Czytaj książkę: «Адское пламя»

Алиса Джукич

Czcionka:

* * *

Посвящается всем, кто не делит любовь на черное и белое

Плейлист

Eclipse – Josh Makazo

This is only the beginning – Steelfeather

Make the angels cry – Chris Gray

Secrets – Omido & Ordell & Rick Jansen

Hrs & Hrs – Muni Long

I tried – Camylio

Half of my heart – Josh Makazo

Let the world burn – Chris Gray

Mine – Allegra Jordyn

Примечание от автора

В данной книге вас ждет косвенно затронутая тема веры, столкновение с пороками возвышенных существ, кровавые убийства и откровенные постельные сцены.

Если вы не готовы погрузиться с головой в сам грех, вам лучше отложить эту книгу на какое-то время, а если вы согласны впустить в сердце влекущую тьму, то добро пожаловать в Ад!

Пролог. Кайлан

Сто лет назад

В дверь легонько постучали, отвлекая от безмятежного раскуривания трубки. Я разогнал рукой дым возле лица, желая, чтобы и помешавший незнакомец растворился подобно белому кольцу.

Гостей я не ждал. Аваддон и Астарот – мои названые братья – патрулировали границу Абракса, а Азазель уже несколько дней не появлялся в нашем лагере, упиваясь близостью с младшей дочерью короля Ульема Грея.

Вот уже двадцать лет мы с братьями – полководцы армии Люцифера – жили в заброшенном доме одного барона недалеко от границ чар, которые возвел людской король, смешав свою кровь в святом Граале. Из магии небесного оружия получились колья, удерживающие силовой барьер, который уничтожал любого, в чьих жилах текла демоническая скверна.

Стук стал настойчивее. Моя комната располагалась дальше всех, поэтому, кто бы сюда ни явился в такой поздний час, он искал встречи именно со мной, а не со старшим по званию Аваддоном – Повелителем Смерти. Ведь именно он получал приказы напрямую от Люцифера и руководил большинством легионов вместе с Астаротом.

Положив трубку на стол, я нехотя поднялся с кресла и побрел к дверям, в которые уже не стучали, а беспрерывно тарабанили.

Рывком распахнув створки, я встретился взглядом с самыми волнующими и лучезарными глазами в мире. Их пленительную синеву не мог приглушить даже утонувший в ночи коридор.

– Что ты здесь делаешь? – без прелюдий спросил я утонченную девушку с длинными темными волосами. От совершенной красоты Софии, нервно покручивающей ремешок на своей голубой накидке, в легких начинало свербеть из-за нехватки кислорода.

Впервые столкнувшись с ней в лагере, я был до глубины души очарован и, как Повелитель Похоти, не мог проигнорировать своего вспыхнувшего множеством искр желания. Хотелось повалить юную девушку на кровать и заставить ее бледную кожу окраситься нежным румянцем от жарких поцелуев. Но я давно отбросил эту губительную идею, заметив, как вздыхает по принцессе Азазель.

– Мне нужна помощь, Дей! – Девушка всхлипнула, и ее хрупкие плечи затряслись.

Внутри что-то неприятно екнуло. Наверное, сердце, хотя откуда оно может взяться у воплощения порока?

София настороженно озиралась по сторонам, страшась возвращения Аваддона. Повелитель Смерти с самого начала не жаловал принцессу, считая, что мы свое дело сделали – выманили ее за границу чар и впредь можем использовать против Ульема. Азазель был категорически против такого варварского подхода и уговорил Аваддона подождать, так как их близкая связь с Софией могла помочь не только разрушить барьер, но и выведать тайны Ульема об уничтожении мешавшего нам Грааля.

Мы ворвались в мир людей, чтобы завоевать Три Королевства. Их пропитанные эмоциями земли стали необходимы для создания нового совершенного чистилища. Места, где души грешников обретали вечное наказание еще при жизни. Но наша миссия затянулась, и терпение Аваддона с каждым днем угасало.

Скользнув пальцами по шершавому дереву, я убрал руку с дверного косяка и отступил в сторону. София прошмыгнула к камину и протянула ладони к огню. Она старалась отогреться после пронзающего осеннего холода, набросившегося на Абракс изморосью и первым снегом.

