Czytaj książkę: «Покушение»

Пролог

…Уничтожить президента?! – высокий чернобородый Сулейман Имурзаев, амир… нского района, задумчиво поскрёб подбородок. – Высоко метит, высоко… – сомнение в его голосе сквозило подобно холодному ветру, бьющему о стенки палатки. Шуршащий по крыше дождь заглушал звуки. – Планы Шамиля слишком… – говоривший запнулся, пытаясь подобрать слово, а подобрав, невольно усмехнулся: – Амбициозны. Но каким образом их выполнить? – И совсем резко: – Надеюсь, у него есть определённый план?! – задав вопрос, Сулейман отхлебнул чая из стоявшей перед ним чашки.

– Конечно, иначе я бы здесь не сидел, – эмиссар Шамиля Басаева Артур Магомедов прищурился, вглядываясь в лицо своего собеседника и, уловив в нём нетерпение, выдал: – Мы используем для исполнения задуманного беременную шахидку.

– Что? – Сулейман едва не поперхнулся от возмущения. – Шахидку? Беременную? Да её не подпустят и на дистанцию выстрела! Беременность – это то, что в первую очередь привлечёт внимание охраны. Они обыщут её и сразу обнаружат пояс шахида! Беременная шахидка… Никогда бы не подумал, что со временем Шамиль станет таким… – он хотел сказать безмозглым, но сдержался, – наивным.

– Не тебе судить! – жёстко оборвал его представитель Басаева. – Если Шамиль сказал ТАК, значит, так и будет.

– Но это же невозможно! Замаскировать шахидку под беременную – это всё равно, что написать у неё на лбу: «Шахид». Беременная… Бред!

– Замолчи! – прошипел эмиссар, и последнее время привыкший только командовать амир невольно заткнулся. Он слишком хорошо знал представителя Шамиля, чтобы всерьёз ему противоречить. А тот одним глотком допил остававшийся в чашке, порядком остывший чай, и всем своим видом показывая готовность уйти, закончил: – Запомни, Сулейман, твоё дело найти и подготовить женщину, а не рассуждать об осуществимости или неосуществимости задуманного. – Магомедов начал подниматься на ноги. – И вот что ещё. Обязательные критерии отбора кандидаток: возраст около двадцати, красивые, стройные, но не хрупкие и болезненные, а скорее спортивного телосложения. – И отодвигая полог: – Поверь, всё получится. Ты просто не знаешь всей гениальности задуманного…

– Хорошо, если так, – Имурзаев обиженно поджал губы. Видно было, что он хотел ответить что-то резкое, но вновь сдержался. – Сроки?

– Три месяца…

– Хорошо, – амир мысленно прокрутил в голове возможные варианты. Опыт подготовки жертвующих собой за веру у него был, и раз самое главное, что от него требовалось – это подготовить шахидок, то он сделает это. А дальше – не его забота… На всё воля Аллаха!

Глава 1
Информация к размышлению

Полковник ГРУ Черных

…Ни минуты покоя! – подполковник Остапенко выглядел расстроенным. Информация, только что переданная ему осведомителем, оказалась настолько расплывчатой, что впору было требовать назад отданные за неё деньги. Тем не менее, подполковник, хотя и скупо, но поблагодарил агента. Пожав на прощание протянутую руку, он отправился к стоявшей на обочине видавшей виды белой «шестёрке» со слегка тонированными стёклами и вогнутым передним бампером (отметка, оставшаяся от столкновения с колесом БТРа, в которое Остапенко въехал неделю назад, случайным образом не рассчитав тормозной путь). Подойдя к машине и напоследок оглядевшись по сторонам, подполковник сел за руль, бросил на сиденье автомат, сильно хлопнул дверцей и, заведя двигатель, включил первую передачу.

