Czytaj książkę: «Призрак поместья Торнхилл»

Czcionka:

Иллюстрация на обложке Sonya Karpi

* * *

«Когда мы слушаем истории, неважно, настоящие или выдуманные, то подсознательно ждем счастливого финала. Нам всем нестерпимо хочется, чтобы зло наказывалось, а за добро воздавалось. Ведь что, в конце концов, может быть проще и привлекательнее, чем справедливость и определенность?

Добро – зло. День – ночь. Герой – злодей. Черное – белое.

Вот только когда в истории появляется призрак, все становится несколько сложнее. В таких историях вас вовсе не обязательно ждет счастливый финал. Да и, если задуматься, всегда ли счастливый финал справедлив?

Что же касается призраков… Им до этого нет дела, они лишь хотят, чтобы их истории услышали. Поэтому я расскажу вам ее – историю призрака поместья Торнхилл».

Глава 1. С новым днем! С новым… трупом?

Мухи лениво ползали по идеально отполированной поверхности стола, пока палец прокручивал колесико мыши. Уже неделя, как наше детективное агентство превратилось в театр скуки и уныния. Последнее дело мы с Ясудо раскрыли даже раньше срока, и теперь я с грустью отсчитывал оставшиеся в кошельке купюры.

Знакомьтесь, Адриан Ларсен собственной персоной, в прошлом – наследник фамильного бизнеса, сомнительный шлейф которого протянулся через добрую половину Европы; в настоящем – курильщик и неудачник, погнавшийся за мечтой стать частным детективом. «Мам, пап, я уеду жить в Лондон!» – бросил я родителям, прежде чем собрать вещи и уехать в пресловутое «никуда» из родного Бергена.

Обычно в моей жизни не все так плохо и я не поддаюсь меланхолии, но сейчас безделье просто одолевало, и даже шутки над Кэпом не помогали. Вспомнив о своем помощнике, я откатился на стуле, выглядывая в коридор: Мин продолжал заниматься своим любимым делом – «упорядочиванием наших документов», или «ритуальным сортировочным танцем», как я это называл.

Не поймите неправильно, я всегда был за порядок на работе, в столе и жизни, но Кэп мог часами копаться в папочках, наклеивая разноцветные ярлычки на дела и оставляя пометки. В прошлом году я даже купил ему ручки с блестками на Рождество. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы помогало раскрывать убийства и ловить на измене неверных мужей», как говорится. Правда, отчего-то Мин подарок не оценил: ручки отправились в мусорку вместе с аккуратно перевязанной коробочкой для меня. Не думаю, что тогда я многое потерял, лишившись его подарка. Что, в конце концов, мог вручить мне этот поклонник лапши быстрого приготовления? Палочки для еды? Я такими извращениями не занимался. А ручки жалко, Мин мог бы делать красивые надписи на своих любимых стикерах.

– Ты отправил последний счет миссис Ханниган? – в сотый раз за день спросил я, заранее зная ответ.

Миссис Ханниган уже давно оборвала бы нам все провода и заявилась прямо в офис вместе с мерзким шпицем по кличке Красавчик под мышкой, если бы мы просрочили хоть один документ для нее. К слову, Красавчик был самым уродливым шпицем на свете, если вообще можно считать эту породу сколько-нибудь симпатичной. Хотя, наверное, я предвзят в суждениях – оставленная этим пушистым недоразумением лужа аккурат возле моего стола могла оказать некое влияние на мое отношение к наглой морде.

– Нет, – из чистой вредности ответил Мин, не отрываясь от своего занятия.

«Что вообще за странное имя Мин?» – в очередной раз подумал про себя я. Но это все, что значилось в скудном досье: Мин [фамилия отсутствует], двадцать шесть лет, происхождение неизвестно, не женат, опыт детективно-разыскной деятельности: два года.

Любой другой владелец частной детективной практики послал бы его куда подальше – и вполне справедливо, – но во мне этот ящик Пандоры вызвал нездоровое любопытство. Манеры лондонского денди, выправка военного и лицо корейского поп-айдола вкупе с европейскими чертами заводили все мои попытки анализа в тупик. В отличие от сотен загадок, что выпадали на мою голову по долгу службы и которые я зачастую решал на лету, Мин был самой докучливой – вечно маячил перед глазами, но не давал никаких подсказок. Точнее, подсказок было море, и каждая вела в разных направлениях.

