Czytaj książkę: «Чёрный помидор»
От Автора
Мистификатор – профессия необычная: изысканная, интересная, трудная, занятная. А если ты являешься – по фактическим результатам – успешным и талантливым мистификатором, то ещё и высокооплачиваемая.
И всё бы ничего, если бы не одна закавыка: во время работы над конкретными заказами приходится – от случая к случаю – сталкиваться с различными сюрпризами. С приятными, гадкими, каверзными, светлыми, тёмными, детективными, неожиданными, откровенно-криминальными. А также и с сюрпризами личного характера…
Автор
Миттельшпиль, середина Игры
– Ужин готов, странники, – пристроив на срезе толстенного берёзового пня походный котелок и закопчённый чайник, объявила Айлу. – Палыч, несите миски, кружки и ложки. Да и чёрный хлеб с ножиком не забудьте прихватить.
– Разве мы не будем ждать зайсана? – удивилась Анна Петровна.
– Не вижу в этом особого смысла. Общение с ээзи, как известно, дело такое. На это несколько часов может уйти. Вплоть до рассвета. Каша остынет, разогревать придётся. Наверняка, подгорит. Так что, господа путники, будем трапезничать…
Они расселись – вокруг костра – на округлых валунах и активно заработали алюминиевыми ложками. Походная каша, как и полагается, была вкусна, навариста и ароматна.
Никаких облаков (ни ярко-сиреневых, ни бело-серых), больше не наблюдалось, небосвод был девственно чист. Солнце только что скрылось за изломанной линией горизонта, то есть, за покатыми тёмно-зелёными сопками. Западная часть неба была окрашена в приятные тёмно-жёлтые и янтарные тона. Незримо приближалась алтайская ночь.
– Похоже, что оптическая чертовщина продолжается, – позабыв про наваристую кашу, указал ложкой на запад Иван Павлович. – То ли миражи. То ли…. Ну, не знаю я, что это такое. Хоть режьте…. Всадник куда-то скачет по небу. Огромный и лохматый…. Мне это кажется? Или он, действительно, скачет?
– Скачет, – подтвердила Айлу. – Изо всех сил. Судя по всему, торопится куда-то…. Всё, ускакал. Хм, интересно, а что будет дальше?
На янтарно-жёлтом «небесном экране» (словно на простыне летнего «доперестроечного» кинотеатра), заполошно замелькали тёмные тени-силуэты.
– Вроде, как птицы какие-то летят, – поставив миску с кашей на землю, принялся увлечённо комментировать Писарев. – Целая стая. Похоже, что вороны. Только очень большие. Улетели…. Всадники появились. Двое. В средневековых доспехах и шлемах. Неторопливо едут навстречу друг другу. У обоих за спинами закреплены приметные знамёна. У правого всадника на полотнище выткан – на тёмно-синем фоне – золотой дракон с крыльями. У левого – белый полумесяц и такая же звезда на ярко-красном…. Интересное дело. Так и навевает что-то определённо знакомое…. Ага, остановились друг напротив друга. Разговаривают. Руками машут. Спорят. Разъезжаются…. «Конец фильма»? Не знаю, не знаю…. Ух, ты! Похоже, что два полноценных войска съезжаются. Есть и конные воины, и пешие: кольчуги, островерхие шлемы, копья, мечи, луки, знамёна.… Всё, поехали! Битва началась…. Боже, как секутся-то! У-у-у! Вакханалия. Бойня. Армагеддон самый натуральный…. Булатные мечи яростно сверкают, разрывая светло-серые кольчуги на множество отдельных полуколец. Ломаются копья. Чёрные стрелы летают туда-сюда, пробивая тела врагов. Гордые лошади падают, ломая стройные ноги…. Ого! Боевые слоны пожаловали – с погонщиками на спинах. Вламываются в ряды воинов и топчут, топчут, топчут…. Всё, «левые» бойцы дрогнули и отступают. Беспорядочно побежали. Красные знамёна с белыми полумесяцами-звёздами беспорядочно падают на землю, и конские копыта безжалостно втаптывают их в грязь…
«Картинка» на западной части небосклона медленно погасла. Вокруг стало темным-темно – только крохотные точки ночных звёзд и круглая бледно-жёлтая Луна равнодушно висели в чёрном небе. Да походный костерок потрескивал – умиротворённо и успокаивающе.