Встреча с «Кривым», а именно такую кличку носил платный агент, завершилась вполне штатно, тем не менее, до благополучного окончания дня было ещё далеко – следовало суметь без происшествий выбраться из леса, по которому петляла дорога, соединяющая два селения. То, что это удавалось далеко не всегда, Остапенко знал едва ли ни лучше других – на опушке этого же леса аккурат перед мостком был расстрелян его предшественник, а совсем недавно подлетела на мине МТЛБешка артиллеристов. Минная же разведка, учиняемая комендачами и морпехами, через раз обнаруживала оставляемые чехами «сюрпризы». Так что желание поскорее вырваться из лесных глубин под бдительные очи-бойницы ближайшего блокпоста в конце концов заставило подполковника утопить педаль газа, и белая «шестёрка», немилосердно завывая мотором, начала резво набирать обороты. Впрочем, нестись здесь как по асфальту всё равно не получалось. Максимум, что можно было себе позволить – это переключить коробку на третью передачу и разогнаться до пятидесяти – повороты и осклизлая от обильно растекающейся грязи щебёнка не позволяли такой роскоши как залихватские гонки. Но даже такая, казалось бы, небольшая скорость не гарантировала безопасного движения, и после того, как машину Остапенко пару раз едва не вынесло за пределы обочины, он был вынужден сбросить обороты мотора, а уже перед самым мостком и вовсе перейти на вторую передачу – улететь в кювет желание было едва ли не меньшим чем попасть под чеховскую раздачу. Наконец «Жигули» цвета дорожной грязи с сидевшим в них ГРУшником выскочили из-за деревьев, стремительно наращивая обороты, преодолели открытое пространство и, взлетев на горку, оказались под спасительной защитой блокпоста. Выбравшись на улицу селения, подполковник вновь сбавил скорость, объезжая многочисленные ямы и колдобины, украшавшие местное асфальтовое покрытие. Тем не менее, спустя двадцать минут Остапенко сидел в кабинете полковника Черных и отчитывался о результатах состоявшейся встречи.

– Значит, ничего конкретного «Кривой» сообщить не смог? – полковник Черных крутанул правой рукой лежавшую на столе шариковую ручку, а левой в задумчивости принялся тереть гладко выбритый подбородок.

– Ничего, – буркнул Остапенко и уселся поудобнее, будто предполагал находиться в кабинете шефа ещё очень долгое время, – разве что подтвердил уже имеющуюся у нас информацию.

– Да, похоже, – был вынужден согласиться полковник, – боевики готовят что-то действительно серьёзное.

– По слухам и тем сведениям, что мы получили сегодня, – Остапенко не сообщал ничего такого, что не было бы известно полковнику Черных, тем не менее, слушал тот довольно внимательно, – готовится ликвидация кого-то из самых высокопоставленных российских чиновников.

– По слухам… – Черных усмехнулся, – высокопоставленного чиновника… – усмешка полковника стала шире. – Да за те деньги, что ты отдал «Кривому», я бы, как минимум, назвал тебе премьер-министра или прези… – полковник осёкся. И он, и Остапенко уже были хорошо осведомлены о предстоящем визите в Чеченскую республику президента Российской Федерации. – Чёрт! Хренов Экибастуз! – полковник в сердцах выругался. – Никак им неймётся! Совершить теракт против президента! Невозможно! Придурки! Всех их снайперов и шахидов перестреляют ещё на подлёте… – тут в голове Черных что-то щёлкнуло. – Разве что… – он вновь крутанул шариковую ручку.

– Что разве? – вкрадчиво поинтересовался Остапенко, увидев блеск в глазах шефа.

– Разве что противник придумает нечто неожиданное, оригинальное, не укладывающееся ни в какие схемы и рамки привычного.

– Ход конём?! – догадался Остапенко, и в его душе стала разрастаться тоска. Прощай покой и отдых! Шеф сделал допущение в возможности минуту назад казалось бы невозможного и теперь будет носом рыть, чтобы либо понять задумку противника и, поняв, разрушить его планы, либо вернуть уверенность в своей первоначальной убеждённости в невозможность проведения теракта.

– Ага, ход лошадью, – пошутил Черных, в очередной раз раскручивая остановившуюся было на мгновение ручку. – Но если хотя бы в чём-то мы с тобой правы, вскоре жди в гости Ярцева, – полковник назвал фамилию начальника местного отделения ФСБ. – В конце концов, он один из тех, кто непосредственно отвечает за безопасность прибывающей персоны.

И как бы в подтверждение его мыслей на столе тренькнул телефон ЗАС.

