Czytaj książkę: «Сила притяжения», strona 6

Ребята засмеялись и принялись обсуждать недавно вышедший на большие экраны фильм про очередного супергероя Марвел, попутно передвигаясь от шкафчика к шкафчику, чтобы успеть взять необходимые тетради.

– Привет всем, – раздалось у Лиз за спиной, когда она искала в глубине рюкзака синюю шариковую ручку.

Девушка обернулась и неуверенно улыбнулась Тому Коулману.

– Миллер, – парень сморщил лоб, не скрывая своей антипатии. – Рад… что твое наказание закончилось.

– Здравствуй, Том, – мягко ответила она.

– Ребят, а может, сходим после уроков в кино? Лиз же ещё не видела «Шан-чи», – Лили встала между подругой и Томасом, ободряюще сжав ладонь блондинки. – Отметим её возвращение.

– Думаю, у неё будут другие планы. – Коулман-младший презрительно прищурился. – Мой брат, – кивнул куда-то за спину Миллер.

В традициях лучших романтических фильмов, едва заслышав о приближении Тима, Лиз медленно обернулась, а сердце ускорило ритм.

Выцепив в толпе его горящий взгляд, бросилась навстречу, не замечая никого и ничего вокруг, и с разбегу запрыгнула на парня, руками и ногами обвивая крепкий торс, словно обезьянка. Тим тут же нашел ее губы, пленяя сладким поцелуем.

Ученики, в бессчетном количестве заполонившие школьный коридор, начали останавливаться, не стесняясь наблюдали за парой и что-то шептали друг другу, изредка тыкая пальцами в сторону Тима с Элизабет.

Когда легкие обожгло недостатком кислорода, парень нехотя прервал такой желанный, полный невысказанной тоски и нежности поцелуй и выдохнул:

– Я так скучал по тебе, маленькая.

– И я.

Тим осторожно опустил девушку на пол. Заметив, что многие продолжают за ними наблюдать, нахмурился, прижимая Элизабет крепче:

– Лиз, я должен тебе кое-что рассказать. Хочу, чтобы ты услышала это от меня. Помнишь, мама упоминала о моей принадлежности к некой банде? – школьный звонок резко оборвал его речь. Тим умолк, скрипнув челюстями. – Неважно. Встретимся после уроков? – Коротко поцеловал девушку в щеку и, помахав на прощание, спешно удалился.

Находясь в некоторой прострации от непонятного поведения Тима, Лиз опустилась на стул рядом с любопытно глянувшей на нее Лили. Что—то больно сдавило грудь, мешая дышать, и у Миллер закружилась голова.

«Нужно успокоиться. Ничего не случилось. Тим расскажет то, что хотел, после уроков. Уверена, нет ничего страшного».

Лиз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание.

– Мисс Миллер, Вы в порядке? – встревоженный голос преподавателя вырвал Элизабет из размышлений, заставив вздрогнуть. Девушка неуверенно кивнула, смутившись под взглядом одноклассников, что все как один уставились на неё. – Мне показалось, Вы вот-вот упадете в обморок. Позвольте, я попрошу мистера Робертса проводить Вас в медкабинет? – учитель повернул голову в сторону парня с длинными русыми волосами, призывно махнув тому рукой. – Кит, проводи Элизабет к медсестре, пожалуйста.

Девушка растерянно встала, исподлобья покосившись на своего провожатого, и медленно двинулась в сторону двери. Но вдруг ноги подкосились, и Лиз почти рухнула на пол, если бы не вовремя подоспевший Кит.

Глава 11

Она спала, дергая во сне губами, будто что-то хотела сказать, но не могла открыть рот. В очередной жалкой попытке разлепить бледные губы, Лиз протяжно выдохнула, приходя в себя:

– М-мам? – захрипела пересохшим горлом. – Мам, где я? Где Тим?

– Я здесь, здесь, – тёплая, чуть шершавая ладонь накрыла лоб. – Я здесь, с тобой.

Осторожно распахнув веки, Лиз несколько раз моргнула, давая себе время привыкнуть к неприятно режущему глаза свету.

С удивлением обнаружив себя в больничной палате, испуганно обернулась на голос Тима, мгновение назад раздавшийся откуда-то слева.

– Что случилось? Я в больнице?

