Czytaj książkę: «Считывание»

Всем, жаждущим понимания, посвящается…

Глава 1. Знакомство

Была весна. Та прекрасная пора, когда на деревьях начинает появляться первая зелень, а яркие лучи солнца стирают с улиц последние остатки зимней слякоти.

Я шёл по залитому солнцем городу, вдыхая пьянящий весенний воздух, наполненный какими-то особенными, неповторимыми ароматами, еле уловимо возвещающими о начале самой прекрасной в году поры. Казалось, каждый глоток этого волшебного эфира наполнял моё тело силами, а разум – надеждами.

После холодной зимы и первого прохладного весеннего месяца наконец-то наступил апрель. Природа окончательно пробудилась от зимней спячки и я, как и всё живое вокруг, ясно ощущал на себе волнующий приход весны. Внутри меня всё ликовало.

Эта далеко не первая в моей жизни весна казалась особенной, она несла перемены, и сейчас во всём вокруг мне виделись лишь добрые знаки. И сам этот первый невероятно погожий день, и то, с какой небывалой лёгкостью удалось мне проделать свой путь от дома до центра города по оживлённым улицам с их неизменно-бурным движением, лишний раз убеждали меня в правильности принятого мною решения. Казалось, что каждый день моей жизни будет теперь также безоблачно прекрасен, как то высокое голубое небо, которое дивным куполом накрыло сегодня этот цветущий и благоухающий мир.

Редкие городские деревья из-за пробивающейся на них листвы, казалось, стояли окутанными тончайшей зеленоватой дымкой, а гул улиц не мог заглушить радостного щебетания птиц. Мне чудилось, что даже солнце сегодня нарочно ближе подобралось к земле и теперь слепит мои отвыкшие за зиму от яркого света глаза, чтобы посмотреть, как я, забавно щурясь, буду брести, почти наугад, среди окружающего меня весеннего великолепия.

Утопая в льющемся на меня потоке тепла и света, я ступил на городскую площадь, где сегодня было необычайно многолюдно. Я огляделся вокруг. Вон пожилая чета, прогуливаясь, кормит слетевшихся с окрестных крыш голубей, а на другом конце площади несколько весёлых музыкантов собрали вокруг себя оживлённую толпу зрителей.

Все окружающие площадь многочисленные скамейки, были заняты. Здесь расположились и беспокойные мамаши с детьми, и шумные компании студентов, и влюблённые парочки. Тёплая погода выманила их из надоевших за зиму жилищ и направила сюда, в излюбленное место всех горожан.

Беспокойная жизнь большого города, похоже, замирала на этой территории и приобретала тут какой-то особенный неторопливый, размеренный ритм. Шумные городские улицы с их вечной суетой и нескончаемым потоком машин оставались за пределами этого пространства. Здесь, в самом центре мегаполиса, ото всюду веяло необычайным спокойствием и какой-то величественной стариной. Под известным памятником, стоящим в центре площади, каждый день из года в год назначали свидания влюблённые, а огромные часы на угловом здании вот уже несколько столетий с неизменной точностью отмеряли за часом час.

Ступив на старинную брусчатку, я невольно замедлил шаг… Вдохнув полной грудью, я с новой силой ощутил всю прелесть этого дня. За площадью множество кафе зазывало посетителей своими пёстрыми вывесками, но я направился именно в то, где три месяца назад встретил ЕЁ…

С невольным трепетом я открыл знакомую дверь, в очередной раз уловив разливающиеся надо мной мелодичные звуки прикреплённого к потолку колокольчика. Так же как тогда, сейчас в кафе тихо играла неторопливая музыка, а воздух был наполнен густым кофейным ароматом. Из-за хорошей погоды большинство посетителей стремилось в этот день расположиться на свежем воздухе, вероятно, поэтому в самом кафе было немноголюдно.