– Слушаю, Черных, – представился полковник, подняв трубку. Ему ответили, после чего лицо полковника расплылось в довольной улыбке. – Хорошо, ждём! – пообещал он, повесил трубку и, сохраняя на губах улыбку, посмотрел на своего подчинённого. – Что я говорил? Полковник Ярцев собственной персоной, скоро будут-с. Вот ведь какое совпадение, да?

Остапенко кивнул, действительно совпадение и ещё какое! Оно было слишком явным, чтобы невольно не задуматься над вопросом, а не сосёт ли его агент по кличке «Кривой» сразу двух маток?

Полковник Ярцев не заставил себя ждать. И после краткого совещания, завершившегося обменом информации, стороны договорились о совместных действиях. Визит президента – это такое дело, которое ни в коем разе нельзя было пустить на самотёк.

А первоначальное предположение Остапенко относительно «Кривого» постепенно приобретало уверенность. Но по совести сейчас это волновало подполковника в крайнюю очередь.

Последующие полтора месяца тайные агенты обеих спецслужб стояли на ушах – от них требовалась хоть какая-то информация, указывающая на характер предстоящего крупномасштабного теракта. Но ничего нового получить так и не удалось. Да, что-то готовилось, но что именно, против кого и каким образом должно было быть осуществлено, оставалось сокрыто за пологом неизвестности.

Прибавилось работы и разведывательным группам СпН дислоцированных в Чечне отрядов ГРУ.

Глава 2
По имеющимся сведениям…

Пункт временной дислокации отряда специального назначения ГРУ

Подполковник Шипунов выглядел задумчивым. Указания, полученные от вышестоящего командования, не показались ему чем – то из ряда вон выходящим, но настойчивость, с которой они отдавались, невольно наводила на некие размышления…

– Как бы за всеми этими указания не скрывалась большая задница! – Шипунов передвинул белую пешку на шахматной доске и внимательно посмотрел на своего противника майора Федина, начальника штаба отряда. В ответ тот двинул во фланг белым своего чёрного офицера.

– Мы всё одно ничего не можем что-то изменить, – в голосе Федина сквозила фатальная убеждённость в своей правоте.

– Так-то оно так… – согласился подполковник, трогая пальцами застрявшего в центре поля коня. – Но как бы нам это… – он задумался, то ли над тем, куда же двинуть свою всюду попадающую под убой лошадку, то ли над словами начальника штаба. Наконец конь переместился на новое место, и тут же подполковник завершил начатую мысль: – Минимизировать «потери». А то есть нехорошее ощущение, что загоняют наших ребятишек до седьмого пота.

– Да куда ещё сильнее гонять? – делано возмутился майор, приглядываясь к возможности сожрать коня, столь заманчиво подставленного под удар чёрной пешки. – Группы и без того с БЗ на БЗ скачут.

– Были бы группы, а возможности для их более плотного применения всегда найдутся, – Шипунов ждал, когда майор вляпается в расставленную ему ловушку, но тот медлил.

– Съем-ка я твоего коня, – так и не разглядев подвоха, Федин убрал вражескую фигуру и водрузил на его место свою пешку.

– Шах! – обрадовано возвестил Шипунов, выдвигая на первый план прятавшуюся до поры до времени королеву.

– Мат, – оглядев собственную позицию и не увидев возможностей к отступлению, майор признался в собственном поражении.

– Вот так-то! Теперь – то ты понимаешь, что зря академиев не кончал?! – подначил подполковник, сгребая с доски всё оставшиеся на ней фигуры.

