Czytaj książkę: «Академия Совершенствующихся 2. Асы Тартарии», strona 3
Он… действительно флиртует.
С незнакомой девицей!
Нельзя показать ему, насколько это меня волнует. Нельзя даже думать об этом, чтобы не выдать себя взглядом!
– Моё внимание не настолько ценное, чтобы сокрушаться о его отсутствии. Вы дразните меня, – умудряюсь вырваться из его плена и опустить голову.
– Это уж позволь мне решать, – отзывается Дмитрий и, кажется, идёт в мою сторону… превращаюсь в один сплошной каменный столб, вцепившись глазами в пол, когда он останавливается рядом – в считанных сантиметрах. – Я нахожу интересным всё, что мне незнакомо, – звучат опасные для сердца слова совсем близко с ухом.
Кошусь на его плечо, увитое рисунком татуировки. Хочу рассмотреть, но понимаю, что нельзя: даже этот взгляд он уже засёк, я уверена.
– Как много всего вас интересует! – выдавливаю, пожелав залепить ему пощечину за столь явные приставания к незнакомой девице.
Он уже успел забыть меня? Он ведь об этом предупреждал, верно? Что спустя десять лет он забудет меня… – но прошло только пять!
Какой же он ветреный, мать его за ногу!!!
– Почему я ощущаю, как ты злишься? – слышу тихий голос, в котором совсем не было удивления.
– Я не люблю, когда кто-то так нагло забирается в моё личное пространство, – цежу едва не по букве, решив даже не скрывать свой негатив.
– А когда тебя дергают за подбородок? – тут же проиллюстрировав свой вопрос одним четким движением, Дмитрий с довольной усмешкой встречает мой яростный взгляд. – Удивительно, когда это делал глава академии, ты принимала всё покорно и без агрессии.
– Вы не имеете права отчитывать меня, а он имеет! – пытаюсь вырваться, но пальцы на лице держат, как клешни.
– Давай проверим, на что ещё я не имею права? – уточняет Дмитрий в считанных миллиметрах от моих губ, отчего я перестаю дышать, замерев, как пойманная рыбка.
Шаги Лера мы засекаем одновременно, но для адекватной реакции я слишком шокирована, потому отшагивает в сторону только глава Серого Пика.
– Дмитрий? Тебе что-то нужно? – уточняет новый глава дисциплинарного комитета, мгновенно заметив моё состояние не стояния.
– Я зайду к тебе позже, когда ты освободишься. До следующего свидания, Саша, – бросает мне новый Пятый наставник и выходит за дверь.
– Ты жива? – Слышу вопрос, продолжая стоять на месте, как каменное изваяние, посвященное страху и чувствам загнанной в угол жертвы.
– Не уверена, – отзываюсь и прикрываю ладонью лицо.
Хочу спросить Лера о том, сколько девушек было у Дмитрия после моего ухода в уединение, но уже заранее стыжусь и его реакции, и своей собственной реакции на предполагаемый ответ… потому молчу.
Он не вёл себя так пять лет назад! Почему сейчас позволяет себе нечто подобное?! Ещё и по отношению к неизвестной девчонке, нисколько не похожей на меня?!
Вот же гад!!!
– Выдыхай уже: с твоей легендой всё в порядке. С сегодняшнего дня и во всех архивах – ты в академии пятнадцать лет; пришла как раз во время всех главных событий прошлого, потому твоё присоединение к нашей счастливой семье послушников никто особо не заметил. Совершенствовалась ты потихонечку, тебя задирали, как и всех новеньких, но предыдущий глава заметил потенциал и взял тебя под своё крыло… – начинает, было, Лер.
– А как он заметил этот потенциал? Как я вообще сейчас выгляжу для тех, кто может видеть мою основу?.. Амулет, навязанный мне главой академии, и впрямь способен скрыть силу? И есть ли среди Асов кто-то, кроме меня, кто может видеть энергию внутри послушников выше по рангу? – задаю вопросы, перебивая его.