Сев за столик, я вспомнил тот холодный январский вечер, когда впервые зашёл сюда. Это сейчас за окном на залитой солнцем площади резвятся мальчишки, и тётушки продают первые букетики весенних цветов, а тогда была вьюга, и ледяной ветер пронизывал тело. Тысячи мелких колючих снежинок, вылетавших на меня из темноты, щипали лицо, не позволяя поднять голову и посмотреть на дорогу впереди. Тогда я был рад любому месту, где можно было бы погреться по дороге домой. Не знаю, но почему-то в тот вечер я открыл дверь именно этого незнакомого мне кафе. Здесь было светло и уютно. Я медленно пил горячий кофе, каждый глоток которого разливался по моему телу живительным теплом. Время текло неторопливо, я стал согреваться, уходить не хотелось…

В сущности, тем вечером мне некуда было спешить. Дома меня никто не ждал. Все мои одинокие унылые вечера были одинаково похожи один на другой – сначала холостяцкий ужин из бутербродов и чая, а потом, на несколько предшествующих сну часов, моими друзьями становились компьютер и телевизор. Подумав об этом, мне сейчас даже стало жаль того прежнего себя. Единственное развлечение – встреча по выходным с шумной компанией друзей – не приносило удовлетворения и желаемой радости, а после этого на утро болела голова, и возникало нестерпимое желание обрести в жизни что-то стоящее, значимое. От этих мыслей хорошо отвлекала работа. Вот и в тот вечер, я вспомнил, как сидя здесь, стал думать над решением очередных рабочих проблем, которые теперь уже мне казались смешными. Это сейчас всё уже в прошлом, а тогда мне надо было срочно заключать договор с новым поставщиком, иначе один из моих крупных клиентов, мог уйти к Генриху. Тот уже давно за моей спиной, пытался переманить моих покупателей, обещая им огромные скидки.

Помню, что в тот вечер за чашкой кофе я начал обдумывать, как первым подготовиться к крупной сделке. В голове вертелось много мыслей, которые постепенно выстроились в чёткий план. Немного расслабившись, я продолжал потягивать свой латте, наслаждаясь гостеприимством этого нового для меня места.

Я подошёл к барной стойке ещё за одной чашкой кофе, когда вошла ОНА. Мелодичный звон колокольчика, ураган вылетевших из темноты снежинок, и на пороге возник изящный силуэт озябшей незнакомки. Поёжившись от холода и потирая замёрзшие руки, она направилась к стойке кафе. Легким движением руки сбросила с головы капюшон, и длинные волосы волнами раскинулись по её плечам. Она была совсем близко, и мне показалось, что я даже ощутил тот особенный морозный аромат, который окружал её холодным облаком. Видимо, почувствовав на себе мой взгляд, она обернулась и посмотрела на меня. Никогда я ещё не видел таких красивых бездонных глаз, никогда ещё я не встречал такого ровного, спокойного, открытого взгляда. ОНА была изумительна! Мы встретились взглядами секунды на две, не больше, но именно тогда я понял, что все девушки, которых я знал раньше, в один миг померкли и были мною тут же забыты. Я понял, что не встречу никого, более прекрасного, чем это спокойное нежное синеглазое создание. Это была судьба!

Её звали Лолия. В этот вечер мы ещё долго сидели в кафе, беседуя о всяких пустяках, как это обычно бывает в первый день знакомства. Оказалось, что она пишет статьи для одного местного популярного издания, а в наш город переехала пару лет назад. Также, как и я, сейчас она шла с работы домой. Ей было двадцать шесть. У неё никого не было, у меня тоже. За окном была метель, а рядом с ней мне было хорошо и спокойно…

Теперь прошло уже три месяца, я снова в нашем любимом кафе и снова жду ЕЁ. Всего три месяца, а кажется, что прошла уже целая вечность! Три месяца встреч, звонков, ожиданий, переписки, прогулок, бесед… За это время ОНА стала самым дорогим и близким мне человеком. В этом суетном мире, в круговороте лиц и событий мне удалось найти женщину, которая была способна понять меня!

