Czytaj książkę: «До Саввата. Книга 2. Пройти путь»

Отец меня учил: гнусность совершать нельзя даже ради спасения мира. А мать прибавляла: мир гнусностью все равно не спасешь.

Б.Акунин

От автора

Все события и персонажи являются вымышленными.

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.

КНИГА 2: Пройти путь

Если дорога ведет не к той цели, то не имеет значения, как вы быстро по ней двигаетесь

С.Приходько

В путь!

Том третий день безрезультатно крутил карту. Города Савват на ней не было. В поисках хоть какого-то упоминания Саввата он заглянул даже в бабушкину Большую энциклопедию, которая с недавнего времени стала настольной книгой Стефа. Но и в ней не нашлось ни слова про этот город.

На улице стояла жара, поэтому окна гостиной, где расположился Том, были настежь открыты.

– Мила, «Савват» это на каком языке? – поинтересовался он.

– Никогда об этом не думала, – ответила девушка.

– Но, когда вы с братом шли, что-то же вы об этом городе говорили? – настаивал Том.

– Что «это последний оплот человечества. И что мы должны туда дойти во что бы то ни стало», – повторила Мила, как будто эти слова были сказаны Раданом только вчера.

– Отлично, но может быть было что-то более практичное? Какое-то указание вроде «перейти через горы», «перебраться через три реки»?

Мила отрицательно покачала головой.

– И как ты тогда собиралась попасть в Савват? – Том откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой.

В этот момент у калитки показался Стеф:

– Привет, я дома! – крикнул он.

Летом занятий в школе не было, и подростки целыми днями пропадали на улице, если родителям не удавалось привлечь их к домашним делам. Кроме того городское хозяйство с удовольствием брало школьников на прополку и окучивание. И хоть Стеф мог запросто избежать прополки, с утра он ходил на поля заодно со своими приятелями, получая при этом патроны на карманные расходы, чем был весьма горд.

Войдя в дом, Стеф увидел, что брат и Мила снова что-то обсуждают.

– Не хочу вас отрывать, – Стеф проявил чудеса деликатности, – но как насчёт обеда?

– Ждёт тебя на кухне, – ответил Том.

– Не верю своим ушам, – торжествующе объявил Стеф, – сегодня же была моя очередь готовить! – Потом он подошёл поближе к брату и вполголоса спросил, поглядывая на Милу – Это потому что вы теперь это…вместе?

– Не твоё дело, – категорично заявил Том.

– Понятно, значит вместе, – заключил Стеф и поспешил от греха подальше на кухню.

По грохоту Том догадался, что Стеф нашёл оставленный ему обед. Том уже давно для себя понял, что больше телефона и интернета ему не хватает холодильника. Особенно остро проблема вставала летом. И хоть в доме был устроен небольшой подпол, всё же готовка на пару дней вперед оставалась непозволительной роскошью. И если раньше можно было рассчитывать на помощь Дженнифер, то с тех пор, как Том потерял возможность работать и был привязан к дому, к тому же решив продолжить дружбу с Милой, обязанность по приготовлению еды была разделена между братьями.

– По поводу Саввата, – продолжила Мила, когда на кухне всё стихло, – чтобы добраться до туда я должна была найти брата. На крайний случай у меня была инструкция найти надёжных людей в Богемии. По меньшей мере дядя и брат им доверяли.

– Что это за люди? – последнее известие явно не понравилась Тому: и как это Миле удаётся каждый раз, как бы невзначай, подкинуть что-нибудь новенькое?

– Эти люди должны помочь мне найти Радана. И ещё они охраняют путь в Савват.

– То есть это какой-то Орден, который охраняет вход в тайный город? Поэтому Радан запретил тебе говорить о том, куда вы идёте?

– Радан ничего мне не объяснял. Считал это залогом моей безопасности. Я не знаю, от каких врагов и что они охраняют, но Савват – это город, в котором человечество сможет восстановиться после Хаоса, – она немного помолчала, – Наверное, тем, кто устроил Хаос путь туда заказан.

Такой вывод заставил Тома измениться в лице.

– Передумал идти? – Мила понимала, что условия похода стали немного другими, но она уже рассказала более чем достаточно и теперь нервничала.

