Czytaj książkę: «Тенлис Хилл. Последняя Игра»

Окружающей мир полон многочисленных трудностей, и жизнь – это постоянная борьба. Считается, что только тот, кто умеет играть по правилам жизни, может достичь победы. У нас нет выбора. В гонке за своим счастьем есть только победители и проигравшие.

С детства мне говорили, что быть писателем и художником – это грёзы, которые невозможно воплотить. Каждому из нас хотя бы раз говорили, что битва уже проиграна и сто́ит смириться с обстоятельствами и жить дальше.

Но пока есть вы те, кто готов читать наши истории и проживать судьбы наших героев, – битва будет продолжаться. Эта книга завершает серию «Тенлис Хилл», но моё сражение продолжается уже в новом мире, погруженном в апокалипсис.

Помните, что тот, кто не способен предаваться мечтам, уже проиграл.

Ваша Ана Диер.

ПРОЛОГ

«Всегда наступает рассвет. Какой бы тёмной ни казалась дорога впереди, солнце взойдёт на горизонте и осветит путь тем, кто не свернул с него. Отдаваясь во власть тьмы, вы обрекаете себя на вечную тьму».

Автобиографическая заметка из газеты «Портленд Пресс Геральд», 2015 год.

Запись из дневника художника Уильяма Гауде, переданная в музей вместе с последней его работой.

24 июня. Беспощадное солнце, которое я когда-то любил, теперь сделалось моим безжалостным врагом. Минувшим днём вспыхнули окружные поместья и леса, люди толкуют по углам, что повинная бесовая жара, но я уверен – он идёт по моим следам. В Тенлисе находят тела, обезображенные огнём. Я знаю, что он выжил и теперь жаждет отомстить за то, что с ним сделали. Она прокляла его и подарила самый ценный дар – бессмертие. И этот дар достался тому, кто виновен в её бессмысленной гибели. По ночам я вижу скрипящий эшафот, что, поджидая меня, гниёт на площади, чувствую, как на горле стягивается металлический прут, испещрённый десятком острых шипов, а вокруг моих детей разгорается адское пламя! Я не готов умирать, моя семья не заслуживает страданий, принесённых проклятием! Я должен найти способ…

11 октября. Безумие – этакое заурядное слово, но сколько в нём неизведанного? Сумасшедшим открыты возможности, которые не видят обычные люди! Я воображаю то, что скрыто от мира: границы другой реальности, возможность воскрешения. Я получу долгожданное прощение… Мур знает тайну, она поможет мне. Она обещала.

15 октября. Я был прав, когда сохранил пепел после её сожжения. Наконец, настал час, когда я могу всё исправить! Картина запечатлеет почерневшую душу Эбигейл Конел и навсегда освободит меня от проклятия ведающих! У всего есть своя цена… Смерть – всего лишь карта Таро, но ей не стоит противиться! Мур вернёт Эбигейл к жизни, и тогда я заслужу прощение. Вернуть утраченное – вот истинная цель.

18 октября. Кровавое лунное затмение не просто красивое явление. Врата открываются под светом луны, но моё заклинание их захлопнет. По ту сторону… Я достучусь…

Глава 1

«Говорят, время – лучший доктор. Но оно похоже на обезболивающее: лишь помогает смириться с болью, которая остаётся в сердце. От этой боли невозможно излечиться – она и есть мы, настоящие и живые».

Тенлис Хилл. Осень 1990 года.

В штате Мэн, на окраине сравнительно небольшого городка, который словно скрывается за обширной стеной леса, выпал первый снег. Это случилось сравнительно раньше, чем обычно. Ещё не закончился октябрь, а несчастные городские жители уже были вынуждены натянуть утеплённые куртки и высокие ботинки, чтобы укрыться от внезапно разбушевавшейся стихии.

Тенлис Хилл не тот город, где зимой можно позволить себе забавляться, лепя снежную бабу или разъезжая на коньках до ночи на застывших водоёмах. Зима в этом оторванном от мира месте проходит под аккомпанемент ливневых дождей, сумрачных дней и бесконечной слякоти. Однако даже в такую неблагоприятную погоду внезапные снегопады вызывали ураган радости у детей, выбегающих на центральную улицу с весёлыми криками.

