Czytaj książkę: «Испанец»

ЧЕ ГЕВАРА

Может быть ты в душе Эрнесто Гевара,

И тебя ждут латинские страны?

В Перу остановишься ненадолго

и женишься на креолке

из знатного испанского рода.

В Уругвае объявишься премьер-министром,

чтобы назначить войну империалистам,

а пройдя по горам Гватемалы,

окажешься на палубе «Гранмы»,

Батисты к чертям пошлёшь конституцию,

чтобы громогласно объявить

свою Революцию!

Долой узурпатора и власть олигархов!

Свобода и равенство, всем понятно!

На знамя славного коменданте!

Герои революции сгорают в огне,

превратившись в идолоподобных мучеников,

распятых на пятиконечной звезде.

А ты не преклонный и всеми преданный,

с винтовкой на перевес,

в одиночку штурмовал Боливийскую армию,

презирая бесславный конец.

Твоя война не окончена,

пока хоть один солдат

идёт под красным знаменем,

не делая шаг назад.

ИСПАНЦЫ

Мы Испанцы, да испанцы, не какие-то засланцы,

как Колумба моряки не растратим жизни дни

на бесплодные мечты до берёзовой доски,

с просьбами о лучшей доле.

Воля, пуще той неволи, от сиденья на печи,

поедая куличи, среди жён, детей и тёщь,

слишком скоро ты помрёшь.

Загружают мужика повседневные дела,

добывание еды лишь доводит до тоски.

Нету рыбки золотой, что бы дом наполнить твой,

а сварливая жена пилит с ночи до утра,

уж забыла про корыто у которого была

и как сивая кобыла закусила удила.

Ты ж в соседском гараже, жилы все порвав уже,

выпив рюмочку с устатку грустно воешь при луне.

Обрастёшь балластом скарба, от ненужного добра,

и однажды, вот те на, приключится вдруг беда,

или может быть прозренье совершится у тебя, —

Шестикрылый Серафим ненароком посетил,

средь чертей узрев тебя и откроются глаза,

вспомнишь как в далёком детстве поднимался в небеса,

– распростёрши две руки, лишь толкнувшись от земли.

И тогда в твоём сознании вдруг возникнет берег дальний,

среди Средиземноморских вод, где живёт чудной народ,

вдруг представится тебе на турецкой стороне,

полуостров АККУЮ, где найдёшь свою мечту

о заморских чудесах, кладах сказочных в горах,

ветрах вольных в парусах.

СТИХОТВОРЕНИЕ НА ЗАДАННУЮ ТЕМУ

Что то то не сложилось с родиной моей,

что нас закружило в вихрях февралей.

Грохнула Аврора, пали юнкера,

а ведь как красиво матушка жила.

Вера православная, царские орлы,

где же вы остались в те шальные дни.

Вышел на арену лысый мужичок,

быстренько запрыгнул на бронивичок,

голосом картавым сладко говорил,

тем кто не был чем-то, злата посулил…

Полилася кровушка русская рекой,

долго будем помнить мы большевиков.

Кожаные крутки, в кабуре наган,

– Кто тут не партийный?

К стеночке вставай!

Истребили напрочь беленькую кость,

пароходы плача уносились прочь.

Пароходы плача русских увезли,

русскую культуру, русские стихи…

Время лихолетья, голод и цинга,

не приходит как-то к нам беда одна..

Продразвёрстка, бунты, чёрные кресты,

быстро находились партии враги.

– Кто там не согласный?

Быстро в воронок!

Этих сразу к стенке, этих в лагерёк…

Павлики Морозовы стали во главе,

всё перевернули вихри в феврале…

АСТЕРОИД B-612

Как эфемерна жизнь

и в вечности миров,

мы как песчинки млечного пути,

сгораем среди звёзд.

Движение планет

сменяет день на ночь,

и трудно в тёмном небе рассмотреть

фонарщика фонарь,

что честно исполняя договор,

старается успеть за круговертью дней.

Лишь в вечности покой.