– Элизабет! – миссис Миллер, в это время спокойно дремавшая в кресле в дальнем углу, резво вскочила на ноги. – Лиз, ты очнулась! Господи, я так испугалась, девочка моя! Я уже думала звонить отцу в Фили, чтобы он приехал… – женщина начала плакать, осыпая Элизабет крупными как град слезами.

– Ма-а-ам, не плачь, все хорошо. Я здесь, я жива. И кстати, – нежно поглаживая маму по руке, вопросительно посмотрела на Тима, – я была в школе, а потом?

– После того, как ты отключилась прямо во время урока, Кит нашел меня, и я вместе с тобой поехал в больницу. Мы долго не могли дозвониться до твоей матери, – бросил беглый взгляд на Кэтрин, – поэтому мне позволили остаться до ее приезда, – едва слышно объяснил парень.

Было видно, что он взволнован не на шутку. Не каждый день его девушка падает в обморок.

Лиз шумно вздохнула. Хорошо, это объясняло ее нахождение здесь. Но что же случилось?

– Врач сказал, у тебя легкая анемия. Ничего страшного: поставят пару капельниц и отправят домой, – неуверенно пожал плечами Тим, пытаясь скрыть волнение.

К слову, безуспешно. Лиз видела, каким встревоженным взглядом он на нее смотрит. Даже любимые чертики в глубине изумрудных глаза притихли, на время оставив свой безумный танец.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо поинтересовалась миссис Миллер, коротко взглянув на Тима. Дождавшись от дочери положительного кивка, встала, одергивая подол длинной юбки. Прочистила горло прежде, чем продолжить: – Раз все в порядке, я, пожалуй, схожу за кофе, пока… пока вы общаетесь, – перед выходом женщина обернулась к Тиму. – Я слежу за тобой, парень!

– Есть, мэм, – кривая ухмылка перечеркнула лицо, а руки непроизвольно поднялись в покорном жесте, – я само благоразумие!

Как только дверь за мамой закрылась, Лиз тут же попыталась приподняться, но Тим, осторожно взяв за плечи, уложил её обратно.

– И куда собралась?

– Хочу домой, – жалобно протянула Лиз, заискивающе заглядывая в зеленые глаза. – Когда меня выпишут? Врач ничего не говорил?

– Не знаю, – нахмурился он. – Черт, малышка, я запланировал на сегодня наше свидание.

– Сходим завтра, обещаю, – блондинка вымученно улыбнулась.

Взяла Тима за руку, как вдруг почувствовала легкое недомогание, которое с каждой секундой только нарастало. Перед глазами поплыли черные точки и круги, а голос парня стал тише и звучал, будто откуда-то издалека. Лиз не заметила, как снова провалилась в небытие.

Дверь в палату тихо приоткрылась, и кто-то зашёл внутрь. В поле зрения попала высокая мутная тень. Застонав, девушка попыталась сфокусироваться на лице вошедшего, из последних сил напрягая покрасневшие от усталости глаза.

– О, Вы очнулись, мисс Миллер. Меня зовут Кен Майлз, я ваш лечащий врач. Как Вы себя чувствуете? – спросил симпатичный мужчина в белом медицинском халате, не отрывая взгляда от медицинской карты Элизабет.

Пробежавшись по записям, отложил папку и осторожно присел на край кровати.

– Во рту пересохло, и кружится голова, но в целом нормально. Где мама и Тим? – пока Лиз говорила, доктор Майлз наполнил стакан водой и протянул девушке. – Спасибо.

– Ваш молодой человек ушёл в школу, но обещал заглянуть после занятий. А миссис Миллер ненадолго уехала домой.

– Сколько я спала? – удивленно уточнила Лиз, пытаясь понять, какое сейчас время суток.

Блеклые лучи солнца, лениво разгоняющие утренний полумрак вечно дождливого Анхема, говорили о том, что день только-только начинается.

– Почти сутки, Лиз. Я могу называть тебя Лиз? – она утвердительно кивнула. – Перед завтраком медсестра возьмет все необходимые анализы, и, если я посчитаю их результаты удовлетворительными, вечером можешь отправляться домой. Также я пропишу тебе необходимые лекарства и специальную диету с высоким содержанием железа. Малокровие – не очень приятное заболевание, но не переживай: все лечится правильным питанием и витаминами. Все будет хорошо, – доктор мягко улыбнулся и вышел из палаты.