В огромной, когда-то принадлежавшей барону спальне София казалась совсем крошечной. Я остановился возле кровати, подперев спиной столбик, удерживающий белый балдахин, и выжидающе скрестил руки на груди.

– Мы решили сбежать… – тихо призналась София и вздрогнула от своих же слов. – Я и Азазель.

Неприятная волна покалывающих мурашек прошлась по спине. То, что задумал мой младший брат и его возлюбленная, в любой момент грозило обернуться для них гибелью. Стоит Люциферу узнать о предательстве сына и его интригах с принцессой, он не задумываясь отправит Аза в Бездну Тьмы, а Софию… Я сглотнул ком горечи в горле, не желая представлять, что отец сделает с этой хрупкой, как фарфор, девушкой.

Принцесса развернулась. Всполох огня подсветил ее силуэт, и в девичьих глазах заблестели непролитые слезы. Я уже знал, о чем она вознамерилась попросить, но молчал, надеясь услышать мольбы вслух.

София отличалась от большинства женщин, к которым меня влекло. Мои избранницы походили на несчастных мотыльков, сгорающих в пламени похоти, но с ней, с этой милой и нежной девушкой, мотыльком становился я.

– Ты хочешь, чтобы я укрыл вас магией забвения, верно? – Мой голос прозвучал сипло, отражая бурлящие внутри эмоции.

Принцесса не ответила, посмотрев на меня как на последнюю надежду. Так тяжелобольной взирает на целителя, смешивая во взгляде просьбу и благоволение. Наверное, так оно и было, любовь – неизлечимая болезнь, которая, подобно медленно действующему яду, смогла поразить даже Повелителя Хвори.

Раньше верховные демоны считали своим слабым местом гордыню, но, попав в мир людей, мы с братьями осознали, что существует недуг посерьезнее. Он заставляет складывать оружие, идти против принципов и отказываться от спящего в сердце порока. Подобное произошло и с Азазелем, решившим возложить голову на плаху Люцифера, только бы не разлучаться с возлюбленной.

– Ты ведь понимаешь, что, укрывая вас, я могу лишиться жизни и титула? Узнай Аваддон о моем вмешательстве в ваш побег, он незамедлительно доложит Люциферу о дезертирстве. Мне небезразличен Аз, но расплачиваться самым дорогим ради его возможности обрести счастье я не намерен.

София расстроенно прикрыла веки. Одинокая слезинка, символизирующая разбившуюся о мой отказ надежду, скатилась по ее щеке к подбородку и капнула на меховой ворот накидки.

Ее терзания странным образом передавались мне. Разрушая ее веру в лучшее, я будто кромсал себя.

Похоть к Софии быстро переросла в уважение, когда она не только осмелилась выйти за созданный ее отцом барьер, но и не побоялась заявиться в наш лагерь – логово монстров, – крепко держа за руку Азазеля. Конечно, Аз не позволил бы низшим демонам причинить любимой вред, да и я сделал бы все, чтобы не подпустить инкубов к храброй девушке, но все же она не побоялась слепо следовать за любимым.

София резко распахнула глаза – в них синевой заиграла непоколебимая уверенность. Она шагнула к кровати, гордо расправив плечи и выпятив небольшую грудь.

– Назови цену, Асмодей! – потребовала девушка стальным тоном, принадлежащим не милой Софии, смотревшей с обожанием на моего брата, а принцессе Абракса.

Я усмехнулся и сжал переносицу пальцами. Мой веселый порыв был обусловлен вовсе не тем, как уверенно нежная девчонка держалась рядом с высшим демоном, совершенно не страшась того, что я способен пассом руки заставить ее задохнуться. Смеяться хотелось от ее раздувающихся розовых щечек и дрожащих губ, выдающих слезливую натуру.

– Боюсь, купить меня не получится. Я Повелитель Похоти и Принц второго Круга Ада. Что может предложить мне обычная смертная? – поддел я принцессу и, присмирив неуместное веселье, сунул руки в карманы брюк. Я желал увидеть, как далеко готова зайти София ради их с Азазелем мечты и благополучия; чем готова пожертвовать ради возлюбленного.