– Оказывается, мы целый час наблюдали за этой «небесной битвой», – мельком взглянув на наручные часы, сообщила Анна Петровна. – Незабываемое и страшное зрелище…. Палыч, а что это было? С научной точки зрения, я имею в виду?
– Миражи, они разные бывают, – неуверенно поправив на переносице массивные «профессорские» очки, принялся важно излагать Лазаренко. – Бывает, что просто переносят реальную «картинку» на многие и многие десятки-сотни километров. Тут дело такое, если с научной точки зрения…. Миражи – это не что иное, как изощрённая игра световых лучей. В некоторых местах нашей прекрасной планеты воздух над землёй (или же над водой), прогревается – на разных от неё расстояниях – неравномерно. Бывает даже так, что температура слоя воздуха в десяти-пятнадцати сантиметрах от земли (от воды), на тридцать-сорок градусов меньше, чем температура самой поверхности. В этом случае лучи света – вопреки строгим классическим законам физики – распространяются уже не прямолинейно, то есть, начинают активно преломляться и даже отражаться. А в некоторых случаях воздух у самой поверхности земли (или же воды), «становится зеркалом». Так и «рождаются» миражи. Причём, во всех местах, где в воздухе (благодаря самым различным природным явлениям), возникают резкие перепады температур…. Но есть и более сложные виды миражей. Например, пресловутая «Фата-Моргана», которая, как считается, может «странствовать» через Времена. Здесь, господа и дамы, уже – помимо оптических фокусов – и глобальное магнитное поле нашей планеты замешано. Вернее, различные геомагнитные аномалии…
Глава первая
Футбольная подмена
Диего Лагос провёл в Санкт-Петербурге всего-то три недели, но уже твёрдо решил для себя, что ему здесь определённо нравится: красивая и стильная архитектура, многочисленные величественные мосты, переброшенные через широченную Неву, приветливые и улыбчивые люди. А старые центральные районы Санкт-Петербурга, и вовсе, напоминали ему родной Вальпараисо – все крупные припортовые города чем-то неуловимо похожи друг на друга. Да и здешнее раннее лето практически ничем не отличалось от чилийского: частые дождики и отсутствие жары, плюс пятнадцать-двадцать градусов по Цельсию – весьма комфортная и умеренная погода. В отличие от знойной и пыльной Испании, где и плюс сорок – совсем даже не редкость…
Что Диего делал в Испании? Чем занимался? В футбол, конечно же, играл. Причём, в одном из ведущих испанских клубов – восходящая звезда чилийской сборной, как-никак.
Играл, играл, голы забивал, голевые передачи делал и раздавал. А потом, совершенно неожиданно для себя, получил предложение – по переходу в санкт-петербургский клуб «Зенит».
Получить-то получил, даже польщённым себя почувствовал, но, тем не менее, крепко-накрепко задумался. Вернее, долго терзался серьёзными сомнениями, мол: – «Как это – переехать в Россию? Там же, как всем известно, льдистые бескрайние снега лежат повсюду. А по пустынным улицам – среди разноцветных всполохов Полярного сияния – бродят вечно-голодные бурые и белые медведи…».
Сомневался, сомневался, а потом согласился.
Почему – согласился? Всё очень просто: большие деньги, как и всегда, были виной-причиной всему. Зарплата, предложенная «Зенитом», почти в три раза превышала испанскую. Совсем даже и не шутка. Серьёзное такое конкурентное преимущество. Да и налоги в России были гораздо ниже…. Как тут устоять? Тем более что в Вальпараисо у Лагоса осталась большая и дружная семья: отец, мать, бабушки-дедушки и восемь братьев-сестёр, которых надо было содержать, кормить и обучать. И это не считая, естественно, многочисленных тётушек, дядюшек, племянников и племянниц. А ещё и особнячок на берегу Тихого океана неплохо было бы приобрести – на всю семью сразу. Матушка об этом давно мечтает. И на безбедную старость (у футболистов, как говорится, век недолог), не мешало бы отложить энную сумму. Или же пару-тройку фешенебельных ресторанчиков прикупить, типа – ради прибыльного и стабильного бизнеса. А ещё лучше – и прикупить, и отложить….