Лиз осмотрелась в попытках найти себе развлечение, и, к большой радости, обнаружила на прикроватной тумбочке стопку потрепанных книг, предусмотрительно оставленную мамой, а также записку от Тима, в которой корявым почерком было выведено всего одно предложение: «Выше нос, котенок!» Девушка улыбнулась и, аккуратно сложив листок, убрала в одну из книг. Покрутив головой и не найдя своего смартфона, недовольно цокнула. Она осталась без средства связи. Неизвестно сколько ей тут еще валяться, может, до вечера, как сказал доктор, а может, и дольше, поэтому книги – единственный вариант. Но оно и к лучшему. Лиз любила читать, однако не всегда находила на это время. А что еще делать в больнице?

Ближе к завтраку, как и обещал доктор Майлз, пришла медсестра, чтобы взять необходимые анализы. После ее ухода Лиз вновь осталась одна и продолжила чтение. Выбор пал на небезызвестный роман Стефани Майер «Сумерки». Отличное подростковое чтиво о запретной любви и, конечно же, любимых Элизабет вампирах. Чем не развлечение?

Секунды тянулись, плавно переходя в минуты, а минуты складывались в часы. Девушка то и дело проваливалась в сон, но уже не из-за плохого самочувствия, а скорее от скуки. Белые больничные стены прекрасно этому способствовали. Скучные, однотонные. Из коридора слышались приглушенные голоса, создавая так называемый «белый шум», от которого волей-неволей начинаешь залипать в одно точку.

Для человека, только вчера покинувшего домашнее заключение, Лиз непозволительно быстро попала в похожую ситуацию: снова одна, снова увлекает себя чтением, много спит и откровенно скучает.

В дверь робко постучали, вырвав Элизабет из дремоты, охватившей девушку буквально пару минут назад. Прочистив горло, она крикнула:

– Войдите!

Светлая макушка Адама неуверенно показалась из-за двери:

– Привет.

Он улыбнулся и, стесненно переминаясь с ноги на ногу, зашел в палату. Испытывая какую-то странную неловкость, приблизился к Лиз. Протянул букет полевых цветов.

– Это тебе.

– Спасибо, Адам. Это так неожиданно. Рада, что зашел меня навестить, – девушка прижала цветы к груди, вдыхая их нежный аромат. Легко улыбнувшись, посмотрела парню в глаза и решила, что не стоит тратить время на пустые разговоры и беседы о ее состоянии. – Адам, – тронула кончиками пальцев его руки. Мур вздрогнул. – Адам, прости, что так получилось, что дала ложную надежду. Просто это оказалось сильнее меня. За драку со Стейси тоже прости. Хотя она первая начала, но я не должна была поддаваться на ее провокации. Следовало остановить все это с самого начала. Как она, кстати?

Элизабет умолкла, замерев в ожидании на неудобной больничной подушке. Адам на мгновение сжал челюсти, отвел взгляд. Хотел бы сказать, что все понимает и ему нет никакого дела до того, с кем проводит свое свободное время Лиз. Но соврал бы. Она ему очень понравилась. Элизабет казалась ему родственной душой, добрым, не способным на подлость человеком, с которым можно поделиться чем угодно. Но ведь и она не виновата в том, что предпочла ему другого. Да, обидно, что этим другим оказался Коулман – не самая приятная Муру личность. Только сердцу не прикажешь. Значит, Лиз рассмотрела в нем что-то, чего другие не видели, чего не увидел он сам. Поэтому вместо гневной тирады, Адам лишь тихонько выдохнул и, натянув на лицо грустную улыбку, сказал:

– Лиз, я ни в чем тебя не обвиняю. Все нормально. Друзья?

У Миллер на мгновение перехватило дыхание. Честно, она ждала, что он пошлет ее или скажет что-то донельзя обидное. Но нет, Адам продолжал мило улыбаться и осторожно выводить большим пальцем на краю ее кровати какой-то узор. Лиз терпеливо ждала, когда он решит продолжить разговор. Однако юноша уставился в одну точку на стене и молчал, а затем неожиданно громко хихикнул.

– Ты сломала Стейси нос!

– Какой кошмар! – расширила от удивления глаза Лиз, не очень умело пытаясь скрыть самодовольную улыбку. – Я не хотела.