Крадясь под покровом ночи в лагерь демонов, она как минимум должна была разработать план. Не могла же София глупо уповать на удачу, зная наперед о скверности моего характера и репутации безжалостного ублюдка.

Девушка шумно сглотнула и под моим задумчивым взглядом двинулась вперед, пока не остановилась в метре от меня.

– Кажется, я знаю, чем могу с тобой расплатиться, Дей.

Ее изящные пальчики коснулись верхней пуговицы накидки, чтобы скинуть ее с плеч. Я неподвижно наблюдал за происходящим. Демоническая натура перебарывала все хорошее, что пряталось в дальних уголках души. Я сразу догадался, куда клонит София, но не спешил ее останавливать. Скажу больше, я хотел этого, хотел ее. И ко всему прочему, София должна была осознать, что любая заключенная с Принцами Ада сделка имеет последствия – и я не исключение.

Теплая накидка слетела на пол, раскинувшись возле стройных ног, София отпихнула ее в сторону и упрямо вздернула острый подбородок, доказывая непоколебимую решимость. Я упрямо ждал и, чтобы сбить с девчонки спесь, немного оскалил верхние зубы, проведя по ним кончиком языка.

Мне нравилось склонять смертных к своему пороку, но в случае с Софией я лишь хотел убедиться в том, что она действительно понимает, на какой риск идет, втягивая меня в их с Азом историю.

Девушка заметно занервничала, покусывая губы. Наверное, думала, что я по-рыцарски уступлю ее мольбам и не стану прибегать к расплате.

Но разве исчадия ада благородны?

Я отстранился от деревянного столбика и двинулся к ней. Принцесса слегка вздрогнула, сжала кулаки, но не шелохнулась. Замерев напротив, я качнул подбородком, веля продолжать.

София быстро задышала ртом. Я возвышался над ней исполином, требуя подчинения, хотя мог без лишних слов заставить сделать все, что взбредет на греховный ум, и она это знала.

Пальцы Софии легли на верхние завязки корсета. Потянув вниз кончик одного из бантов, она приоткрыла бледную, покрытую мурашками кожу.

Я не стал скрывать страсть к принцессе – трудно было не возжелать совершенство. Поэтому позволил ей увидеть, как потемнели мои глаза. Когда развязалась вторая лента, перед взором предстали полукруги упругой груди. Крепко сжав челюсть, я скрипнул зубами, подавляя рвение коснуться манящей теплой плоти.

Этот звук напугал Софию. Она широко распахнула глаза, и на следующем банте ее уверенность угасла, а руки дрогнули.

– Хватит! – грубо потребовал я, схватив ее за тонкое запястье. – Какие бы нелицеприятные слухи ни витали вокруг меня, но я слишком горд, чтобы возлечь с возлюбленной брата.

Отчасти это была правда. Я бы не стал топтаться на сердце Аза ради одной ночи с прекрасной девушкой. Да и, получив желаемое, боялся, что не хватит духу отступить.

София удивленно приоткрыла рот и, не ведая, что творит, соблазнительно облизала нижнюю губу. Мой томный взгляд приковался к ее поблескивающим от влаги устам. Принцесса будоражила, с каждым громким вздохом ломая крепкие задвижки, сдерживающие внутри меня монстра.

– Я увидел достаточно. Можешь передать Азу, что я помогу, укрою вас от Ульема и Люцифера.

Не успел я выпустить ее руку, как София прижала ладони к лицу и расплакалась. Я еще не до конца понимал человеческие эмоции, но нутро подсказывало, что девушка больше рада, чем опечалена.

– Правда? – всхлипывая и утирая раскрасневшийся нос рукавом, переспросила она.

Я кивнул и, дотронувшись до хрупкого плечика, аккуратно его сжал, чтобы не причинить принцессе боль. Облегченно выдохнув, она завязала ленты корсета обратно и неожиданно впорхнула в мои объятия, как птичка в клетку. София повисла у меня на шее, заливая слезами ворот рубашки.

