Czytaj książkę: «Застегни кобуру!»

Czcionka:

ISBN 978-5-0051-7117-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Nota bene

Честно? Я не помню: зачем написал данное произведение? Вероятно, имелась цель, возможно и от скуки, но-о, точно вспомнить не дано! Раз написал пять лет назад, пусть остаётся… немного подправил, изменил обложку (но не трогал сути) и решил опубликовать, плюс озвучить.

Я прекрасно понимаю: изложенное в «Кобуре» – это чистый вымысел, подобного в жизни произойти не может и близко! На достоверность происходящего я не то что не претендую, но и не заикаюсь – это исключительно художественно-развлекательное произведение.

P/s. И да! Автор знает, что на момент описываемых событий – милиция давно переименована в полицию, но в моей вселенной МВД остаётся (и останется) милицией!

Глава 1. На стажировку

Май выдался неприветливым, холодным и «чужим», погода больше напоминала поздний октябрь, нежели начало весны. Дачники и туристы устали ежедневно вчитываться в сводки синоптиков, в надежде увидеть солнечный, тёплый прогноз.

Редкий, крупный дождь бил по крыше поржавевшего милицейского «Уазика», создавая внутри без того неуютной машины дополнительный дискомфорт. В салоне находилось два лейтенанта, парень и девушка. Расположившись на передних сиденьях, вели непринуждённую беседу:

– Когда это безобразие закончится?! – Причитала простывшим голосом сотрудница, – надоело. Я так никогда не выздоровею!

– Ничего, – погладил её парень, – сейчас «нарей» этих возьмём, смену дотерпим и домой. Там я тебя отогрею.

– Давай за город поедим? – Капризно предложила она, – понимаю, сезон никак не придёт, а мне надоело в квартире сидеть. Растопишь камин, накроешь меня пледом, свечи зажжём, глинтвейн там, все дела…

– Сама эту гадость кипячёную пей, я лучше русских напитков приму. Хорошо, поехали.

– Какой ты классный у меня. – Чмокнула милиционерша коллегу, по совместительству жениха, в щёку.

Они представляли идеальную пару: не ссорились, всегда находили общий язык, понимали друг друга без слов, любовь «книжная». Лишь на службе, когда им приходилось попадать под взоры коллег, граждан или преступников, они вели себя, как примерные милиционеры, без намёков на неуставные взаимоотношения и подозрений на тёплые, близкие связи между ними не проскальзывало.

Каратаев Дмитрий, являлся для неё всем. Катя не знала своих родителей, воспитывалась в детдоме и-и, несмотря на сложные годы, которые выпадали на её детство, смогла вырасти «человеком». Не употребляла в интернате алкоголь, вещества; не дымила и не соблазнилась многочисленным подростковым утехам. Это давалось сложно, с ней мало дружили, не уважали, считая «зубрилой», чересчур правильной девочкой. Тем не менее «на слабо» взять Екатерину никому не удалось. Что выпадает редко.

После интерната она (как сирота) без экзаменов поступила в школу милиции; окончив её с отличием, отправилась на стажировку, где и познакомилась с Димой, человеком сложного характера, злым и жёстким для окружающих, а лишь для неё добрым, нежным, милым. Каратаев стал для Кати целым миром, у неё ведь никогда не имелось близких, потому парень заменил одновременно: отца, брата, лучшего друга… любовника. Они не успели официально зарегистрировать брак… разве это важно? Каратаев и Смирнова без любой записи или церковного обряда как раз и являлись настоящей семьёй.

Дима моментально обратил внимание на молодую стажёрку. Первое время сторонился её, не хотел привязанностей, насмотревшись на опыт друзей и собственных родителей, но в итоге не выдержал, признался Смирновой в любви и получил полную взаимность. После никогда об этом не сожалел и слабо представлял, как раньше жил, не зная этой девушки.

– Зачем ты вообще сегодня на службу вышла? – Возмущался Каратаев, – тебе больничный предлагали, сидела бы дома.

– Не могу! – Оправдывалась она, – одной там скучно. Ты давай тоже заболевай поскорее, тогда вместе отдохнём.

– Какая ты у меня заботливая… доброжелательная.

Девушка рассмеялась, её веселье прервало короткое сообщение по рации.