Я вспомнил, как на следующий день после нашего знакомства, сразу же с утра собрался звонить ЕЙ. Я хотел слышать её голос, хотел убедиться, что наша вчерашняя встреча не была игрой моего воображения. Забыв о раннем часе, я набрал номер Лолии. До сих пор помню её нежный голос в трубке и фразу: "Я ждала твоего звонка", которую я услышал в то утро.

Мы стали встречаться почти каждый день. Иногда мы подолгу сидели в этом кафе, разговаривая обо всём на свете. К своим двадцати семи годам я уже успел разочароваться в женщинах, но Лолия отличалась от всех. Она понимала меня! Я не боялся делиться с ней всем самым сокровенным, и она отвечала мне тем же. Ни разу и ничем она не нарушила моё доверие. С Лолией мне всегда было интересно. Она много рассказывала о своей работе, о детстве, которое провела с родителями в небольшом городке, о студенческих годах, о других странах, в которых ей удалось побывать. Ни с одной женщиной никогда мне не было так легко и спокойно. Я начинал чувствовать себя по-настоящему счастливым. С ней мне не нужно было притворяться, не нужно было говорить пустых фраз, с ней я мог быть самим собой, и она принимала меня таким, какой я есть. Лолия была красивой, умной, нежной и любящей. Она была идеальна!

Когда началась весна, и на улицах потеплело, мы стали больше гулять. Даже если под ногами хлюпала весенняя жижица, а небо затягивали серые тучи, погода казалась мне замечательной, а город – необыкновенно красивым, и всё потому, что рядом со мной была моя Лолия.

Хорошо помню, как однажды вечером после нашей очередной прогулки, она предложила мне зайти к ней. Я давно хотел посмотреть, как живёт моя Лолия, но, не желая своими неосторожными поступками и просьбами нарушать те трепетные отношения, которые складывались между нами, покорно ждал, когда она сама пригласит меня. Как только мы вошли в подъезд её дома, я почувствовал, что этот вечер будет особенным. Небольшая аккуратная квартирка в центре города была настоящим мирком моей Лолии. Её дом встретил меня тем особым сладковато-приятным запахом, который бывает только в ухоженных и любимых своими хозяевами жилищах. Пока она готовила чай на кухне, я пытался рассмотреть каждую окружающую меня вещь, каждую мелочь, каждую деталь, чтобы ещё лучше узнать свою Лолию. Многое мне было знакомо по нашим многочисленным беседам. Книги, журналы, милые вещицы… Здесь всё было подобрано с особым вкусом и любовью. Затаив дыхание, я прикасался к тем предметам, которые моя Лолия видела каждый день. Но скоро я стал замечать, что в моей голове всё настойчивее крутится только один вопрос «Разрешит ли она остаться мне с ней или нет?». И вот когда я с растерянным видом перелистывал страницы какой-то взятой с полки книги, ОНА просто подошла ко мне, посмотрела на меня мягким сияющим взглядом и обвила своими руками. Я прижал её к себе и понял, что сегодня нам не нужны будут слова. Воспоминания о том, что произошло дальше, до сих пор будоражат моё сознание, возбуждающими волнами прокатываясь по всему телу. Никогда раньше я не получал такого удовольствия от близости с женщиной. После той ночи я понял, что для меня существует теперь только одна женщина – ОНА…

Мне вспомнилось, как в середине весны я заболел, подхватил ангину, и Лолия тут же примчалась ко мне. Она готовила мне еду, покупала лекарства, но главное – она просто всё время была рядом. Лолия прожила у меня три дня, пока я не вылечился, а мне после этого захотелось вот также просыпаться каждое утро и видеть её в своей постели. С ней я понял, что значит быть по-настоящему любимым…

Бой огромных старинных часов на площади, сообщивший о начале нового часа, невольно отвлёк меня от воспоминаний. Сейчас в кармане моего пиджака покоилась коробочка с заветным кольцом. Оно предназначалось ЕЙ! Да, здесь, в нашем любимом кафе, я жду Лолию, чтобы сделать ей предложение. Не думаю, что это будет для неё сюрпризом. Я люблю ЕЁ! ОНА появилась в моей жизни, заполнив собой ту пустоту, которая не давала мне покоя. Я уверен, что никогда больше не встречу человека, который бы так понимал и чувствовал меня. Ещё никогда я не был так счастлив!