– Всё в порядке. Может, теперь она хоть немного поубавит пыл и перестанет влипать в неприятности, – парень перестал улыбаться, становясь удивительно серьезным, и почесал затылок. – Ну, я пошёл. Рад, что тебе стало лучше. Надеюсь, скоро увидимся, Лиззи.

Он уже направлялся к двери, когда та резко распахнулась, впуская внутрь палаты Тима:

– Солнышко, а вот и… А ты чего тут забыл, Мур? – резко остановился парень, недобро сощурив глаза.

Внимательно осмотрел Адама, отметив его раскрасневшееся лицо. Затем, словно хищник на охоте, медленно перевёл взгляд на Элизабет, все еще сжимающую подаренный гостем букет, и процедил сквозь зубы:

– Опять пришёл клеиться к моей девушке?

– Здравствуй, Тим, – неожиданно холодно ответил Адам. – Я всего лишь навестил друга, но уже ухожу, – не видя смысла продолжать препирательства, спокойно закончил парень и торопливо покинул помещение.

– Тим? Какая муха тебя укусила?! Объяснись! – недовольно насупилась Лиз. Сложила руки на груди, убрав букет в сторону.

Тим, видимо решивший проигнорировать просьбу Миллер, преспокойно подошел к небольшому шкафчику у дальней стены палаты. Взял вазу и так же меланхолично наполнил водой. Подошел к Лиз, не удостоив даже взглядом, и осторожно взял в руки букет. Застыл, внимательно рассматривая разноцветные лепестки. Лиз на миг испугалась, что Коулман разозлится из-за дарителя букета и может испортить ни в чем неповинные цветы, поэтому поспешно вскочила с койки, со стоном вырвав из руки катетер.

– Что ты делаешь? Дай, я сама! Тим!

– Лиз, твою мать, это ты что делаешь?! Живо легла на место! – прикрикнул Тимоти растерянно, словно выйдя из транса. Швырнул букет обратно на кровать и быстро подхватил девушку на руки. – Ты чего вытворяешь? Из-за цветов, что ли? Нужны они мне больно, – он широко улыбнулся, заискивающе заглядывая девушке в глаза. – Я не люблю полевые, знаешь ли.

Лиз сморщилась, потирая сгиб локтя, откуда так опрометчиво вытащила иглу катетера. Маленькая капля крови алой кляксой отпечаталась на ладони.

Уложив девушку обратно на кровать, Тим бросился ко все тому же шкафчику и начал лихорадочно выискивать что-то. В куче баночек и коробочек с неизвестными названиями он, наконец, обнаружил то, что искал:

– В жизни так не радовался пластырю, – довольно ухмыльнулся зеленоглазый, осторожно прижимая клейкую ленту к руке девушки. – Болит? Всё хорошо?

– Ты мне скажи, – Лиз, выглядела немного бледнее, чем нужно, но не сводила сосредоточенного взгляда с его лица, словно пыталась разгадать какую-то недостижимую её пониманию загадку. – Столько вопросов – и ни одного ответа.

– Так-с, – протяжно выдохнул Тим, понимая, что очередного «серьезного разговора» не избежать. – Ну-ка, подвинься, – ловко запрыгнул на кровать и притянул девушку к себе, несильно прижимая к своей груди. – Думаю, стоит поговорить.

Он слышал, как Лиз громко сглотнула, собираясь с мыслями. Крепче прижалась, будто боялась, что он сбежит, оставив наедине с ее демонами. Тим поцеловал Лиз в макушку, медленно вдыхая пьянящий аромат её волос. Успокаивал ее, одновременно успокаиваясь сам.

– Почему я? – почти прошептала она.

– Не знаю, – честно ответил Тим. – Просто увидел тебя, такую растерянную, но бесстрашную – ведь не побоялась нахамить, не зная ни имени, ни статуса – и решил, что ты должна быть моей.

Лиз неопределенно повела плечами:

– И сейчас ты именно поэтому здесь?

– Лиз, – Тим приподнял её белое, словно первый снег лицо за подбородок, притягивая к себе. – Обязательно задавать такие очевидные вопросы? Ты – моя девушка, и кто, если не я, будет заботиться о тебе? Следить, чтобы тебе было комфортно? Отгонять всяких Муров с их вениками? Моя. Точка. – Сказал, как отрезал, жадно покрывая губы девушки короткими, горячими поцелуями. – Ещё вопросы?