– Нет, – покачал он головой, – что бы там ни было, я не передумаю. – Том остановил свой взгляд на клёнах, в кронах которых шелестел ветер. – Давно хотел задать тебе один вопрос. Помнишь, тогда в парке, когда я попросил тебя подождать, ты ответила, что тебе нужно подумать. Я никак не ожидал, что ты примешь решение так быстро.

– Это было просто, – беспечно произнесла Мила.

Том с недоумением посмотрел на неё.

Со Дня цветущих деревьев Том перешёл на костыли. Это был огромный прорыв, но до полного восстановления было ещё очень далеко. Для ежедневных тренировок Том использовал разминочную гимнастику кёй-то: упражнения дыхания, в положении лёжа и на четвереньках. Вообще-то Стеф оборудовал во дворе целую спортивную площадку, но Том пока предпочитал заниматься подальше от любопытных глаз.

Стоя в положении «шипящей кошки» он услышал голос Милы:

– Стеф ведь не знает о том, что ты уходишь?

«Кошка» завалилась набок:

– Нет. Я скажу ему на Зимний праздник.

– Хороший же подарок ты ему приготовил! – возмутилась Мила и подала руку, чтобы он поднимался.

– Это не просто подарок, а сюрприз, – опираясь на поданную руку Том встал на ноги. – Я имею в виду, что пока ему лучше не знать.

– А эта твоя аэробика помогает ногам? – сменила тему разговора Мила, подразумевая, что не понимает, как лёжа на полу можно научиться ходить.

– Кёй-то? Это не для ног, а для спины. Шульц и Шнайдер сошлись во мнении, что у меня травма спинного мозга.

– Может тебе стоит поделать что-нибудь стоя?

– Например? – снисходительно посмотрел на неё Том.

– Не знаю, танцы?..

– Я не танцую, – ответ прозвучал так отрывисто и сухо, что испугал бы кого угодно, но не Милу.

– Ой, да ладно, – подбодрила его Мила. – Давай попробуем какой-нибудь медленный танец. Всегда в жизни пригодится, – с этими словами она встала напротив, взяла правую руку Тома, а свою положила ему на плечо. – Все-то шесть шагов: вперед, вбок и приставить, а затем назад, вбок и приставить – объяснила она.

Тому абсолютно не давались эти шаги. И он был уверен, что отдавил Миле все ноги. За что не чувствовал себя виноватым. Будет знать, как приставать со всякими танцами.

– Если немного потренироваться, то обязательно получится, – заключила Мила.

«Ни за что на свете» – мысленно ответил ей Том.

Следующие две недели Том пытался научиться делать шесть шагов (для всех это называлось «танцевать»), чем изрядно напугал Стефа. В итоге младший брат решил, что это не самый опасный способ сходить с ума и перестал беспокоиться.

Однажды Мила появилась в доме на Кленовой улице в глубокой задумчивости.

– Когда мы уйдем, надо оставить послание Радану, – пояснила она причину своего состояния.

– Согласен, – подтвердил Том, понимая, что видимо настало время поговорить о брате Милы.

– Ты думаешь, что он погиб? – спросила девушка, а затем поправилась, – Думаешь, я не понимаю, что скорее всего он погиб?

– Как я понимаю, – Том сделал ударение на местоимении, – наша миссия как раз в том и состоит, чтобы узнать, что с ним случилось, и затем попасть в Савват. Поэтому послание лучше всё же оставить. Например, у Фишера «до востребования».

Мила кивнула.

– Когда напишешь, отдай письмо мне. Я договорюсь, – пообещал Том. – Кстати, я выучил твой танец.

– Неужели? Я тебя о танцах больше не спрашивала, полагая, что идея тебе совсем не по душе… – и уж чего Мила точно не ожидала, так это того, что Том сам о них напомнит.

– Станцуешь со мной? – Том встал на ноги и протянул руку.

– Ну, давай, – ответила на приглашение Мила, – готов?

Том сделал шесть шагов. Всё шло как надо. А потом ещё шесть шагов. А он всё ещё не запнулся.

– И ещё раз! – обрадовалась Мила успеху.