– Дей, спасибо! Ты наш единственный шанс! – сквозь слезы запричитала она.

Растерявшись, я вытянул руки по швам, но через пару волнующих секунд сообразил, что девушка ищет утешения, поэтому погладил ее по выпирающим лопаткам.

София прижалась крепче, и я невольно вдохнул ее свежий запах росы на хвойных ветвях. Ее знобило от холода или страха перед неизвестностью, поэтому я подвел девушку к камину и вместе с ней опустился на раскинутую рядом с очагом медвежью шкуру.

Мы сидели крепко обнявшись. София уютно расположилась между моих вытянутых ног, вжимаясь спиной в мою быстро вздымающуюся от ее тепла грудь. Принцесса сотрясалась, уступая рыданиям. Не знаю, что накопилось у нее на душе и почему она решилась излить бурю в моих объятиях, но, к своему удивлению, я был не против, наслаждаясь последним мигом ее приятного общества.

Завтра она и Азазель навсегда исчезнут, спрятавшись на далеких Южных Островах, а я стану ширмой, охраняющей их любовь и покой.

Я положил подбородок на макушку Софии, ощущая, как ее волоски ласково щекочут кожу. Минули мгновения, а может, часы, когда тело девушки перестала бить дрожь и она отстраненно уставилась на пляшущий в камине огонь. О чем думала София – разобрать было сложно. Я видел ее лицо сбоку, отмечая каждую веснушку и каждый отразившийся на ее щеках оранжевый отблеск огня.

Откровенно залюбовавшись, я вдруг понял, о чем говорил Азазель, когда рассказывал, что внутренний демон засыпает рядом с той, кто становится главной жизненной силой, и даже магия порока не может противостоять влечению единства душ.

Я не верил брату до этого момента, пока сам не познал отголоски чувств, которые завладевают мыслями и разливаются горячей волной за ребрами.

Принцесса не была моей избранницей. Но она словно стала солнцем, под лучами которого оттаивал многовековой лед, покрывший очерствевшее под влиянием демонической крови сердце.

Я невесомо поцеловал Софию в висок, вызвав ее рваный вздох. Вскинув голову, она заглянула мне в лицо из-под длинных ресниц.

– Это тебе спасибо, Софи. Ты смогла разбудить во мне и Азазеле человечность, сковав верой и любовью гнетущий нас ихор.

Пару секунд она просто смотрела на меня, будто впервые видела, а потом потянулась и ответно чмокнула в щеку. Легкий электрический разряд прошелся сквозь мои нервные клетки.

Затем принцесса резко отодвинулась и быстро заморгала, борясь с собой. Мой запах действовал на женщин как феромоны, но София любила другого, поэтому сумела быстро справиться с вскружившими ей голову чарами.

– Познакомившись с вами, Принцами Ада, я сразу разглядела за твоей маской алчности и грубости великодушие и честь, сквозившие через трещины. – София сжала мою ладонь в крошечной ручке. – Если свет Всевышнего, как и Бездна Тьмы, иногда ошибается, создавая на Небесах таких монстров, как Люцифер, то его противовес – это ты, Кайлан.

– Кайлан? – удивленно переспросил я.

– Угу, так называют людей с чистой душой.

Выпустив мою ладонь, София встала и отряхнула юбку. Озарив на прощание погрязшую в сумраке комнату широкой улыбкой, она выскользнула за дверь, оставив меня сидеть у камина и размышлять о произошедшем.

Больше я не видел принцессу до того злополучного дня, когда Азазель едва не позволил ей умереть.

Глава 1. Адель

Чувства напоминают приливы и отливы. Только вместо небесного светила главным элементом притяжения выступает тот, кто навек поселился в сердце.

Вот он манит тебя, и ты бросаешься к нему в объятия, позабыв обо всем, обнажаешь душу, подставляешь горло. А вот отталкивает, вонзая ржавый клинок в грудь. И ты, как океан, то накатываешь на берег, стремясь найти место рядом с возлюбленным, то снова отступаешь в привычную обитель, обреченную на одиночество.