Так Диего и оказался в далёком российском Санкт-Петербурге: подписал щедрый трёхлетний контракт, получил полугодовую российскую визу, по-быстрому собрал манатки (благо женой или невестой обременён не был), да и прилетел.
Прилетел, поселился в приличной гостинице, познакомился с тренером, тренерским штабом и командой, прошёл серьёзный медосмотр, преступил к регулярным тренировкам. А ещё посетил Почётного Консула Республики Чили в Санкт-Петербурге: заполнил целую кучу анкет-заявлений и сдал – для окончательного оформления – чилийский паспорт, приложив к нему контракт с футбольным клубом «Зенит».
Наступило второе июня, день игры с московским «Спартаком». Долгожданный матч, в котором нападающий Диего Лагос должен был дебютировать (правда, только начиная со второго тайма), в сине-бело-голубой зенитовской форме.
Волновался ли он? Конечно. Да ещё как. Премьерная игра – дело такое: святое, важное, основополагающее, особенное и очень-очень нервное…. Но только сугубо в меру волновался: взрослый уже человек, в конце-то концов, недавно целых двадцать лет исполнилось. Ни хухры-мухры. Да и партнёры по команде неизменно поддерживали – кто на испанском языке, кто на английском, мол: – «Держи, Диего, хвост пистолетом. Поможем, понятное дело. Прикроем…».
Сперва всё шло нормально: он проснулся в восемь тридцать утра, сделал лёгкую зарядку, принял контрастный душ, позавтракал в гостиничном ресторане, поднялся к себе в номер, переоделся и, прихватив кожаную сумку с разной полезной (в спортивно-бытовом плане), мелочью, покинул отель. Уселся на заднее сиденье машины, любезно предоставленной клубом, (сам ещё не решался, толком не зная города, садиться за руль), доехал до загородной базы «Зенита», прошёл положенный медосмотр, немного позанимался «на растяжку» в тренажёрном зале и на полчаса «отдался» в руки опытному массажисту. После этого состоялся обед, а после обеда – рабочее совещание, то есть, так называемая «установка на игру». Мол, кто выходит на поле «в основе», а кто на замену, и прочие тактические штучки: организуем «высокий прессинг» или же неизменно встречаем соперника у своей штрафной, разыгрываем мяч «до верного» или же, наоборот, мочим по воротам соперника при первой же возможности и с любого расстояния, ну, и так далее…
– У вас, ребятки, час свободного времени, – завершив «установку», объявил тренер. – Потом загружаемся в клубный автобус и следуем на стадион. И пусть нам поможет Бог.
А ещё через тридцать пять минут настойчиво и жадно затренькал телефон.
– Лагос слушает, – поднеся к уху тёмно-синий брусок мобильника, известил Диего. – Говорите…
– Привет, футболёр, хе-хе, – заливисто пророкотал в трубке приметный голос Первого заместителя Почётного Консула Республики Чили в Санкт-Петербурге. – Как дела?
– Нормально, дон Мануэль. Обживаюсь потихоньку. Никаких трудностей не испытываю. Очень дружелюбный город. И люди…. Вот, на дебютный матч собираюсь. Пожелайте удачи.
– Пожелаю. Но только чуть позже, при личной встрече.
– Простите?
– Через час, парнишка, ты должен быть у меня. Обязательно. Извини, но поменялась форма заявления для предоставления долгосрочной российской визы. А сегодня, как раз, последний день для подачи. Так что, родной, жду. Изволь незамедлительно прибыть.