Наверное, по такому случаю Мин выдал бы что-то в духе: «Лучше держать в секрете свои карты, чем показывать всем». Кэп вообще большой любитель заумных пословиц, чем порядком меня достает, когда мы работаем над делом. Из-за этой его привычки я решил, что он все же родом из Китая. В то же время его акцент – едва заметный, но все же различимый – больше походил на корейский, хотя единственный ресторан, где он ел, так как был знаком с владельцем лично, – тайский!

К моему несчастью, Мин обладал еще одним, отличным для детектива, но ужасным для моего неудовлетворенного любопытства, качеством – осторожностью. Его почта, компьютер, старенький телефон и даже рекорды в мини-игре были запаролены. Разумеется, я перебрал все очевидные варианты: названия популярных K-pop групп, виды суши и пару цитат из корейского разговорника, но безрезультатно.

Ну и как я мог перед таким устоять?

От дальнейших размышлений меня оторвал звонок. Словно умирающий от жажды, Мин бросился к телефону как к единственному источнику воды на Земле, опередив меня.

– Алло? – В ответ послышались неразборчивые звуки, он оторвал трубку от лица и повернулся ко мне: – Это Ким, переключить?

Я коротко кивнул и принял вызов от одной крайне язвительной и чересчур профессиональной судмедэксперта, которую всей душой ненавидел и обожал одновременно.

– Ларсен, тут женское тело привезли. – Большинство наших диалогов начиналось с чего-то подобного. – Предположительно жертва была отравлена.

Неплохое начало. Я выудил сигарету из пачки и прикурил, с интересом слушая голос на том конце провода. Если бы у голоса был цвет, то цветом Ким однозначно стал бы черный. Мисс Новак являлась обладательницей иссиня-черных волос, таких же черных глаз и самого что ни на есть черного юмора. За это я ее любил, как и за интригующие дела, которые она порой приносила нам в клювике.

– Угу, – издал я, чтобы показать свое участие.

– Давай, Ади, метнись сюда кабанчиком, мне нужно быстренько провести осмотр и заключить с тобой акт.

Кстати, я ненавижу такую короткую вариацию моего имени, и Ким это известно. Первая причина, по которой я ее недолюбливаю.

– Какой еще акт?

– Половой, Ларсен! Очнись, выкури пару сигарет и будь здесь через полчаса, мне еще отчеты готовить. – С этими словами Ким повесила трубку, и я последовал ее примеру.

– Психованная, – пробурчал я сквозь зубы, набрасывая пальто, и кинул помощнику: – Собирайся, Кэп, у нас убийство!

– Что там? – Вмиг оживившийся Мин с готовностью схватил заранее заготовленный чемоданчик, который всегда брал с собой на выезды. Видит китайский бог, еще немного без работы, и этим чемоданчиком можно было бы подпирать дверь от сквозняков за ненадобностью.

– Мертвая женщина, предположительно отравлена. Ким просит приехать для заключения акта. – Пожал я плечами, поправив ремень кобуры.

«Паршивое зрелище» – примерно так можно было описать мой внешний вид последние дни.

За подобное матушка Марен Ларсен отвесила бы подзатыльник: каштановые волосы отросли и небрежно падали на лоб, щеки просили бритвы, а цвет лица выдавал недосып и привычку выкуривать его сигаретами. Но что поделать, зато девушкам нравятся авантюрные голубоглазые красавцы! Если бы я хотел выглядеть как мамина гордость, то возродил бы дело деда вместо «поиска пропавших собачек» – так матушка называла мою работу – и полюбил гель для укладки, как Кэп.

– А подробности? – не унимался Мин. – Имя и возраст? При каких обстоятельствах была убита, почему вызвали именно нас?

Я резко развернулся на пятках, оказываясь перед лицом помощника и невольно выдыхая дым прямо на него, – тот недовольно поморщился.