Раз-два-три-четыре-пять-шесть. Вот и всё!

– А теперь поворот! – скомандовала Мила и резко ушла в сторону.

Том такого элемента не учил, поэтому не знал, что нужно делать: то ли отпустить, то ли держать крепче, мало ли что там может быть в этих бальных танцах.

Мила только тогда догадалась, что партнёр был к повороту не готов. Но лицо Тома было таким удивлённым и оказалось так близко, что стоило сделать одно движение и она бы уткнулась в него. Один из тех неловких моментов, когда на 99 процентов знаешь, что будет дальше. Но ничего не происходило.

– Не поцелуешь меня? – Мила сильно удивилась.

– Это так всегда после поворота? – уточнил Том.

Мила молча посмотрела на него: «что вообще на меня нашло, что я стала нести такую чушь?» Затем она поправила сбившиеся волосы и сказала:

– Извини, я пойду.

«Надо же было так растеряться из-за какого-то танца, чтоб заставить девушку извиняться!» – отругал сам себя Том и, не дав Миле и шагу сделать, поцеловал её.

– Не уходи, – попросил он. – Я имею в виду не возвращайся в Дом трекеров. Живи у нас, комната до сих пор свободна.

– Летом у вас слишком жарко, – Мила силилась сдержать улыбку, – поживу пока у трекеров.

«Значит, приглашение можно повторить ближе к осени», – рассудил Том и стал ждать, пока похолодает.

Но погода как назло стояла отменная до самого Дня урожая. Во время празднования Том не стал смотреть на градусник, а попросту заявил:

– Зимой в доме трекеров холодно, а у нас во дворе полно дров и можно растопить печь.

Мила рассмеялась, но смотрела на Тома в нерешительности. Поэтому пришлось добавить: – Я помогу перенести вещи.

Когда в холле появился Том, Николас ещё сомневался, но когда Мила спустилась с сумками, всё стало очевидным.

Передав сумку Тому, Мила дала понять, что хочет попрощаться с главным трекером наедине. И Тому ничего не оставалось, кроме как с уважением отнестись к просьбе и подождать на улице.

– Ты знаешь, что можешь оставаться у нас, сколько потребуется, – произнес из-за конторки Ник.

– Думаю, что и так злоупотребила вашим гостеприимством, – Мила сунула руки в карманы.

– Но на работу-то ты будешь выходить? – спросил парень.

– До самого ухода, – пообещала Мила.

– И когда вы уходите? – Ник посмотрел в календарь на стене.

– Весной.

– Есть ещё время передумать, – посмеялся трекер. – Оставлю пока комнату за тобой. Хотя ведь ты не из тех, кто меняет свои решения? – за какое-то мгновение Ник стал абсолютно серьёзным. – Куда бы вы не направились, береги себя.

– Ты тоже, – вздохнула Мила. – И мне жаль, что между нами всё так по-дурацки сложилось. Возможно это я сделала что-то неправильно…

– Всё в порядке, – остановил её Ник, – неправильных чувств не бывает.

Мила кивнула. Они по-дружески обнялись, и девушка направилась к двери.

Как только отпраздновали Милино новоселье, первым снегом напомнил о себе приближающийся Зимний праздник. Том отправил Стефа в лес за елью. Он постепенно приучал младшего брата к самостоятельности, вовлекая его всё больше в семейные дела. Сначала Стеф обрадовался новому уровню ответственности, который подразумевал и гораздо большую свободу. Но практически сразу его стал терзать вопрос: с чего это такие перемены? Том никак не комментировал нововведения. И это нравилось Стефу ещё меньше. Не равен час брат собрался умереть или что-нибудь в этом духе…

– Том, ты собираешься идти на зимний приём у коменданта? – поинтересовалась Мила, открывая коробку с елочными игрушками.

– Не поверишь, но за те пять лет, что я в Морбурге, я ни разу ни был на этом приёме, – отозвался Том, он хотел добавить, что обычно отправлял туда Стефа и Джен, но вовремя одумался и промолчал.

– Какое совпадение: я тоже, – забравшись на лесенку из двух ступеней девушка повесила стеклянные шары.