– Подобное умение доступно тем, кто овладел божественным зрением; это около двух процентов обитателей академии… А у нашего комитета для подобных случаев есть артефакты, один из которых, судя по всему, сейчас висит на твоей шее, – спокойно поясняет Лер. – Но даже без него тебе не о чем переживать: твоя энергия за пять лет очень изменилась. Ты уже не открытая книга для Дмитрия.
Выходит, племянник главы владеет божественным зрением? Или не владеет? На кой у меня вообще этот амулет на шее висит?!
– Он не узнал тебя, – мягко произносит Лер.
– Я в этом не уверена, – повторяю свой же ответ и растираю лицо.
Он вёл себя так непривычно.
Разве он может так вести себя с другими девушками?
Это неправильно…
– Саша?
Меня зовут не так. Я хочу слышать своё имя!
– Давай пойдём в патруль прямо сейчас? Мне нужно проветрить голову, – прошу Лера, убрав руки в карманы облегающих штанов.
Глава 4. «Ошибся, что ушибся: вперёд наука»
Некоторое время Лер смотрит на меня, не говоря ничего.
Раньше я бы сделала попытку разгадать, что за беззвучный монолог крутится в его голове, отражаясь в интенсивном взгляде…
Но сейчас была способна лишь сокрушаться по поводу своих нездоровых реакций на Дмитрия.
– Хорошо, пойдём. Тебе явно нужно отвлечься, – соглашается, наконец, Лер и идёт к двери.
– Верно, отвлеки меня, – с облегчением следую за ним.
– Только не вовлекай меня в свой любовный треугольник! Постарайся не говорить при мне о Дмитрии или о том, другом: я не хочу быть частью ваших отношений, – звучат холодные слова.
– Ладно. Давай поговорим о чём-нибудь другом! Кого ты надеешься встретить в лесу сегодня? – уточняю в приподнятом настроении.
– Надеюсь? Кого-нибудь из шайки отступников. Кого реально встречу? Разве что пару зверей. Может, кого из учеников, забредших слишком глубоко в лес для своих тренировок, – отзывается Лер, останавливаясь у кофейного автомата на первом этаже.
– Мне капучино, пожалуйста! – с лёгким предвкушением прошу и едва не хлопаю в ладоши, когда получаю напиток в руки, – Признайся честно, кто твой благодетель? Кто выстроил этот дом и даже завёз сюда автомат с зерновым кофе? Я этого человека в обе щёчки расцелую! Он просто сделал мой день!
– Не уверен, что ты захочешь его целовать, – сухо отзывается Лер и забирает свой американо, после чего выходит из офиса.
И вновь у него настроение испортилось… Мы хоть о чём-то можем говорить без этих бесконечных эмоциональных ям?!
– Ты говорил про зверей в лесу, – припоминаю, прикладывая огромные усилия к удержанию планки, – и много их там развелось? На медведя случайно не наткнемся?
– На медведя вряд ли. На волка можем.
– О, я как-то уже натыкалась на волка в академии! – испив из одноразового стаканчика, отзываюсь радостно, – Вот я тогда страху натерпелась!
– И чем всё кончилось? Ты сбежала с бешеным криком, распугав всю живность в лесу? – уточняет Лер.
– Он на меня едва не напал, но Адам меня спас. А потом выяснилось, что это вообще был его волк, – усмехнувшись глупости, едва не стоившей мне тогда оторванного от страха тромба, иду дальше, но замечаю, что делаю это в гордом одиночестве… – Лер?
– Что ты сейчас сказала? На тебя чуть не напал волк Адама? – переспрашивает глава дисциплинарного комитета… ой… я сейчас подставила зверушку названного сына Софи?
– Да это ж давно было, и Адам успел отбросить волка в сторону, – отмахиваюсь, – я уже пережила это, так что не обращай внимания!
– Св… Саша, – очевидно, успев остановить себя от произнесения моего настоящего имени, проговаривает Лер, – ты вообще знаешь, на чём специализируются в ШИП?
– Знаю. Но ты можешь раскрыть мои глаза ещё шире! Только давай при этом двигаться вперёд? А то эта остановка посреди разговора выглядит слишком драматичной, – подзываю его к себе жестом.