Но случаются дни, когда эмоции бьют через край. И тогда становится достаточно слабого дуновения ветра, чтобы спокойные воды взбунтовались и превратились в губительное цунами. Безудержный катаклизм, способный одним ударом стереть влекущий пляж, пока однажды не обрушится на новый берег.

* * *

Каблуки звонко стучали по обсидиану, отдаваясь вибрацией в позвоночнике, пока я убегала прочь от закрывшихся за спиной дверей тронного зала.

Мне стоило неимоверных усилий, чтобы спокойно усидеть на троне рядом с Аваддоном и отчужденно взирать на Кайлана. Да, я хотела ранить его. Он заслужил боль после всего, что сотворил со мной и Абраксом, погрязшим в смертях невинных и контроле Принцев Ада.

Пока я бежала в покои, силясь обогнать бешеный пульс, перед глазами вырисовывалось искаженное расчетом прекрасное лицо Кайлана.

Я старалась подготовиться к встрече с апогеем своего разочарования в любви, внушить себе, что все в прошлом, но сплоховала. Ведь до последнего наивно верила, что его ужасным деяниям в лесу существует логическое объяснение, что в поступках Кайлана таилось нечто большее, чем спланированный ход и обман во благо преисподней.

Но то были несбыточные мечты, с которыми я засыпала и просыпалась каждый день, проведенный в Аду. Израненное сердце все еще тосковало по бывшему возлюбленному, хотя щемящее в груди чувство давно пропиталось ядом от горечи предательства. Но все же я не могла позволить Ле Селье умереть.

Мое решение выйти замуж за Повелителя Смерти диктовалось тем, что Аваддон поклялся не раскрывать тайны Кайлана Люциферу и не трогать Ричарда и Клару.

Разрушив последнюю иллюзию, в которой Селье по-рыцарски спасет меня из Круга Смерти, я решила вернуться к отточенным до идеала на заданиях Елены навыкам блокировки чувств. Задув внутренний фитиль горящих эмоций, протяжно выдохнула. Глупое сердце перестало ощущаться камнем, и в игру вступил холодный рассудок.

Повелитель Похоти выступал ключевым звеном в моем плане побега. Только ему было по силам тягаться с Принцами и избавить Абракс от нашествия демонов. Сама я с такой непосильной задачей, как перевернуть Ад с ног на голову, не справлюсь. Не хватит сил и влияния, тем более Аваддон, как коршун, следил за каждым моим шагом.

Я пронеслась мимо горничных в длинных черных одеяниях. Демонессы что-то тихо обсуждали, смахивая перьевыми метелками пыль с подоконников, но стоило пробежать мимо, как их шеи неестественно повернулись вокруг оси.

За месяц жизни в преисподней я привыкла ко многим жутким вещам: к летающим чешуйчатым монстрам, к трехголовым церберам и прислуге с пустыми лицами, однако до сих пор не сумела свыкнуться с главным, с тем, что я – пленница.

Завернув за угол, едва не врезалась в высокую вазу с сизыми розами, которые ненавидела всей душой. Необычный цветок олицетворял моего новоиспеченного супруга и был изображен на всей символике власти Круга Смерти.

Наша свадьба прошла тихо и за закрытыми дверями покоев Аваддона, чтобы никто не посмел помешать древнему обряду. Служитель темного культа повенчал нас над Книгой Ада, поочередно пролив на ветхие страницы с золотыми письменами нашу кровь.

Помню, как, смешавшись воедино, алая жидкость шипела, плавя драгоценные письмена, а проводивший венчание мужчина с кожаными крыльями за спиной громко ругался.

Я хранила в себе благословение семьи Грей, а с силой теней, доставшейся мне от Аваддона, сама стала оружием против демонов.

Двадцать три года назад моя мать – София, принцесса Абракса – ввела в себя во время беременности кровь Повелителя Смерти, тем самым превратив будущего ребенка в новый Грааль. Однако моя исключительная способность, к сожалению, действовала на Принцев Ада не более, чем серная кислота – на человека. Не хватало усиления Небесным Хрусталем, хотя низших и средних по рангу демонов она и так убивала.