– Никогда не любил массовые мероприятия, – Том передал её звезду для макушки.

– Я пойду, – вставил Стеф, развалившийся на диване.

– Едва ли Мила спросила, чтобы пойти с тобой, – нравоучительно прокомментировал Том. – Её интересует, пойду ли я.

– Ну, и что ты тогда не отвечаешь? – скрестил руки на груди младший брат. И тут же в него полетел тапок. Но он успел увернуться.

– Мила, хочешь пойти со мной на приём у коменданта по случаю Зимнего праздника? – невинно задал вопрос Том.

В бекеше Том выглядел солидно, не то что парень в пуховике каким он обычно перед всеми представал. Его волосы отрасли настолько, что пришлось даже заявиться перед приёмом к парикмахеру. Тот предложил удлиненную стрижку, которая очень понравилась Миле. Но вот сам Том сомневался. Он дал себя уговорить лишь потому, что после военного училища и службы действительно плохо воспринимал любые стрижки отличные от армейских.

На входе в ратушу гостей встречал лично Греф. Его супруга руководила программой вечера и следила за тем, чтобы столы не пустовали. Кстати, программа была организована очень грамотно: небольшой фуршет предварял концерт оркестра Морбурга и речь коменданта, дальше должны были подавать сладкое, дарить детям подарки и устроить что-то ещё.

В перерыве после поздравлений Грефа жители по-добрососедски обменивались последними новостями и пожеланиями. Здесь можно было поговорить и с учителями по поводу детей, и договориться о какой-нибудь работе с ремесленниками и пожаловаться на ревматизм доктору Шульцу. Супруга Грефа при этом следила за тем, чтобы никто из гостей не оставался в одиночестве.

– Вы представите мне этого молодого человека с тростью и его даму? – обратилась она к заскучавшему у столика с закусками крепкому мужчине.

С недавних пор Том сменил костыли на трость и стал невероятно походить на сыщика из детективов XIX века.

– Так вы не знакомы? – громче, чем того требовала ситуация и воспитание произнёс Хёрт. На его голос обернулись все стоявшие вокруг гости, – Я Вам представлю их! – Наёмник развернулся и указал рукой: – Томас, ветеран войны с Легионом, который воспользовавшись своим положением нашел себе хорошенькую молодую девчонку.

– Прекратите немедленно, – одёрнула наёмника побледневшая фрау Греф, никак не ожидавшая подобной выходки.

– Будьте знакомы, госпожа хозяйка, – картинно поцеловал ей руку Хёрт и уставился на Тома.

– Хёрт, видимо, между нами произошло что-то действительно серьёзное, раз ты опустился до подобного, – спокойно ответил Том. – Тебе не хватает почестей военной кампании или женского внимания?

– С каких пор шашни с бездомной девчонкой считаются женским вниманием? – нарочито небрежно бросил Хёрт.

– А вот за это тебе придётся извиниться… – Том поставил бокал, который держал в руках и направился к наёмнику.

– Хочешь подраться? – рассмеялся тот. – Не пришлось бы тебе после этого вернуться в инвалидную коляску…

– Он провоцирует тебя… – одёрнула за рукав Тома Мила. Но тот высвободил руку.

– Томас, не делай глупостей! Не видишь, он пьян? – между Томом и Хёртом возник Греф.

Караульные взяли Хёрта под локти и вывели из зала.

– Пожалуйста, продолжайте праздник, – обратился Греф к собравшимся.

Оркестр снова заиграл весёлую мелодию. Комендант отвёл Тома в сторону:

– Томас, не устраивай разборок, не опускайся до уровня Хёрта, – посоветовал Греф.

– Он показал, какой он, а не какие вы, – подхватила супруга коменданта.

– Безусловно, – Том взял Милу под локоть и повёл к выходу.

Стеф, стоявший с друзьями, тоже стал свидетелем всей этой сцены:

– Простите, ребята, но, кажется, мне пора домой, – он побежал догонять брата.

На улице было особенно холодно.

– За что он на нас взъелся? – Мила застёгивала на ходу пальто, пытаясь при этом не отставать.

– Это не имеет никакого отношения к тебе. Он злится на меня, – сквозь зубы ответил Том.