Лер медленно подходит, и мы вновь начинаем идти по тропинке, попивая свой кофеёк. Затем напиток заканчивается, как и тропинка, а мы продолжаем молча углубляться в лес…
– Ты забыл про свой собственный вопрос? Или удовлетворился моим ответом? Чего я такого не знаю о наших главных конкурентах? – вновь завожу шарманку.
Но уже не надеюсь услышать музыку.
Что-то в поведении Лера сильно изменилось за эти пять лет. Или за эти пять минут? Я не знаю. Я не узнаю его. Не узнаю здесь никого, кроме Пятого наставника, ставшего Первым. Ну, и Маргарита вроде не сильно изменилась… но её я как следует изучить не успела, так что, вполне возможно, она не считается.
– Лер? – зову его, устав от этой атмосферы напряженного молчания.
– Подчиненные звери – не просто самостоятельные единицы, способные узнавать хозяина и временами выполнять команды. Это часть хозяина буквально. В звере не может быть «неизвестно откуда взявшейся агрессии». Эта агрессия всегда идёт от главного в их паре. Ясно, к чему я клоню? – звучит ответ, который надолго оседает в моём сознании.
Не знаю, как долго мы шли, не вспомню, в какие стороны поворачивали и как часто переступали через коряги…
Мои мысли сосредоточены исключительно вокруг полученной информации.
В звере не может быть «неизвестно откуда взявшейся агрессии».
Это что же получается? Адам был зол на меня? Но зачем тогда спас потом?.. И с чего бы ему вообще злиться?! Мы же не виделись столько лет после единственной короткой встречи! Уверена, даже узнать меня было бы сложно, что уж говорить про возникновение сильных эмоций во время случайного столкновения! Или…
– Саша! – поймав меня за руку и не позволив запнуться, и улететь на землю, выкрикивает Лер, – Как долго я должен звать тебя, чтобы ты, наконец, очнулась?!
– Позови по настоящему имени и узнаешь, – без интонаций отвечаю.
– Это не я придумал сменить тебе личность. И не я предложил сменить имя. Это были ваши решения! Ваши с главой, – напоминает Лер.
– Ты прав, извини, – останавливаюсь и хлопаю себя по щекам.
– Ты начинаешь строить догадки, но, поверь, для этого ещё слишком рано. Тебе необходимо получить всю информацию… и ты её получишь, – звучит странный совет.
– Так говоришь, будто знаешь, о чём я думаю, – чуть резче отвечаю, осаждая его.
– Твой потерянный взгляд слишком красноречив. Выглядишь так, будто потеряла опору под ногами, – констатирует новый глава дисциплинарного комитета, повернув ко мне голову, – Мне даже жаль тебя. Ладно, давай так… можешь спрашивать – я на всё отвечу. Даю слово. Но только один вопрос.
– Какого уровня сейчас Адам?
Прищуренные глаза смотрят на меня в ответ с таким недовольством, что впору засмеяться – но мне не смешно.
– Это мой вопрос, начальник, – на всякий случай подтверждаю.
Я не буду играть в эту игру с «разрешенным уровнем доступа».
Либо меня допускают до информации, либо нет.
А тут уже очевидно, что «нет».
И все выводы я должна буду сделать сама, когда увижу всё своими глазами… однако, я не хочу и не буду торопиться.
Ни с выводами, ни со встречами.
– Он на границе между ступенями Основа и Развитие Духовности, – отвечает Лер, спустя бесконечно долгую минуту.
…
У формирования духовного тела есть несколько уровней – Накопление Энергии, Создание Основы, Основа. Дальше идёт ступень Развитие Духовности и затем уже Наставник. Асом в академии становятся с момента фактического создания Основы.
И Адам был Асом, когда мы с ним встретились.
Однако, он никогда не был наставником…
Это было моим заблуждением.
А проверить это заблуждение было невозможно: Адам не носил официальную форму академии, как сейчас её не носил Лер…
– Не хочешь спросить, как долго он находится на этой ступени? – интересуется невзначай мой новоиспеченный начальник.
– Очевидно, что тебе хочется ответить на этот вопрос, – отзываюсь бесстрастно.