– Пора! Останешься в машине, на связи? А то сильнее простудишься. – Взяв автомат за цевьё, спросил Дима.

– Хорошо. – Недовольно согласилась Катя, зная, что с любимым спорить – это пустая трата времени.

Сотрудников в МВД катастрофически не хватало: «облаву» на крупный и всех доставший притон устроили смехотворно маленькими силами. Официально у Каратаева сегодня законный выходной, но его попросили знакомые опера, – «Выручи, брат!» – Дмитрий никогда не отказывал, за что имел соответственное, уважительное отношение к себе.

– Они отмороженные, – предупредил Диму Володя Изварин, пряча под рукавом дождевика табельный «ПМ», – так что не церемонимся. Почуешь опасность – очередь! Другого языка эта публика не понимает.

– Нашёл, кого учить, – улыбнулся Каратаев.

«Зависимые» – «существа» непредсказуемые: действовать по плану с ними невозможно. В этот раз тоже всё пошло вопреки ожидаемому, началась неразбериха, все бросились в разные стороны. Один, особенно прыткий и наглый, выскочил из закрытого окна частного дома, снеся своим весом оконную раму, чем на мгновенье обескуражил Диму и Вову. Нарушитель оттолкнул Каратаева и полоснул ножом по лицу опера.

– Стреляй! – закричал Изварин коллеге.

Дмитрий вскочил на ноги, бросился за преступником; обогнув дом, понял, – «Если не выстрелить в спину, уйдёт!» – передёрнул затвор, направил на противника и-и-и… замешкался.

Каратаеву не приходилось стрелять в людей, он тысячу раз представлял себе это, оставался уверен, что поражение бандита дастся ему легко, а сейчас… не смог. – «Чёрт с ним! Далеко не уйдёт!» – Подумал милиционер, опуская автомат и в этот миг, со стороны, где скрылся удравший, раздался женский крик… чей именно? Дима понял сразу! бросился туда.

За зданием заброшенной школы на коленях стояла Катя, на её форме выступали струйки крови, – она не послушала ненаглядного, покинула машину.

– Куда он тебя? – Подскочил к ней напарник, – Катюш, ты меня слышишь?

– Прости, не усидела, – с отдышкой ответила девушка, – думала, на шухере постоять, уж подножку, если что, поставить сумею. А оно вон как вышло. Странно, финка в боку торчит, а боли не чувствую. Я в порядке, догони ублюдка. Не убивай… человек всё-таки.

К месту драмы подбежали ППСники и слегка раненный Изварин, за ними показались врачи, повезло, что на задержание вызвали заранее карету «Скорой помощи». Каратаев налился злобой и кинулся в сторону, куда убежал преступник.

Столь резво Дима не бегал никогда в жизни, но всё равно не нагнал. Нарушитель «летел» по крутому склону в сторону Дона, задержать его не представлялось возможным, – «Не уйдёшь, негодяй!» – вскинул автомат Дима, на этот раз рука у него не дрогнула – последовала короткая очередь, после которой наркоман врезался в грязь словно сбитый «Мессер»; милиционеру, кажется, послышался крик сражённого.

Три дня спустя, майор милиции Громов с грохотом шагал по коридору больницы, вид его серьёзный, грозный. Лихая оперская молодость, напряжённая работа, нервные срывы и ранение – нарушили жизненные циклы в его организме и из стройного, бравого борца с преступностью он постепенно начал превращаться в карикатурного, заплывающего жиром чиновника. Майор стеснялся этого, боялся, что люди подумают, – «Он всегда был таким! А фигуру отъел на „казённых харчах“ и взятках». – Громов соблюдал диеты, занимался спортом по мере возможностей, но вернуть прежний вид не удавалось, пришлось смириться.

– Дима! – Задыхаясь от подъёма по нескончаемой лестнице, обратился Громов к своему подчинённому, – иди домой, я тебя прошу, нет, умоляю! Не приказываю – умоляю! Ты посмотри на кого стал похож! На тебе не форма, а тряпьё, хоть бы переоделся. Ты пример для подражания, всегда был с иголочки. Мне врачи телефон оборвали, просят сотрудника своего от реанимационного отделения забрать. Я всё понимаю, но…

– Виноват, товарищ майор. – Устало поднялся Каратаев, – сейчас поеду, переоденусь в гражданское, искупаюсь.