– Какой же ты эгоист, – с издёвкой ответила Мила, – считаешь что и злиться люди могут только на тебя, – поняв, что шутка вышла не очень удачной, она добавила, – Это всё из-за того случая с Дженнифер?

Том уже собрался открыть рот, но в этот момент их догнал Стеф:

– Подождите, – запыхался он, – можно всё ещё раз повторить для меня?

– Нечего повторять, – грубовато отозвался Том. – Никогда не ходил на эти встречи, нечего было и начинать…

– Да ладно вам, до глупости Хёрта всё было достаточно мило, – постарался взбодрить брата Стеф. – Жаль не успели разлить глинтвейн…

Том остановился так резко, что Стеф влетел в него:

– Можешь возвращаться.

– Я имел в виду, может сами сделаем глинтвейн?

– Может действительно сварим глинтвейн? – одобрила идею Стефана Мила, чтобы разрядить обстановку, – Том, у тебя же есть вино?

Том не ответил. Но ускорил шаг. Мила и Стеф перекинулись красноречивыми взглядами и припустили за ним.

Вернувшись домой, Том направился на кухню.

– Вино в погребе, – бросил он.

– Если год назад у тебя были проблемы с ногами, – крикнул Стеф из гостиной, – это ещё не значит, что в погреб должен всегда бегать я.

Том не поленился выйти из кухни:

– Мы устроим буфет, – объявил он. – Но мне нужна помощь.

Заметив, что плохое настроение брата сменилось бурной деятельностью, Стеф решил поддержать инициативу и поплёлся к лестнице. Но его остановил Том:

– Всё равно не знаешь, где что лежит, сам схожу.

Из погреба Том вылез не только с бочонком, но и с целой корзиной продуктов:

– За работу, – скомандовал он.

К приготовлению были привлечены все. Вскоре на столе появились помидоры с сыром и чесноком, морковь по-корейски, картофельные палочки во фритюре, копчёная колбаса, свёкла с орехами и черносливом, отварная фасоль с луком и жареные фрикадельки. Оказалось, что яблочный пирог всем уже порядком надоел, поэтому на сладкое Мила предложила сделать лукум, а Том – конфеты из риса.

Стефу тем временем было поручено следить за глинтвейном. Вовремя добавить мёд и гвоздику.

– Кажется готово, – Стеф приподнял крышку и сунул голову в кастрюлю. Его очки запотели, поэтому он фактически наугад разлил глинтвейн по кружкам и понес в гостиную. По дороге он запнулся о ковёр и чуть не разлил всё.

Наконец все расселись у стола.

– Думаю, это был последний наш поход на городской праздник, – Том потянул горячий глинтвейн из кружки.

– Ну и чёрт с ними, с этими праздниками, – согласилась Мила.

– За домашние праздники! – произнес тост Стеф и все чокнулись.

Колокол пробил полночь.

Первое, что услышал Стефан после боя были слова старшего брата:

– Стеф, мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Если это из-за того, что у тебя в кружке мало мёда или касается ваших отношений, то мне всё равно, – отрезал Стеф.

Мила, сидевшая тут же прыснула от смеха, но сразу притихла.

– Стеф, в этом году, когда тебе исполнится шестнадцать, я пойду с Милой на поиски её брата. А этот дом достанется тебе, – если бы Тому в его шестнадцать отдали дом, то он бы несказанно порадовался. Однако, кто знает, как к этому отнесется Стеф.

– Нет, подожди, – прервал брата Стефан. – Ты только что сказал, что ты ждал моего неполного совершеннолетия, чтобы оставить меня, а самому отправится в путешествие?

– Что-то вроде того, – Том крутил в руках вилку.

– Я иду с вами, – сообщил Стеф.

– И речи об этом быть не может, – безапелляционно заявил Том, шмякнув вилку о стол.

– Поговорить об этом нам как раз следует, – возразил Стеф, – и лучше поподробнее.

С тех пор ежедневными стали споры об уходе. Стеф обязательно заводил разговор о самых необходимых в походе вещах, о подходящей одежде и гигиене. Тома эта манера брата ужасно бесила: начни он отвечать и младший тут же решит, что его берут с собой. Кроме того Стеф использовал все аргументы: начиная с того, что в дороге он может быть полезен и заканчивая тем, что в диких землях он получит бесценный жизненный опыт, который несомненно пригодится ему в дальнейшем.