– Он действительно быстро развивался для простого ученика без связей, – как мы все тогда полагали, – потому был назван гением академии. Однако, получив основу, он замедлился в развитии. Я бы даже сказал, критически замедлился – по меркам его собственного темпа. Свой путь до Аса он прошел за шесть лет, преодолевая новую ступень каждые два года. И с тех пор не смог поднять уровень… от слова совсем. Об этом не говорят, потому что пять последних лет он находится на Сером Пике, а оттуда информация просачивается редко, однако, мне известно, что продвинуться в развитии духовной воли у него не получается.
– Его что-то тормозит? – предполагаю, продолжая идти вперёд и глядя под ноги.
– Возможно. Либо это его предел, – слышу ответ без интонаций.
– Кажется, звание гения академии здесь раздают направо и налево без какой-либо проверки истинных способностей, – фыркаю без веселья. Скорее даже зло.
– «Гении» нужны академии. Без них у учеников может пропасть стимул. Особенно с местной системой ценностей, – флегматично протягивает Лер.
Ничего не отвечаю и несколько минут иду молча, пытаясь смириться с услышанным и стараясь не сделать выводы сгоряча…
– Ты всегда был последователен в своём отношении к Адаму: я помню, как ты менялся, стоило мне заговорить о нём… однако, сам Адам никогда ничего не имел против тебя. Даже более того! Это благодаря ему я простила тебя и приняла таким, какой ты есть, – произношу в итоге.
– О, ты приняла меня! – хмыкает Лер, отводя взгляд в сторону, – Благодарю, это приятно. Потом напомни, в какой момент и как я тебя обидел?
– Ты прекрасно помнишь, в какой момент это произошло. Мы после этого даже не виделись… – опускаю глаза вниз, ощущая, как неприятно становится от воспоминаний о той ситуации.
– Это не тогда ли, когда ты по пьяни переспала с малознакомым старшим – отношение к которому всех в академии уже должно было навести тебя на мысль, что это не простой послушник… и когда тебе высказали за поведение, порочащее честь любой девушки, но сохранили твоё положение и даже позволили остаться безнаказанной? Помнится, я тогда пришёл сообщить тебе, что продолжать свои попытки наладить личную жизнь вместо продолжения самосовершенствования, будет не лучшей идеей, после чего ушёл выполнять свои прямые обязанности, – Лер останавливается и разворачивается ко мне, прямо и уверенно встречая мой взгляд. – Я не уверен в том, насколько по-разному мы воспринимаем те события, но что-то подсказывает, что я тебя не предавал. Не подставлял. Не унижал. И не обижал.
Смотрю на него, кусая щеки изнутри.
Слышать нечто подобное было неприятно. Даже больно.
Но крайне полезно.
Именно поэтому я сейчас терпела молча…
И всё же:
– Не знала, что секс на территории академии запрещён, – ровно произношу, решив довести разговор до конца.
– Он не запрещён, но не поощряется. Тут тебе не реалити-шоу для молодых людей без цели и талантов: мы сюда приезжаем не семью строить – мы собираемся вместе, чтобы работать над собственным бессмертием. И тебя в тот день отчитывали не столько за секс, сколько за то – где, с кем и как он у тебя произошёл. Помнится, вы с Дмитрием нарушили все правила, решив отдаться на волю чувствам, – сухо произносит Лер.
Сжимаю ладони в кулаки и сдерживаю порыв огрызнуться или как-то защитить себя. Он во всём прав. Меня занесло: я забыла, где нахожусь.
Но в своё оправдание могу сказать, что мне критически не хватало поддержки и банального человеческого тепла. Меня столько раз задирали, обесценивая весь мой труд над собой и вынуждая бесконечно задаваться вопросом – что со мной не так? В то время, как «не так» было со всей академией, а вовсе не со мной…
Я была новичком в этих водах и, разумеется, наделала ошибок. Но должна ли я винить себя за это?
– Эта страница моей жизни никогда не будет листом славы – однако, для стены позора она тоже не годится. Какой тут состав преступления, кроме глупости? Скажу прямо, я не стану извиняться за произошедшее – да и не перед кем!.. То был мой путь проб и ошибок. Путь, который привёл меня сюда – в это время и в это место, такой, какая я есть. Если тебе нестерпимо стыдно идти рядом, можешь объединить меня в пару с кем-нибудь другим для патрулирования леса. А, если нет, то незачем предаваться нравоучениям: на пользу нашим отношениям это точно не пойдёт.