– Кэп, ты же слышал нашу беседу, ведьма явно не в настроении, а в таких случаях я предпочитаю выяснять все детали на месте. – Я кивнул в сторону выхода, Мин закатил щенячьи глаза цвета мокрого асфальта и поплелся за мной.

– Почему ты зовешь меня Кэп? У меня вообще-то имя есть.

– Да-да, имя и ничего, кроме имени, – подтвердил я, проходя к лестнице. – Может, для разнообразия поделишься своей драгоценной фамилией? Будет мне подарок на Рождество.

– Нет, – сухо отрезал Мин, обгоняя у выхода из здания.

Мы двинулись к моей старенькой, но вполне работоспособной «Хонде». Возможно, когда до моей головушки доберутся психиатры, то в один голос заявят, что у меня нездоровая привязанность к вещам. Подчеркнуто: не к людям – к вещам. Это, пожалуй, действительно так. Я любил свою малышку, купленную на первый гонорар за раскрытое дело; хотелось бы сказать, что оно было запутанное и сложное, но по факту нам пришлось копаться в грязном белье богатеев из Кенсингтона.

В то время, когда агентство Marion Lane только начинало свое существование, основной доход нам приносили дела, связанные с изменами и одним очень коварным пунктом в брачном договоре. Поразительно, как некоторые мужчины, преисполнившись в безрассудстве веры в собственное благородство, соглашались подписать подобный документ: в случае доказательства факта супружеской измены вторая половинка получала все. Собственно, именно такие доказательства нам и приходилось выискивать денно и нощно, притом в обе стороны. Работенка пыльная, мерзкая, но прибыльная. Кстати, мы от нее отказались.

Уже больше двух лет я и Кэп занимались кое-чем посерьезнее – поисками пропавших людей и свидетелей, добычей доказательств по уголовным делам и прочей ерундой, за которую платили сущие гроши. Зато звучало гордо!

Мин плюхнулся на пассажирское сиденье и принялся читать что-то в своем смартфоне, скорее всего, рыскал по новостным сводкам. Мы редко разговаривали, за исключением тех ситуаций, где этого требовало дело. Поэтому я включил радио погромче и погрузился в надежды на интересный случай, все же «убийство» и «отравление» звучали многообещающе. Дорога к уже хорошо знакомому нам обоим центру судебно-медицинской экспертизы, где работала Ким Новак, заняла не более сорока минут, и, видит бог, заняла бы еще меньше, если бы не проклятый дождь и бесконечные пробки.

«Я уже говорил, что ненавижу этот ваш туманный Альбион? Прогноз погоды здесь такой же надежный, как и местные жители».

Унылое серое здание центра судебно-медицинской экспертизы поблескивало грязно-желтыми окнами, приветствуя нас. Подняв воротники, мы бегом направились ко входу, намереваясь отдать как можно меньше одежды на растерзание ливню, но он успел за считаные секунды просочиться под ткань.

– Здорово, Гарри! – Кивнув зависшему у мониторов охраннику на входе, мы поспешили внутрь здания.

Гарри не шелохнулся – он константа, Колосс Родосский, выросший вместе с этим зданием из-под земли и глубоко пустивший в нее корни. По крайней мере, мне нравилось так про него думать.

– Иногда кажется, что Гарри давно умер, – шепотом проговорил Мин, нажимая на кнопку лифта, – как ни пройдем, он все в той же позе смотрит в экраны.

– Шутки про смерть, Капитан? Растешь в моих глазах. – Я одобрительно хмыкнул, отправив сигарету в рот.

Старенький лифт успел спустить нас на подвальный этаж, где располагались морг и лаборатории. Двери бесшумно разъехались, являя нам облаченную в медицинский халатик фигуру Ким Новак. Каждый раз у меня было ощущение, что на этом лифте мы спускаемся не меньше чем в чистилище, а ореол ослепляющего света вокруг судмедэксперта навевал мысли о его рогатых обитателях.

– Здесь не курят, Ларсен. – Черные глаза Ким опасно блеснули, и еще не успевшая толком вкусить огонек сигарета полетела в мусорку. – Привет, Мин. – Новак холодно улыбнулась, что на ее языке означало почти симпатию.