– Новостей нет? – Достал Громов сигарету, но-о, вспомнив, где находится, стал крутить её в пальцах, не поджигая, – что с Катюшей?

– По-прежнему. – Грустно ответил Дима, – состояние тяжёлое, но стабильное.

– В сознание не приходила?

– Она в искусственной коме.

– Ах, да, забыл.

– Операция требуется… очень дорогая. – Тяжело вздохнув, произнёс Каратаев.

– Знаю, сынок, знаю. Мы соберём… что сможем…

– Сумма большая, не успеем.

– К отцу не пробовал обращаться?

– Пошёл он! – Прошипел Дима, – если вопрос касается денег, он не то что человека спасти, сам кого угодно покалечить готов.

– Ладно, ладно! Батя всё-таки… ты не раскисай, ты же мент.

– И мать за границу уехала, – проигнорировал подбадривание начальника парень, – тоже болеет, связь временно утратил с ней. Вижу только один выход в сложившийся ситуации.

– Делись.

– За границу для участия в боевых действиях набирают отряды из сотрудников милиции, я узнавал: там хорошо платят.

– Совсем с ума сошёл?! – Перебил его начальник, – жить надоело? Не делай глупостей, сынок.

– Я трезво рассудил – это единственный вариант. И потом, я здесь глупостей быстрее наделаю. Места себе не нахожу, могу пристрелить кого-нибудь в гневе! Отпустите туда…

– Уверен, что не совершаешь ошибку?

Сжав кулаки, Дмитрий ответил:

– Ошибку я совершил, когда не смог выстрелить в этого уркагана! Больше такого не повторится – клянусь.

– Да, а подстрелыш твой, кстати, в себя пришёл. Ты в него три пули всадил, а он выкарабкался! Говорят, жить будет долго. Так всегда, – хор… – майор хотел сказать известную фразу, что небеса забирают лучших, вовремя осёкся, подумав про себя, – «Тьфу-тьфу, не дай бог! Здоровья и долгой жизни Катеньке!» – Ты не расстраивайся, он из тюряги никогда не выйдет. Дел натворил достаточно, догрузкой нападение на сотрудников; Изварина без глаза чуть не оставил, успели спасти, но видеть им плохо станет; Катю нашу… порезал. Сгниёт заживо или в «Сове», или в «Дельфине».

– Поможете? – Сделал вид парень, что не услышал сказанного начальником.

– Хорошо Дим, я поговорю со знакомыми, чтобы тебя быстрее туда оформили, без лишней бюрократии…

– Спасибо вам, Сергей Анисимович.

– Ступай домой. – Приобнял подчинённого Громов.

– Ещё, – Каратаев замялся, – я не знаю, как правильно сказать, в фильмах часто видел подобное… если что, не давайте её «отключить», хорошо?

– Оставайся спокоен.

Прошло несколько лет.

В богато обставленном, «высоком» московском кабинете, за бутылкой коллекционного коньяка расположился недавно вышедший на пенсию генерал-полковник милиции с сыном, который лишь на пару ступеней уступал отцу в звании и положении.

– Не уговорил, значит, Сашку остаться? – Посасывая лимон, поинтересовался новоиспечённый пенсионер.

– Нет! Бать, она упёртая, в тебя вся. Я и в пресс-службу предлагал, и помощницей к себе… в крайнем случае, в центральный район к операм, чтобы не собирала алкашей по подворотням, а несла достойную службу, строила карьеру. Не хочет! Говорит: «В столице мою фамилию все знают. Настоящей службы не получится!» – Тьфу, – сплюнул генерал-майор, – насмотрелась сериалов про нас, книжек поначиталась, теперь ищет романтики.

– Ага! Тогда давай поступим по моему совету и усмотрению. Ты помнишь, чтобы я хоть раз ошибался? Нет?! Вот и сейчас, прислушайся к старику.

– Бать, да я уже согласен её в провинцию отправить, но не туда же, куда ты хочешь! Этот Водопьяновск наводнён криминалом, наркоманами, проститутками, черт знает, кем ещё!

– Мы её прикрепим к надёжному человеку.