Кто устремлён быть королём

и властью опьянён,

желает править всем и всеми,

по справедливости.

Так что б не дай-то бог

не свергли раньше срока.

Вторые честолюбцы,

гордынею своею загнаны по кругу,

живут лишь в ожидании

похвал и должностей,

и званий, и чинов.

А третьи льют в себя без устали,

как в ненасытную утробу,

сгребая всё, что могут ухватить,

и накопительство их

с пьяницей роднит.

Другие на чужом горбу

попасть стремятся к богу!

Любимый милый мальчик

мой, мой белокурый принц,

с глазами полными от слёз,

летишь ты среди звёзд.

Ты счастлив, что познал любовь,

не плачь и не грусти.

Любовь вот чудо из чудес,

что дарят нам цветы.

Где мне найти свою змею,

что б к звёздам унестись,

и злато променять миров

на милые черты.

Дышать с тобой,

давать воды и протирать шипы,

и стать стеклянным колпаком

от всех невзгод судьбы.

МЕСТЕЧКО

В медвежий угол на Руси, среди болот и рек,

в лесу дремучем, сослан был в изгнании человек.

В расколе церкви обвинён, по широте души,

не смог он щепотью сложить скорузлые персты.

Собрав пожитки и родню, с толпою бедолаг,

он отчий дом оставил свой с слезою на глазах.

Скрижали старые вели в раскольников обоз,

и образ мироточил тот, что инок малый нёс.

За веру и покой отцов страдали мужики,

и бабы выли по лесам, стеная от тоски.

Прошли не мало истоптав тропинок ходаки*,

пока монах не указал низину у реки.

Там тот велел им возвести часовню из сосны,

и крест восьмиконечный встал как знак конца пути.

В местечке нашем тишь да блажь, погосты да кресты,

четыре церкви вековых осталось из восьми.

Старообрядцы обнеслись оградою стальной

и прячут от мирян свой быт с надеждой на покой.

Местечко наше хорошо для созерцания дней,

текущих вялою тоской под сенью тополей.

Столичный лоск от нас далёк, и едут мужики,

собрав пожитки в узелки, на дальние посты.

*ходаки – повседневная обувь простолюдина, сапоги из одного куска грубой кожи.

РЕКВИЕМ ТИХОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Как мимолётна жизнь

и вечности покой

неумолимо время торопит.

Шумят листвой погоста тополя

и вверх летит душа,

под мерный звон лопат

могильщиков твоих

и слезы матери

пускай облегчат путь.

P.S.

Вот допустим жил не земле человек,

и всем другим

он казался немого странным,

а может быть он просто

родился не в то время.

Он любил слушать старые песни

на виниловых пластинках

и любил рисовать дождь.

Может быть он

просто не способен был

хватать, загребать

и расталкивать других локтями,

а все во круг считали

за это его робким чудаком.

А у него просто болела душа

и рвалась улететь.

И в один из дней,

наперекор всем запретам,

он решился помочь ей улететь.

В ПУТЬ

Плитка серая, плитка красная,

ели-елочки, купола.

По Базарной площади я шагал,

а пришёл в конец Октября!

Городишко мой новозыбленький,

до чего ж ты мне надоел,

тихим омутом затянул меня,

суетой своих бренных дней.

На погостах твоих

частокол крестов,

где родня моя полегла

и остался один я,

как перст один

и седеет уже голова.

Как же хочется мне

в руки взять топор

и кряжастой доской забить

окна дома отчего моего

и дорогу прочь проторить.

Зашагать с котомкою за спиной

по росным, заливным лугам,

и пойти-дойти в даль,

на самый на край земли,

где во снах своих я летал…

Я НЕ ЛЮБЛЮ СВОИХ ЧАСОВ

Я не люблю своих часов,

спортивный рыжий «Tissot»,

Где за рубиновым стеклом

две механические стрелки,

бездушно и неумолимо,

Как счётчик не оплаченный в такси,

отсчитывают равномерно

простой моей души…

Их равномерный ход

стремителен и вечен,

и чёток и трагичен каждый шаг.