Однажды я специально порезала ладонь и прислонила ее ко лбу похожего на сатира существа. Он не представлял опасности, но любопытство взяло верх, и я решила проверить, на что способна скрытая внутри сила.

Верделет¹ умирал в муках, будто мое прикосновение высосало из бедняги жизненную силу через трубочку. Сначала демон ссохся, превратившись в жилистый труп, а потом развеялся пеплом по моим покоям.

От пугающего воспоминания передернуло. Аваддон тогда пришел на истошные крики подчиненного и нашел заметенную под ковер кучку золы.

Это был первый раз, когда Повелитель Смерти прикоснулся ко мне против воли. От Аваддона разило крепким алкоголем и табаком. Он ночи напролет отмечал с демонической свитой какой-то «важный» праздник, на котором я наотрез отказалась присутствовать.

После свадьбы Аваддон благородно разрешил остаться в изначально отведенных для меня покоях. Он, к счастью, не настаивал на близости, так как понимал, что наш брак – очередной политический шаг. Повелитель Смерти преследовал цель укрепить власть и доказать Люциферу свою значимость.

В Аду чтили не любовь, а выбор, который порождал или увеличивал могущество правящих демонов, так что замужество подарило мне статус неприкосновенности для всех, включая Кайлана.

Тяжело дыша через рот, я старалась восполнить нехватку кислорода в сжатых после пробежки легких. Гонимая по венам кровь помогала яснее думать, а стучавший барабаном пульс заглушал тяготившие мысли.

Опершись ладонью о дверной косяк, мельком взглянула на противоположную комнату с выгравированными на створках розами – покои Аваддона.

Медленно моргнув, я вновь погрузилась в день, ставший роковым для несчастного Верделета. Повелитель Смерти, заметив тогда, как я бесцеремонно сгребаю ногой кучку пепла, сначала рассмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони, а когда понял, что я потихоньку пячусь от него к кровати, скривил утонченные губы, разозлившись.

Я могла призвать тени для защиты, но бороться со Смертью, владеющей схожей магией тьмы, а тем более способной ее блокировать, бессмысленно, поэтому я старалась лишний раз не провоцировать супруга. По крайней мере, пока не придумаю, как выбраться из замка.

Столкнувшись спиной с опорой балдахина, я замерла под изучающим взглядом чарующих сизых глаз. Их цвет завораживал, напоминая тонкую изморозь на поверхности глубокого озера, и я не могла отрицать влекущий блеск, пригвоздивший меня к месту.

Я шумно сглотнула, а Аваддон резко шагнул вперед, в один миг оказавшись рядом. Из-за большой разницы в росте пришлось запрокинуть голову, чтобы выдержать игру в гляделки. Алкоголь разрумянил бледные щеки супруга, а его длинная иссиня-черная коса растрепалась, словно в нее запускали руки похотливые демонессы. Аваддон сдул несколько непослушных прядей со лба и уперся рукой в опору возле моей головы.

– Похоть развращает, а Смерть дарует покой, так почему же Асмодею вновь достается самое лучшее?

Ответить я не успела, да и сомневаюсь, что прозвучавший вопрос того требовал.

Я вспомнила, как на древнюю книгу возложили наши руки, чтобы соединивший нас брачными узами демон мог нанести на запястья парные символы – Звезды Моргенштерна. Словно заново ощутила покалывание от магического пера и чернил, впечатавшихся рисунком под кожу. Стоило обряду завершиться, и я перестала воспринимать излучаемый кожей Аваддона холодок.

В день смерти Верделета меня тоже не тревожил покалывающий мороз на щеках, стоило супругу провести кончиками пальцев по моей скуле, а потом очертить приоткрытые губы. Я даже не успела дернуться, как ореол тьмы окутал Аваддона и, склонившись, он с упоением поцеловал меня.

Я глухо охнула ему в уста, застыв как вкопанная. Повелитель Смерти целовал с требовательным нажимом, а блуждающая по моему лицу рука быстро оказалась на горле. Ощутимо сдавив его, он привел меня в чувство. Как будто с нехваткой кислорода вернулась решимость оттолкнуть мерзавца.