– О-о-о, да! Почитал я, – похлопал генерал-майор по папке, лежащей на его столе, – за этого персонажа, которому Сашу на стажировку хочешь отдать – это маньяк в погонах! Как он до сих пор на службе держится?! У него убийств при задержании больше, чем у всего его отдела за полвека.

Пенсионер неодобрительно вздохнул и, потянувшись к бутылке, ответил:

– Знаешь, у него очень серьёзное прикрытие наверху, даже я не знаю, кто именно. Да и отличный он сотрудник. Я последний раз таких при Щёлокове встречал. А стреляет он при задержании только гниль всякую, которая из-под суда уходит за бабки, не мне тебе рассказывать!

– Всё равно, боюсь я за дочь. Может, другого кандидата ей в наставники выберем? Тем более случай тот, несколько лет назад… его напарницу убили.

– Три года почти прошло с тех пор. Да, было такое, не просто напарницу – невесту его. – Пенсионер, чокнувшись с сыном, отпил из бокала, – знаешь, тем оно для нас лучше! Он допустил одну ошибку, больше её не повторит, уж поверь. Сам погибнет, а напарницу спасёт. И другой плюс из этого вытекает.

– Сможет добить, если ранят, чтобы не мучилась?! – Недобрым словом съехидничал действующий генерал, – или ты считаешь плюсом поломанную психику из-за потери невесты у человека с боевым оружием и удостоверением сотрудника милиции?!

– Угадал, сынок! Не смотри на меня так. Плюс, что, имея душевную утрату, он не станет к нашей Сашке клинья подбивать. Сам знаешь, до мужиков она не дура, а влюбчивая какая?

Генерал-майор задумался:

– Вообще, есть твоя правда, бать.

– И потом, из службы с таким наставником получится два варианта. – Пенсионер замолчал, взяв в рот крупную дольку лимона.

– Ну?! Чего ты Штирлица включил? Слово скажешь и молчишь, ждёшь, когда я наводящий вопрос задам! Не успел на пенсию выйти, а повадки старческие уже появились.

– Либо он навсегда отобьёт ей тягу к ментовской романтике, и она сама попросится у тебя в пресс-службу… либо он сделает из неё настоящего мента.

– Этот твой Каратаев, сам против не будет? Во-первых – девушку брать себе под опеку; во-вторых – после случившегося три года назад, а?

– Он парень без предрассудков. Говорят, когда воевал, не отказывался с девками на задания ходить. У него железный принцип – «Если надел форму: ты – боевая единица!» – т.е. он не разделяет людей на пол, возраст, здоровье. Форму примерила, значит – мент! и никаких тебе поблажек! Он не против. Мы лично знакомы, у него должок имеется… какой? не спрашивай. Я предварительно разговаривал с Каратаевым по телефону, он согласен.

– Ну-у бать… только из уважения к твоему опыту и чутью соглашаюсь. Вздрогнули? Чтоб всё у Сашки хорошо вышло!

В дверь постучали.

– Войдите, – спрятав поднос с бутылкой и бокалами, крикнул генерал-майор.

На пороге показалась молоденькая милиционерша, её погоны скрывали гладкие, русые волосы.

– Младший лейтенант Слепцова по вашему приказанию прибыла!

Пенсионер, широко улыбнувшись, поднялся и пошёл навстречу к визитёрше:

– Внученька, дорогая моя! Рад, очень рад тебя видеть. На пенсии теперь деда! Обещай, не забывать старика, в гости приезжать, помогать.

– Деда, – с трудом вырвалась она из объятий отставного генерала, – как я могу тебя забыть? У меня ближе и дороже вас с папой никого на свете нет!

– Проходи родная, – указал рукой на кресло генерал-майор, по совместительству отец новоиспечённого лейтенанта.

После «дежурных» разговоров, хозяин кабинета стал серьёзным.

– Значит так, Саша. Мы здесь с дедушкой… эм… товарищем генерал-полковником посоветовались, он в своей манере поддержал твою инициативу, потому решили отправить тебя на службу или скорее стажировку? в провинцию.

– Спасибо, деда! – Вскочив, она обняла пенсионера.

Отец девушки недовольно причмокнул:

– Балует он тебя, всю жизнь балует!

– Одна радость! – Словно оправдываясь, ответил старик, – внученька моя! Мне одно удовольствие её баловать.