– Нет, – неохотно отстраняясь от него, улыбнулась Миллер.

– Серьёзно, Лиз, я не умею во всю эту романтическую лабуду про бабочек в животе и любовь до гроба. Но, если позволишь быть с тобой – я буду рядом. Если решишь прогнать – уйду, – он наклонился, едва касаясь губами ее приоткрытого рта. – Ты такая красивая, я с ума от тебя схожу, – мягко поцеловал в подбородок, затем в кончик носа, пробежался по скулам, игриво дразня. – Но, если ещё раз увижу, как Мур ошивается около тебя, разобью его смазливое личико, даже не сомневайся.

Ладонь Тима осторожно скользнула под больничную сорочку, под которой – вот удача! – не оказалось нижнего белья. Парень осторожно провел рукой туда-сюда по бедру Лиз, вызывая неконтролируемые мурашки.

– Ох! Что ты делаешь? – хрипло спросила она, от удивления расширив глаза. – А если кто-нибудь зайдёт?

Коулман сверкнул глазами, ухмыляясь и с наслаждением наблюдая, как Лиз начинает краснеть от пикантности ситуации. Сердце ускорило ритм, выплескивая в кровь убойную дозу адреналина от страха отказаться застуканными. Медленно провел пальцами по внутренней стороне бедра, все ближе подбираясь к самой горячей точке девичьего тела.

– Надеюсь, мы все прояснили? – Тим легко коснулся ее промежности и прикусил губу.

Лиз промолчала, лишь тихо простонала в ответ что-то невразумительное. Глаза закатились, прячась за подрагивающими в предвкушении ресницами.

– Интересно, – задумчиво протянул Коулман. – А я смотрю, тебе нравится. Почему сразу не сказала, что хочешь… подобной ласки? – ловкие пальцы пару раз невесомо пробежались по влажным половым губам, выбивая из груди девушки более звучный стон.

– Как-то не до разговоров было. Да и когда? – спросила она спустя долгие десять минут. – Когда ты украл меня с середины свидания с Адамом и затащил в свою постель? Или в лесу на озере, где расхаживал голым, совращая меня своим… своими… в общем, всем собой?

– Ах, это я тебя совратил? – очень натурально удивился Тим, картинно прижимая руку к груди. – Малышка, да это ты совратила меня! Появилась из ниоткуда, когда я меньше всего этого ожидал. Обозвала придурком. Это раз, – загнул указательный палец. – Потом, когда я все-таки набрался храбрости и пришёл в кафетерий, чтобы как честный человек сообщить о своих намерениях, дала мне пощёчину. Это два, – второй палец присоединился к первому, а Тим покосился на медленно краснеющую от возмущения Элизабет. – Потом ты пошла на свидание с Муром, явно намереваясь вызвать во мне ревность, – парень начал быстро сгибать остальные пальцы, все больше раззадоривая Лиз, которая уже просто кипела от негодования. – Сначала лезла целоваться, потом кричала, что знать не хочешь, опять целовала, затем снова ругалась! Ох, Лиз!.. Что было потом? Ты опять ушла на свидание с Муром! С учетом того, что я уже заявил на тебя свои права. Вредная девчонка! Я ведь чуть не умер от ревности.

– Серьёзно? – перебила его Миллер, искренне удивившись такому признанию. – Ты ревновал?

– Я всегда буду ревновать, Лиз. Потому что ты моя. Моя, понимаешь? Не Мура или какого-то другого парня. Моя – значит моя! Я жуткий собственник, и прекрасно понимаю, как ты еще намучаешься, но ничего не могу с собой поделать.

– Это немного пугает, – честно сказала Лиз. – Но безумно приятно.

– Так, на чем я остановился? Ах да… Значит, потом я привёз тебе к себе, чтобы поговорить без лишних свидетелей и спокойно все обсудить, как ты начала коварно меня соблазнять! Я до последнего отбивался, но ты была просто неудержима. Набросилась, словно дикая кошка, я даже испугался! – расхохотался Тим, уворачиваясь от кулаков Лиз. – Эй-эй, малыш, ну прекрати! Если ты меня сейчас убьешь, что будешь делать потом?

– Переживу, – Лиз улыбнулась, больно ткнув парня в бок.

Он перехватил ее руку, прижал к своей груди.