– Привет, Ким, – неловко выдавил помощник, слегка склонив голову.

И так всегда: мне – тычки и обвинения, Мину – улыбки и кокетство. Все дело в этой странной привычке кланяться, будто мы в девятнадцатом веке? Вот только мой помощник при виде любой особи женского пола, не обделенной стройными ногами и милым личиком, безбожно терялся, краснел и забывал английский.

«Эх, Кэп, Кэп, когда-нибудь дядя Адриан научит тебя общаться с дамами», – пронеслось в голове, пока мы шли по коридору, напоминавшему больничный. Мне всегда было не по себе в этом месте – неприятные ассоциации с оставленным позади прошлым так и просились наружу. Мин, наоборот, казалось, ощущал себя в морге вполне комфортно.

«Нравится тишина вместо неудобных вопросов?»

– Ким, радость моя. – Я попытался развеять тоску разговором, но Новак снова полоснула меня взглядом, не останавливая хода. – Не поделишься ли с нами деталями дела? По телефону ты не была особо щедра на подробности.

Грубо толкнув дверь, судмедэксперт ворвалась в свою пахнущую смертью и химикатами обитель и шлепнула папку на стол. Кажется, Ведьма была не в духе даже сильнее, чем обычно. Холодно улыбнувшись, она откинула простыню с тела.

– Ребекка Болейн, пятьдесят один год, предположительно отравлена неизвестным веществом прямо во время званого ужина, поступила к нам полтора часа назад.

Мы с Мином повернулись в сторону тела. Кэп, как обычно, старался держаться подальше от трупа, я же уже давно не чувствовал ни страха, ни отвращения при виде мертвых и порой изуродованных людей, потому подошел поближе. Многие боятся смерти, но я считаю ее великим уравнителем – перед ликом костлявой все одинаковы: и сильный мира сего, и простой офисный планктон. Смерть – единственное логичное и самое предсказуемое последствие жизни. В отличие от людей.

– Почему вызвали нас?

– Скажи мне, Ади… – Я внутренне напрягся: когда эта помесь коренных народов Америки и лондонских джипси¹ начинает использовать такую вариацию моего имени, беды не миновать. – У меня на заднице закреплена антенна?

– Антенну не припомню, – просто ответил я, – тату на ягодице помню, а антенны не было.

Боковым зрением я видел, как краска залила лицо Мина, поперхнувшегося воздухом. То, что для нас с Ким звучало не более чем дежурной перепалкой, для нежной психики помощника стало очередным потрясением. Наверное, на его далекой родине не принято обсуждать сексуальные отношения при посторонних?

Собственно, отношений как таковых у нас с Ким и не было. Секс – да, после которого ведьма неизменно выпроваживала меня за дверь, но отношений у таких, как мы с Новак, не бывает. Ким Новак, несмотря на весьма юный возраст, была одной из лучших в своем деле и, по слухам, уже метила на место главного судебно-медицинского эксперта. Я же предпочитал засыпать в обнимку с файлами дела, а не с любимой женщиной. Такие, как мы, умирают с прокуренными легкими одним погожим денечком за рабочим столом, пока коллеги мило щебечут в соседнем офисе.

Судмедэксперт не переносила всего три вещи: тупых лаборантов, нарушения правил ее обители и пустых разговоров. Хотя в последнее время мне начинало казаться, что есть в этом мире еще одна выводящая ведьму из себя вещь…

– Вот именно, Ларсен! – процедила Новак. – Я тебе не радиовещатель и не передатчик. Мне тело привезли, адвокат тут же прискакал и заявил, что погибшая указала в завещании ваше агентство, я проверила бумаги и связалась с вами. Все, остальное узнаешь у адвоката миссис Болейн и полиции.