Раздался мелодичный звон колокольчика над дверью, свежий ветерок ворвался с улицы.

– Лолия, я здесь!

Она увидела меня, её лицо осветила счастливая улыбка, она поспешила к моему столику.

Глава 2. Признание

Прошло чуть больше года с того момента, как я под звуки свадебной мелодии надел на палец Лолии обручальное кольцо. После того моя жизнь здорово изменилась. Несомненно, я был счастлив! И дело тут не только в том, что я получил повышение по службе, купил машину и переехал с Лолией в новую большую квартиру, расположенную в престижном районе города, главное, что каждый вечер дома меня ждала ОНА – любимая женщина, готовая выслушать, понять и разделить со мной все радости и трудности дня!

Я ещё раз подумал, как же мне повезло с женой. С каждым днём я нуждался в ней всё больше и больше, в её любви, в её советах. Мы были одной из тех редких пар, которые обходились без ссор, скандалов, взаимных упрёков и криков. Как две соседние фигурки одного огромного пазла мы безупречно подошли друг другу. Всё чаще я замечал, что для общения нам уже не нужно было слов. Наши семейные ужины стали воплощением нашей идиллии, а для меня превратились просто в жизненную необходимость.

Сейчас я сидел в своём офисе. Рабочий день подходил к концу, а вместе с ним и вся рабочая неделя. Из-за своей стеклянной перегородки я видел, как остальные мои сослуживцы, всё больше оживляясь и завершая последние дела, начинают собираться домой. За последний год я неплохо продвинулся по службе, став руководителем отдела, в котором работало около тридцати человек. Многие из них были мне не только подчинёнными, но и добрыми приятелями. Сейчас я наблюдал, как каждый из них с явным нетерпением уже готовится к приближающимся выходным. Вот Мартин разговаривает по телефону. По его слащаво-довольному выражению лица я сразу догадался, что говорит он со своей подружкой и явно о предстоящем совместном вечере. Этот высокий молодой человек в синем пиджаке и голубой рубашке, ворот которой стягивал строгий галстук, стоял, опираясь на стол и небрежно перекинув одну ногу на другую. По его расслабленной позе я понял, что мыслями он уже весь погружен в предстоящие выходные.

А вон там сидит Тереза, которая давно сложила свои вещи и теперь поглядывает то на часы, то на мою стеклянную перегородку. Эта миленькая молодая женщина наверняка сразу же сорвётся с места, как только минутная стрелка часов сравняется с отметкой «двенадцать», чтобы побежать домой к своему пятилетнему сыну. Она часто рассказывала мне о нём, весь её стол был украшен его фотографиями.

Оживлённые возгласы, проникшие даже в мой кабинет, заставили меня посмотреть в другой конец зала, куда вихрем ворвались Ян и Филипп. Они наверняка достали билеты на футбольный матч, о котором твердили всю неделю. Сейчас эти заядлые болельщики что-то с оживлением рассказывали вставшему им навстречу из-за стола Леону. Леон был добродушным толстяком, который, кажется, не относился к числу футбольных фанатов. Он редко ходил на матчи, однако сейчас пытался изобразить на своём лице интерес.