– Как же так? – опешил Диего. – Мы же совсем скоро выезжаем на стадион…
– Успеешь, – непреклонным голосом заверил Первый заместитель Почётного Консула. – Само заявление уже заполнено, требуется только твоя личная подпись. Садись, не медля, в казённую машину и приезжай ко мне на «девятую» линию. Всё по-быстрому сладим. А от Васильевского острова до стадиона «Петровский» – рукой подать…
Главный тренер, естественно, немного поворчал, мол: – «Так не полагается, команда перед матчем должна быть вместе – ради пущей сплочённости…». Но потом, всё-таки, разрешил. Как же иначе? Долгосрочная виза, как всем известно, дело, безусловно, полезное и – во всех отношениях – нужное…
Подойдя к автомобилю, Диего мысленно засомневался: – «Шофёр какой-то другой: и в плечах, вроде, пошире, и смуглая физиономия украшена аккуратной чёрной бородкой, которой с утра ещё не было…. К чему бы это?».
– Всё нормально, сеньор Лагос, – белозубо улыбнувшись, заверил на вполне даже сносном испанском языке бородач. – Просто у Владимира жену неожиданно повезли в роддом – на полторы недели раньше запланированного срока. Вот, он и сорвался, попросив подменить. Что тут такого? Совершенно обыденная, на мой взгляд, ситуация. Взаимозаменяемость, она не только на футбольном поле нужна…. Меня, кстати, Иваном зовут. Правда, что и в Чили много – «Иванов»? Ага, я так почему-то и думал. Да вы, сеньор Лагос, залезайте в машину, устраивайтесь…. Куда едем? «Девятая» линия Василевского острова? Не вопрос. Вмиг домчим. Что называется, с ветерком…
Неожиданно Диего почувствовал лёгкий укол в области правой мускулистой ляжки – не очень-то и болезненный, но достаточно неприятный: поморщившись, он осторожно провёл ладонью по бархатистому ворсу сиденья, но ничего подозрительного не нащупал.
– Сиденья в Китае делали, – охотно пояснил шофёр. – Ну, и набили их, в целях экономии, не отсортированным конским волосом. А он, между нами говоря, очень жёсткий. И скручиваться иногда любит. Вот, время от времени, и прокалывает ткань обивки…
Машина тронулась с места, покинула территорию спортивной «зенитовской» базы и, выехав на шоссе, плавно влилась в общий автомобильный поток.
Иван оказался малым без всякой меры разговорчивым: сперва он, практически не делая перерывов, увлечённо делился своими знаниями о странах Латинской Америки, включая историю, географию, политику и основные экономические показатели. А потом, слегка исчерпав тему, поинтересовался:
– Сеньор Лагос, а как в Чили относятся к Президенту США Бараку Обаме?
– Хреново относятся, – брезгливо передёрнул плечами Диего. – У нас всех грингос (так, уж, исторически сложилось), всегда слегка недолюбливали и недолюбливают. И раньше. И сейчас.
– Тогда, может быть, пару свежих анекдотов про Обаму?
– Давай, послушаю…. Вау-у-у! Как же спать хочется…
– Ага, понял. Приступаю. Значится так…. Почему Барак Обама потерял большинство голосов афроамериканцев? А он пообещал создать для них много-много новых рабочих мест…. Почему Обама не шутит над самим собой? Чтобы не прослыть махровым расистом…. Корреспондент обвинил США в расизме. Услышав об этом, Барак Обама пришёл в полное смятение и даже пару раз заглянул в зеркало…
«Его, пожалуй, не остановить», – вяло подумал Диего. – «Всё сыплет и сыплет словами. Всё сыплет и сыплет. Монотонно так, морда разговорчивая и красноречивая…».
Подумал и, заразительно зевнув, уснул…
Смотреть матч «Зенит» – «Спартак» они, посовещавшись, решили в рабочем кабинете Михаила.
Почему не дома? Или, к примеру, не в спортивном баре?
Скажете тоже – дома. Жёны – сварливые. Дети – непоседливые и приставучие. Много ли удовольствия получишь? Мало, ясен пень. Так, лишь маета голимая, чреватая испорченным в хлам настроением.