– Нет, – серьезно заглянул в глаза. – Больше нет.

– Что ты имеешь в виду? – Лиз чувствовала, как под её рукой, где-то между ребер, гулко бьется его горячее сердце.

– Да ты жить без меня не можешь, – прошептал Тим, притягивая Элизабет ближе. Припал к губам долгим, безумно-нежным поцелуем. Не похожим ни на один другой. – Как и я без тебя, девочка моя.

Глава 12

Когда дверь палаты распахнулась, первым, что увидели доктор Майлз и миссис Миллер, были мирно спящие на больничной койке Элизабет и Тим. Девушка сладко посапывала на плече у парня, который в свою очередь крепко прижимал ее к себе.

Смущенная зрелищем миссис Миллер подскочила к кровати и принялась будить дочь:

– Лиз, – осторожно тронула ее за руку, – милая, просыпайся.

Тим вздрогнул, открывая глаза. Сфокусировавшись на недовольном лице миссис Миллер, зевнул и, как ни в чем не бывало, нежно поцеловал спящую Элизабет в щеку:

– Малышка, просыпайся, – в ответ девушка отмахнулась и прижалась носом к его шее, удобнее устраиваясь на крепкой груди Коулмана. Тим, улыбнувшись, приподнялся на локте, и осторожно потряс её за плечо: – солнышко, здесь твоя мама и доктор, и, кажется, нам пора собираться.

Лиз тут же вскочила, едва не свалившись с узкой койки, но в последний момент успев схватить парня за руку. Покраснела до кончиков ушей. Быстро заморгала, стряхивая остатки сладкой неги:

– А-а, м-мам? Что? Куда? Тим, мы что, уснули?!

– Кхм, – доктор Майлз громко кашлянул, привлекая внимание Элизабет. – Прошу прощения, но мне хотелось бы успеть к другим пациентам, поэтому, с Вашего позволения, я Вас покину. Всю необходимую информацию я уже передал Вашей маме, – мужчина неловко улыбнулся. – Надеюсь, в следующий раз мы увидимся при более приятных обстоятельствах, и, желательно, вне здания больницы, Элизабет. До свидания.

Кэтрин нарочито громко хлопнула дверцей автомобиля, недовольно выругавшись себе под нос. Женщину искренне поражала наглость «мальчишки»: мало того, что остался спать на больничной койке Лиз, когда на той не было ничего, кроме стандартной ночной сорочки в горошек с вырезом на спине, так еще и увязался за ними, решив проводить девушку до дома. Будто они не могли обойтись без его помощи.

Тим предпочёл сделать вид, что ничего не заметил. Галантно подав Лиз руку, помог ей выбраться из авто, а затем и вовсе поднял на руки.

– Я умею ходить, Тим, – улыбнулась смущенная Лиз, крепко обвивая его шею и утыкаясь носом в область за ухо.

– Нет.

Коулман занёс Элизабет в дом и бережно опустил на диван. Быстро осмотревшись, отметил, что гостиная мало чем отличается от его собственной. Разве что в интерьере преобладают светлые, бежевые тона, в то время как у него дома больше темного дерева.

Миссис Миллер стояла у обеденного стола, ожидая и нетерпеливо барабаня пальцами по деревянной столешнице. Кинув мимолетный взгляд на пару, нахмурилась, а потом довольно резко произнесла:

– Спасибо за помощь, конечно, но тебе разве не пора? Мне кажется, я ясно дала понять, что против вашего общения с Элизабет.

– Мам!

Тим жестом показал Лиз замолчать и обернулся к женщине:

– При всём уважении, мэм, но Вам не кажется, что уже поздно о чем-то говорить? Мы с Лиз вместе, и Вы никак не можете на это повлиять. Кроме того, она большая девочка, поэтому может решать сама, с кем ей общаться, дружить или встречаться.

– Я знаю таких как ты, Тим. Самоуверенные красавчики, покорители женских сердец. Только вот вы сбегаете при первой же возможности, оставляя за собой лишь разбитые девичьи мечты и слезы. Я не желаю своей дочери такой участи. Сколько ты будешь играть с ней в любовь? Месяц? Два? – миссис Миллер почти кричала, раскрасневшись от злости. – Выметайся! – указала парню на дверь.