Фамилия показалась знакомой, я наклонился к лицу убитой, стараясь понять, откуда она мне известна. Черты лица погибшей, аккуратная прическа, дорогой костюм и макияж, который не смылся даже после транспортировки до морга, подсказывали, что Ребекка Болейн относилась к высшей касте, а отсутствие на безымянном пальце следа от кольца – что от звания «миссис» осталось одно лишь слово. Дамы ее поколения обыкновенно показывали свой статус через подобные символы, здесь же не было ни намека на тоску по мужу, ни каких-либо сантиментов. Демонстрировала независимость? Или брак без любви? К сожалению, кроме очевидных выводов, на ум не пришло ни единой подсказки, откуда я мог ее знать.

– Подождите-ка, Болейн? Та самая Болейн? – Мин наконец отошел от шока и включился в беседу.

– Если ты про Анну Болейн, то это точно не она, – продолжая рассматривать труп, буркнул я.

Интересно, неужели и в самом деле возможно ощутить кожей чье-то недовольство? Потому что я чувствую какой-то зуд в районе лопаток, или это какой-то секретный прием из кунг-фу?

– Вообще-то жертва вроде как с ней в далеком родстве, как, собственно, и все богатые семьи Лондона, – заявила Ким.

– Нет, я про меценатку Ребекку Болейн, что недавно вошла в список Forbes и построила больницу в Беркшире, – с легким налетом укора возразил Мин и продемонстрировал мне статью из Wikipedia в телефоне.

«Бинго!» – кивнул я собственным мыслям: похоже, имя погибшей мне было известно из новостей. Ребекка Болейн периодически мелькала на передовицах то с очередным звездным романом, то с внезапным приступом невиданной щедрости. В благотворительность я уже давно не верил, с моей работой проще уверовать в лепреконов, чем в искреннее желание богачей раздавать свои горшочки с золотом направо и налево.

– Ага, кажется, да, – равнодушно ответила Ким и продолжила наружный осмотр тела.

Мы с Кэпом тоже внимательно скользили взглядом по кажущейся восковой коже убитой, ища малейшие признаки травм и вообще всего, что выбивалось из «нормальной» картины. Я невольно отметил, что миссис Болейн удивительно хорошо сохранилась для своего возраста: медно-рыжие волосы без намека на седину придавали ей почти юношеский вид.

– Мне кажется, или у нее выступила сосудистая сетка? Это возрастное? – спросил Мин, указывая на красно-синие нити, расползшиеся вокруг глаз.

– Нет, это лопнувшие сосуды и капилляры, предположительно вследствие отравления, – медленно проговорила Ким, раздвигая корни волос жертвы.

– Ты такое встречала раньше?

– Не-а, это довольно нетипично, что, впрочем, хорошо для вас, – все так же нараспев проговорила Новак, случайно задев бедром Мина, отчего тот едва не подскочил на месте. – Чем нетипичнее признаки, тем уже круг возможных ядов и токсинов. Обыкновенно яды не вызывают такого резкого повышения давления, чтобы это отразилось на коже лица. Боюсь, дамочке не удалось уйти без мучений, на слизистых следы ожога.

– Уже есть какие-то соображения? – с толикой надежды поинтересовался я.

Ким едва повела бровями в ответ, доходчиво донося свой посыл: еще один подобный вопрос, и на столе может оказаться куда более юное, крепкое и сексуальное тело одинокого красавчика в шкуре частного детектива. Еще раз оглядев труп, я повернулся к Мину, тот молча качнул головой, показывая, что тоже больше ничего не подметил.

– Я бы хотел поговорить с адвокатом миссис Болейн и поскорее осмотреть место происшествия, здесь мы увидели достаточно. Когда будет готов предварительный отчет по вскрытию?

– Часа через три, – устало отозвалась Новак. – Адвокат сидит в приемной, можете там с ним поговорить, я наберу, когда закончу и передам все данные полиции.

– Спасибо, Ким, – поблагодарил Мин, задержав на ней взгляд чуть дольше обычного.

Поглощенная работой судмедэксперт лишь раздраженно махнула закованной в латекс ладонью в нашу сторону, подсказывая, что пора на выход. Не прошло и минуты, как пытливый мозг Мина яро набросился на полученную информацию и теперь выдавал череду вопросов и умозаключений:

– Как думаешь, почему такая богачка вдруг решила обратиться в нашу контору? Мы ведь в последнее время даже толком рекламу нигде не даем.