Спортивный бар? Во-первых, там всегда душно, шумно и накурено (хотя курить и запрещено). А, во-вторых, пришлось бы тащить с собой охранников, что, согласитесь, не совсем удобно – в том плане, что ощущать на себе заинтересованные взгляды посетителей, мол: – «Что это ещё за важные челы, мать их растак, пожаловали?»…. Пойти в бар без охраны? Нельзя. Строгие корпоративные инструкции – строго-настрого – запрещают. Если Василич узнает, то греха не оберёшься. В том смысле, что строгие выговоры и лишение полугодовых бонусов (как минимум), обеспечены…
Значит – «важные челы»? Это точно. Анатолий Петрович Вирник являлся исполнительным директором и вице-президентом Совета директоров крупной (ну, очень-очень крупной), многопрофильной строительной корпорации – «СМУ-Сигма». А Михаил Абрамович Михельсон трудился в той же корпорации начальником «Службы безопасности». Действительно, блин горелый, важные. Из серии – важней некуда…
Короче говоря, «кабинетный» просмотр был, по сути, единственным дельным и комфортным вариантом. Впрочем, жёнам и подчинённым была «вброшена» совсем другая версия, мол: – «Июнь – последний месяц полугодия. Пора уже и об отчётах для мнительного шефа задуматься. Поэтому, понятное дело, засидимся допоздна. В восемнадцать ноль-ноль все свободны. Двери закроем и поставим офис на сигнализацию сами. Охране – бдеть в машинах…».
Матч начинался в восемнадцать тридцать, а его трансляция – как и водится – на пятнадцать минут раньше. В том смысле, что если вычесть пятиминутную навязчивую рекламу, на десять. Естественно, что к этому знаковому моменту всё было готово: телевизор включён на нужной программе, а письменный стол аккуратно застелен «одноразовой» бумажной скатертью, на которой были расставлены многочисленные банки-бутылки с пивом, высокие бокалы и блюдечки-тарелочки с различными нехитрыми закусками. То бишь, с рыбной «магазинной» нарезкой, сырными палочками, вялеными кальмарами, сухариками, чипсами и ореховым ассорти.
– Всё готово, – наполняя пивом бокалы, торжественно объявил Михаил Абрамович (для своих – «Абрамыч»). – Рассаживаемся, напарник. Реклама заканчивается.
– Приступаем, коллега, – плотоядно потирая пухлые ладошки, поддержал его Анатолий Петрович («Майна» – для своих). – Сейчас наши их сделают. В том плане, что вставят…
– Внимание, внимание, внимание! Здравствуйте, уважаемые товарищи телезрители! – оповестил бодрый голос заслуженного комментатора Геннадия Орлова. – Начинаем трансляцию нашего матча! Команды выходят на поле…. Итак, мы с нетерпением ждали эту игру. С огромным и беспредельным нетерпением. И я, и вы, и многие-многие сотни тысяч любителей футбола по всему Миру. Во-первых, любой матч между «Зенитом» и «Спартаком» всегда является принципиальным и неизменно вызывает повышенный интерес. А, во-вторых, сегодня – наконец-таки – состоится долгожданный дебют Диего Лагоса, одного из самых талантливых футболистов мирового футбола. Вы же помните, сколько всяких разговоров, пересудов и слухов ходило вокруг этого весеннего трансфера: одни были в полном восторге, другие же, наоборот, выражали сдержанный пессимизм, мол: – «Молод ещё совсем Диего, да и в испанской лиге отыграл всего-то один сезон…». Вот, сегодня мы и посмотрим, кто же был прав. С огромным удовольствием посмотрим. Правда, судя по полученной эксклюзивной информации, только во втором тайме…
Камера сместилась, и на телевизионном экране возникло смуглое юношеское лицо.
– Действительно, совсем мальчишка, – недоверчиво хмыкнул Майна. – Да и субтильный, на мой взгляд, немного. Мужицкого мяса, что называется, не хватает.