Не желая больше слушать бред, который несет мать, Лиз вскочила с дивана и встала перед Тимом, закрывая его собой:

– Мам, прекрати! Что он тебе сделал?!

– Дочка, я знаю, о чем говорю, – жалобно ответила женщина. Протянула руки, пытаясь воззвать к её разуму. – Я просто не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.

– Этого не случится! Тим прав, я уже взрослая и могу сама за себя решать, – девушка сжала кулаки. Взгляд метал молнии. – Если ты запретишь нам встречаться, я… я… уйду из дома! – выпалила Лиз, воинственно топнув ножкой.

Миссис Миллер гневно раздула ноздри, словно разъяренный бык на корриде, и со свистом втянула воздух. Смерила лицо Тима уничижительным взглядом. Парень беззвучно наблюдал за ссорой, скрипел зубами, стараясь не вмешиваться и не усугублять ситуацию. Атмосфера в комнате накалилась до предела.

– Что ты сказала? – растягивая слова, спросила Кэтрин, недовольно прищурив глаза.

По спине Лиз пробежал холодок, но отступать было поздно. Она гордо приподняла подбородок, всеми силами пытаясь не выдать смешанного чувства непонятного страха и неясной надежды на то, что все разрешится наилучшим образом, и ей не придется выбирать между матерью и молодым человеком. К такому она точно не готова.

– Лиз, ты совсем страх потеряла? – практически прорычала мама, неумолимо надвигаясь на оцепеневшую в ужасе дочь.

Тяжело сглотнув, Лиз открыла рот, чтобы возразить, как уловила едва заметное шевеление за спиной и машинально обернулась. Тим грустно посмотрел ей в глаза, шепнув одними губами: «Не надо». Крепко сжал её руку на прощание и повернулся к входной двери, намереваясь уйти, чтобы прекратить этот бессмысленный спор двух небезразличных друг другу людей. Им обеим нужно успокоиться и поговорить обо всем в не такой напряженной обстановке, а его присутствие этому явно не способствует. При любом исходе Тим верил, что все разрешится в их с Элизабет пользу. Говоря, что она взрослый человек и имеет право выбирать, он не лукавил. Действительно так считал. А еще знал, что Лиз – разумный человек, и обязательно найдет выход из сложившейся ситуации. Даже если миссис Миллер выдвинет условия, Лиз справится. В своей девочке он был уверен, как никто другой.

В безмолвной панике Лиз наблюдала, как Тим делает шаг, затем второй, тянет руку к двери. Сердце забилось, как сумасшедшее, гоня по венам адреналин. Что, если он уйдет и больше не вернется? Вдруг решит сдаться? Лиз ведь понимала, что она далеко не подарок. С ней сложно. Не всякий согласится возиться с подобной девчонкой, даже такой крутой парень, как Коулман.

Но мама – это другое. Одно дело укрощать строптивую восемнадцатилетнюю девушку с кучей комплексов и страхов, и совсем другое – ссориться с ее матерью, взрослой женщиной, которая имеет полное право распоряжаться жизнью собственного ребенка так, как посчитает нужным.

«Нет-нет! Не уходи, прошу!»

Паника, тягучая, вязкая, словно мед, затопила серое вещество, отодвинув на задний план все страхи и сомнения, что еще неделю назад не давали вдохнуть полной грудью. Если он уйдет сейчас – она, возможно, потеряет его навсегда. Как она будет без него, когда Тим, казалось бы, в шаговой доступности, только руку протяни, но она не сможет больше к нему прикоснуться? Сможет ли смотреть, как он будет обнимать другую? Выдержит ли глупое сердце разлуку, и не загонит ли она сама себя в угол, поддавшись манипуляциям матери?

Нет.

– Тим, стой! – метнувшись к парню, выкрикнула Лиз, игнорируя негодующий вопль матери. – Я люблю тебя! Слышишь, люблю!

– Что?! – брови миссис Миллер поползли вверх.

Она, кажется, остолбенела, выпучив от удивления глаза. Непонимающе заморгала и, будто очнувшись ото сна, сдавленно вздохнула. Не успела. Не уберегла. Кто теперь защитит нежное сердце ее маленькой девочки, если Коулман однажды решит разбить его? Кто будет утешать, гладить по волосам, приговаривая, что все наладится? Если сейчас она оттолкнет ее, как Лиз после этого сможет научиться снова доверять? Нет, она не имеет права так поступать.