Поддавшись общему нерабочему настроению, я тоже начал мечтать о предстоящих выходных. Субботним вечером мы с Лолией собирались в театр. Я до сих пор удивляюсь, как я, человек далёкий от искусства, благодаря своей жене приобщился к театру и стал ходить даже на художественные выставки. Раньше максимум, что я мог себе позволить из подобных развлечений, так это сходить в кино, а чаще всего все свои вчера я проводил перед телевизором. Теперь же моя жизнь благодаря Лолии наполнилась новыми яркими событиями и впечатлениями. Кино ей не нравилось, оно почему-то совершенно не привлекало мою жену, а пребывание в кинотеатре наводило на неё какую-то непонятную мне панику. Также Лолия избегала просмотра телевизионных программ, телефильмов и сериалов. Единственное, что она смотрела по телевизору, хотя и без видимого интереса, так это спортивные трансляции, мультфильмы и передачи о животных. Однако Лолия обожала театр и заразила своей увлечённостью меня. Лолия обычно сама выбирала для нас спектакли, брала билеты, а мне оставалось только дожидаться дня, когда мы выберемся из дома. Иногда мы ходили на выставки. Я заметил, что пока я разглядываю картины, Лолия с не меньшим интересом рассматривала посетителей. Похоже, её больше волновали не сами работы художников, а то, какое впечатление производят они на окружающих. Часто она останавливалась возле какого-нибудь исписанного красками холста и начинала сбоку наблюдать за стоящими неподалёку людьми. Погруженная в какие-то свои думы, она была особенно красива в такие моменты. А потом, спокойными тихими вечерами, мы ещё долго гуляли по городу, обсуждая увиденное…

В общем, рабочая неделя заканчивалась, и каждый из нас уже прибывал в мечтах о предстоящем отдыхе. Не спеша, я тоже стал собираться. За окном темнело, и начинал накрапывать мелкий осенний дождь. Мне очень захотелось поскорее оказаться дома.

Лолия должна была вернуться сегодня пораньше, а это означало, что к моему приходу уже будет готов вкусный ужин, аромат которого я, как всегда, почувствую, ещё на лестнице, задолго до того, как подойду к двери нашей квартиры. Когда мы поженились, Лолия совершенно не умела готовить. Я не хотел превращать свою возлюбленную в домохозяйку, но конечно, как и любой мужчина, мечтал о тихих семейных ужинах и о вкусной домашней еде. Лолия как будто почувствовала это и твёрдо решила научиться готовить. Так забавно было наблюдать, как она, со всей серьёзностью, засела за поваренные книги, а все выходные проводила на кухне. Несколько месяцев кулинарных экспериментов, и я понял, что моя жена завоевала не только моё сердце, но и подчинила себе мой желудок. Неведомыми мне способами Лолия даже научилась готовить мои любимые тефтели, точно такие же, какие готовила мне в детстве мама. Помню, будучи ребёнком, я частенько околачивался на кухне рядом с матерью, наблюдая, как она стряпает. А позже, уже учась в университете, я любил на каникулах возвращаться домой, где мама всегда готовила для меня своё коронное блюдо. При мысли о тефтелях в моём животе сладко заныло, и ещё больше захотелось оказаться сейчас дома. Лишь бы только Лолия сегодня хорошо себя чувствовала…

О её сильных головных болях я узнал сразу же после свадьбы. Видимо и до нашей женитьбы они мучили Лолию, но, не живя постоянно рядом с ней, я этого просто не замечал. Теперь же я видел, как моя Лолия страдает от них почти каждый день. Это меня не радовало. Незримыми волнами боль накатывалась на Лолию. В такие моменты, потирая виски, она пыталась убедить меня, что её недомогание не что иное, как обыкновенная мигрень. Мне хотелось ей верить. Как правило, боли не мешали Лолии жить по привычному для неё распорядку, однако бывали дни, когда моя жена не могла из-за сковывающих её голову спазмов встать с постели. Это начинало беспокоить меня. Я попытался найти Лолии хорошего врача, но к моему удивлению Лолия сказала, что уже ходит на приёмы к специалисту. Не реже одного раза в месяц она действительно посещала клинику, куда я частенько стал подвозить её. Лолия позволяла мне сопровождать её не дальше входной двери. Думаю, она просто не хотела волновать меня… Всё чаще я замечал в её сумке лекарства с неизвестными мне названиями. Насколько они были действенны и безопасны, мне оставалось только гадать. Лолия не любила обсуждать тему собственного здоровья. Надо будет всё-таки как-то познакомиться с её лечащим врачом, подумалось мне…