Но я устала от непосильного веса свалившихся невзгод, а в чувственном забвении время переставало существовать. Так что в тот злосчастный день дурманящая идея совершить глупый поступок не казалась такой уж плохой. Даже бурлящий через клапаны сердца страх сдался под прорвавшейся плотиной истерики и жажды спасения от жестокой реальности, в которой гибнет мое королевство, пока я ищу спасения из Ада.

Я расслабилась, и наш поцелуй резко стал нежным и ласковым. Будто Аваддон осознал ошибку и решил исправиться. Он мягко ласкал мои губы своими, а его рука спустилась с горла на мою талию, притягивая ближе. Наши тела столкнулись, как и льющаяся из нас сила. Мрак Смерти смешался с тенями, вырвавшимися из меня потоком, словно крысы на зов заклинателя. Но они не торопились нападать на Аваддона.

Я привстала на цыпочки и положила ладони на широкую мужскую грудь. Аваддон рвано выдохнул, обдав меня терпким дыханием с примесью алкоголя и табака.

Повелитель Смерти был мощным, но менее мускулистым, чем Кайлан. Сравнение с бывшим любовником заставило сжаться, но я не уступила ностальгии, заглушая призыв сердца разгоряченной поцелуем кровью.

– Теперь ты принадлежишь мне… И отныне так будет вечно, – вдруг просипел Аваддон между вдохами, и непроглядный мрак окутал нас со всех сторон.

Я вздрогнула от легкого прикосновения тьмы, а полыхнувший между нами разряд напомнил, с кем именно я уступаю страсти – с монстром, насильно пленившим меня в Аду.

Внутри щелкнул замок, успевший на миллиметр приоткрыть дверь, за которой пряталось трепетное нутро девушки, желавшей доверия и бескорыстной любви.

– Отпусти, ублюдок! – выпалила я и, резко размахнувшись, ударила супруга по лицу, не позволяя больше морочить голову.

Пощечина получилась звонкой, ладонь запульсировала от боли.

Недовольно кривя губы, Аваддон отступил, прижав руку к полыхающей щеке, на которой алыми пятнами проступали очертания моих пальцев.

– Какие грязные слова из такого красивого ротика, мой порочный ангел, – пристыдил Повелитель Смерти и зло усмехнулся.

Иногда я забывала, как быстро он превращался из обычного с виду мужчины в чудовище, как сменял гнев на милость и наоборот.

Звериный оскал, появившийся на его вытянутом лице, не сулил ничего хорошего. Я сильнее вжалась в опору, а тени трусливо расползлись по углам, стушевавшись перед неоспоримым могуществом Повелителя Смерти.

– Скоро тебе предстоит столкнуться с Люцифером. Так что подготовься и не вздумай выкинуть чего-нибудь на публике! – предостерег тогда Аваддон. Хриплый голос наполнился звенящей сталью, и он демонстративно потер покрасневшую щеку. – Если Повелитель Ада прознает про сделку, нас отправят в Бездну Тьмы! Никто не должен усомниться в нашем браке, иначе его расценят не как союз для усиления моего влияния в Кругах, а как заговор против правления Люцифера.

Еще раз сверкнув предупреждающим взглядом, жалившим точно змея, Аваддон развернулся на пятках и покинул мои покои.

Из воспоминаний меня выдернуло рвение побыстрее зафиксировать новую информацию о замке. Войдя в покои, я первым делом поспешила к круглому письменному столу. Окунув перо в чернильницу, принялась выводить на клочке бумаги с наспех нарисованной картой коридор, по которому только что бежала.

Мне редко выпадал шанс без сопровождения демонов прогуляться по окрестностям, поэтому, воспользовавшись возможностью, я запоминала каждый поворот и темный угол. Крепко зажмурившись, пока перед глазами не заплясали мушки, нанесла на пергамент пару отметок – двери с замками.

Нахождение в Аду каким-то образом не позволяло растворяться во мраке и проходить сквозь стены. Стоило на миг нырнуть в холод бестелесного мира и попытаться сбежать, как я тут же становилась материальной, словно теневое пространство выталкивало меня, как мячик из воды. Днями я пыталась нащупать в сознании накинутый на магию купол Аваддона, но ничего не обнаруживала, будто после свадебного обряда моя сила подчинялась не только мне. И этот неудобный факт еще больше усложнял жизнь, так что приходилось уповать на другие таланты: хитрость и коварство.