– Ага, понял. А я – то всё думал, почему это отдельные наши генералы расстояние на карте локтями мерят. А они, оказывается, в академиях по шахматной доске учились. Клеточки ровные – «квадратичные». Двинул фигурку, и она пошла, а тут оба – на: «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». А про то, что эту фигурку поить, кормить, одевать, обувать, имуществом обеспечивать надо – никто и не вспомнил. А зачем? Нет у половины наших групп внутригрупповой радиосвязи, и хрен с ней. А что, подумаешь… ерунда какая – что, голоса нет? Охрип – флажками…

– Точно! – поддержал юродствующего Федина полностью с ним согласный комбат. – Дадим группникам флажки, и пусть машут. – И тут же с горечью: – Мы уже сколько раз новые «Акведуки» пробить пытались и что? – он собрал остававшиеся на столе фигурки и бросил вовнутрь шахматной доски. – Начальник связи старые списать не может – срок службы у них, видите ли, не вышел, а то, что они вовсе не на складе лежали, всем по барабану…

– Эх! – с притворным огорчением вздохнул майор. – Надо было и мне в академию учиться ехать – два академика уж точно бы придумали, как не задумываться над такими «мелкими» вопросами! Нет, правда, как только пойму, что жить не могу без шахмат, обязательно попрошусь в академию!

– Да ладно тебе юродствовать! – подполковник отложил шахматную доску на край стола. – Ты лучше поди наших ОРОшников разгони, а то обленились, сволочи. Может, кого на БЗ отправить?

– Думаю, не стоит, – возразил майор, вовремя вспомнив, как в прошлую командировку такой же комбат, как и Шипунов, получал втык от начальства за подобную инициативу.

– Не стоит, так не стоит, – не стал настаивать командир отряда, полностью положившись на мнение начштаба. Настроение у него было не ахти, и он нутром чувствовал поступление очередных «сверхмудрых» задач, которые, собственно, и не заставили себя ждать.

– Товарищи офицеры! – скомандовал начальник штаба майор Федин при виде комбата, входящего в палатку Центра Боевого Управления – ЦБУ.

Полог за Шипуновым закрылся, и он, не глядя ни на кого, словно пребывая в задумчивости, махнул рукой: «Садитесь».

– Товарищи офицеры! – начштаба окинул взглядом усаживающихся на скамьи группников, сел сам на свой персональный стул и заскрипел им, пододвигаясь ближе к столу.

В этот раз командир отряда не стал рассусоливать и, кратко обрисовав общую ситуацию, сразу перешёл к основному вопросу совещания.

…От нас требуют взятие «языка», – он с осветившей лицо улыбкой оглядел оживившихся от такого сообщения офицеров и, погасив её, продолжил уже предельно серьёзным тоном: – Нам, как собственно и всем остальным отрядам, поставлена задача по захвату боевиков в плен, не на поиск баз, не на уничтожение, а именно на захват пленных. На этом внимание было акцентировано особо. Чтобы стало понятно: наверху предпочтут одного пленного десятку уничтоженных. Надеюсь, вам это дважды разъяснять не требуется?

– Угу. Делать им там нехрена… – угрюмо буркнул майор Вадим Гордеев, командир первой разведывательной роты специального назначения – высокий, широкоплечий, с шикарными усами, одним словом – красавец, но не только, а ещё к тому же умный, грамотный офицер. Поставленная задача его не порадовала.

Остальные тоже не слишком воодушевились полученным указанием. Брать чехов в плен, конечно, никогда не возбранялось и периодически это случалось, но и особой нужды в них до сих пор как бы и не было.

– А раз всем понятно, то жду результата. Всё, совещание окончено, – оставаясь сидеть за столом, Шипунов махнул рукой, отсылая всех прочь.

– Товарищи офицеры! – скомандовал начальник штаба, чтобы придать процессу вставания из-за стола хоть какое-то подобие порядка.

– Гордеев, останься! – оклик подполковника достиг ушей командира первой роты уже на выходе.

…не было печали… – пробурчал майор и, выполняя приказ комбата, развернулся навстречу людскому потоку.

– Так, Вадим, – обычно, если в беседах с ротными командир отряда переходил на имена, это не сулило им ничего хорошего. Вот и сейчас Гордеев мысленно почесал макушку, пытаясь вспомнить какой-либо косяк за последнее время совершённый его доблестными подчинёнными. Но ничего путного в голову не шло. Про раздолбанную радиостанцию комбат однозначно поставлен в известность не был, да и местные Кулибины её успели починить. Про то, что рядовой Лутонин вчера вволю нажрался водочки, комбат тоже не знал. Или знал? Если знал, то от кого? А может, кто напел командиру о намеченной на субботу пьянке?

Додумать майор не успел, комбат показал ему на карту.