– Мне не нужны никакие иные отношения с тобой, кроме рабочих!
Поспешный ответ Лера вынуждает застыть с резко опустевшей головой.
Он настолько брезгует…?
– Я тебя услышала, – бесцветно отзываюсь и иду вперёд.
– Я… я не то имел в виду… – резко качнув головой, произносит Лер, – Святослава… Свята!
– Не называй меня так! – останавливаю мужчину, стремительно развернувшись и вытянув руку вперёд, – Для тебя я только Саша. После окончания расследования у тебя не будет повода обращаться ко мне: я сделаю для этого всё возможное, обещаю. И проложу между нами такое расстояние, которое будет способно избавить тебя от необходимости помнить о моём существовании.
– Прошу, не торопись, – мягко просит Лер, мгновенно превращаясь в ласкового кота – этакий эквивалент пряника после кнута. – Я не хотел тебя задеть. Это…
– Умолкни, – требую, уловив звуки тихого разговора где-то далеко впереди, способного перетянуть на себя всё внимание с нашей неудачной попытки обсудить прошлое.– Разве не слышишь голоса? Ты можешь спугнуть тех, кто прячется в лесу!
Долгое молчание за спиной вынуждает обернуться: ни за что не поверю, что Лер способен так просто проглотить мою грубость – даже после того, как сам обидел меня…
Так и есть! Тот стоит, смотрит пристальным взглядом, в котором не было ни капли покаяния или смирения.
– Какой у тебя уровень? – неожиданно спрашивает он.
– А я почём знаю? Я была убеждена, что очнулась с уровнем Наставника, но вполне возможно пока это только Развитие Духовности. Я не ощущаю полного контроля над своей силой и всё ещё исследую все свои новые возможности, – жму плечом, стараясь выглядеть безразличной.
Вообще-то о том, что я должна быть на уровне Наставника я услышала из обращения к себе того рыженького паренька, а глава академии лишь подтвердил это при Дмитрии словами о важной наставнице… но, кажется, данное определение касалось меня из будущего – через пять лет, когда я должна была выйти из пещеры! Формально же я сейчас лишь на середине пути.
А Лер теперь явно слабее меня и не владеет божественным зрением, потому не может определить уровень моей силы. Это и хорошо, и плохо одновременно. Но больше всего – непривычно.
– А что? – прищуриваюсь.
– На несколько километров вокруг – ни одной живой души. То, что ты слышишь… этот разговор происходит намного дальше, – спокойно поясняет Лер. – Если ты и на ступени Развития Духовности, то, считай, почти на финише.
– А у Дмитрия какой уровень? – невзначай спрашиваю.
– Он стал наставником пару лет назад. Он же гений, – сухо отвечает Лер.
Разумеется.
Зачем, собственно, спрашивала?
Он из нас всех – истинный гений академии. А все остальные просто высоко подпрыгивают в попытке дотянуться.
– Так ты меня успокаивал, убеждая, что моя энергия изменилась, и что Дмитрий меня не узнает? Ты не можешь быть в этом уверен без своих артефактов! Верно? – внимательно смотрю на главу дисциплинарного комитета и по совместительству владельца загадочной сокровищницы, полной не менее загадочных предметов.
– Я верю Первому наставнику. Если он счёл достаточной твою маскировку, значит, этого и впрямь достаточно.
– Да уж! – усмехаюсь, запрокидывая подбородок, – Я ведь правильно поняла – ты предлагаешь мне успокоиться, уверовав в главу академии?..