Они заразительно смеялись, обкидывая друг друга снежками, смешанными с грязью, неоднократно попадали по проезжающим автомобилям, а после с визгливыми криками спасались бегством от разгневанных водителей в разные стороны.

Дин когда-то разделял их радость от абсолютно простых вещей, и подобно детворе, считал благословениями. Но с наступлением долгожданного совершеннолетия подобные развлечения все больше отправлялись на задний план, постепенно заменяясь, как оказалось, безрезультатными попытками расследовать таинственные исчезновения детей в городе.

– Ну же, Дин! Зачем ты упираешься?

Девушка, разрумянившись от влажного ветра, заливалась звонким смехом, в буквальном смысле слова волоча уставшего парня за рукав вельветовой куртки по главной улице города.

– Я не понимаю, зачем нам идти туда, Агата? – пробормотал Дин, продолжая упираться, неторопливо вышагивая по свежему снегу, что неприятно хрустел под ногами.

– Просто посмотришь!

Она выглядела фантастически красивой в своей кожаной куртке с рельефным изображением багровой кобры на всю спину и распушёнными, пепельного оттенка волосами, выбивающимися из-под капюшона. Дин резко потянул девушки на себя, и пара вместе рухнула на землю, припорошённую молочным снежным пухом.

Агата громко рассмеялась и безуспешно попыталась повалить Дина в грязный снег. Однако парень подцепил её за воротник куртки и страстно поцеловал в искусанные губы. Казалось, он не хотел проворонить ни одной секунды, проведённой с ней.

– Воу, голубки, ну не на земле же? – раздался мягкий голос Вижена, неожиданно вывернувшего из-за угла здания, направляясь в то же место, что и ребята.

Роуз, продолжая заливаться смехом, откинулась в сторону и, слепив увесистый снежок, запустила в лицо и без того окоченевшего друга.

– Давай-ка поднимайся. Пока, воспаление почек не получила! – требовательно произнёс Вижен, хватая девушку за локоть и рывком поднимая на ноги.

Теперь уже Дин начал надсмехаться, поднимаясь следом и отряхивая вымазанную грязным снегом куртку.

– Ведёшь себя, как её старший братец.

– Да ну, брось, я не хочу, чтобы она свалилась с температурой, когда впереди бал в честь Колумба. Ох, помню я эти балы…

– Не продолжай! – хором выкрикнули друзья.

Вижн ласково похлопал улыбающуюся девушку по плечу и торжественно открыл непримечательную дверь, приглашая ребят в тайные, подпольные помещения своего мира. Мрачный коридор, освещённый несколькими старыми электрическими лампами, вёл в подвал. Своеобразный запах свежей масляной краски немедленно неприятно атаковал нос Дина.

Уитмор впервые находился в новом логове «Кровавых Змеев», если бы не взбалмошная Агата Роуз, он, сынок шерифа, и вовсе никогда, наверное, с ними не познакомился. Но его возлюбленная спускалась по бетонным ступенькам с такой уверенностью, словно шла к себе домой. Молодой человек всегда удивлялся тому, как эта девушка, испытавшая столько унижений со стороны жителей чёртового Тенлис Хилл, продолжала идти вперёд с высоко поднятой головой.

– Агата, не ожидал тебя увидеть, – главарь банды, сгорбившись, восседал на кожаном диванчике бордового окраса в окружение сотни бумажек и, увидев девушку, сдержанно улыбнулся.

– Мы пришли помочь, Арчи! Ты говорил любые руки во время ремонта на вес золота, а я привела ещё две очень хорошие руки.

– Да-да, помощь явно не помещает, – он подвинулся, приглашая присесть рядом, и повернулся к Агате, рассказывая о грандиозных планах.

Дин не слушал Арчи, гораздо увлекательнее было наблюдать за девушкой, что с нескрываемым любопытством разговаривала с Эвердином, предлагая свои безумные идеи. Её длинные волосы касались женских плеч и постоянно лезли в глаза, отчего Агата беспрерывно их поправляла, задвигая за ухо. Дин знал каждый её жест, каждую привычку, помнил, какой кофе она пьёт по утрам и о чём мечтает больше всего. Он без памяти влюблён, так что трепетом прошибало всё тело, как от удара электрическим током.

