Czytaj książkę: «Проклятье седой певицы»

С тех пор, как Эмма сошлась с Романом, они каждый год ездили что-то реставрировать, это было их работой по призванию, делом для души. Обычно они брали отпуска на своих работах синхронно, чтобы вместе куда-то поехать. Можно даже сказать, что это было не их отдыхом, а тем, чем они предпочитали заниматься вместо отдыха. Особых денег это занятие не приносило, но зато можно было заниматься любимым делом и получать за это какие-то деньги, которых иногда даже хватало, чтобы свести концы с концами. По профессии Эмма была бухгалтером, а Рома – экономистом, чем они и занимались в основное время своей жизни в Москве. В этот раз отпуск выдался на месяц август, вот они и рванули в глухой провинциальный городок Т., чтобы заняться реставрацией старого театра, который с виду выглядел как старый двухэтажный сельский клуб.

– Да уж, – сказала Эмма, – только мы могли мечтать попасть в такую дыру.  Даже спать негде.

– Купим раскладушку, – быстро ответил Рома, распаковывая чемодан. – А пока поспим с спальных мешках. Жаль только, что шкафа нет. Но хорошо, что до работы добираться недолго, – улыбнулся он.

– Да, стоит только спуститься на первый этаж. А это, кажется, была чья-то гримерка. И я вижу чью, вот ее фотография на афише.

Роман повернулся и посмотрел на старую фотоафишу, которая до сих пор висела на стене.

– Красивая женщина, – сказал он. – И даже без Фотошопа, – заулыбался он снова.

– Это только потому, что раньше его не было, – парировала Эмма. – Ладно, давай перекусим, – сказала Эмма и вытащила из походной сумки термос с чаем и аккуратно сложенные в пакет бутерброды с колбасой. – Хорошо, что колбаса сырокопченая, а не докторская, как ты хотел, иначе б по такой жаре просто испортилась. Кстати, тут есть кондиционер? – внимательно осматривая комнату, задумчиво спросила Эмма, но поняв, наивность своей мысли, тут же рассмеялась в голос.

Роман подхватил ее смех. В целом, жизнь вдвоем им очень нравилась, потому что несмотря на свой достаточно молодой, двадцатипятилетний возраст, они оба питали страсть к старине, раскопкам и реставрациям. На этой почве они и познакомились, а в ближайшем будущем планировали еще и узаконить свой отношения, сходив загс. В кроссовках и джинсах. Потому что любые внешние, современные атрибуты их не особо волновали, толи дело – прикосновение к прошлому, выраженное в старинных вещах, пожелтевших фотографиях и особой атмосфере давно ушедших времен, которая витала повсюду в покосившихся деревянных домиках.

 ***

Уже на следующий день Рома проснулся от громкого крика Эммы, которая влетела в комнату. Она была в длинной, старомодной ночнушке, которую заботливо сунула ей в чемодан ее мать. Эмма забилась в угол, закрыла себе рот рукой, ее сильно трясло от страха. А глаза у нее были такие, как будто вот-вот выскочат из орбит. Спросонья Рома не понял в чем дело. Он просто кинулся к ней и, задыхаясь от волнения, начал расспрашивать о том, что случилось. Эмма хотела ему рассказать, она пыталась, но машинально закрывала себе рот рукой и не могла говорить. Она только показывала на дверь пальцем, а Рома, оборачиваясь, ничего там не видел.

Говорить она смогла только через два часа после случившегося. Голос ее был тонкий и хрупкий, и казалось, что она вот-вот заплачет от страха.

– Я видела ее, – сказала Эмма.

– Кого ее? – испуганно спросил Роман.

– Ну, – замялась Эмма, внимательно посмотрев Роману в глаза, – эту певицу с фотографии… Она была там, – показала Эмма на дверь.