Отогнав от себя неприятные мысли, я набрал на телефоне домашний номер. Мне никто не ответил. Такой же результат дал звонок на мобильный Лолии. Мой вызов остался непринятым, и мне пришлось долго слушать длинные гудки в телефонной трубке. Ладно, решил я, может быть, Лолия занята домашними делами и не слышит звуков телефона, а может, ей всё-таки пришлось задержаться в редакции.

Лолия – увлечённый и талантливый человек. Люблю, когда она рассказывает о своей работе.

По образованию Лолия была психологом, но после окончания университета увлеклась журналистикой. Это увлечение быстро переросло в её профессию. Теперь Лолия вела рубрику «Необычное рядом» в крупном городском журнале. Каким-то чудом, ей удавалось находить в нашем огромном городе вроде бы ничем неприметных людей, у каждого из которых находилась своя тайна, своё необычное увлечение или неординарные способности. Без моей Лолии, они жили заметные разве что только своим родным и близким, а она рассказывала о них всему городу. Каждую неделю в её рубрике выходила новая статья об очередном «обычном-необычном» человеке. Она сама отыскивала их на улицах, в кафе, в метро, в парках и чем больше я читал её работ, тем больше понимал, что каждый из нас по-своему уникален. В каждом из нас можно найти те маленькие странности, которые делают нас индивидуальностью и отличают от прочих. Я вспомнил её последнюю статью о маленькой девочке, которая читала наоборот. Ей было всего шесть лет. Её родителям не было до неё дела, и чтобы как-то занять ребёнка, кто-то из них дал ей книжки. Обычные детские книжки с картинками и простенькими рассказами. Девочке сказали, что, складывая буквы, она сможет узнать разные написанные там интересные истории. Только вот никто не объяснил, с какой стороны нужно читать. Лолия заметила девочку в парке, когда та сидела на скамейке, двигая пальцем по книжке справа налево. Оказывается, та всегда читала слова наоборот, а потом тут же в уме переворачивала их, запоминая и складывая в правильные предложения. «Глаз». Я окрестил для себя эту девочку Глазом. Подобно ему, передающему в мозг изображение перевёрнутым, она только после прочтения приводила в своей голове слова и фразы к их верному, истинному виду. Кажется, это было забавно. И никто вокруг не замечал этого, все думали, что девочка читает, так же, как и прочие дети. У Лолии был талант распознавать таких странных людей.

Ещё почему-то мне запомнилась статья о человеке, который собирал пивные пробки… Оставлять в своей квартире мусор после очередной попойки мог бы каждый любитель выпивки, но этот был особенный. Каждую пробку от выпитой бутылки он аккуратненько подписывал, ставил на ней дату и клал в специально отведённую для каждого дня коробочку. Ему было уже под пятьдесят и его пристрастие к пиву, которое он пил перед телевизором почти каждый день, вылилась в коллекцию более чем из восемнадцати тысяч пробок. Когда Лолия оказалась в его захолустном жилище, то её взору предстал своеобразный календарь жизни человека, увековеченный весьма оригинальным способом. Каждый день, по сути ничем не отличающийся от предыдущего и последующего, хранился в одной из десяти тысяч коробочек с датами. Та статья Лолии заинтересовала многих. Старик тут же стал знаменитостью и с гордостью раздавал интервью, вспоминая о прожитых годах и не выпуская из рук очередную бутылку. Хотя бы на закате своей жизни он почувствовал себя счастливым, а его алкогольное пристрастие принесло своеобразные плоды. Социологи психологи, маркетологи сразу же набросились на такой необычный экземпляр. Быть может, кто-нибудь из них даже напишет какой-нибудь по этому случаю научный труд, а Лолия найдёт ещё кого-нибудь и потом ещё… Неведомыми никому способами, Лолия побуждала людей раскрываться и рассказывать каждого свою историю. Видимо, она была тем человеком, который, как никто другой, был способен вызывать доверие.