– Куда вы меня отправите? – Поинтересовалась Саша.

– Поедешь в Водопьяновск, слышала про такой город?

– Да. Это же, «криминальная столица» Ростовской области… Велес там был когда-то, про него учили мы историю…

– Что, испугалась?! – Засмеялся отец девушки.

– Нет! Не ожидала, что ты согласишься меня отпустить в такое место. Думала, максимум – наша область.

– Вот ты и наведёшь там порядок! – Приобнял пенсионер внучку.

– Не обольщайся, – генерал-майор вновь достал поднос с алкоголем и закуской, – ты будешь прикреплена к опытному сотруднику. Наш наказ: слушаться его полностью, всему учиться… за него тебе потом расскажут подробнее.

– Имя у моего будущего начальника есть?

– Дима Каратаев, слышала?

– Нет, не приходилось. Я бы запомнила.

– Хорошо. Он станет на несколько месяцев, если выдержишь, твоим наставником. Городок там немаленький для провинции, население более двухсот тысяч человек; активно развивается малый бизнес, а где бизнес, там деньги, где деньги – криминал. Короче, всё как ты хотела.

– Когда я могу выезжать?

– Быстрая какая! – Хлопнул отец Саши в ладоши, – завтра вечером. Чтоб никаких гулянок мне сегодня! Отходных, проводных и прочего. Ты теперь полноценный сотрудник милиции: у тебя дедушка и отец генералы, чтоб не смела позорить честь своего и наших мундиров. Ясно?

– Так точно, товарищи генералы! Мне пистолет выдадут там?

– Хоть два. – Засмеялись мужчины дуэтом.

Саша последовала совету отца: не стала проводить прощальных вечеринок; решила уехать тихо, не ставя никого в известность, кроме близкой подруги. Тем не менее, уснуть девушка не могла, её голову переполняли мысли: куда она поедет? что там её ждёт; как встретят; хорошим ли окажется наставник? Какую квартиру ей выделил дедушка и прочее.

Особенно Слепцову интересовал будущий напарник: она бегло ознакомилась с его досье, но толком ничего не узнала. Каратаев на хорошем счету, опытный сотрудник, провёл несчитанное количество задержаний, при случае не стесняется применять табельное оружие; почти два года воевал в горячих точках – и всё! Больше ничего Саша о Диме не знала.

– Даже фотокарточки нет! – Бродя по комнате в нижнем белье возмущалась девушка, – как он выглядит? Если он на пять лет старше меня, значит, не слишком старый… надеюсь, не урод! Интересно, Дима накачанный и высокий? Будем верить. Ещё эта туманная история с его напарницей. Ладно! У него и спрошу. Задействую свою красоту и харизму, охмурю парня. В конце концов – это провинция! А я окончила солидный московский институт, наверняка не ему со мной, а мне с ним придётся опытом делиться…

Глава 2. Гулаевское ОВД

Начальник ОВД «имени Гулаева Н. Д.» города Водопьяновск подполковник Громов с утра до вечера не находил себе места. Немудрено! После недавнего звонка из Москвы, в котором Сергею Анисимовичу сообщили, вернее, поставили в известность, что к нему в распоряжение едет юная сотрудница, генеральская дочь. Мало того, что такой «подарок» на несколько месяцев подсунули ему, не спросив, не посоветовавшись, так ещё и точно определили за кем девушку следует прикрепить – за Каратаевым!

Подполковник мысленно разговаривал с собой, попутно отвечая на телефонные звонки, и, давая распоряжения подчинённым.

– «Нашли кандидата для воспитания и наставления! Они хоть соображают, что за человек Дима? Почему именно к нему? Не знаю – это загадка. Дело нечисто. Хорошо, допустим, он её не угробит в первые дни, и я не вылечу со своего места с подачи генеральского сапога под мой растолстевший зад. Бог с ним! Как я его стану уговаривать взять её под „опеку“? Додумались, без спроса приписать девку к моему хоть и лучшему, но самому неуправляемому сотруднику! Что ему говорить? Имею ли я моральное право приказывать Каратаеву, зная, что он пережил три года назад? Да, досталось парню и без того».