У меня не имелось привычки отвечать на вопросы, ответы на которые я и сам не знал. Поэтому этот я проигнорировал.

– Миссис Болейн была убита во время званого ужина. Мне кажется, это весьма символично, убийца сильно ее ненавидел, – после паузы продолжил он, не обращая внимания на мое молчание, – скорее всего, убил кто-то из родственников или прислуги, у кого есть доступ к еде и напиткам.

– Точно, убийца – дворецкий! – подыграл я.

Мин снова пропустил мою реакцию мимо ушей:

– И если она действительно была отравлена, вероятнее всего, убийство совершила женщина. Женщины по статистике в три раза чаще мужчин используют яд для убийства своих жертв.

– Отлично, Кэп, получается, убийца не дворецкий, а дворецкая! Все, закрываем дело и идем пить коньяк.

– Делая шутку из тигра, не удивляйся, если он однажды укусит, – протяжно вздохнул помощник.

– Если я тебя однажды укушу, можешь смело подавать жалобу в комиссию по трудовой этике.

– Обязательно все превращать в фарс? Мы же можем обсудить предварительные теории.

– Дорогой мой, милый мальчик, скажи мне, какова средняя температура по больнице? – Мин закатил глаза, но я остановился посреди коридора и продолжил: – Я говорил тебе раньше и повторюсь снова, первое: есть ложь, есть гнусная ложь, а есть статистика. Второе: мы строим теории исключительно на основе фактов, а не наоборот, иначе мы начнем неизбежно подгонять факты под нашу теорию.

– Конан Дойла будешь цитировать?

– К нашему счастью, сэр Артур тут был как нельзя прав.

От перебрасывания шутками обстановка слегка разрядилась, а мы успели подойти к дверям приемной, где нас ожидал адвокат.

«Я говорил, что сильнее, чем тупоголовых полицейских, ненавижу только адвокатов? Эти стервятники готовы собственные ботинки съесть, утверждая, что поглощают лучший из деликатесов, лишь бы прикрыть задницу очередной мрази и заполучить свой чек».

В небольшой комнатке за скромным казенным столом сидел полноватый тип в вопиюще дорогом костюме, с таким блестящим и лоснящимся лицом, что можно было предположить, будто оно смазано жиром. В проплешине посредине его черепа сверкало отражение электрической лампы – уверен, наклонись он пониже, я бы смог глядеться в его лысину как в зеркало. Услышав, как мы вошли, тип отставил стаканчик с дрянным кофе из автомата и направился к нам, протянув руку для пожатия.

– Грэгори Уозлик, адвокат почившей миссис Болейн, – представился мужчина, а я едва сдержал смешок, пожимая его пухлую и теплую ладонь.

– Адриан Ларсен, старший детектив агентства Marion Lane, и мой помощник, Мин. – Я кивнул в сторону напарника, адвокат добродушно, но с налетом недоумения пожал его руку.

Покончив с официозом, Уозлик засуетился в поисках собственного портфеля, стоящего заметно больше моей месячной арендной платы. Щелкнув позолоченным замком на кожаных ремешках, он выудил аккуратную папку и протянул мне:

– Контракт на текущее расследование, подписанный от имени Ребекки Болейн. Видите ли, миссис Болейн поручила мне в случае своей кончины незамедлительно обратиться именно к вам. Если вы согласны взяться за это дело, просто поставьте вашу подпись, мистер Ларсен.

Я пробежался глазами по листам, натыкаясь лишь на стандартные формулировки договора, но, дойдя до строчки с размером гонорара, мысленно присвистнул. Указанная сумма была втрое больше, чем мы с Мином получили за последний месяц. Кэп перегнулся через мое плечо, в округлившихся глазах напарника я прочитал заветное: «Да!»

Чиркнув подпись в левом углу, я протянул контракт обратно адвокату, и тот радостно спрятал его в портфель, оставляя нам копию. После чего весь сияющий от удовольствия Уозлик опустился на стул и неуклюже закинул пухлую ногу на ногу.

