Cytaty z książki «Молох. Укус кобры»

кого ему приходится убирать едва ли

– Ты оглохла, что ли? Не реви, сказал. А то по шее получишь. И я сквозь слёзы засмеялась ему в водолазку. Когда истерика прошла, он отстранил меня, взял за подбородок. Тоже грубо и даже больно. Но по-другому он не умеет. – Успокоилась? Отлично. Я не люблю нытьё, и ты об этом знаешь, – он врал. Ему было жаль. – Прости, что не вытащила симку… – извинилась

Можно заглушить физическую боль, если тебе вдруг отрезали палец. Можно выпить гору седативных, если тебя бросил парень. Но невозможно – слышите? – невозможно заглушить голос своей совести

кучи, то тогда уже точно всё. Финиш. Сам бы на пулю нарвался. Не смог бы после такого

поморщилась, увидев перед собой какую-то тётку неопределённого возраста. Неопределённого – это из-за фингала под левым глазом и пропитой, опухшей хари. Ей могло быть как шестьдесят, так и тридцать пять. Хрен поймёшь. Хотела сказать алкашке, что ей

последняя фраза звучит слегка насмешливо. – Мне некуда ехать. Меня нигде не ждут, – аппетит резко пропадает, и

Страх – единственное чувство, которое со временем не притупляется. Иногда оно ненадолго засыпает, а потом снова поднимается в душе девятым валом и начинает играть новыми красками, сводя тебя с ума.

– Спасибо за дочь, – целует меня в губы медленно, заторможенно, а потом на Еську взгляд бросает и с силой отталкивает нас от себя. – Пошли! Быстро! – из груди его хрип страшный вырывается. – Я тебя люблю, Молохов! Слышишь?! – кричу сквозь слёзы, а он улыбается окровавленными губами. Такими родными… – Я знаю. Уходите! – а затем поднимается и, пошатываясь, к Сенину поворачивается. Я вижу, как льётся из него кровь, а вместе с ней и из меня жизнь уходит.