Громов по-отечески любил Диму, они давно знакомы, находились в тёплых отношениях, тем не менее на вид это не выставляли. Сергей Анисимович часто ругал Каратаева, собственно, не без причины. У парня совсем «съехала крыша» после гибели напарницы, по его вине, как сам он считает, да после двух лет горячих точек. Не выстрелив однажды в преступника, который ранил его любимую девочку, Дмитрий наверстал это с лихвой – часто применял оружие при задержании, нередко с летальным исходом.

В дверь начальника постучали.

– Да! – оторвался от размышлений Громов, – войдите.

– Разрешите, товарищ подполковник? – В дверях показался Каратаев.

– Чего долго так? – С ходу начал отчитывать полковник подчинённого, – заставляешь начальство ждать.

– Виноват! Алкашей буйных усмиряли.

– Никого, надеюсь, не пристрелил? – Вполне серьёзно поинтересовался Сергей Анисимович.

– Пока нет.

– Я тебе дам «пока»! Присаживайся, чего стоишь? Слушай, Дим, ты хотя бы, когда ко мне в кабинет идёшь, может автомат с собой не брать? Ты прирос к нему, что ли?

– Никак нет! Разве можно без оружия? Вдруг вас здесь кто в заложники взял?

Подполковник, тяжело выдохнув, неодобрительно кивнул:

– Психолог на тебя жалуется снова, когда это закончится? – Не решался Громов напрямую сказать, зачем именно вызвал Каратаева, – говорит, ты вечно валяешь дурака, ищешь повод, чтобы не ходить к ней на приём. Она, между прочим, за твоё душевное здоровье переживает.

– Нормально всё у меня с башкой.

– Нет! – Хлопнув по столу ладошкой, поднялся с места начальник, – я сказал, нет! Не нормально! Когда сотрудник милиции за год убивает при задержании преступников больше, чем весь отдел за свою историю – это ненормально!

Дима не стал пререкаться, устал очень и прекрасно знал, – «Вспышка гнева Громова быстро пройдёт, если промолчать».

Сергей Анисимович успокоился, вернулся в кресло:

– Не о том речь сейчас. Дарья Романовна напишет на тебя рапорт и подаст мне, на совместном совещании разберём. Я говорю: поставлю на вид твои безобразия! Ладно, пока забыли. Тут такое дело, – подполковник прервался, подбирая слова; достал сигарету и, закурив, продолжил, – из Москвы к нам сотрудник новый едет, по сути, стажёр, хотя формально полноценный милиционер; так вот, принято решение закрепить сотрудника за тобой.

Громов замолчал, прищурившись, начал вглядываться в лицо подчинённого, следил за его реакцией на новость. Ожидаемого возмущения и протестов не последовало… поразился!

– Да, я в курсе. – Спокойно отозвался Каратаев.

– Что-о?! – От удивления начальник откинулся на спинку кресла, едва не выронив из рук сигарету.

– Знаю, что к нам прибудет девочка, по-моему, зовут – Саша, именно она станет моей напарницей.

Удивление Громова росло в геометрической прогрессии:

– Ты даже знаешь, что это женщина?! И вот так спокойно говоришь?! Откуда, кстати, информацией владеешь?

– Дед её звонил мне, спрашивал: «Не против ли я побыть наставником его внучки» – я подумал и согласился. Чего здесь странного-то?

– Ты знаешь, кто у неё дед?

– Да, – недоумённо пожал плечами Дима, – генерал-полковник Слепцов, на заслуженную пенсию вышел недавно. Хороший мужик, талантливый командир, старой закалки ещё, не самодур.

– Откуда?! Мать твою! Откуда ты знаешь генерала?! Нет, постой… не так вопрос поставлен: ты его прямо хорошо знаешь или шапочно?

– Нормально, выпивали пару раз с ним.

Подходящих слов Громов не мог найти и кивком указал подчинённому, чтобы тот пояснил.

– «Груз», когда я сопровождал из района боевых действий в нашу страну, тогда и познакомились; он лично сотрудников погибших встречал. Я же говорю – хороший генерал.

– Что за груз?

– Двести…

– Понятно. То есть ты в курсе всего, не против и готов снова служить в паре с девушкой?

– Да.