– Слушай, для всех наставников, видевших тебя в старой одежде, ты была залётной представительницей другой школы, которой была назначена встреча у главы; эта легенда уже запущена в народ. У нас в последнее время всё более популярным становится ученичество по обмену. Для всех учеников Серого Пика ты была и являешься представительницей дисциплинарного комитета, а твой вид во время вашей встречи был искажен порошком видений, подействовавшим на всех окружающих: над этим витком легенды уже поработала Маргарита. Что касается тех двух процентов, что владеют божественным зрением и способны видеть твою суть под амулетом… даже при всём своём могуществе, они не смогут сказать точно – кто перед ними, поскольку твоё естество претерпело огромные изменения из-за длительной медитации! К тому же на тебе амулет и, возможно, не один – об этом же никому не известно?.. А наша организация – самая засекреченная во всей академии, и, поверь, это сделано неспроста: мы можем и должны пользоваться неограниченным количеством ресурсов, чтобы следить за дисциплиной сильнейших послушников! Поэтому опознать тебя сейчас – крайне трудно, не переживай.
– И, тем не менее, ты меня опознал сразу, – парирую мягко.
– Только по твоим реакциям, – качает головой Лер. – Визуально ты совсем не похожа на себя прежнюю. К тому же прошло пять лет: мало кто способен хранить твой образ в памяти так долго.
Открываю рот и закрываю. Потому что… ну, очевидно, что Лер этот образ сохранил. И ещё как. Он меня по телу узнал, а не по реакциям!
Это о многом говорит.
И говорит красноречивее всех произнесённых ранее «громких» слов…
– Ладно, предположим, меня действительно сложно узнать. Это немного успокаивает. Потом поделишься, какими техниками мне можно пользоваться, чтобы не выдать себя, – протягиваю негромко, мягко закрывая тему недоверия.
В конце концов, пока что меня и впрямь никто не признал. Никто кроме незнакомого мне ученика с Серого Пика, видевшего непосредственно мой выход из пещеры… и Лера.
Последний, в свою очередь, принял мой белый флаг и сейчас активно пытается прислушаться к звукам леса.
– Ничего, – произносит, качнув головой, – я не способен их услышать… О чём они говорят? И сколько их там?
Глава 5. «И на солнце есть пятна»
Концентрируюсь на своём слухе, попутно вспоминая, как у меня это получилось в прошлый раз: кажется, я была потрясена услышанным и непроизвольно вытолкнула из сознания все мысли, освобождая голову.
Ну, конечно! Первостепенная задача – очищение сознания. Когда-то Дмитрий дал мне странный совет – медитировать всегда, находиться в фазе активной медитации каждое мгновение своего пребывания в сознании. Тогда эти слова казались мне какой-то абра-кадаброй: ну, кто вообще на такое способен?
Ясно, как день, что Дмитрий способен.
И у меня получится!
Во мне основа ученика с Белого Пика. Судя по всему, талантливого ученика, ведь мне не могло так подфартить с божественным зрением! Оно совершенно точно досталось мне от предыдущего хозяина силы.
Почему же он умер?.. Отчего захотел распрощаться с жизнью?
С такими способностями он вполне мог жить в комфорте и продолжать своё совершенствование без каких-либо ограничений: академия любит молодых и талантливых… ну, если это не оборванцы-потеряшки, случайно поглотившие чужую силу.
Настраиваюсь на чужие голоса, звучавшие так далеко, что сложно было расслышать, о чём шёл разговор.
Хотя нет… дело не в этом… голоса больше не звучали. Я слышу драку!
– Ученики вступили в бой, – встречаю взгляд Лера, – должны ли мы их остановить?
– Если бы они дрались на арене, мы бы прошли мимо. Но здесь глухой лес, – весомо произносит тот.
– Со мной дрались везде, и никому нарушение правил не мешало жить, – замечаю на всякий случай.
– Ты будешь выплескивать накопленные обиды на незнакомых тебе учеников, лишая их своей помощи?
– А если это не простые «незнакомые мне ученики»? Мы можем спугнуть отступников, если это они!
– Или можем позволить чьей-то жизни оборваться, – парирует Лер.
– Предлагаю подобраться поближе и помочь по мере необходимости, – нахожу компромисс.
– Согласен, – кивает глава дисциплинарного комитета, и мы одновременно взлетаем в небо.
Бежать по лесу слишком долго, мы могли не успеть.
– Как ты ощущаешь свою силу? – неожиданно спрашивает Лер, пока мы летим по направлению звуков сражения в моей голове.
– Она не моя, – приходится признать, – это сила твоего друга.