В последнее время её статьи пользовались всё большей популярностью. Ей предложили даже работу в солидном столичном издании, но она отказалась. Я думаю, что Лолия сделала это ради меня. Моя карьера только недавно пошла в гору, и я ещё не был готов к переезду в другой город. Когда мы только начали встречаться с Лолией, я был обычным менеджером, который мог похвастаться разве что участием в нескольких небольших проектах. Теперь же я руководил одним из ведущих отделов нашей фирмы. Лолия определённо принесла мне удачу. Постоянно чувствуя ей поддержку, я за последний год смог много добиться.

Настольные часы показывали семь часов вечера, на улице стемнело, а дождь за окном стал ещё сильнее. Мне захотелось побыстрее оказаться дома. Мягкий свет, тёплая ванна, вкусный ужин и любимая женщина рядом… Резкий сигнал телефонного звонка отвлёк меня от приятных мыслей. Номер был мне неизвестен.

Как только я услышал первые слова в трубке, сказанные мне незнакомым женским голосом, я понял, что ужина не будет. Волнение накатилось внезапной обжигающей волной, а в висках застучало. С трудом, но всё-таки я разобрал то, о чём говорил мне чужой равнодушный голос… С Лолией произошёл какой-то несчастный случай… Прямо на улице… Она без сознания поступила в больницу. Несмотря на то, что в начале разговора женщина представилась, я только сейчас понял, что со мной разговаривает одна из медсестёр. Поборов оцепенение, я, ещё ничего не соображая, принялся одеревеневшими вмиг пальцами записывать координаты больницы.

Уже через несколько минут я мчался на своей машине по указанному адресу. Дождь яростно хлестал по стёклам автомобиля, а навалившаяся темнота улиц пугала. Меня трясло то ли от волнения, то ли от холода, царящего в ещё непрогретом салоне моего автомобиля. Тёмный город, огни которого скрывала от меня густая стена дождя, казался сейчас незнакомым. Из своего привычного, уютного мирка я оказался выброшенным на эти холодные неприветливые улицы. Теперь вместо тёплого семейного ужина я летел в неизвестность. Разлетающиеся из-под колёс брызги громкими фонтанами осыпались на мостовую, а где-то позади меня раздавался скрежет тормозов проезжающих мимо меня машин. Не обращая внимания на знаки и сигналы светофора, я как в бреду нёсся к НЕЙ… Только оказавшись у дверей больницы, я смог немного прийти в себя.

Войдя в освещённый неестественно белым светом коридор, я сразу же почувствовал тот специфический больничный запах, который ненавидел с детства. Женщина за стойкой показалась мне совершенно безучастной. В ответ на все мои расспросы она только неторопливо полистала свой регистрационный журнал и предложила мне присесть, пока со всеми разъяснениями не подойдёт доктор. В палату к Лолии она меня пока не пустила.

Теперь я сидел на стуле, тупо рассматривая то ли свои ботинки, то ли ровные линии плиток на больничном полу. Даже если бы я смог сейчас в голове собрать все мои скудные познания в медицине, их вряд ли бы хватило на то, чтобы понять любую из фраз, которую мне предстояло услышать. Неизвестность пугала, и я никак не мог собраться с мыслями. Мысли не только не собирались, они наоборот расползались из головы, как тараканы, оставляя меня просто беспомощно сидящим в углу на стуле, смотрящим в пол и ожидающим врача.

Доктор появился минут через десять. Это был высокий мужчина лет сорока в белом халате. Несмотря на свою уверенную поступь, которой он направился ко мне, выглядел он уставшим и немного растерянным. Представившись, он сразу же начал разговор. Имя врача тут же улетучилось у меня из головы, а вот вопросы стали постепенно возвращать к реальности.