Две стрелки кольцами

стирают жизнь мою, по кругу

и гонят дни и годы второпях…

В ОБЛАКАХ

Чистое небо и воля до края,

сердце тревожат и кровь горяча,

где же найти это место на свете, г

де к облакам устремится душа.

Шёл я, пошёл бы, куда и не знаю.

Счастье искать, может быть повезёт?

Там за годами вдруг встретил тебя я,

и не узнал, и прошёл поворот.

Мне бы как в прежде раскинуть бы руки,

разом взмахнуть и в последний полёт,

там где-то ангел мой дремлет от скуки,

видео забыл, то что мне повезёт

ХОЛОДА

За моим окном в субботу,

дождь кружит по серым лужам

и берёзы сбросив листья

не прикрытые стоят.

На машинах зябкий иней

и земля уже ждёт снега,

все в предчувствии морозов

и грядущих холодов.

20.10.2016г.

О, ЖЕНЩИНА!

О женщина,

хвала тебе создатель,

что не оставил нас

и нам на радость,

из нашего ребра

создал создание это,

всем нам

на наслаждение и усладу,

и на муку тоже,

и на погибель рода человечья…

Так где ж ты взял ребро?

Мои на месте вроде все,

все парны.

Иль может змей

ей кость свою отдал?

О, да!

Наверно гадкий искуситель

отдал ей свою кость,

ведь нет костей у змея.

Но яд остался.

Откуда яд она взяла,

откуда столько яда,

что полчища мужей отважных

сложили головы свои

и злата к её ногам.

Да, чудное творение право!

И есть за что любить.

Её уста страстны и сладки,

чело прекрасно,

а ноги, груди,

что ж сказать,

услада нашей жизни,

Да если бы не яд.

О, этот язычок!

Немая лучше б родилась!

Ведь сколько бед ты сотворила

болтая этим язычком.

Покоя нет, о эти разговоры!

Поговори со мною милый,

скажи мне про любовь!

Да, сколько же болтать!

Ты лучше б делом занялась!

Гляди же ты, моё ребро,

а учит меня жить!

Фантастика! Не мыслимо!

Спаси меня создатель!

И вот скажите мне на милость,

люби своё ребро!

Лелей его, одень его,

купи ему брильянты,

– они её друзья.

А мне «Зенит» и пиво?

Позвольте очень мило!

О КОШКАХ

Почему когда человек одинок,

у него не остаётся ни кого кроме кошки?

Почему кошек любят больше чем людей?

По-моему, потому что кошки молчат.

После твоих переходящих в истерику тирад,

о трудности твоей жизни со мной

и потеряном времени,

мне подумалось,

что лучше бы ты была кошкой.

Тогда бы ты

больше благоразумно молчала

или только мелодично мурлыкала,

и моя жизнь тогда с тобой

стала бы намного лучше.

Может быть я даже

больше любил бы тебя,

брал бы чаще на руки

и чесал временами за ушком.

Это же всё же лучше,

чем собачиться целыми днями.

А может быть ты всё же

в душе собака, а не кошка,

и в этом наша проблема?

Потому что уж больно часто

ты переходишь на повизгивание и лай.

А может быть я сделал большую ошибку

и выбрал не того с кем должен быть?

Жалко, что нет приютов для дур.

В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ

Потерялась зима

под шипами автомобильных колёс

И караваны грязных машин,

в нерешительности толкутся у автосервиса.

Придёт уже тепло или ещё нет,

всех тревожит первостепенный вопрос.

Лица мужской национальности

лихорадочно изучают цветочный рынок

и за внешней скупостью их риторики,

сквозит ожидание флирта.

Женщины становятся откровеннее,

светлее и ярче,

меняя длинные пальто и юбки

на откровенно зовущие.

Скоро их резвые ножки

станут предметом

невнимательности и травматизма.

Бабушки-старушки

выползают из серых пятиэтажек,

Вновь обживая свои,

оставленные на зиму,

около подъездные скамейки.