– Теперь она не просто часть тебя: она тобой усвоена, и пропитала всё твоё существо. Вы с ней – единое целое. Поэтому не спорь, нынче это действительно твоя сила, – бесстрастно отвечает Лер.
– Я в ней купаюсь и не чувствую пределов. Это необычное ощущение, – решаю ответить честно. – Приятное и немного пугающее.
– Интересно, что же у тебя за уровень? – Звучит тихий вопрос.
– А ты? Ты больше не поднимешь – свой? Это предел или ещё есть шанс развиваться дальше? – решаю спросить из вежливости.
Ясно, что, несмотря на формально высокий уровень, его способности не дотягивают до нормы. Связано ли это с его способом обрести Основу – я не знаю, но уверена – он всё компенсирует артефактами из сокровищницы. Кажется, Лер слишком гордый для того, чтобы оставаться слабым в Академии Совершенствующихся.
– С этим ядром у меня есть все шансы развиваться дальше. Оно дорого мне досталось и буквально вплавило в меня несколько драгоценных амулетов, пока я пытался выжить. Поэтому… я не останусь далеко позади. – В итоге слышу довольно сдержанный ответ.
– Я не считаю, что ты позади меня. Ну, так, на всякий случай, – замечаю в дружелюбной манере.
– Я думал, что буду защищать тебя, как Он защищал меня когда-то… меня утешала мысль, что я способен тебе помочь и отдать долг Ему, – произносит Лер ни с того, ни с сего, а я понимаю, что он говорит о прошлом.
Том прошлом, когда я попала в академию с Цветком Самоубийцы внутри.
– Ты помогал. И ты не требовал ничего взамен, за что я тебе благодарна, – отвечаю мягко.
– Требовал. Потому не достоин твоей благодарности, – отрезает Лер, вновь становясь холодным истуканом и моментально обнуляя весь наш прогресс…
Решаю промолчать и присматриваюсь к лесной поляне впереди. Кажется, именно там сейчас шло сражение, частично скрытое кронами деревьев.
– Давай замедлимся, – предлагаю Леру и опускаюсь к вершинам деревьев, чтобы не попасться на глаза.
Картина, открывшаяся моим глазам, даже не сразу была опознана, как возможная… Адам, ничуть не изменившийся за пять лет, стоит не земле, глядя куда-то наверх тяжелым взглядом, его волк лежит на земле без движения; деревья вокруг повалены, а на одной из веток высокого старого дуба, уцелевшего в этом сражении, стоит молодой человек лет девятнадцать-двадцати, чья внешность кажется мне знакомой… всклокоченные светлые волосы, хищный взгляд, тонкая кость и белая форма с серым поясом… И огромные серые глаза.
– Зачем ты это сделал? – спрашивает Адам, чей взгляд становится всё более опасным.
– О, ты всё же перешёл к разговорам, сообразив, что так просто меня убить не получится? – усмехается… Ратя!
Это точно был он! Этот безумный блеск в глазах я хорошо помню!
Но о чём он говорит?!
– Ты мог выбрать себе в соперники кого угодно, но, даже если выбрал меня… зачем надо было убивать моего волка? – сухо спрашивает Адам; его длинные пепельно-серые волосы развиваются на ветру, намертво привлекая к себе внимание и вынуждая сетовать, что в округе нет ни одного художника, способного запечатлеть эту красоту…
– Я бы выбрал кого угодно, но ты достал уже засылать на все пики свою псину! Ты сам виноват, что жадничаешь и хочешь узнать секреты всех гениев академии. Раньше я бы оценил твою наглость, однако, теперь я догнал тебя и, присмотревшись поближе, наконец, понял, в чём твоя проблема…
– Может, озвучишь её? – спокойный голос Адама не может обмануть меня: я вижу, как он взбешён.
Челюсти плотно сжаты, черные глаза, не мигая, смотрят на соперника…
– Ты не развиваешься, – широко улыбается Ратибор, – остановился после обретения Основы. Это уже тревожный звоночек… раз даже самый загадочный пик не может помочь тебе освоить духовную волю!
