Czytaj książkę: «Загадки Столетней войны»

Czcionka:

1. Проклятие Великого магистра

Блеск и падение Ордена тамплиеров

Когда-то давным-давно, ещё когда существовала «самая читающая страна в мире», а в ней существовал постоянный дефицит книг, которые было хоть отчасти интересно читать, среди широкой читательской аудитории была популярна серия «Проклятые короли» маститого французского литератора Мориса Дрюона. Семь её книг создавали в воображении читателей широкую многокрасочную панораму истории Франции первой половины ХIV столетия. Среди красок отчётливо преобладали оттенки красного – член Французской Академии не стеснялся в описаниях убийств, казней и пыток. Надо сказать, что именно «Проклятые короли» стали одним из источников вдохновения автора другой многотомной эпопеи – «Песнь льда и пламени», превратившейся стараниями американских и британских телевизионщиков в весьма популярный сериал «Игра престолов».

Кульминацией первой книги «Проклятых королей» под названием «Железный король» стала сцена казни обвинённого в ереси и сатанизме великого магистра рыцарско-монашеского Ордена тамплиеров Жака де Молэ.

Внезапно завесу пламени прорвал голос Великого магистра, и слова его были обращены ко всем и к каждому и беспощадно разили людей. И так неодолима была сила этого голоса, что казалось, принадлежит он уже не человеку, а идет из нездешнего мира. Жак де Молэ снова заговорил, как нынче утром, на паперти собора Парижской Богоматери.

– Позор! Позор! – кричал он. – Вы все видите, что гибнут невинные. Позор на всех вас! Господь Бог нас рассудит!

Коварный язык пламени подкрался к нему, опалил бороду, в мгновение ока уничтожил бумажную митру, поджег седые волосы.

Толпа безмолвствовала в оцепенении. Людям казалось, что на их глазах сжигают безумного пророка.

Лицо Великого магистра, пожираемого пламенем, было повернуто к королевской галерее. И громовой голос, сея страх, вещал:

– Папа Климент… рыцарь Гийом де Ногарэ, король Филипп… не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий и воздастся вам справедливая кара! Проклятие! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!..

Пламя закрыло ему рот и заглушило последний крик Великого магистра. И в течение минуты, которая показалась зрителям нескончаемо долгой, он боролся со смертью.

Страшная и сильная сцена. Собственно, дальше шесть с половиной книг как раз и рассказывают о том, как исполнилось проклятие несправедливо осуждённого, по мнению автора, рыцаря, и какие несчастья постигли вследствие этого его любимую Францию. Книга, которую уважаемый читатель держит в своих руках, во многом расскажет о том же, ибо эти несчастья и стали известной всем со школьной скамьи Столетней войной. А откроет книгу первая загадка – загадка трагического падения Ордена тамплиеров.

Если мысленно перебрать литературных персонажей, с которыми с большой вероятностью знаком читатель, то единственным тамплиером (или «храмовником», как он чаще называется в старых переводах) среди них будет Бриан де Буагильбер из романа сэра Вальтера Скотта «Айвенго».

– Буагильбер? – повторил в раздумье Седрик, как бы рассуждая сам с собой, как человек, который живёт среди подчинённых и привык скорее обращаться к себе самому, чем к другим, – Буагильбер?.. Это имя известное. Много говорят о нём и доброго и худого. По слухам, это один из храбрейших рыцарей Ордена Храма, но он погряз в обычных для них пороках: горд, дерзок, злобен и сластолюбив. Говорят, что это человек жестокосердый, что он не боится никого ни на земле, ни на небе. Так отзываются о нём те немногие воины, что воротились из Палестины. А, впрочем, он переночует у меня только одну ночь; ничего, милости просим и его. Освальд, начни бочку самого старого вина; подай к столу лучшего мёду, самого крепкого эля, самого душистого мората, шипучего сидра, пряного пигмента и налей самые большие кубки! Храмовники и аббаты любят добрые вина и большие кубки.

Основной противник главного героя, алчный, аморальный, беспринципный, но при этом сильный и упорный – автор романа не сочувствует ему, но, несомненно, относится с определённым уважением. Тем не менее, когда в романе злодей получает по заслугам, читатель это только приветствует.