– Ты местность в районе. лы хорошо знаешь?

– Да был раза три-четыре, – машинально ответил Гордеев и мысленно успокоился, по всему получалось, волновался он напрасно.

– Около заброшенных домов был? – продолжал настойчиво допытываться Шипунов.

– Ну да, – Вадим отчётливо вспомнил несколько старых строений, находившихся на небольшом хребте и отстоявших от основной части селения на добрый километр, более того, от домов… лы их отделял глубокий овраг, размытый бегущей внизу речушкой.

– По имеющимся сведениям, – доверительно сообщил подполковник, – данные строения служат боевикам перевалочной базой.

– Скорее уж базой снабжения, – поправил комбата Гордеев, тем самым дав понять, что слухи о снующих туда – сюда боевиках известны не одному Шипунову, а следовательно скорее всего являются именно ничем не обоснованными слухами.

– Как вариант, – не стал спорить комбат. – Тем не менее, информация требует проверки. Боевое распоряжение уже на подходе, одним словом, готовь первую и вторую группы.

– Понял, есть готовить первую и вторую группы! – ответил Гордеев и едва не усмехнулся. Третья и четвёртая разведывательные группы уходили на боевое задание завтра утром, и можно подумать, что у него в роте имеются ещё какие-то разведчики кроме как из первой и второй групп.

– А раз понял, то флаг тебе в руки. Пойдёшь командиром отряда! – подполковник улыбнулся, и ротный не смог удержаться, чтобы не буркнуть:

– Спасибочки! – особого желания лишний раз топтаться по заминированным окрестностям… лы у него не было.

– Не за что! – вежливо парировал комбат, и его улыбка стала шире.

Всё же идти командиром отряда Гордееву не пришлось – в последний момент было принято другое решение. Первой на БЗ – боевое задание уходила разведгруппа под командою капитана Паламарчука. Ей предстояло выйти в район заброшенных строений и, организовав засаду, провести там четверо суток. Вывод… второй группы первой роты под командою старшего прапорщика Ефимова планировалось осуществить, замаскировав под эвакуацию группы Паламарчука, в надежде тем самым спутать карты возможным вражеским наблюдателям. Ежели Паламарчуку будет сопутствовать удача, то в зависимости от ситуации группа Ефимова либо отправится на усиление первой группы, либо произойдёт перенацеливание.

Минуло четверо суток. Паламарчуку не повезло или повезло, как считать? Но боевики в его поле зрения так и не появились. Близился момент эвакуации, и убывающая на боевое задание вторая группа первой роты вышла на строевой смотр.

– Командир группы, ко мне! – небрежно козырнул комбат, и Ефимов, направившись к командиру, зашуршал устилающей плац галькой.

– Товарищ подполковник, старший прапорщик Ефимов по Вашему приказанию прибыл! – отрапортовал он, приставив ногу так, что из-под каблука полетел мелкий камушек.

– Все готовы? – спросил комбат, и Ефимов кивнул. – Местность знаешь? – и снова энергичный кивок.

– Так точно!

– Это хорошо! – взгляд подполковника Шипунова в этот момент говорил, что он «сама доброта». – Твоя задача организовать засаду как можно ближе к зданиям. При обнаружении противника сделать всё, чтобы захватить пленного. И мне начхать, сколько их будет и сколько при этом убежит! Начальство рвёт и мечет, требуя «языка».

– Клиника! – не мог сдержаться Ефимов от саркастического замечания. Комбат нахмурился, но спорить не стал.

– Возможно. Но если наваляете трупов, но ни одного живого чеха не захватите, не жди благодарностей. Это ясно?

– Куда уж яснее! – не по – уставному ответил Ефимов.

– Раз ясно, то встать в строй! – приказал Шипунов, и уже не обращая внимания на уходящего группника, громко скомандовал: – Начальникам служб закончить проверку. Доложить.

И через пару минут новая команда:

– Направо! К машинам шагом марш!