Ощущаю движение за плечом и рукой показываю Леру, чтобы не двигался и сидел тихо. Оба послушника впереди – признанные гении, пусть статус одного и оспаривается уже вторым представителем местной элиты. В любом случае, в этот бой нам вступать не надо: они сами между собой разберутся, заодно снабдят нас полезной информацией.
Однако, едва заметное движение с левой стороны вынуждает присмотреться и обнаружить Лера в десятке метров от меня, следящим за послушниками так же пристально, как я минутой ранее…
Медленно оборачиваюсь и встречаюсь с голубыми глазами.
Хочу, было, отшатнуться, но пальцы, появившиеся на предплечье, останавливают, а указательный – с другой руки – поднимается к мягким губам и показывает, чтобы я не шумела.
Дмитрий слишком близко. И он удерживает меня на месте, сидя на корточках буквально в пятнадцати сантиметрах от меня!
Отворачиваюсь, не в силах долго выдерживать его взгляд, и смотрю на Ратю, который продолжал дразнить Адама. Не то, чтобы я хотела заступиться за последнего, но и оказаться на его месте не спешила. В данный момент я вообще не уверена, что могу сражаться, не выдав при этом своей личности…
– Как думаешь, кто из этих двоих победит? – слышу шепот на ухо и застываю, провожая табун мурашек, пробежавших от шеи вниз по спине, своим вниманием.
Хочу повернуть голову чтобы осечь Дмитрия взглядом, но моя скула натыкается на теплые губы… ПОЧЕМУ ОН НЕ ОТОДВИНУЛСЯ? Делаю резкое движение в сторону, но тут же возвращаюсь на место, пойманная в капкан из рук – со спины.
– Тебя вообще не учили сидеть в засаде? Откуда ты такая неумелая? – Слышу в его голосе веселье, но мне не смешно: я напугана!
Я всё ещё не готова к встрече и тем более к тесному общению с ним!
– Отпустите меня, пожалуйста, – прошу тихонько.
– С какой стати? Ты спугнёшь двух нарушителей, – звучит насмешливый ответ.
– Это дело дисциплинарного комитета! Если спугну, значит, так надо! – почти беззвучно огрызаюсь, досадуя на собственное тело, довольное этими объятиями.
– Как насчёт перейти ко мне на пик? Нам как раз очень не хватает молодых и красивых учениц, – тихо шепчет Дмитрий мне в волосы.
И это уже перебор! Реально перебор!!!
– Вы что, соблазняете меня? – оборачиваюсь, обдавая его губы своим дыханием.
Ну, давай, скажи! Скажи, что соблазняешь, и я получу шанс влепить тебе пощёчину!!!
– А ты хочешь быть соблазненной?.. – Вопрос ставит меня в тупик, и пока я растерянно ищу варианты достойного ответа, Дмитрий спокойно отстраняется с улыбкой на лице и всматривается вдаль, где застыли друг напротив друга два молодых гения академии.
– Это так печально, что даже со всеми своими связями ты не способен прыгнуть выше головы, – протягивает Ратя, явно издеваясь над своим оппонентом.
– Ты вывел меня из себя. На этом наш разговор заканчивается, – холодно произносит Адам, и на готовящегося к атаке Ратибора внезапно прыгает огромный громила, прятавшийся до этого неизвестно за каким кустом!
Даже я его не засекла, хотя полагала, что держу ситуацию под контролем!
Но что это?
Почему я узнаю этот лысый затылок?
Это не первый ли ученик предыдущего главы сейчас бросается на худого и не одаренного физической силой гения Черного Пика?
– Что происходит? – шепчу, ничего не понимая.
Потому что Ратибор едва успевает уворачиваться от размашистых ударов первого ученика, и совершенно точно не успевает применить ни одну технику: ему просто не хватает времени!
– Он всё-таки подчинил его, – потирая подбородок, протягивает Дмитрий и метко бросает сухую шишку в сторону Лера, которая удивительным образом набирая скорость в полёте, прилетает главе дисциплинарного комитета ровно в плечо.
– Что здесь происходит? – тут же покидает своё укрытие Лер, выпрыгивая со своего места прямо к послушникам, да так стремительно, что вычислить его предыдущее местоположение оказывается почти невозможно.