Конечно, ни романы Мориса Дрюона, ни тем более сэра Вальтера Скотта не являются историческими трудами. Хоть они и пишут о событиях, скрытых от нас тьмой столетий, но прежде всего их цель – развлечь почтеннейшую публику, и с этой целью они успешно справляются десятилетиями, а в случае «Айвенго» и столетиями. Мы же теперь, установив в своём сознании два этих репера, с одной стороны несправедливо оклеветанного благородного рыцаря, с другой жестокого злодея, попробуем разобраться, кем же на самом деле были рыцари Храма, и почему их постиг такой страшный конец.

Начало Ордену было положено в Палестине в начале ХІІ века, вскоре после окончания первого крестового похода и освобождения в 1099 году Иерусалима от мусульманского владычества. На землях восточного побережья Средиземного моря, удерживаемых христианами, образовалось несколько государств, важнейшим из которых стало Иерусалимское королевство. Проблема их была в том, что подавляющее большинство крестоносцев, захватив Святую Землю, считало свой обет выполненным и вернулось в Европу. Но христианские паломники к святыням Палестины, чьё количество возросло после того, как в Европу дошли вести о том, что Иерусалим освобождён от власти «сарацинов», по-прежнему рисковали подвергнуться нападению со стороны отрядов мусульман.

Через два десятка лет после того, как над Иерусалимом взвился флаг нового королевства – белый с пятью золотыми крестами – восемь (или девять, источники здесь спорят между собой) французских рыцарей, пришедших по обету в Святую Землю, поклялись посвятить свою жизнь защите христианских паломников. Так возникло нечто невиданное ранее – рыцарское религиозное сообщество. Главой его рыцари избрали Уго де Пейна. Король Иерусалима – Болдуин Второй – пожаловал им крыло королевского дворца, расположенного на территории, когда-то занимаемой Храмом Соломона. Так новый рыцарский Орден получил имя Бедных рыцарей Христа и Храма Соломона.

Хотя поначалу не все с одобрением отнеслись к этому нововведению, тамплиеров (от латинского templum – храм) поддержали многие как светские, так и церковные владетели. Уго де Пейн, первый Великий магистр нового Ордена, в 1127 году (на восьмом году существования Ордена) отправился в тур по Европе, который принёс в казну Ордена значительные пожертвования от сильных мира сего. Например, в Англии патроном Ордена стал король Генрих І. На следующий год Орден получил благословение от собора католической церкви в Труа, и звезда западного богословия того времени, впоследствии объявленный святым, Бернард из Клерво, подготовил устав для тамплиеров, взяв за основу правила бенедиктинского Ордена в том варианте, как они трактовались его собственным цистерианским монашеским Орденом, а ещё через восемь лет опубликовал трактат «Похвала новому рыцарству».

Орден состоял из братьев-рыцарей, сержантов и (чуть позже) капелланов. Братья-рыцари, из которых избирался Великий магистр и другие высшие должностные лица Ордена, происходили из благородного сословия и давали обет бедности, целомудрия и послушания. Братья не должны были быть связаны узами брака и не должны были иметь долгов. Им также запрещалось играть в азартные игры, сквернословить и злоупотреблять вином. Подобно монахам-цистерианцам, тамплиеры носили белые рясы и мантии (чуть позже, в отличие от цистерианцев, на мантии был добавлен над левой грудью красный символ креста), и вели образ жизни, подобный монашескому: спали в дормиториях, подобных монастырским, совершали трапезы в монастырских рефекториях. В течение дня они принимали участие в церковных службах, должны были исполнять посты и бдения согласно церковному календарю, проводили время в молитвах и медитациях, особенно почитая Деву Марию. Поскольку большинство новых рыцарей было неграмотно и не знало латыни, чтение ими церковных текстов не предполагалось. Их главной обязанностью было воевать во славу церкви. Братья-рыцари, происходя из военной аристократии, знали искусство войны, и от них требовалось быть в первых рядах на поле брани и вести за собой других – поэтому они обязаны были быть полностью здоровыми телесно и постоянно готовыми к войне.