Спасало лишь то, что возобновились занятия в школе и полдня дома было тихо.

Миле потребовалось несколько месяцев чтобы написать записку Радану, на тот случай если он всё-таки вернется когда-нибудь в Морбург. Окончательный вариант она положила в конверт и отдала Тому:

– Я написала…

– Ты не должна мне говорить, – остановил её Том, положил письмо во внутренний карман и направился в ратушу, чтобы сбежать от занудства Стефа.

Если обычной почтой заведовали трекеры, то письма «до востребования» хранились в городском архиве, за который отвечал Фишер. Том очень обрадовался, поймав помощника коменданта в коридоре – эта счастливая случайность освобождала от необходимости наведываться к Грефу и посвящать его в свои планы. Том намеревался поставить коменданта в известность о своём уходе, но в своё время.

– Привет, Фишер, – окликнул помощника коменданта Том. – Примешь у меня письмо до востребования?

– А, Томас, – отозвался служащий, – пойдем, у меня как раз есть свободная минутка.

И Фишер повёл Тома в помещение архива.

– Кому будешь оставлять? – по-деловому спросил он.

– Радан Вранеш, – четко произнес Том.

– Нерезидент, – подсказал сам себе Фишер и расписался в получении, – вот и отлично.

Помощник коменданта прошёл стеллажу, занимавшему всю стену. Только тогда Том понял, сколько писем «до востребования» никогда на были запрошены адресатом.

– Кстати, Томас, у нас тут есть одно письмо для Стефана, – помощник коменданта вернулся с пожелтевшим конвертом в руке. – Твой брат сможет его получить по достижении совершеннолетия. Либо я могу отдать его тебе как опекуну.

Том посмотрел на имя отправителя. Письмо было от бабушки. С чего это бабушка стала писать письмо Стефу в будущее? Том заколебался. И убрал конверт во внутренний карман. Фишер подсунул ему журнал на подпись.

– И вот ещё, по поводу Стефана, – добавил помощник коменданта, – ему скоро шестнадцать, но его личность не подтверждена. Не знаю, обращал ли ты внимание, но в его документах стоят знаки вопросов.

– Что это значит? – Том уже догадывался, что сейчас Фишер поведает ему о каком-нибудь бюрократическом казусе.

Когда Том привёз брата в Морбург, у Стефа не было документов. Они остались под завалами дома и в государственной базе данных, которая почила вместе с государством и электричеством. Поэтому они прибыли по военной справке «следует в сопровождении…до». Оформлением Стефа в Морбурге после отъезда Тома занялась бабушка.

– Тем, чьи документы были утеряны, удостоверения личности выдавались и выдаются на основании заявлений двух свидетелей, готовых подтвердить личность человека. Скорее всего при оформлении Стефа было подано только одно заявление. Соответственно, его личность не может считаться до конца подтвержденной.

– И на что это влияет? – осведомился Том.

– Здесь, в Морбурге, это не особо важно. Мы все вас знаем. Но формально, это ограничивает многие его права. Если ты вдруг решишь куда-то уйти, то парень может оказаться в довольно непростой ситуации. Поэтому до дня рождения было бы желательно получить второе заявление, да хоть и от тебя, чтобы выправить Стефану документы.

– Напишу прямо сейчас? – с энтузиазмом предложил Том.

– Неужели ты и впрямь понадеялся, что всё так легко? – усмехнулся Фишер. – Заявление должно быть заверено у нотариуса. А единственный нотариус на всю округу сидит в Бад-Ордруфе. Поэтому я и предупредил тебя заранее…

– Спасибо, Фишер, я всё понял, – искренне поблагодарил Том, – а с чего ты взял, что я собрался куда-то идти?

– Болтают, – отмахнулся помощник коменданта.

Том вышел из Ратуши и прогулялся до городской конюшни. Поразмыслив возле пару минут, он взял лошадь «на прокат». Тому показалось, что ему выпала отличная возможность проверить себя. С радостью он отметил, что несмотря на перенесённые травмы, всё ещё держится в седле, и выехал из города.

