Objętość 98 stron
Девушка на остановке. Рассказы
O książce
Счастье сжимает твои уставшие плечи в тот самый момент, когда понимаешь, что способна из Ничего создать Нечто — несколько смыслов из пригоршни эфемерных звуков, увесистый томик из километра черных чернил, раскатанных по бумаге замысловатым орнаментом. И ты не знаешь, кто нашептал эту формулу, каким сквозняком надуло в голову мысль, кто разрешил тебе выписать ее на бумаге на одном из известных тебе языков.
Gatunki i tagi
Хочу поблагодарить автора за прекрасную книгу! Её приятно держать в руках, очень удобный формат. Рассказы небольшие и ненавязчивые, как уже заметили, фантасмагоричные. В каждом рассказе прослеживается связующая нить - грусть, художественное образование автора, необычный взгляд на простые вещи. Читаются рассказы легко и приятно. Для себя отметила несколько цитат. Алисе желаю неисчерпаемого вдохновения и дальнейших успехов! С удовольствием прочту что-нибудь ещё - взяла на заметку.
Чудесная, легкая, сюрреалистическая и очень женская книга. Особенно понравились рассказы за гранью реальности. Путешествия наших воспоминаний, Озерный хлеб перечитывала несколько раз подряд, чтобы вчитаться в ткань рассказов. После каждой небольшой истории хочется сделать паузу, поразмышлять. И время над рассказами будто зависает.
Судьба стриптизёрши - не самая ужасная. Бывают занятия похуже.
...мы с тобой - создания разных измерений, и нам с самого начала суждено было расстаться.
...фарфоровая голубизна Чёрного моря, серо-розовая галька Азовского, томатно-апельсиновый чок Мексики, темные пузырьки пива Гиннес, прозрачное чешское стекло, черный дождь Лондона, безупречно белый мрамор Барселоны.
Айя решает, что на сегодня достаточно впечатлений, заворачивает в ближайший перелесок, осторожно протискивается на заднее сиденье и сразу проваливается в глубокий сон. Ей снится, как она, жительница греческого полиса, сидит на каменной скамье с лирой в руках и поет:
«Зевс и Гея, Гелиос и Дева. Все боги Олимпийские, богини. Живу я здесь, пускай же будет счастье, и мне и роду моему. Недоброму пусть будет худо, и самому и роду. Да не приносит им плодов ни море, ни земля, да не рожают женщины детей прекрасных…»
Когда глаза привыкали к полумраку, в помещении можно было разглядеть множество предметов, претендующих на изысканность: флейты ветра разных размеров, бумажные фонарики, несчетное количество подушек с яркими рисунками, декоративные чайнички, расставленные под потолком, репродукции Хокусая и других японских художников. Стены были заклеены китайскими газетами вместо обоев, чайные мастера были одеты в шелковые, традиционно пестрые костюмы. Но стоило сделать несколько глотков чая, как все то, что сначала бросалось в глаза, постепенно сливалось в один гармоничный рисунок и превращалось из синкретичной путаницы в декорацию восточного театра, первым солистом которого был чай.
Opinie, 2 opinie2