Начав с защиты паломников в Святой Земле, Орден постепенно взял на себя новые обязанности, связанные с обороной христианских государств Утремера («Заморья» – так называли в Западной Европе государства крестоносцев). Орден возводил замки на границах королевства, посылал бойцов для усиления гарнизонов городов, участвовал в сражениях с армиями мусульман, составляя наиболее боеспособную часть армии Иерусалимского королевства и его вассальных территорий, их военную элиту. О том, что мусульмане воспринимали их как наиболее серьёзных и стойких врагов, свидетельствует, например, тот факт, что султан Саладин после катастрофического разгрома христианской армии в 1187 году выкупил всех пленных тамплиеров у своих воинов и приказал их всех казнить. И немудрено, так как за десять лет до того именно тамплиеры (которым устав запрещал покидать поле боя) обеспечили победу христианской армии над намного её превосходящим войском Саладина.

Большинство тамплиеров составляли братья-сержанты – выходцы из более низких сословий, обязанностями которых были как воинская служба, так и прислуживание братьям-рыцарям. В отличие от рыцарей братья-сержанты носили чёрные рясы. Со временем тамплиеры добавили и третий разряд братьев – братьев-капелланов, которые могли вести богослужения, осуществлять церковные таинства и заботиться о духовных нуждах своих собратьев.

Изначальная бедность тамплиеров была отражена на печати Ордена: на ней было изображено два рыцаря, сидящих на одной лошади. Впрочем, довольно скоро ситуация изменилась. В 1139 году Папа Римский Иннокентий ІІ издал папскую буллу, в которой даровал Ордену ряд привилегий. Тамплиерам было позволено строить собственные часовни, они были освобождены от церковной десятины, а также от опеки епископов. С этого момента тамплиеры оказались под прямым руководством Папы Римского (именно такое прямое подчинение и именуется греческим термином «ставропигия», с которым, как кажется автору, многие читатели могли ознакомиться не так давно). К середине ХІІ века монархи и высшая аристократия Европы, повинуясь импульсам благочестия и стремясь продемонстрировать свою верность церкви, передали на нужды Ордена как значительные денежные суммы, так и земельные владения. Жена короля Англии Стефана – королева Матильда, племянница короля Иерусалима, особо опекала Орден и пожаловала ему многие владения в своём королевстве. Появились «собратья» – рыцари, служившие в рядах Ордена в течение нескольких лет без принятия монашеских обетов, но передававшие Ордену половину своего имущества. От былой бедности Ордена осталась лишь эмблема на печати. К 1300 году тамплиеры были богатейшим среди духовно-рыцарских орденов (по их образцу возникли Орден госпитальеров, Тевтонский орден и ряд других, более мелких).

Земельные владения тамплиеров находились под грамотным управлением (надо сказать, что Цистерианский орден, фактическим ответвлением которого стали тамплиеры, сделал своим особым послушанием развитие наиболее передовых на то время способов хозяйствования в Европе). На полях угодий Ордена трудилось множество людей. В ответ ближайшие поселения могли рассчитывать на благотворительность со стороны Ордена, который даже установил собственную систему пенсий по возрасту. И хотя Орден предпочитал пожертвованиям земельных наделов наличные средства, в середине ХІІІ века считалось, что в его распоряжении было девять тысяч поместий. В Англии лондонская резиденция Ордена имела годовой доход четыре тысячи фунтов, что было огромной суммой в то время, и при этом лишь бледной тенью богатства Ордена во Франции.

Прецептории Ордена Храма Соломона раскинулись от Греции до Скандинавии, от Португалии до Киликии на восточном берегу Средиземного моря и Палестины. Они объединялись в провинции, подчинявшиеся «Иерусалимскому Храму» и возглавляемые Великими прецепторами. У них в подчинении были приоры, управлявшие несколькими прецепториями. Эта сеть замков, храмов и других сооружений по всей Западной Европе и Средиземноморью могла служить и служила надёжными хранилищами для денежных средств. Военная сила Ордена обеспечивала возможность быстрого и надёжного перемещения этих средств по сети владений тамплиеров из одной страны в другую. Пилигримы могли в начале своего паломничества оставить деньги у тамплиеров в своей стране, чтобы получить деньги назад в Святой Земле, и не опасаться ограбления по дороге.