Домой он вернулся только поздно вечером.

– Где ты был? – строго спросил Стеф.

– В Бад-Ордруфе, – улыбнулся Том. – Я ходил на задание, хотел проверить, полностью ли я восстановился.

– Почему ты никого не предупредил? – присоединилась к упреку Стефа Мила. – Мы вообще-то волновались. Уже проверили, не угодил ли ты снова в больницу. К тому же я могла бы сходить с тобой.

– Именно поэтому. Я хотел пойти один и убедиться в своих силах. Чтобы все наконец-то перестали относиться ко мне как к неполноценному…

– Ну что, убедился? – злобно спросила Мила, обратив внимание на то, что Том держится за поясницу.

– Ты вообще уверена, что хочешь с ним куда-то идти? – проворчал Стеф, обращаясь к Миле.

Когда Стефан поднялся к себе в комнату Мила спросила:

– Как ты относишься к тому, чтобы он пошёл с нами?

– Ты это серьезно? – Том был сбит с толку: когда это Стефан с Милой так сдружились?

– У меня тоже был брат, – пожала плечами Мила. – Да, он плохо подготовлен, иногда он ужасный зануда, и, может быть, ты не хочешь подвергать его опасности, но я хотела, чтобы ты знал, что я не против.

Том был в замешательстве, но лишний раз порадовался за то, что выправит Стефу документы, а там уже можно и подумать.

На следующее утро Том снова появился в архиве.

– Фишер, я по поводу документов Стефа. Привёз второе заявление, чтобы выправить документы.

– Давай посмотрим, – Фишер взял заявление и его брови полезли вверх от удивления. – Значит, ты съездил в Бад-Ордруф?

Том кивнул.

– И как ощущения? – справился помощник коменданта.

– Я в полном порядке, – не без самодовольства ответил Том.

– Ладно, поищем первое заявление, – Фишер скрылся среди стеллажей. Когда он вновь показался, то лицо его выражало ещё большее недоумение. – Томас, взгляни…

На листе бумаги черным по белому родителями Стефана были записаны двое неизвестных Тому людей. И эти имена в присутствии нотариуса назвала бабушка.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил помощник коменданта.

– Я не… – начал Том, – понятия не имею, кто эти люди.

– Хм.., – Фишер повертел заявления в руках. – К сожалению, на основании этих заявлений ничего не получится. Тебе нужен ещё кто-то, кто подтвердит личность Стефана, имена его родителей и ваше с ним родство, – Фишер посмотрел смущённо. – Извини, если это прозвучит бестактно, но ты уверен, что вы со Стефом братья?

Том был настолько шокирован увиденным, что не мог даже собраться с мыслями. Он не заметил, как добрёл до дома и сел на лавку под клёнами. Как это так? Когда Стеф родился, Том уже перебрался в военное училище. То есть родители отправили его туда аккурат когда собрались завести второго ребенка. Или наоборот, решили завести второго ребенка, когда первый уехал?

Когда он впервые увидел Стефа? На каникулах. Мелкий был завёрнут в цветочное одеяло. Это точно был он, Том бы не перепутал…Всё-таки на маму похож.

А может, родители взяли на воспитание чужого ребенка? Именно не усыновили, а приняли в семью? А бабушка знала настоящих родителей, с которыми что-то произошло…и смогла рассказать об этом только в письме, которое Стеф должен был получить через два года?

А может это с родителями что-то не так и бабушка не могла назвать их настоящие имена? Да, нет. Глупость.

Но вот если Стеф все-таки не брат, то как с ним поступить?

Том зашёл в дом и посмотрел на Стефа.

– Если ты переживаешь из-за моих экзаменов, – продолжал ежедневные уговоры Стеф, – то я могу сдать их заранее. Никаких проблем.

Том в очередной раз не стал отвечать. Сел на диван с книгой в руках. Сделал вид, что сосредоточенно читает.

Пусть даже и неродной, но тем не менее это был тот же Стеф, который был завернут в цветочное одеяло, которого Том вытащил из подвала обрушившегося дома, который сделал ему кресло-каталку из велосипеда и который не раздумывая захотел пойти с ним чёрт-знает-куда.