– Она мертва!

Чрезмерно оглушительный, хриплый и совершенно посторонней голос раздался, казалось, так громко, что Дин начал оглядываться по сторонам, словно сумасшедший в поиске источника.

–  Она умерла десять лет назад!

Металлический голос звучал всё настойчивее. Руки парня покрылись потом, а воздуха в груди стало так мало, что каждый вдох причинял невыносимую боль. Дин не сразу понял, что голос раздавался только у него в голове. Он продолжал смотреть на девушку, пытаясь игнорировать бессмысленный крик, который становился всё громче.

– Отпусти! Отпусти! Отпусти!

Агата вовлечено что-то объясняла Арчи, едва слышно, словно находилась под толщей воды, голос её доносился до слуха отдалённо, глухо, а образ медленно растворялся, постепенно размываясь, подобно ряби на Падком озере.

– Агата!

Дин безуспешно попытался прикоснуться к девушке, ухватиться за это важное видение, но дрожащая рука прошла сквозь неё, не натолкнувшись на сопротивление. Мир вокруг закружился, как карусель, и расплылся, стирая границы реальности…

Тенлис Хилл. Осень 2010 года.

– Агата… Агата, подожди…

Шериф маленького городка, спрятанного в чащобе угрюмого леса, продолжал спать, но сон его оказался слишком тягостным, переполненным навязчивыми воспоминаниями и несбыточными надеждами, что остались где-то, в далёком прошлом, которое и рад мужчина вернуть, но способа не придумали люди, чтобы во времени возвращаться на несколько десятков лет назад.

Чёрная кошка с разноцветными глазами сорвалась с прикроватной тумбы, предчувствуя беспокойство своего владельца, и прыгнула прямо на широкую грудь шерифа, впиваясь когтями в загорелую кожу, заставляя скорее проснуться. Дин распахнул глаза неожиданно, пытаясь ещё ухватиться за фальшивую действительность, но кошка настырно завопила, окончательно возвращая Уитмора в пустую комнату его собственного дома.

– Мэвис, чёрт бы тебя побрал! Дай мне сдохнуть уже в этом чёртовом сне!

Мужчина дотянулся до стеклянного стакана с водой и, жадно глотая прохладную жидкость, яростно смотрел в цветные глаза животного. Подниматься с прохладной от собственного пота кровати вовсе не хотелось, но электронные часы беспощадного запищали, уведомляя, что в Тенлис Хилл наступило очередное осеннее утро.

Дин сел на край матраса, потёр ноющие виски и посмотрел в круглое зеркало, висящее на противоположной стене. Он был недоволен собственным отражением. Усталость проступила под изумрудными глазами в виде тёмных кругов, а отросшая щетина напоминала о прошедших выходных, проведённых в компании крепкого бурбона.

– М-да… – Уитмор выдохнул и, нацепив чёрную футболку, спустился в кухню.

Прохладный воздух проникал сквозь открытую форточку, заставляя, поёжится от осеннего ветра, гуляющего за окном, и, заварив горячий кофе, мужчина устроился за барной стойкой с ноутбуком, в надежде просмотреть последние новости. Кошка недовольно прыгнула на соседний стул, громко мяукая.

– Да помню я о тебе, помню, – он на автомате вскрыл пакет с сухим кормом и поставил миску прямо на стол.

Дину так было уютнее, когда Мэвис завтракала, да и ужинала вместе с ним за одним столом. Создавалась беглое впечатление, что он не один в доме, и в этом пушистом комочке всё ещё осталась часть его Агаты, которая продолжает наблюдать за ним.

– Дин!

Звонкий и в то же время настырный голос младшей сестры раздался совсем близко. Сара забежала через двери чёрного хода, отряхивая горностаевый мех своего капюшона от пушистого снега. Девушка машинально обвела беглым взглядом помещение и вытаращила большие глаза на Дина, уперев руки в бока.

– Какого чёрта ты заперся?!

– Может, потому что хочу выспаться хоть раз?

Сара заимела идиотскую, по мнению мужчины манеру, врываться к нему домой каждый день перед школой, чтобы поболтать и выпить кофе. Дин точно знал – это только прикрытие, и на самом деле его уже восемнадцатилетняя сестра приходила удостовериться, что он не тронулся умом окончательно.