Вскоре основным источником доходов Ордена стали банковские услуги, предоставляемые сильным мира сего. Христианская церковь запрещает ростовщичество, но запрет на выплату процентов обходился начислением комиссионных на сумму, полагавшуюся к выплате. Орден имел собственных агентов на денежных рынках Каира и Багдада. Поскольку сеть хранилищ денежных средств у Ордена и система их транспортации была надёжнейшей в Европе, он мог предлагать условия займов более благоприятные, чем у конкурентов, банков Ломбардии (на севере Италии) или еврейских городских корпораций. Векселя тамплиеров ходили по всей Европе и считались столь же надёжным средством оплаты, как и звонкая монета. Когда во время катастрофического седьмого крестового похода (1248–1250 годы) попал в плен к сарацинам цвет европейского рыцарства во главе с королём Франции Людовиком ІХ, Орден предоставил средства для большей части затребованного египетским султаном выкупа для Людовика.

Иногда тамплиеров называют первыми в мире банкирами, но это было бы неточно. В нынешних терминах можно сказать, что они предоставляли финансовые услуги. В 1215 году английский король Иоанн использовал лондонский Новый Храм Ордена для хранения государственной казны во время гражданской войны в его владениях, то есть подвалы Ордена считались более надёжными, чем королевские твердыни. Кроме того, тамплиеры оказывали и другие услуги. Например, начиная с начала ХІІ века они вели бухгалтерию и аудит для французской королевской казны, фактически исполняя её функции.

Однако к концу ХІІІ века возникла серьёзная проблема. После удара, нанесенного Саладином, Иерусалимское королевство сумело оправиться, пусть и потеряв сам Иерусалим, и даже попыталось перейти в контрнаступление. Были организованы новые крестовые походы, которые хоть и окончились неудачей, но тем не менее были близки к успеху. На короткий момент удалось даже вернуть Иерусалим. Но со второй половины столетия усилившийся Египет решил покончить раз и навсегда с этой «занозой в боку» – с государствами крестоносцев. В 1291 году пал последний город Иерусалимского королевства на азиатском берегу Средиземного моря Акра. Тамплиеры отличились при её обороне, и многие орденские братья героически погибли в безнадёжном последнем бою. Но когда Святая Земля была потеряна, то всё чаще у жителей Западной Европы стал возникать вопрос: так зачем же нужны тамплиеры теперь?

Если ранее их вовлечение в дела денежные могло быть оправдано тем, что прибыль идёт на благое дело защиты Святой Земли, то после падения Акры Орден переместил свою резиденцию на Кипр. На тамплиеров обрушились несправедливые упрёки как за то, что они «потеряли» Палестину, так и за то, что они её не отвоёвывают. Надо сказать, что тамплиеры успели наступить на очень много мозолей, решительно отстаивая свои интересы в судах, добиваясь выплат по задолженностям, а также вмешиваясь в политику, что, казалось бы, было совсем не к лицу людям, давшим обет разрыва всех связей с миром. На том же Кипре, когда король Генрих из династии Лузиньянов запретил Ордену приобретать новые земельные владения, тамплиеры постарались, чтобы короля упрятали в темницу, а на престол взошёл его брат, более покладисто настроенный по отношению к Бедным рыцарям Христа и Храма Соломона. В Шотландии Орден помог королю Англии Эдуарду І подавить восстание за независимость во главе в Уильямом Уолласом (не в последнюю очередь ссудив Эдуарду двадцать пять тысяч ливров), а в Ирландии он включился в занимательную чехарду борьбы между различными кланами.

Конкуренты тамплиеров, госпитальеры и рыцари Святого Лазаря, завидуя богатствам своих старших собратьев, не упускали возможности указать на то, что если они после потери Палестины хотя бы поддерживают сеть больниц и приютов во многих европейских странах, то тамплиеры не могут похвастаться такой видимой всем благотворительностью.

Но рыцарей Христа и Храма Соломона подвели не конкуренты. Подвёл их клиент, король Франции Филипп ІV из династии Капетингов. Он был внуком Людовика Святого, знаменитого короля-крестоносца. Родившись в королевском дворце Фонтенбло под Парижем в 1268 году за три года до смерти своего деда в последнем крестовом походе (возвращаясь из которого, умерла от болезни его мать, королева Изабелла Арагонская), Филипп, прозванный Красивым, приложил много усилий для того, чтобы культ его деда пустил крепкие корни среди его подданных, и когда он сам стал королём, то всячески давал понять, что следует в собственном выполнении монаршего долга примеру, поданному его благочестивым предком. Надо сказать, что наследником короны своего отца, Филиппа ІІІ, он стал после внезапной и окружённой разнообразными мрачными и скандальными слухами смерти старшего брата Филиппа, принца Людовика. Не исключено, что слухи об отравлении брата его мачехой и об её якобы планах извести всех сыновей королевы Изабеллы зародили у Филиппа Красивого постоянное ощущение опасности и крайнее недоверие к окружающим.