– А ещё и длинноволосый без всякой меры, – поддержал Абрамыч. – Как с такой шикарной шевелюрой можно в футбол играть? А? Волосы же будут обзор закрывать: ни партнёра вовремя не увидишь, ни точный пас не отдашь. Смехота одна. Резинкой бы, что ли, перехватил их, модник хренов…. Ну, ещё по пивку?
– Наливай…
Пиво (немецкое, чешское и австралийское), надо отдать должное, было просто замечательным. Особенно под профильную «пивную» закуску. А, вот, футбол откровенно не задался: «Спартак» сразу же «сел» в глухую-глухую оборону, а нападающие «Зенита» так и не преуспели в позиционном нападении – мало-мальски опасные моменты у спартаковских ворот можно было пересчитать, буквально-таки, на пальцах одной руки. Более того, в самом конце первого тайма спартаковцы неожиданно ожили, встрепенулись и организовали свою первую острую контратаку, которая – по закону подлости – и завершилась голом.
– Чёрт знает, что такое! – возмутился вспыльчивый Абрамыч. – Куда только катится этот неприкаянный и взъерошенный Мир? Бред бредовый и законченный…. Ладно, перекурим пока. Да и отлить не мешало бы…
Начался второй тайм, и на поле – под оптимистические аплодисменты питерских зрителей – вышел Диего Лагос.
– Смотри, как припустил-то, – обрадовался за кадром голос Геннадия Орлова. – Шустрый парнишка. Шустрый, ничего не скажешь…. Ого, мяч в подкате отобрал. Молодчина. Цепкий. И попёр, попёр, попёр…. Ох, ты, какой потрясающий дриблинг! Обыгрывается «в стеночку» с Кержаковым. Удар…. Гол!
– Гол-л-л! – дружным хором завопили Абрамыч и Майна. – Ай, да Диего! Ай, да сукин сын чилийский! Какой потрясающий «сухой лист» выдал! Оле-оле-оле-оле…
Второй гол Лагос забил головой – в высоченном прыжке – на шестидесятой минуте. А третий уже на последних секундах добавленного времени, шикарным ударом метров с тридцати.
Стадион, буквально-таки, «стоял на ушах» от восторга. Фаеры – дружной и нескончаемой чередой – рвались в вечернее небо. Да и Вирник с Михельсоном, обнимая друг друга, бесновались от души…
Здесь-то и случилось неожиданное.
Юный автор хет-трика, ловко выбравшись из объятий одноклубников, побежал к «фанатской» трибуне. А потом резко остановился, отвесил низкий почтительный поклон, выпрямился, поднёс ладони к голове и уверенными движениями сорвал: правой – длинноволосый парик, левой, наложив пальцы на лоб и нос, некое подобие резиной маски…
А в это же время – где-то там, на берегу горного безлюдного озера, расположившегося в отрогах дикого Катунского хребта, – разворачивалась суровая и безысходная жизненная драма.
Большой буро-чёрный старый лось, нервно подрагивая нежными ноздрями, с беспокойством оглядывал каменистый берег. К его тёмным бокам испуганно жались, испуганно поводя из стороны в сторону огромными светло-серыми глазами-миндалинами, две совсем еще молоденькие самки.
Животным очень хотелось пить. Очень-очень-очень. Но могучий звериный инстинкт настойчиво предупреждал о близкой опасности. Предупреждать-то предупреждал, но пить-то хотелось…
Сохатый, наконец, решительно отринув прочь все сомнения, двинулся вперёд. Молодые лосихи, стараясь не отставать от своего рогатого повелителя, покорно затрусили следом.
Звери преодолели уже порядка трёхсот пятидесяти метров и стали постепенно забирать вправо, неуклонно приближаясь к вожделенному озеру, когда вокруг них заполошно замелькали-заплясали тёмно-серые зловещие тени.
Около десятка молодых волков неожиданно выскочили – из-за красно-белых валунов – за крупами лосей, навсегда отрезая им спасительный путь назад. Ещё столько же поджарых серых хищников – во главе с крупным горбатым вожаком – появились со стороны озера.
Ловушка захлопнулась…