– С вашей женой бывали когда-нибудь обмороки, потеря сознания? – начал проникать в моё сознание его голос.

– Нет… Во всяком случае, я таких случаев не помню, – ответил я и удивился тому, насколько чужим показался мне свой собственный голос.

– Вы давно знакомы с вашей женой?

– Полтора года, – машинально ответил я.

И тут я стал осознавать, что даже толком не знаю, что случилось с Лолией.

– Что с ней? – встревожено, спросил я.

– Утром она потеряла сознание на улице. Её доставили в больницу несколько часов назад, сейчас состояние её стабилизировалось, она отдыхает, и после нашего разговора вы сможете забрать её домой.

Я почувствовал, как моё напряжение волной откатилось назад, а на смену ему пришло некое подобие спокойствия. Ко мне стала возвращаться способность мыслить, и последняя фраза врача «вы сможете забрать её домой» всё отчётливей крутилась в голове, успокаивая и даря надежду.

– Но есть несколько очень тревожных моментов, – продолжал врач. – Скажите, ваша жена жаловалась на что-нибудь в последнее время? У неё были какие-нибудь проблемы со здоровьем.

– Да, частые головные боли, – теперь мой голос звучал уже ровно и спокойно.

– Она обращался с этим к врачам?

– Насколько я знаю, она нашла специалиста, но мне кажется, лечение ей не помогло. Вы думаете это серьёзно?

Врач, похоже, уже не слышал моего вопроса. Он стал невероятно задумчивым и, казалось, ушёл в какие-то свои мысли. В воздухе повисла гнетущая тишина, из-за которой у меня снова застучало в висках. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем наш разговор снова продолжился.

– Мы попытались сделать томографию головного мозга, – тут по его лицу пробежала ещё большая растерянность. – Это вполне стандартное исследование, которое производиться у подобных пациентов. Так вот томография вашей жены не то, чтобы не дала результатов, мы вообще не смогли её провести. Такое впервые, прибор не показывает ничего. Он не может просветить голову вашей жены. Мы пытались провести этот анализ дважды, и дважды – никаких результатов, хотя с другими пациентами он работает исправно.

– Что это значит?

– Это значит, что рентгеновские лучи не просвечивают голову вашей жены, – с некоторым раздражением произнёс доктор. – Возможно, наш прибор неисправен, хотя подобных случаев у нас не бывало. Да их и не может быть, это вообще нонсенс, – воскликнул врач.

Доктор опять задумался, но потом посмотрел на меня и, вероятно, увидев мои ничего непонимающие глаза, попытался объяснить поподробнее.

– Понимаете, при томографии происходит сканирование головы пучком рентгеновского излучения. Грубо говоря, лучи проходят через тело пациента под разными углами, а уже затем компьютер выстраивает по этим срезам картину органов.

Я наблюдал за жестикуляцией врача, силясь разобраться в том, что он говорил. А доктор продолжал:

– Рентгеновский луч, пройдя через среду поглощения, ослабляется пропорционально плотности тканей. Разные ткани, кости, кровеносные сосуды, мозг и прочие имеют разную плотность, именно эту разницу и улавливает томограф, строя нам на выходе полноценную картину того, что находиться внутри.

Врач остановился, и, глядя куда-то сквозь меня, стал задумчиво поглаживать свой подбородок.

– У вашей жены мы получаем однородную картинку, такое ощущение, что её голова заполнена абсолютно однородным веществом, причём вещество это по плотности можно приравнять к металлу.

С трудом усваивая то, что мне сейчас говорил этот человек в белом халате, я не сводил с него глаз.

– Сами понимаете, что такого быть не может. Сначала мы решили, что прибор просто вышел из строя, но с последующими двумя пациентами томограф работал исправно. Повторная же попытка сделать томографию у вашей жены, опять успехом не увенчалась. В моей практике такое впервые, – задумчиво произнёс он, опять погружаясь в какие-то свои мысли.