Сочетание благочестия и бытия весьма «от мира сего», ума, амбиций, и страсти более ко власти чем к репутации обеспечили то, что Филипп вознёс французскую монархию на вершину могущества, ранее невиданную, и невиданную после него до окончания Средних веков. Но при этом он довёл до истощения как казну своего королевства, так и долготерпение своих подданных.

Филипп присоединил к королевским владениям множество крупных и мелких территорий. Он аннексировал Фландрию и Лион, обеспечил брак своего сына на наследнице герцогства Бургундского, купил несколько важных светских и церковных территорий. Расширив таким образом королевский домен, король распространил беспрецедентное влияние на всю территорию своего королевства, ведь ранее королевская власть фактически распространялась лишь на собственные королевские владения, а могущественные королевские вассалы, такие как герцоги Бургундии, Бретани и Аквитании или графы Фландрии, лишь признавали, что король является их сюзереном, но могли в большой степени действовать в своих владениях по своему разумению.

Филипп ІV был монархом, не знающим ненужных сантиментов. Не будет большим отступлением от исторической правды сказать, что вся его жизнь была подчинена единственной цели: усилению власти французской короны. Его постоянные войны и весьма дорогостоящие демонстрации величия монарха перед подданными и соседними правителями истощили казну государства. Филипп был вынужден брать деньги взаймы у еврейских и итальянских банкирских домов. Впрочем, когда подходило время платить долги, со своими заимодателями он обращался просто и жёстко. Ломбардские банкиры (то есть из городов Ломбардии, области в Северной Италии, центром которой был Милан, и сейчас весьма значительный европейский финансовый центр, и да, дорогой читатель, слово «ломбард» происходит именно оттуда) не получили назад свои деньги, а с еврейскими банкирами вышло ещё круче: в 1306 году Филипп приказал изгнать из своего королевства всех евреев, забрав их собственность (вместе с долгами) в казну.

В 1294 году началась очередная, можно сказать традиционная, война короля Франции против своего английского оппонента. В 1066 году вассал короля Франции, герцог нормандский Вильгельм, захватил английский трон, и на протяжении полутора веков английские короли были одновременно также герцогами Нормандии. В середине XII века они также приобрели титул герцогов Аквитании, в результате чего под их скипетром оказалась бóльшая половина территории Французского королевства. Такая ситуация не могла быть стабильной, и в череде больших и малых войн французские короли смогли вырвать из рук королей английских Нормандию, а также значительную часть Аквитании. Но английские короли, потеряв титул герцогов Нормандии, сохранили за собой титул аквитанских герцогов, пусть их власть и распространялась на меньшую территорию, чем на вершине могущества. А что может быть естественнее, чем пытаться восстановить свои «исторические права» на ранее утерянные территории? Ничего удивительного, что новая война тянулась десять лет. Когда истощённые противники (Филипп истратил на войну больше четырёхсот тысяч ливров, почти две трети доходов государства за 1294–1298 годы) решили заключить мир, одним из условий стал брак между дочерью Филиппа принцессой Изабеллой (названной в честь его матери, потерю которой в раннем возрасте Филипп очень тяжело переживал) и сыном и наследником английского короля Эдуарда І принцем Эдуардом, будущим королём Эдуардом ІІ.

Где брак, там и свадьба, а также и приданое невесты. А если невеста принцесса и дочь могущественного короля, то и приданое должно быть поистине королевское. А что делать королю, если в его казне после долгой войны шаром покати? Конечно же, занять денег у тех, у кого они есть. А деньги в таком количестве были у Ордена тамплиеров. Конец, как говорится, немного предсказуем. Особенно учитывая, что с точки зрения короля Франции фактическое «государство в государстве» Ордена и его огромное влияние вызывали объяснимые опасения. Впрочем, главным мотивом действий было желание завладеть собственностью Ордена. Успех в этом предприятии разрешил бы финансовые проблемы Филиппа на обозримое будущее. Кроме того, удар по Ордену также ослабил бы позиции Папы Римского и поставил бы его в ещё большую зависимость от французского короля, чем та, в которой он уже находился после недавнего перемещения из перманентно беспокойного Рима в Авиньон, который хоть и принадлежал Папе, но со всех сторон был окружен владениями Филиппа.