В особенности сестра считала, что это угрожало рассудку мужчины осенью, когда воспоминания стучались в сердце обоих так стремительно, что хотелось и правда свихнуться и, словно вошь, лежать на кровати. Такое желание было у всей их семьи. Осень в россыпи своих красок таила страшные воспоминания о людях, которые были вынуждены остаться в самом тихом уголке города – кладбище.

После событий десятилетней давности Сара долго приходила в себя. Ночные кошмары терзали маленького ребёнка так сильно, что Дин был вынужден оставаться на ночь в их доме, потому что мать Агаты и сама не могла пережить случившееся со старшей дочерью.

Маленький город вновь охватил леденящий ужас беспощадной смерти, и Дин, как и раньше, оставался единственным человеком, кому приходилось расхлёбывать последствия и заботиться о младшей сестре. У мужчины не оставалось времени на собственную боль, тлеющей где-то глубоко внутри, и только когда прошло почти два года со смерти Агаты, Дин позволил замедлить темп, давая себе шанс выдохнуть, но Сара продолжает по сей день отплачивать ему своей поддержкой.

– Устроил дома свинарник! – воскликнула девушка, вынимая мусорное ведро и скидывая туда оставленные на кухонном блоке пивные бутылки. – Ты опять пил все выходные?

– Сара, я взрослый человек, имею право.

Сестра закатила глаза, бормоча проклятия себе под нос, а потом расположилась с чашкой ароматного кофе напротив, погладив кошку по гладкой шерсти.

– Ну хоть её ты не забываешь кормить, – Сара, наконец, улыбнулась, смотря на мужчину с любовью.

– На кладбище поедем после школы, – заявил Дин, накрывая ладонь единственной сестры своей внушительных размеров рукой.

– Почему так рано? Хотели же в выходные?

– Мне надо будет уехать потом, возможно, на два дня.

– Дождёшься меня после школы? – тихо произнесла Сара, заглядывая в изумрудные, уставшие глаза мужчины.

– Конечно, я заберу тебя.

– Брось, меня Бак подвезёт.

Дин стукнул по столу ладонью, сжатой в кулак, глядя на сестру в упор.

– Я говорил тебе не таскаться больше к ним?

Но девушка уже соскочила со стула и, чмокнув брата в щеку, надела парку, прихватив рюкзак.

– Я уже не ребёнок, Дин, и сама знаю, с кем мне общаться, – она произнесла это без злобы, с улыбкой на красивом лице, и вновь напомнила шерифу Агату Роуз, много лет назад.

Мужчина откинулся на спинку стула и заново открыл ноутбук, продолжая анализировать статью, которыми стал одержим на протяжении всех десяти лет. Словно зависимый, он изучал записи дневника Гауде, алхимию и некромантию. Это стало бесконечной целью – попытка вернуть утраченное.

Город тем временем продолжал жить своей обычной жизнью. Многие горожане даже не подозревали, что происходило в соседнем лесу более двухсот лет и сколько невинных и искалеченных душ погибло, защищая это место. Но Сара знала всё. Она была одной из немногих выживших в кровавой битве и пыталась оправдать свой шанс, больше не страшась спать по ночам. Кошмары остались где-то далеко в воспоминаниях о том тяжёлом времени.

– Капюшон надень! – послышался хриплый голос Арчи, капающегося под капотом машины возле кафе.

Сара широко улыбнулась, отвлекаясь от собственных мыслей, и перебежала дорогу, повиснув на шее высокого мужчины. Арчи по-отцовски чмокнул её в макушку чёрных, как смоль волос и напялил меховой капюшон, смотря в глаза девушки.

После трагедии вся её семья оказалась разделена пропастью непонимания и скорби. Маленькая Сара осталась в темноте своих страхов, и Арчи не мог позволить себе оставить ребёнка и сбежать из ненавистного городка.

Мать девочек так и не смогла оправиться от смерти Агаты, и Дин едва ли мог похвастаться запасом сил, чтобы двигаться дальше в гордом одиночестве. В такой момент стирается граница между враждой и дружбой. Арчи знал, что должен почтить память и помочь, и пусть это будет противоречить здравому смыслу, ему было всё равно. Так, Сара обрела вторую семью, которая поклялась защищать её.

