Czytaj książkę: «#обществомёртвыхпоэтов»
***
В твоём подъезде
вечно выбиты лампы.
Видимо, так кто-то
прячет вывернутое
нараспашку нутро.
Хотя, это глупо.
Это старого века
штампы:
просто, на самом деле,
на небе всё видно и
слишком светло.
А люди внизу,
под землёй,
играют в прятки -
в стерильном,
помытом от бед,
вагоне метро.
Маски молчат
и плотно
сжимают в зубах
перчатки.
Ты водишь,
тебе тяжело
найти свои
недостатки,
когда общение
поражено.
***
На часах -
без четверти три,
мне исполнилось
без пяти минут
вечность.
Я увидел, как в танце
пламя свечи
отражает в
твоих глазах
бесконечность.
Бесконечность
иллюзий,
красивых узоров
из лишних
и путаных слов:
неподъёмного
для меня груза.
Я закрыл оба сердца
на крепкий засов
под мотив
чёрного блюза.
***
Остановите такси.
Я выйду.
Или пошире
откройте окно.
Куда вы
меня везёте?
Меня час назад
куда надо
уже развезло
вино.
***
Мы все похожи
на музеи страхов,
продолжаем судить
по цвету кожи,
делаем мину святоши,
и в то же время
закрываемся на
перерыв,
когда видим
просьбу в глазах
случайных прохожих.
Мы режем воздух
и нервы перетираем
в жжёный сахар,
на закрытых показах
доводим до экстаза
свои стремления
стать лучше,
но после мира
грёз и бурных
оваций,
скатываемся в
объятия
прокрастинаций.
Мы все похожи
на музеи страхов,
только вместо
старых экспонатов -
вырезанные по живому
фигурки из
личных крахов,
барахло
из старых тем,
что распотрошено
не полностью.
Дай им волю,
и они накормят
с лихвой
советами от
старой,
поседевшей
совести.
***
Я читаю
в подвалах Версаля
старым крысам
стихи на французском.
Светло-серая,
бледная стая
щурит глаз,
пьёт вино
и лениво кромсает
мясо чуть пожелтевших
моллюсков.
Старым крысам -
стихи на закуску,
остальное им просто
неважно.
Подковёрные лорды
хвостами дрожа
бьют бокалы
под рифму
вальяжно.
***
И теперь со мной осталась музыка
с чёрными ветвящимися нотами,
выбита под кожей разрывными тактами,
беспощадно отбиваемыми вражьими налётами.
Между ними затаились паузы,
падающие с неба ранеными звёздами,
режущими реальность волнами-бойкотами,
разрывали уши мне молчанием эхолота.
И теперь во мне отбиты лёгкие,
проткнуты два сердца выжженными стрелами:
обещала рассказать между налётами,