Старший прапорщик Ефимов – командир второй разведывательной группы первой роты специального назначения

«Если честно, то от этого выхода лично я не ждал ничего. Ни плохого, ни хорошего. Так, пустые посиделки. Хотя хорошее всё же было – в этой местности мне бывать пару раз приходилось, и как провести группу туда-сюда без особого риска подлететь на минах, я, слава богу, знал. Вот только топать предстояло прилично. Десантировать – то нас планировали со стороны… но и вовсе не с северной его окраины. Но да бог с ним, с расстоянием…»

– Командир! – эти рассуждения были прерваны Степаном Тулиным, моим заместителем – здоровенным бугаём контрактником, нагнавшим меня по пути к машине.

– Чи мегери? – наверняка моё произношение не выдерживало никакой критики, но мне хотелось надеяться, что услышь меня сейчас какой-нибудь афганец, он расслышал бы, что я всего лишь спросил: «Что надо?» …или как-то так…

– Командир, – Тулин едва ли меня понял, но ему было достаточно того, что я обернулся. – У Каюмова желудок болит.

– Чёрт! – нельзя сказать, что эта новость меня шокировала, но всё же «терять» одного бойца, тем более пулемётчика, ещё не начав погрузку… У меня и так в группе некомплект в два разведчика, заболели они вчера, блин… Но оставить бойца сейчас, здесь – это всё же лучше, чем валандаться с больным по лесу.

– Каюмов, иди сюда! – я буквально ухватил за рукав попытавшегося прошмыгнуть мимо меня пулемётчика.

– Да я ничего, товарищ прапорщик, нормально! – сразу уловив суть вопроса, он попытался отвертеться.

– Остаёшься! – грозно изрёк я. – Усёк момент?

– Да в норме я, товарищ прапорщик! – попробовал оборониться Каюмов.

– Каюмов, я с тобой валандаться не собираюсь! – надо было покончить с этим и идти на погрузку. – А если у тебя аппендицит? Я что, из-за тебя сразу на эвакуацию пойду?

– Тарищ… – начал было пулемётчик, но мне надоело с ним спорить.

– В роту! – апеллировать ко мне было бесполезно. – Гранаты старшине сдашь. Тулин, к машинам, а ты в РОТУ!

– Не пойду! – заупрямился пулемётчик, в результате чего у меня появилось острое желание врезать ему промеж ушей – надо же, какой гад, совсем страх потерял! Но мои намерения упредил громкий голос Шипунова.

– Ефимов, что у тебя стряслось? – спросил он, выглядывая из-за палатки центра боевого управления.

Странно, но ответил я вопреки своему собственному решению:

– Да вот лямки у Каюмова на рюкзаке подтягивали, – ответил, понял, что обратной дороги нет и, повернувшись лицом к пулемётчику, зло шикнул: – Вот только пожалуйся! Сам убью! – И уже громко: – К машине бегом!

Хотя какой толк бежать, если до ворот и стоявшей прямо за ними колонны два десятка метров? Никакого.

– В одну шеренгу становись! – подал команду опередивший меня Тулин. – Стволы вверх, заряжай!

Всё правильно, он как-никак мой заместитель, пусть командует. И почти сразу новая команда:

– Оружие на предохранитель! К машине!

Вот погрузка и завершена. Отдав свой рюкзак в кузов, топаю к кабине, у подножки останавливаюсь и заряжаю оружие. Ну, теперь можно и грузиться. Впереди пыхтит чёрным дымом БТР. Непонятно, то ли движку кирдык, то ли воздушный фильтр забит. Надо будет с водилой поговорить. А то, если фильтр, то двигатель и впрямь угробить можно.

– Трогаем! – командую своему задумавшемуся о чём-то водиле, и тот, отойдя ото «сна», включает первую передачу. Всё, ворота контрольно – пропускного пункта и палатки пункта постоянной дислокации пока ещё медленно, но уверенно уплывают вдаль.

– Водителю БТРа скажи, – снова обращаюсь к водителю «Урала», – пусть «воздухан» посмотрит, может почистить надо. Видишь, как чадит?

– Да знает он! – отмахивается от моего совета водила. – Всё никак не соберется. Времени у него нет! – чувствуется, что он бы наверняка сплюнул от досады, вот только стекло закрыто, а на пол не хочется.

– Курите? – спрашивает он, и я почти машинально отрицательно качаю головой.