Однако Орден был сильным и опасным противником, и требовалось найти как его слабое и наиболее уязвимое место, так и оружие, которым можно было бы наверняка поразить этого соперника. Филипп и его юристы нашли как уязвимое место, так и оружие. Тот факт, что Орден тамплиеров очень неохотно делился информацией о том, что происходит за стенами его прецепторий (что понятно, учитывая хранившиеся там богатства), привёл к тому, что стали распространяться слухи о таинственных ритуалах, якобы практиковавшихся братьями Ордена во время их полуночных бдений. Естественно, благочестивый монарх не мог просто отмести подобные слухи как вздорные, ведь совершенно ясно, что нужно их расследовать и добраться до истины. Уязвимое место – ахиллесова пята – Ордена было найдено. А оружием поражения стало официальное расследование вышеупомянутых слухов.

Стоило расследованию начаться, королевским юристам не составило труда найти свидетелей (в том числе одного бывшего тамплиера, изгнанного из Ордена), которые были бы согласны в обмен на те или иные уступки или поощрения дать требующиеся от них и отвечающие желаниям следователей показания. Филипп, получив их, понял, что сорвал банк. Оказывается, якобы парагоны христианских добродетелей и беззаветные защитники веры, на самом деле братья Ордена рыцарей Христа и Храма Соломона были тайными сатанистами. При вступлении в Орден от них якобы требовалось отречься от Иисуса, попрать ногой и плевать на распятие. Среди братьев, согласно слухам, поощрялась разнузданная половая распущенность, причём якобы как «естественная», так и в высшей степени противоестественная. Среди братьев якобы процветало мужеложство, но также и нарушение обета целомудрия с особами женского пола. Согласно наиболее диким слухам, если в результате такого нарушения на свет появлялись дети, то от них избавлялись, сжигая заживо.

Обвинения в разврате основывались на раздувании известий о том, что во время длинной и сложной церемонии инициации новых братьев (описанной в деталях в правилах французских и каталанских тамплиеров, дошедших до нашего времени) совершался так называемый «поцелуй мира», то есть поцелуй новопринятого рыцаря-тамплиера старшими товарищами по Ордену. Обычай этот, достаточно странный для современных читателей, напоминал – а, может быть, напрямую воспроизводил – часть церемонии принесения верности вассалом своему сюзерену, с которой был знаком каждый европейский благородный рыцарь (хотя кто-то из людей постарше помнит пылкие поцелуи между лидерами надежды пролетариев всего мира и их вассалами из стран народной демократии).

Главным героем последовавшей трагедии оказался последний Великий магистр Ордена Жак де Молэ. Он родился в наследном владении Молэ во Франции в 1243 году, и в возрасте двадцати двух лет стал братом Ордена Храма Соломона. Последующие почти тридцать лет были заполнены войной: отчаянной и безнадёжной попыткой защитить последние остатки христианского Утремера от натиска Египта, которым правили воинственные мамелюки. Читателю, может быть, любопытно, что по происхождению эти воины, сумевшие даже остановить в сражении до того непобедимых монголов, были рабами с Северного Кавказа и причерноморских степей (более того, официальным языком администрации государства мамелюков был кыпчакский язык – язык половцев, знакомых читателю из курса отечественной средневековой истории). С малых лет их готовили к боям и походам, и всю жизнь они совершенствовались в воинском искусстве. После того, как провалились две попытки европейских крестоносцев нанести удар в сердце Египта, чтобы обеспечить безопасность Иерусалимского королевства и его вассалов, мемалюки взяли курс на ликвидацию самого существования государств крестоносцев на восточном берегу Средиземного моря. Логика была элементарна: если не будет этих христианских плацдармов под боком у Египта, то не будет и новых попыток их обезопасить со стороны христианской Европы, плюс джихад против неверных сам по себе дело в высшей степени похвальное в глазах Аллаха.