И пусть ей не нравится Тимоти, и пусть она уверена, что он такой же, как все, она не будет давить на Лиз. Ведь ее чувство – самое настоящее, искреннее, теплое. Первая любовь. И она, как хорошая мать, должна быть рядом, направлять и защищать, а если будет нужно, надрать задницу Коулману, но только не становиться врагом номер один для единственного ребенка. Должна быть выше этого. Выше своих принципов и гордости.

Тим замер, напрягшись всем телом, с поднятой рукой, так и не коснувшись дверной ручки. Вздохнул и медленно повернулся. Лиз с абсолютно белым лицом смотрела на него глазами полными слез, до боли прижимая руки к груди, словно боялась, что сердце выскочит, ломая ребра, и рассыплется на миллионы осколков. Его маленькая, беззащитная, но невероятно смелая девочка молча глотала слезы и покорно ждала вердикта.

– Прошу прощения, миссис Миллер, – Тим сделал первый неуверенный шаг в сторону. Подошёл вплотную, не сводя взгляда с девушки, – но я не могу выполнить Вашу просьбу оставить Элизабет в покое.

Лиз судорожно вздохнула. Слезы градом покатились из глаз, оставляя мокрые солёные дорожки на щеках. Тим опустил руки на её плечи, потянул, прижимая к себе.

– Ну, девочка моя, что ты? Всё хорошо. Я не отпущу тебя. Никогда, – поднял её заплаканное лицо за подбородок и подтянул ближе к своим губам: – Я люблю тебя, Лиз Миллер. Понимаешь? Я люблю тебя, люблю, Лиз. Люблю.

***

Лиз придирчиво рассматривала отражение в зеркале. Незнакомая девушка морщила лоб, вторя ее действиям и мимике. Немного дерганым, неестественным жестом поправила прическу, стараясь ничего не испортить.

Закончив осмотр, Лиз выхватила из косметички черный карандаш-подводку и задумчиво уставилась на него. Она редко пользовалась косметикой: только тушь и прозрачный блеск с ароматом вишни. Ей нравилась ее естественная красота, еще не тронутая возрастом. Но сегодня случай особый, да и хотелось быть для Тима самой красивой. Решив все же немного подвести глаза, Лиз прикусила кончик языка и неуверенным росчерком провела тонкую стрелку над верхним веком.

«Кто ты, незнакомка?» – мысленно удивилась сама себе.

Осторожно, почти интимно провела рукой по мягкой коже новой курточки, вдыхая её аромат. Кожанка, почти такая же, как у Тима, только девичья, так откровенно облегала талию, приподнимая и без того немаленькую грудь, что Лиз невольно смутилась. Высокий конский хвост, непривычно яркий макияж, кожаная одежда – она не узнавала себя. Но ей, откровенно говоря, это даже нравилось.

В назначенное время за окном раскатисто прорычал двигатель. Девушка схватила рюкзак и поспешила на улицу.

В прихожей её перехватила мама, несильно, но настойчиво удержав за запястье:

– Лиз, ты уверена?

– Мам, не сейчас, прошу, – взмолилась девушка, закатывая глаза. – Он ждёт.

– Милая, – женщина нехотя отпустила руку дочери, с беспокойством заглядывая той в глаза, – будь осторожна, пожалуйста. Я хочу верить, что Тим действительно не такой, как другие парни, но и ты сама оставайся благоразумной. Хорошего вам вечера и будь, пожалуйста, на связи.

– Спасибо, мам. Люблю тебя, – Лиз чмокнула женщину в щеку и выскочила на улицу, где ее уже ожидал Тимоти, неспешно наворачивающий круги около байка.

Завидев девушку, восхищенно присвистнул. Лиз взвизгнула и помчалась навстречу, с разбега подныривая в его объятья.

– Малышка, тебе срочно нужно переодеться, – сказал Тим, мягко отстраняя Лиз от себя.

Она разочарованно прикусила губу:

– Всё так плохо?

– Нет, слишком хорошо, – парень подмигнул, и Лиз тут же стукнула его по плечу. – Я боюсь, что кто-нибудь захочет тебя украсть.

– У них нет ни единого шанса, – улыбнулась она, притягивая Тима к себе за ворот куртки. – Я уже занята одним зеленоглазым красавцем, – выдохнула в губы и осторожно поцеловала.