– Я тоже, – ставит меня в известность водитель, удовлетворённо улыбаясь. И к чему спрашивал? Непонятно. Курить бы он мне всё равно не запретил… Что ж, едем дальше. Машину на многочисленных ямах немилосердно трясёт, разгрузка на каждом подскоке даёт ощутить собственную тяжесть. Впрочем, не так уж и сильно, к тому же совершенно привычно. Вскоре проскакиваем небольшой городок и устремляемся на юг. Ехать нам прилично, можно даже вздремнуть. Вот только уснуть не получается – тряско. Хотел бы спать по – настоящему, тогда бы конечно, а так… Что-то эта командировка мне не в тему – ну никак, и приехал не так давно, а тоска. Может, старею? Нет, наверное, и правда пора завязывать, и возраст, и дочери обещал, и вообще везенье бесконечно длиться не может – так что крайняя командировка и больше ни-ни. Никаких войнушек, тихо – мирно дослужить до пенсии, а там…

Из раздумий меня вывел скрип тормозов. Вот чёрт, уже приехали! Как быстро! И впрямь уснул, что ли? Вроде только глаза пару раз прикрыл… Хм…

– Десантируемся! – я неторопливо спустился с подножки на землю и ударил кулаком в кузов: – Живее, орлы, живее!

После тёплой кабины набежавший ветерок показался весьма свежим, невольно подумалось о том, как бы не взбодрило ночью. Время – то к осени, и одного лишь взятого с собой свитерка в комплекте с летним спальником может оказаться недостаточно. Хотя с другой стороны – чай, не зима на дворе. Лишь бы дождя не было, а в остальном прорвёмся. У меня ещё и плащ-палатка есть, вещь на БЗ незаменимая…

– Шустрее орлы, шустрее! – приходится торопить, я вижу, как ко второму «Уралу» бегут бойцы Игоря Паламарчука. А вот он и сам неспешно выполз из леса и потащился в мою сторону. Я – то, уж было подхватив рюкзак, приготовился юркнуть в тень ближайших деревьев, ан нет, Игорюха машет мне рукой, пришлось остановиться и ждать.

– Серёга, – начал он, ещё не дойдя, и я весь обратился во внимание. – Местность знаешь?

Я, сразу почувствовав какой-то подвох, настороженно кивнул.

– С юга от строений хребет, что над ручьём по дуге идёт, помнишь? – издалека начал Паламарчук, он – то уже не торопился.

– Ну да, – я снова кивнул.

– Аккуратнее, мы там три нажимника сняли. – Сообщение было не из приятных.

– А я там не пойду и даже не собирался. – Сказав так, я нисколько не погрешил против правды. Подойдя к этому самому хребту, я рассчитывал только перевалить через него и двигаться дальше по гребеням – то есть по таким местам, где умный минировать не станет, а глупый поленится. Впрочем, там тоже существовала возможность подлететь на минах, особенно в окрестностях давно заброшенных, древних баз, которых только на моей памяти в тех местах было обнаружено четыре штуки.

– Ну, тогда ой, – Игорь Паламарчук улыбнулся, шлёпнул меня по плечу, и я, ткнув его в ответ кулаком в грудь, двинулся к лесной чаще.

– Ни пуха, ни пера! – привычное пожелание. И такой же привычный посыл:

– К чёрту! – и мысленно самому себе: «И пусть нам повезёт». Самое главное не уточнять в чём же это везение должно состоять, а то везение везению рознь, и то, что для одного везение, для другого неудача…

– Командир! – рядом снова нарисовался мой незаменимый Тулин.

– Топаем, топаем, – я не дал ему закончить, указав рукой в сторону лесных зарослей. Сомневаюсь, что у него имелось ко мне что-то важное, а если имелось, то не забудет и скажет… позже.

А лес в этом месте оказался почти непролазным. Под высокими буками разросся разнообразный подлесок – молодой, тонкий и невообразимо шипастый. Пока продирались на более – менее прореженный участок, высадившая нас техника, благополучно помесив грязь на глинистой дороге, развернулась и покондыбала в обратную сторону. Что ж, если повезёт, то скоро группа Паламарчука будет есть мясо «по – французски» и париться в бане. Хотя стоит ли им завидовать? Пока мы будем сидеть в засаде, их, глядишь, уже куда-нибудь снова выпрут. Так что… И кому из нас повезло?