– Мистер Уозлик. – Я скрыл вырывающийся из-за нелепости имени смешок за кашлем. – Расскажите, пожалуйста, подробнее: что вам известно об обстоятельствах смерти миссис Болейн?

Мы с Мином расположились на диване напротив адвоката, Кэп успел выудить из кармана записную книжечку и карандаш, готовясь фиксировать слова Уозлика.

– Честно говоря, даже не знаю, чем могу быть вам полезен, господа. – Мужчина достал платок из нагрудного кармана и промокнул выступивший на лбу пот. – Я работал с Ребеккой вот уже двенадцать лет. Сотрудничество у нас всегда было крайне положительное, миссис Болейн владела довольно крупным бизнесом по поставке энергоносителей в Европу, поэтому адвокатские услуги ей требовались регулярно. Сегодня около пяти часов вечера со мной связался ее двоюродный брат, Уинстон, и сказал, что Ребекка, Ребекка… – Окончание фразы утонуло в утробном реве сморкающегося Уозлика.

Понимаю его чувства: если бы умер мой «толстый» клиент, ежегодно приносящий половину прибыли всей конторы, я бы тоже расстроился.

– Грэгори, не происходило ли за последний год чего-то, что выбивалось из вашей стандартной рабочей рутины с почившей?

Адвокат на минуту задумался, в тишине комнаты теперь слышалось только шуршание карандаша Мина о бумагу.

– Все было как обычно, иски о патентах, споры с поставщиками, – залепетал Уозлик, сминая брючину пальцами-сосисками. – Вот только… Примерно с полгода назад миссис Болейн позвонила мне и сообщила, что хочет внести изменения в завещание, оставить поместье Торнхилл и большую часть активов своей племяннице.

Картинка обрастала контурами, убийство ради наследства – старо как мир.

– Ребекка объяснила вам причину своего решения?

Уозлик замотал головой.

– Миссис Болейн, несмотря на свой статус, вела довольно закрытый образ жизни. Не думаю, что кто-либо рискнул бы сказать, что по-настоящему знал ее и тем более понимал мотивы всех ее решений. Однако как-то она обмолвилась, что хочет сообщить об изменениях в завещании семье за праздничным ужином, который проходил как раз сегодня.

Мин с утроенной скоростью застрочил в своем блокноте, я тихонько хмыкнул.

– Кому изначально должны были перейти средства миссис Болейн по завещанию?

– В равных долях ее двоюродному брату и сестре, племяннице, а также паре благотворительных организаций.

– Есть ли вероятность, что родственники почившей не были в курсе того, что изменения в завещание уже внесены к моменту празднования? – продолжил опрос я. Все-таки беседа с адвокатами клиентов имела некоторые преимущества.

– Скажем так, это не исключено. – Уозлик ковырнул наклейку на стаканчике кофе. – Боюсь, я был единственным, кто знал все детали ее финансовых дел.

«Замечательно! – рассуждал я про себя. – Выходит, кто-то из родственников мог решить, что, убив Ребекку, застрахует себя от потери доли в завещании. Если информация все же дошла до них, то жертву, возможно, убили в порыве ярости либо чтобы заполучить все и сразу. Что же, эти версии могли послужить отправной точкой».

– Как зовут племянницу вашей клиентки?

– Мисс Вивьен Бернелл, сэр.

– Спасибо, вы можете быть свободны, – кивнул я.

От осознания того, что мы собираемся уйти, адвокат не сдержал вздоха облегчения; думаю, разговоры о смертях и убийствах его немало пугали. Любопытно, все дело в природной чувствительности к подобным темам или беспокойстве за благополучие собственной шкуры? На прощание Уозлик протянул небольшой листок бумаги:

– Здесь записан адрес поместья Торнхилл, господа. Я, к сожалению, не смогу сопроводить вас до места, меня ждет поздний клиент.

– В этом нет необходимости, спасибо за помощь, мистер Уозлик. – Пожав руку адвоката, я двинулся к выходу.

– Если вспомните что-то еще, позвоните нам. – Мин быстро сунул потрепанную визитку в ладонь адвоката.