– Ты меня не то что удивил… обескуражил! Ладно, обойдёмся без пустых угроз, сейчас ступай смену сдавать, выспись хорошенько. Надеюсь, всё хорошо пройдёт у нас с Сашей этой. – Подполковник решил сменить тему, – а мне жена подарила этот… талон в хороший спортзал, пойду с жиром своим воевать.

– Абонемент, а не талон.

– Ну да, правильно. Всё, свободен.

Каратаев ушёл, оставив начальника наедине с мыслями, – «Генералы знакомые у него! Может, Слепцов и есть та могучая, „мохнатая лапа“, которая всегда прикрывает и поддерживает Каратаева? Ладно, время покажет!»

Слепцова решила прогуляться до «Гулаевского» отделения пешком – это близко от её нового дома. На новом месте спалось девушке хорошо, осталась рада подаренной дедом квартире. Пускай однокомнатная, небольшая, зато уютная, неплохо обставленная, главное, она её, лично! Здесь Саша хозяйка. Нет вечно недовольной матери, ругающейся с непутёвыми старшими братьями; отсутствуют сотни поручений по дому, никто не нарушает личного пространства. Оттого настроение у Александры, несмотря на раннее пробуждение, восхитительное. Слепцовой скорее хотелось отправиться по магазинам, купить различных вещей, мелкой бытовой техники, посуды для новой квартиры, но-о, сперва служба!

Городок, на первый взгляд, выглядит симпатично. Правда, Александра заметила множество нарушений общественного порядка, например, распитие спиртных напитков на улице; с другой стороны, – проходило всё культурно, без криков, песен, драк между собутыльниками. – «Ничего! Теперь Саша в городе, наведём порядок!» – отметила милиционер про себя.

Прохожие мужчины несколько раз делали Слепцовой комплименты, кто-то старался заигрывать; один студент попросил сфотографироваться с ней, – «Почему нет? Всё как в столице: стоит появиться одинокой, красивой девушке в погонах, она сразу становится объектом пристального внимания!» – Эгоистично принимала лестную мысль Слепцова.

Возле отделения Саша остановилась, поставив ногу на ступеньку, чтобы протереть до блеска начищенные ранее берцы от неизбежно оседавшей на них пыли. Поправившись и переведя дух, проследовала внутрь.

«Сказка» начала портиться. Нет, Слепцова бывала ранее в отделениях, стажировку опять же проходила (первую), но… столичные, большие и показательно-образцовые здания милиции выглядели иначе. Здесь творилась полная неразбериха, суета, всюду крики. Плачущая цыганка с кучей детей умоляет заспанного сержанта отпустить её; пьяный мужик орёт песню о «Варяге»; парень в дембельской форме вопит на «ППСников», угрожая, что все они завтра вылетят с работы; беспрерывно звонят телефоны – просто аврал!

Саша робко подошла к дежурному, который её не заметил и не откликался на словесные обращения, пришлось его толкнуть.

– Я не сплю, товарищ подполковник! – Резко вскочил старший лейтенант и, заметив перед собой девушку в форме, с облегчением выдохнул, вернулся в кресло, – чем могу помочь?

– Младший лейтенант Слепцова! прибыла для прохождения дальнейшей службы, к кому мне…

– Ожидайте! – Нагловато и с ленцой перебил старлей, – начальство не пришло. Посидите вон, на скамейке, – указал он на поющего «патриотичные» песни алкоголика.

– Спасибо, я постою.

В здание прошёл суровый человек в гражданском, лицо его «украшал» длинный, волнистый шрам от пореза; небрежно осмотрев красивую незнакомку, он, открыв турникет, без слов прошёл через дежурного.

– Вова! – Закричал ему вслед старлей, словно проснулся ещё раз, – Изварин!

– Чего тебе?

– Держи, – передал дежурный вошедшему свёрток, – тебе Люська просила передать.

– А, спасибо. Это кто? – Кивнул мужчина со шрамом в сторону Саши.

– Чёрт его знает. Сказала для прохождения службы дальнейшей.

– Младший лейтенант Слепцова! – Протянула девушка руку Изварину, – прибыла к вам из Москвы. Эм, я недавно окончила высший институт. Не знаете, скоро придёт подполковник Громов или капитан Каратаев?

Шрам на лице человека разгладился от удивления:

– Димка тебе зачем понадобился?!

– Меня к нему в напарники определили.

Дежурный присвистнул.