– Чи, – произнёс я, и остановившись, невольно задумался над вопросом, почему мне так стабильно «везёт» со средствами внутригрупповой связи, а точнее с их полными отсутствием? – Чи, – повторил я снова, поняв, что шедший впереди рядовой Иванов меня не услышал. После второго «чи» он наконец-то обернулся. «Садимся. Связь». – От дороги мы отошли, теперь следовало связаться с «Центром» и сообщить «о нашем благополучном десантировании».

Не успели мы рассредоточиться на местности, как из зарослей за моей спиной вылез всё тот же Тулин. Видно, вопрос ко мне так и не улетучился из его памяти.

– Секундочку! – я поднял руку. Если он ждал пока мы шли, то ещё пару мгновений, до того, как я сообщу координаты местности нашему радисту, как-нибудь подождёт.

– Иванов, – вновь окликнул я своего радиста. – Доставай блокнот, пиши: – Десантировался по координатам Х… У… У меня три пятёрочки, начинаю движение в район поиска. Записал?

Тот сунул мне под нос сделанную запись, и я удовлетворённо хмыкнул. Теперь наконец-то разобравшись с радистом (он, записав текст, начал передавать радиограмму в отряд), я повернулся к своему заместителю.

– Ну и? – мне было непонятно, что такое могло заставить моего заместителя так суетиться.

– Командир, косяк! – трагичным шёпотом известил меня Тулин. Я напрягся в ожидании чего-то уж совсем нехорошего. – Барин, баран, прицел угробил!

Фу ты! – я даже испытал какое-то облегчение. Поломка оптического прибора не самое страшное на войне, было бы хуже, если б он его потерял. Но облегчение от ожидания худшего быстро улетучилось и во мне начало нарастать глухое раздражение.

– И каким образом? – мне вспомнилось, что у Баринова – снайпера из тыловой тройки – это был далеко не первый косяк. И вот теперь ещё этот чёртов прицел. Хорошо, если сломалось что-то так, по мелочи, а если полный кирдык? Ни ротный, ни комбат спасибо точно не скажут, списывать полгода будем.

– С «Урала» прыгал ну и… – пояснил Тулин и махнул рукой, всё остальное было понятно без слов.

– Ясно, о борт зацепил, значит. – Мне почему-то и сразу подумалось именно об этом. – Вот придурок! Ладно, чёрт с ним! После БЗ разберёмся.

– Угу, – поддакнул мой заместитель, но как-то так неуверенно, что я всерьёз обеспокоился моральным и физическим здоровьем Баринова. Мне ещё не хватало для полного счастья, чтобы боец на задании ещё и в ожидании предстоящего нагоняя дёргался.

– Ты вот что, Степан, сейчас больше не матери его, не надо, да и вообще замни тему, скажи, что спишем.

– Не вопрос! – отозвался Тулин, видимо обиженный моей столь спокойной реакцией на происшествие. Что ж, пришлось малость его воодушевить.

– Сейчас его третировать ни к чему, а после боевого задания в зиндан гада! – зинданом у нас именовалась глубокая яма, вырытая на задворках ПВД. – Но пока об этом ни-ни! – я всё же решил окончательно раскрыть ему свои карты. – Не будем нарушать морально-психологический климат. – И без всякого перехода: – Вопросы?

– Командир, я всё усёк! – мой заместитель довольно осклабился и, развернувшись, растворился за зеленью ветвей.

Вот ведь чёрт бы побрал этого Баринова – ещё одной головной болью больше стало! Хотя, если вдуматься, какие у меня головные боли? Да никаких, разве что находиться четверо суток на одном месте без движения обрыднет хуже горькой редьки. Но, в конце концов, не такая уж это и великая тяжесть – сидеть на попе ровно и бездельничать. По уму мне бы надо с собой книжку взять… А что, у меня радист в первой командировке так и делал, пока я ему по ушам не настучал. Нет, уж коли чувствуешь в себе силу непомерную, лучше пару лишних пачек патронов захвати…