– Кстати, Грэгори. – Обернулся я, стоя у порога. – Ребекка не говорила вам, почему указала в завещании именно нашу контору?

– Никак нет, мистер Ларсен. – Мужчина нахмурился, стоя под светом ламп, делавших его лицо еще более грузным. – Я тоже удивился, что она решила обратиться в частное детективное агентство в случае смерти.

Еще раз кивнув Уозлику, мы вышли под проливной дождь, уже не теша себя надеждой остаться хоть сколько-нибудь сухими. Оказавшись в машине, я поспешил включить обогреватель на полную мощность, пытаясь отогреть замерзшие за считаные секунды конечности.

«Ах да, я говорил, что ненавижу лондонскую погоду?»

– А дельце-то предстоит интересное. – Я откинулся на водительском кресле и закурил.

– Не люблю богачей с их причудами, – проворчал Мин, опуская окно на пару дюймов, чтобы выпустить дым. – Зуб даю, что у этой семейки полный шкаф скелетов, раз уж Ребекка заранее внесла расследование своей смерти в завещание.

– Не делай поспешных выводов, это вполне объяснимо. Богатые люди редко умирают от старости в своих постелях, обычно у них много врагов.

– Вот и я о том, но выбирать дела нынче не приходится, я уже перешел на тройное использование чайного пакетика.

– Тут ты прав, друг мой, – сочувственно согласился я.

Машина тронулась, и мы, минуя пробки, выбрались из центра. Несмотря на отнюдь не весеннюю погоду, улицы Лондона полнились спешащими по своим пятничным делам людьми, ну а мне грела душу мысль о славном убийстве! Давно нам не попадался криминал, к тому же гонорар обещал покрыть убытки последних недель.

– Как проведешь выходные? – пребывая в приподнятом настроении, я попытался завязать беседу.

Мин взглянул на меня с недоумением и пожал плечами:

– Как и все.

– Что именно «как и все»? Выпьешь саке², сыграешь в маджонг³ с воображаемым другом? Нарядишься в ханбок?⁴

Кэп выдал подобие улыбки – нечастое зрелище, обыкновенно его ясный лик оставался непроницаемым, как камень.

«Интересно, хоть один выстрел попал в цель?»

– Почему тебе так важно знать, откуда я?

– А почему тебе так важно это скрыть? – парировал я, выезжая на трассу. – Считай, что у нас сеанс тимбилдинга.

– Хочешь пооткровенничать? – с ноткой сарказма переспросил Кэп. – Тогда, может, поделишься, почему не отвечаешь на звонки матери?

Намек понят. Сеанс тимбилдинга провалился на самом старте.

– Давай лучше думать о деле, Ларсен. – Мин отвернулся, его голос стал жестче. – В моей биографии нет ничего примечательного.

«В это я, друг мой, уж точно не поверю».

Мы с Мином хоть и проводили последние годы большую часть времени вместе, но не были близки. В процессе работы мне удалось уяснить кое-что о его характере и привычках. Например, Кэп ел еду из контейнеров, никогда не пил ничего, кроме воды из только что купленной бутылки, – лишь полгода назад я удостоился чести угостить его собственноручно сваренным кофе. Он не пользовался соцсетями, не признавал ничего, кроме наличных, и не снимал кобуру, даже когда мы просто сидели в офисе. О весьма интригующем прошлом Мина мне оставалось только догадываться, и я почти ничего не знал о его настоящем, интересах и увлечениях. Поэтому разговор у нас не клеился.

«Может, это я так привык молчать с другими, что забыл, как вести светские беседы?»

Однако мне нравился этот парень: сколько бы я его ни подкалывал, он ни разу не вышел из себя, что говорило о по-настоящему стальной выдержке. Я не мог не уважать подобное в помощнике. Кэп также оказывался незаменим, когда нужно было выудить самые мелкие, ускользающие от моего взора детали, часто меняющие ход дела. Пока я полагался на анализ и логику, Мин заглядывал в души людей, даже тех, у кого ее, казалось, и нет.

1.Цыгане.

2.Японская водка.

3.Распространенная азартная игра в Китае.

4.Традиционная корейская одежда.