Жак де Молэ четверть века сражался с сарацинами в Сирии, защищая остатки крестоносных завоеваний. Сражался отважно, но не пал в бою, как многие бартья-рыцари, а после падения Акры сумел отплыть на Кипр. Там в 1293 году его избрали Великим Магистром Ордена тамплиеров. Несмотря на потерю Палестины, католическая церковь не оставляла надежды на то, что с Божией помощью новый крестовый поход сможет вернуть Гроб Господень снова в руки христиан. Планирование этого нового похода, базой для которого должен был стать Кипр, началось вскоре после падения Акры. Получив поддержку Папы Римского и английского короля, де Молэ попытался со своими рыцарями захватить плацдарм в Сирии, но попытка провалилась, стоив жизни 120 рыцарям.

В 1306 году Великий магистр поддержал уже упоминавшийся государственный переворот на Кипре, сместивший короля Генриха ІІ в пользу его брата. Это не прошло незамеченным в Европе, и многие государи, в чьих владениях присутствие тамплиеров было значительным, заволновались. Желание Ордена создать собственное государство, по примеру тевтонских рыцарей в Пруссии или госпитальеров на острове Родос, было давно известно. То ли в том же году, то ли годом позже Великий магист Жак де Молэ был вызван ко двору своего непосредственного начальника Папы Римского Климента V с целью обсудить как подготовку к новому крестовому походу, так и вопрос стримлайнинга и рационализации. В 1305 году де Молэ получил письмо от Климента, в котором тот высказывал планы слить его Орден с госпитальерами. Будучи яростным противником предложенного слияния конкурирующих фирм, де Молэ задался целью раз и навсегда поставить крест на подобных планах. Однако Великий магистр госпитальеров на встречу не прибыл. Тем временем как раз пошли слухи о якобы совершаемых Орденом преступлениях. Де Молэ попросил Климента пресечь клевету, и 24 августа 1307 года Папа написал письмо Филиппу с просьбой прекратить расследование, поскольку он сам не верит в обвинения.

Тем не менее 13 октября того же года королевские солдаты окружили все без исключения владения Ордена по всей Франции и арестовали всех тамплиеров. Великий магистр был арестован в Париже с шестьюдесятью орденскими братьями на следующий день после того, как был одним из тех, кто нёс на плечах гроб упокоившейся золовки короля Филиппа. В течение следующих недель 138 рыцарей Ордена было подвергнуто допросу с пристрастием. 123 из них, включая самого Великого магистра (24 октября 1307 года, через полторы недели после ареста), сознались в тех или иных обвинениях, выдвинутых против них. А всего в королевских застенках оказалось пятнадцать тысяч тамплиеров, огромное большинство которых не было ни братьями Ордена, ни даже дворянами, а просто работавшими на Орден крестьянами, ремесленниками, пастухами и слугами.

Уже само тюремное заключение было достаточной пыткой. Арестованных держали в тесных, холодных, тёмных, зловонных, душных и мокрых камерах. Из камер их выводили лишь, чтобы вновь и вновь подвергнуть истязательствам на дыбе, пытках огнём и плетью, сдиранию кожи, избиениям и издевательствам. Тех, кто не выдерживал мучений и умирал, тайно хоронили. Один из очевидцев позже писал:

Язык человеческий не в силах выразить те наказания, муки, несчастья, издевательства и ужасные пытки, которым были подвергнуты эти невинные в протяжение трёх месяцев, со дня их ареста, так что день и ночь постоянные стенания и вздохи не уходили из их камер, как не иссякали крики и скрежет зубовный во время их мучений… Правда убивает их, а ложь освобождает от смерти.

Де Молэ сознался в части выдвинутых против него обвинений, но категорически отрицал обвинение в содомии. Он подписал обращение к рыцарям Ордена во Франции, в котором просил их покаяться в совершенных преступлениях. Однако когда расследованием занялись представители Папской администрации (Папа Римский пожелал получить подтверждение прегрешений тамплиеров не из вторых рук), Великий магистр и многие из братьев отказались от своих признаний, заявив, что следствие вырвало их под пыткой. В ноябре 1309 года и в марте следующего года де Молэ обратился напрямую к Папе Римскому, умоляя того лично рассмотреть обвинения против Ордена. Он пожаловался на то, что не в состоянии адекватно отвечать на крючкотворство королевских прокуроров, так как является «простым неграмотным рыцарем». Однако двое братьев, получивших университетское юридическое образование, смогли подготовить сильную защиту от предъявленных обвинений и даже показали, что Орден оказался мишенью широкого заговора против него.