Малыши стайками весело щебеча,

скачут через лужи по дороге в школу,

ощущя надвигающуюся весну

и приближающиеся большие каникулы.

Деревья стали ярче

и пышно дышат потемневшими ветками,

готовые набухнуть почками,

от повлажневшей от удовольствия землицы.

Мы дожили до тепла и оттаяли душой,

а тех кто не пережил эту зиму,

мы уже оплакали и забыли.

Нас распирает эгоистическая радость

от встречи этой новой весны

и предстоящих выходных.

ТАБУН ИЗ ОБЛАКОВ

Под кучевыми облаками,

на солнцем залитом лугу,

Играя гривою с ветрами,

мой конь стреножен под узду.

Он молод, полон сил и статен,

огонь горит в его глазах,

И пар упругими струями

шипит в его больших ноздрях.

Гнедая масть, лосниться шкура,

упругий круп и нрав крутой,

Зовёт меня лететь до края

земли чудесной и родной.

Могучий конь, стрижёт ушами,

фырчит и хлопает хвостом,

От не терпения вольной скачки

за табуном из облаков.

БАБОЧКА ПРОСНУЛАСЬ

Признать, прошла зима?

Но может быть на сутки,

Иль будто на минутку.

Весна!

Назвать нам точно дату

Не могут бюрократы,

и время бег меняет, туда, сюда

Как сложно это вычесть

одно из двух количеств —

зима – весна.

Весна определяет,

когда мы поменяем,

пальто и макинтоши,

и зимние галоши,

на каблучки и куртки,

наденем мини юбки,

и будем флиртовать.

Но лёгкие морозцы,

пугают по утрам.

И тучи ещё серы,

и ветры холодны,

и ждут машины даты,

сменить шипы.

Но вдруг опять ненастье?

И злые холода вернуться снова?

И вьюга закружит.

И нас врасплох застанет,

коварная зима.

Раздетых и изнеженных,

с надеждами на встречу,

с цветами и стихами,

готовых на любовь.

Как вновь не заморозить

оттаившие чувства,

ведь их уже не сбросить,

как первый первоцвет.

И вдруг на луч весенний,

из тайной тёмной щели,

где зиму проспала,

упала с крыши бабочка,

вздыхая нежным тельцем,

и трепеща от холода,

уселась на колоде,

на ручку топора.

И отложив работу,

я обмер отчего-то,

и понял это знак:

Весна неотвратима

и значит справедливо,

пришла весна.

Она сидела долго,

сложивши свои крылышки.

И серые снаружи,

они ещё дрожали,

как бы у глаз ресницы,

не в силах разлепиться,

от холода и сна.

Но свет весны зовущий,

согрел её теплом.

И распахнулись крылышки,

загадочным цветком,

И буйство ярких красок,

зажглось огнём.

Нельзя же в самом деле,

что б бабочка проснулась,

в такие холода, зря.

И стало сразу весело

и радостно вокруг.

И серые прохожие,

и грязные лужайки,

и голые деревья,

и грязный талый снег

лишь резче оттеняли,

то буйство, тёплых красок,

природой нарисованных

на крылышках её.

Взлетела эта бабочка

и полетела ангелом,

над городом моим.

И люди улыбались,

они с зимой прощались

и верили,

что бабочка уже то точно знает,

что кончились морозы,

пришла весна и можно,

мыть окна и машины,

любить и быть счастливыми,

писать стихи.

КОРАБЛИ (МУРМАНСКУ)

Красные ягоды на снегу

запах мойвы в рыбном порту,

магазин «Альбатрос» и боны пачками

и валютчики с ломкими пальчиками,

серые шеренги к проходным в порт

и гудки кораблей уходящих почти на год.

По утреннему городу топот ног,

розовощёких курсантов, мальчиков,

в чёрных шинелях с нашивками,

на груди с тельняшками синими.

Звенят в морозном воздухе,

их голоса молодые и сильные.

Как ветры врываются в паруса бушприта,

спешат они в училище,

на улице лейтенанта Шмидта,

к дубовой двери, с якорями старинными,