– Вот это новость!.. – ехидно бросил Володя, – не знаю, стоит ли завидовать Димке? Подожди малость, скоро должны прийти. Извините, у меня дел много.

– Да, конечно.

Внезапно «балаган» в отделении прекратился, по помещению цепочкой раздалось выражение, – «Флинт!»; «Шухер! Флинт идёт, злой!» – Все сотрудники, словно по команде начали приводить себя в порядок, песни и плач граждан вмиг смолкли.

– Это Громов, наш начальник. – Тихо шепнул дежурный Саше.

Внутрь прошёл полноватый подполковник с очень грозным видом, милиционеры приняли стойку «смирно», Слепцова последовала их примеру. Заметив новенькую, по лицу Громова проскочила улыбка, он уточнил порядка ради:

– Вы к нам из Москвы? Вольно казаки!

– Так точно! Младший лейтенант Слепцова для прохождения дальнейшей службы прибыла!

– Хорошо, выправка у тебя образцовая. Вид тоже… учитесь! – Указал он папкой на девушку, – товарищи милиционеры, как форма на вас должна сидеть! А то висит на вас вечно всё обмундирование, что ярмарочные скоморохи, ей-богу. Пойдём ко мне в кабинет, дочка, напарник твой на кладбище поехал.

– Несчастье? – Сочувственно спросила Александра.

– Ой, – махнул рукой Сергей Анисимович, – если Димка поехал туда, вероятно, случится и несчастье… а так нет, по вызову: кто-то ночью мародёрил. Ну, сама у него спросишь, вон он, кстати, – указал подполковник через окно на человека, вылезающего из милицейского «Уазика». – Пойдём.

– А ты, Щёголев, – обратился Громов к дежурному, – скажешь Каратаеву, чтобы срочно ко мне зашёл.

– Слушаюсь.

Рассмотрев сквозь окно с решётками нового напарника, Слепцова разочаровалась. Она если и не ожидала увидеть Шварценеггера в молодости, то хотя бы Ван Дамма точно! А здесь простой парень, среднего роста, не качок; на вид ничего грозного из себя не представляет. – «Неужели его-то все боятся? М-да, совсем в провинции, видать, туго с крутыми ментами. Ладно, мне же не замуж за него выходить. Вроде не урод, на том и спасибо! Поближе подойдёт, тогда рассмотрю».

– Присаживайся! – Пройдя в кабинет, указал на стулья подполковник, – спокойно доехала? Всё хорошо? Уже обустроилась, с жильём проблем нет?

– Спасибо, всё замечательно. Хотелось бы скорее приступить к службе.

– Хвалю! «Свежая кровь» – это всегда хорошо для отдела. Главное, чтобы твой энтузиазм, как можно дольше продержался.

– За это не беспокойтесь.

– Чай или кофе?

– Нет, спасибо. Я плотно позавтракала.

– Умничка. Вопросы накопились, пожелания?

Слепцова кивнула:

– Да, хочется скорее узнать своего наставника.

– А-а-а. Не стану скрывать: человек он сложный… своеобразный. Хотя в глубине души добрый. Сама посмотришь, сложно описать его в двух словах. Главное, общий язык найти вам, тогда лучшей команды во всей области не сыщешь.

В дверь постучали и, получив одобрение войти, на пороге показался слегка вспотевший Каратаев:

– Разрешите?

– Проходи, тебя только и ждём. Опять ты ко мне с этим автоматом завалился! Сколько можно?

– Виноват.

– Ладно. Чего там с кладбищем?

– Ай, – подойдя к краю стола, махнул Дима рукой, – всё по-обычному: алкаши ночью оградки воровали, на пункт приёма оттащили, а Рябой мне отзвонился, придержал нарушителей до нашего приезда, под надуманным предлогом. Мы их взяли и участковому сдали на разбор. Ничего серьёзного.

– Может этого Рябого к ответственности привлечь? Часто с кладбища жалуются на него.

– Зачем? – Пожал капитан плечами, – в своё время беседу с ним провёл, в случае чего он мне звонит, ставит в известность… закон нарушает, конечно, но кто сейчас святой? Закроем его, думаете, престанут воровать металл? Найдут куда сбагрить, а этот… по сути, наш человек, не стоит его трогать.