своего жакета, подложила детям еще по одной порции.
И вот они уже сидят за столом. Пару минут назад, во дворе, когда они втроем услышали голос, они обернулись – и увидели ее.
Лили, их новая бабушка, которую они никогда не видели, стояла перед ними. Ее внешность немного удивила их: Лили вряд ли была похожа на свою старшую сестру, хотя схожесть между ними все же можно было уловить. Эти светлые прямые волосы, едва касающиеся плеч, смеющиеся и серьезные в один момент голубые глаза, аккуратные губы с небольшими ямочками около уголков, стройная, почти девичья фигура – все это вряд ли напоминало более чем зрелую женщину, скорее, наоборот, это больше было похоже на девушку, которая каким-то образом смогла сохранить нежность молодости через столько лет. Сначала Майк не смог вымолвить ни слова. Пайпер тоже вздрогнула и, обернувшись, уставилась на незнакомку. Лишь миссис Смитсон хладнокровно посмотрела на свою сестру: она узнала ее. Время пролетело незаметно, как всегда, словно это было большое путешествие на пароходе, вроде «Сью-Эрри». И каким большим сроком ни казался промежуток времени, длиною в тридцать лет, миссис Смитсон даже не вздрогнула, и не подумала это сделать – это была ее сестра. Та, которую она видела почти вчера, тридцать лет назад.
– Ну, наконец-то вы приехали! – радостно воскликнула Лили после наступившего молчания. Она стояла там, где она появилась – и лишь ее глаза с веселым задором смотрели то на детей, то на миссис Смитсон.
Первым опомнился Майк.
– Тетя Лили! Я так рад вас встретить! Так рад! – он подошел к ней, не спеша, а потом ринулся в объятия, когда она с улыбкой присела, простирая к нему руки. Лили радостно засмеялась, отчего Пайпер рассмеялась тоже и подбежала к своей новой бабушке.
Дети обнимались с Лили – от нее почему-то словно отходили лучи, едва уловимые, теплые лучи, которые с первых секунд очаровали ее внуков. Им даже не верилось, что их новая бабушка так молодо выглядит: разве такое возможно? Она улыбается и смеется, совсем как девчонка, совсем как Пайпер!
Миссис Смитсон неловко двинулась навстречу своей сестре, а когда та освободилась от объятий Майка и Пайпер, то неожиданно сделала рывок и обняла миссис Смитсон. Дети радостно засмеялись. Старшая сестра наконец-то увиделась с младшей.
– Ну что, после такой радостной встречи я прошу вас в дом! – весело сказала Лили и засмеялась. Ее глаза сияли, как два сапфира. Она была безумно счастлива приезду гостей.
Они вошли в дом, и прежде чем отправиться на кухню, остановились внизу. Двое мужчин лет тридцати пяти – один с бородой, а другой со смеющимися глазами – вышли откуда-то из глубины дома и, поздоровавшись, стали, глядя на гостей.