– Заболеть решила перед балом? Смотри, мать запрет тебя дома.

– Да не будь ты занудой, у меня всё под контролем, – она хотела скинуть ненавистный меховой капюшон снова, но мужчина уже строже остановил её руку.

– Будешь такой колючкой и больше ни ногой к нам.

– Тебе нужно меньше общаться с шерифом этого города, Арчи, ведёшь себя как он.

– Не боясь этого слова, маленькая неприятность, но ты мне как родная сестра, и заботиться о тебе мой долг.

Сара закатила глаза и, выслушав короткую воспитательную беседу, и попрощалась, шагая дальше в школу.

В Тенлисовской общеобразовательной школе шла активная подготовка к ежегодному празднованию Дня Колумба. Длинные коридоры, спортивные залы и многочисленные учебные кабинеты украшались цветочными гирляндами и броскими государственными флагами. От этого изобилия красок и сияющих огней у Сары, всегда испытывающей личную неприязнь к этому празднику, разболелась голова. Для её семейства данный день оставался траурным, и все торжественные украшения выглядели неуместными.

На школьном дворе, как всегда, собралось много учеников, оживлённо обсуждающих последние новости. Рядом с автомобильною парковкой, спрятавшись от посторонних глаз, собирались молодые члены банды «Змеи». С тех пор как шайка полностью обосновалась в городе, в школе можно было часто увидеть около десятка учеников в кожаных куртках с символикой «Змей». Молодые люди не стеснялись носить одежду и аксессуары со знаками отличия своей «семьи». Сара, в частности, носила под курткой чёрный свитшот с изображением Кровавой кобры – подарок Вижена.

– Сара!

Девушка резко обернулась, услышав родной голос, и в тот же миг, оказалась в объятиях слишком худых рук.

– Когда ты успела приехать? – спросила Сара, смеясь в голос и стискивая близкую подругу в объятиях до хруста в рёбрах.

– Вчера, поздно вечером, мать не позволила мне выходить, я хотела прийти к тебе, – пожала плечами Девина Девис.

Подобно Саре, Девине выпала судьба стать единственным выжившим ребёнком матери, это понесло за собой ряд психологических травм. За летние каникулы она значительно выросла, почти догнав длинноногую Сару, и теперь не выглядела как младшая сестрёнка, но болезненная худоба так и осталась с девушкой, несмотря на принудительное лечение от психической анорексии на протяжении всего лета.

– Я видела Дина в центре, он предложил съездить с вами на кладбище, – пробормотала Девина, подхватывая подругу под руку и уводя за собой, в сторону главного входа.

Оставив в шкафчиках личные вещи и продолжая обсуждать потерянные каникулы, девочки добрались до кабинета химии и устроились на своих местах, ожидая преподавателя. Сара подвинулась ближе к подруге, спихнув рюкзак на соседний стол, чем привлекла внимание блондинки впереди.

– Уитмор, ты меня задела!

Сара закатила глаза, склонив голову набок.

– Ой, Ханна. Иди к чёрту, я тебя умоляю.

Блондинка сморщила нос, но решила не продолжать бессмысленный конфликт.

– Дин, наверное, заберёт нас после уроков, ему не нравится моё общение с Баки, – тише произнесла Сара, нагнувшись к подруге.

– Ещё бы, он шериф, ты не должна таскаться с уголовниками, Сара, это неправильно.

– Они не уголовники! – зашипела девушка, сурово глядя на подругу. – Тебе напомнить, что твой погибший старший брат был одним из банды Змеев?

– И куда это его привело? – грустно отозвалась девушка.

– Ты их не знаешь, Девина, – пробурчала Уитмор и, возвратившись на своё место, уставилась в учебник, делая вид, что внимательно читает.

Дин тем временем молчаливо наблюдал из окна полицейского участка за подростками, что, прогуливая уроки, толпились у излюбленного кафе. Он постоянно вспоминал, как когда-то там стояли они. Живые и счастливые, полные надежд и безудержного желания жить.