Я даже пытала смоченной в своей крови кочергой одну из горничных, пытаясь выудить у нее информацию про черные ходы или лазейки в замке, которые поспособствовали бы побегу. Но уродливая демонесса с оттопыренными ушами оказалась крепким орешком и предпочла умереть.

Благо Аваддон не прознал про еще одну смерть его подчиненного, ибо служанок в замке было хоть отбавляй.

Одной больше, одной меньше.

Мне необходимо было скорее вернуться в Абракс и уберечь от демонических козней Ричарда и Клару. Я закусила щеку изнутри, притупляя боль от всплывших в сознании образов друзей: вот фрейлина зеленеет от разговора о моей опороченной невинности, а вот Ричард, запрокинув голову, весело хохочет над моей шуткой. То были редкие дни, когда мы с моим гвардейцем уединялись в его кабинете и позволяли себе напиться до беспамятства после очередной зачистки смутьянов.

В дверь легонько постучали, скорее для вида, и тут же ее распахнули. Я едва успела сунуть клочок бумаги в декольте. Перо слетело на пол, заляпав чернилами обсидиановую плитку. Пришлось пихнуть «беглеца» носком туфли под стол и сделать вид, что я увлечена алым во всех смыслах закатом за окном.

На пороге возник Аваддон.

Мое сердце пропустило удар от его грозной ауры. Супруг не позаботился скрыть свое демоническое естество. Как и в тронном зале, смотрел на меня змеиными глазами с сизой радужкой и поблескивал в свете свечей такого же цвета чешуей на лице и руках.

Зрелище порождало ужас и трепет, как разлитая на чистейшем снегу кровь.

– Кайлан… – начала я и осеклась.

Аваддон напрягся, а я мысленно обругала себя за нетерпение, желая поскорее узнать, отбыл ли Повелитель Похоти в Абракс.

– Асмодей, он покинул Круг Смерти?

Аваддон молча кивнул. Почему-то стало не по себе, а узел внутри затянулся крепче, будто присутствие Селье помогало бороться с обреченностью. Как слепой мечтает однажды проснуться зрячим, так же я с каждым рассветом безнадежно верила в спасение.

– Быстро вы все обсудили, – попыталась я подтолкнуть супруга на разговор.

Аваддон гордо выпрямил спину и прошествовал в центр комнаты. Заметив свое отражение в овальном зеркале над потухшим камином, он призвал тьму, вихрем поглотившую его демонический облик.

– Заседание пройдет во вторник в Кругу Люцифера. Там все и обсудим. Дей не согласился докладывать больше, чем банальное: «Все идет по плану», а после твоего исчезновения вовсе бросил: «Поздравляю» – и удалился.

– Значит, ты уезжаешь через два дня в Круг Люцифера? – поинтересовалась я. Мне хотелось радостно хлопать в ладоши, как ребенок, от осознания, что скоро я останусь без присмотра и никто не сможет сорвать мой побег.

И куда я пойду?

Хоть к черту на кулички! Лишь бы отыскать портал и вернуться в Абракс.

Об опасностях, таившихся на каждом углу преисподней, я предпочитала не думать.

– Мы уезжаем, – поправил Аваддон, и запал веселья лопнул, точно мыльный пузырь.

– Вы что же, собираетесь разглагольствовать с братьями и другими верховными демонами о том, как извращеннее уничтожить мое королевство, и при этом спрашивать моего совета? – не сдержав злости, выплюнула я.

Аваддон никак не отреагировал на колкость. А мне казалось, что еще мгновение и злоба превратится в пар и со свистом вырвется через уши.

– Послезавтра Асмодей и Астарот вернутся с полным докладом о проделанной работе, и Люцифер закатит пир, чтобы отпраздновать новые завоевания. Это прекрасная возможность заявить о нашем браке, пока Повелитель Ада не построил на тебя поспешных планов.

1.Верделет – церемониймейстер Ада.