Том так и смотрел на одну страницу, пока не подошла Мила.

– Что-то случилось? – спросила она, озадаченная отсутствующим взглядом Тома.

– Думаю взять Стефа с собой, – сообщил он тихо.

Мила присела на диван рядом.

– Пусть так и будет. Делать ему здесь все равно нечего, – поддержала она, затем посмотрела в сторону Стефа, не слышит ли он, и с иронией добавила: – Не ожидала, что ты так быстро примешь решение.

– Это было просто, – приобнял её Том.

За обедом Том сам поднял вопрос ухода:

– Стеф, так что ты говорил, ты можешь делать в походе? Бегать за водой, готовить, мыть посуду и нести общий груз?

– Так это всё было из-за экзаменов что ли? – почесал голову Стеф. – И нет! – запротестовал он, – если ты уже решил меня взять, то рабство отменяется.

– Но экзамены всё равно сдать придётся, – настоял Том. – Ты должен быть готов идти сразу после дня рождения. Для дороги летний сезон – наилучшее время и мы не можем его терять, потому что должны успеть до наступления холодов.

– Далеко же затерялся брат Милы, если нам понадобятся шесть месяцев, чтобы до него добраться.

– Надеюсь получится быстрее, – обнадёжил Том, ни то Стефа, ни то себя. – Но это если брать по максимуму.

Вечером Том дождался, пока все пойдут спать, и достал письмо бабушки, адресованное Стефу. Открыл его и бегло прочитал.

Дорогой Стефан!

Поздравляю тебя с совершеннолетием!

Если ты читаешь это письмо, то меня уже нет рядом, и тебе придётся самому о себе позаботиться. Надеюсь тебе посчастливиться встретить добрых людей, которые станут твоей семьёй.

Однако, будь осторожен. В твоей жизни может снова появиться человек по имени Томас Чхоль. Это плохой человек, который не имеет никакого отношения к нашей семье. Чтобы защитить тебя от него мне пришлось изменить имена твоих родителей. Теперь он не сможет отнять твой дом, снова притвориться твоим братом и вероломно променять тебя на кого-нибудь ещё.

Уверена, ты сможешь меня понять.

С любовью,

бабушка

Кровь прилила к лицу Тома. «Значит дело вовсе не в Стефе», – вздохнул он.

Бабушка так и не простила Тому его проступок, и всячески пыталась изжить память о нём в сердцах и документах. Но он должен её простить. Том подошёл к камину и бросил письмо в огонь. Задержался, чтобы убедиться, что оно сгорело.

Засыпая, Том всё же смог выловить мысль, которая закралась в его сознание: если для бабушки Тома не существовало, тогда, кто вызвал его в Морбург, после её смерти?

Через некоторое время Том зашёл к коменданту, чтобы информировать его об отъезде. Заранее поставить градоначальника в известность совсем не лишне. Вдруг окажется, что из-за возраста Стефа нужно соблюсти ещё какие-нибудь формальности.

Пользуясь случаем, Том навестил также помощника коменданта.

– Фишер, а когда бабушка была при смерти, она ведь не просила позвать меня. Тогда кто послал за мной?

– Хороший вопрос, – потёр лоб Фишер. – Мне помнится, что о тебе вспомнил наш капеллан.

– Капеллан? – непонимающе помотал головой Том.

– Да, у нас ещё была действующая капелла, и поскольку твоя бабушка была верующей, то капеллан проводил ритуальную службу. Мы решили, что Стефан круглый сирота, но капеллан сказал, что у него есть брат. Мы сначала подумали, что он ошибается, мало ли…но Стефан подтвердил твоё существование. Похоже, что капеллан многое о вас знал, потому что твоя бабушка ходила исповедоваться. Поверишь ли, он знал даже, где тебя искать.

– Он мог бы подтвердить личность Стефа? – догадался Том.

– Судя по всему мог бы, но капелла закрыта, потому что у нас больше нет капеллана…

– Фишер, а можно сделать Стефу новый документ, пусть тоже неподтверждённый, но на основании моего заявления?