После смерти Агаты все говорили ему, что жизнь не стоит на месте, что мир не рухнул и нужно двигаться дальше. Но мужчина знал, понять его смогут немногие, лишь те, кто в ту ночь лицезрел изуродованное тело его беременной невесты, что достали из ущелья. Его собственный мир оказался разрушен на атомы, и первой мыслью было уехать, сбежать, как когда-то поступила Роуз, но Дин не мог позволить себе даже этого.

– Можно?

Размышления прервал знакомый, хриплый голос, и мужчина потёр уставшие глаза, кивая старому другу. Арчи вошёл тихо, молча поставил бутылку виски на стол шерифа и самостоятельно достал два стеклянных стакана из шкафчика на стене. Змей плеснул напиток и протянул один Уитмору, глядя куда-то в окно.

– Десять лет прошло… – Арчи произнёс это почти шёпотом, словно упорно пытаясь опробовать на вкус произнесённые слова.

– Думаешь, у нас получится? – нервно спросил Дин, пригубив горьковатый напиток.

– Я не знаю, Дин, не знаю, правда ли была написана в чёртовом дневнике, но я надеюсь, что мы сможем увидеть её, хоть на секунду бы взглянуть в эти глаза, – он взлохматил короткие, чёрные волосы и залпом опустошил бокал, наполняя его снова.

– Красная луна приходит раз в десять лет, это наш единственный шанс поговорить, – словно успокаивая самого себя, произнёс Дин.

Арчи понимающе взглянул на друга, связанного с ним общей болью и нескончаемой историей.

– Она любила тебя, Дин, даже если не получится, ты знаешь, что был любим, этой взбалмошной, сильной женщиной, спасшей целый город от проклятия.

– Этого мало, Арчи! Чертовски мало времени нам отвели, мы столько упустили, и я снова потерял её! – Уитмор с шумом опустил стакан на стол и взялся за голову, бормоча под нос: – Десять лет прошло, а я, как в бреду, ищу способ чего-то сверхъестественного, а ведь мы сами бежали от этого столько лет!

Арчи поддерживающее похлопал мужчину по плечу.

– Прошлое доказало, что всё возможно, что смерть – это не конец, и нет ничего плохого в том, что ты ищешь способ.

Дин горько усмехнулся:

– Камилла так не считает, она говорит, что мы накликаем беду на весь город.

– У нас один шанс в десять лет, не получится, не страшно, но мы хотя бы попытались.

Двери в кабинете противно скрипнули, пропуская парня в форме полицейского, он сконфуженно опустил глаза в пол и положил перед шерифом яркую афишу, вместе с жёлтой папкой.

– Мистер Уитмор, в город приехал цирк, их…директор, он хочет с вами увидеться, а также передали ориентировки из соседнего Мирбстона, там нашли обезображенный труп.

– Спасибо, Макс. Свободен.

Парень юркнул обратно за дверь, а Дин взял в руки красочную брошюру, внимательно разглядывая её.

– Ещё этих уродов нам не хватало.

– Цирк уродцев? Такие разве ещё бывают? – возмутился Арчи, забирая у друга листовку с изображением яркого шатра и странных существ, совершенно непохожих на людей.

– Видимо, мерзость какая-то, – ответил Дин, наливая себе ещё виски.

Арчи усмехнулся, возвращая бумагу на стол, и, улыбнувшись, поднялся с места.

– Пойду я, надо разобраться с поставками к празднику, расскажешь потом, что эти клоуны от тебя хотят.

Дин кивнул, а после, словно вспомнив ещё что-то, обратился к другу.

– Арчи, по поводу Сары, ей рано слоняться со змеями.

– Я понимаю, Дин, но ей ты это не внушишь, а запретить я не могу. Не хочу, чтоб возненавидела меня. Да и с нами ей ничего не угрожает, так хоть под присмотром всегда. Она росла среди наших ребят, не ищи беду там, где её нет.

Шериф утомлённого кивнул, понимая, что друг прав, не спуская глаз с назойливой афиши, он простился с мужчиной. Арчи ушёл, оставив Дина наедине с бутылкой виски и безрадостными воспоминаниями. Однако несмотря ни на что, он не мог отвести взгляд от красочного циркового шатра, изображённого на афише.