Czytaj książkę: «Убивая время», strona 2

Czcionka:

На груди потяжелело. Алек опустил взгляд, уставившись на собственный живот, едва сдерживаемый ремнем. Он натягивал красную рубашку и вот-вот грозился порвать пару пуговиц. Алек с всхрапом подтянулся, сев прямее. Живот немного разгладился, но, в целом, отличие было не особо заметно.

– Если не сбросите вес, начнутся проблемы с сердцем.

Джек рядом осклабился. Его крупные зубы перелились в полутьме жемчужным ожерельем. Алек пересчитал первый ряд зубов и вновь поднес сигару к полным губам.

– Отличные у тебя зубы. А я вот свои все прокурил. За сколько сделал?.. Нет, не говори, сам угадаю. Я вот на свои сотку спустил. У тебя точно не меньше.

Улыбка-полумесяц расплылась еще шире, как если бы ее натянули ниточки до ушей. Из-под краев шляпы показались узкие глаза. Алек только сейчас понял, что не может разобрать их цвета, так сильно Джек щурился.

– Зрение у тебя ни к черту, да? У меня вот тоже в последнее время. Жена уговаривает сделать операцию, а я боюсь, представляешь? Так что вот. Всегда с собой ношу на всякий случай.

Алек, пыхтя, вытащил очки из кармана и водрузил их на нос. Мир преобразился, наполнившись четкими красками и образами. Джазовый концерт кончился, теперь сцену занял классический оркестр. Играли Шуберта.

– Никогда не понимал классической музыки, – доверчиво поделился Алек, уложив пустой футляр на свободное кресло рядом. Во фраке карманов не было. – Мать моя, царство ей небесное, любила. Да мне вкуса не привила.

– Давно не видели ее?

– Померла она.

Грузно вздохнув, Алек нащупал платок и вытер пот со лба. В последнее время он часто потел, да и ходил тяжело. Пальцы ожирели и напоминали толстые сосиски. Ими с трудом удавалось вскрыть даже пачку сигар.

– Где эта чертова программка? Хоть посмотрю, что они там бряцают. Ничего ж не понятно. Все эти симфонии как под копирку. Тут пилик, там пилик – и все.

Джек подал программку. Алек ее развернул и уставился на строчки невидящим взглядом. Буквы плыли, сливались в однородную линию. Они вытягивались причудливыми фигурками и застывали неразборчивыми кляксами на типографской бумаге.

– Какая погода сегодня?

– Чего?

– Какая сегодня погода?

Алек надсадно крякнул и перелистнул пожелтевшую страницу газеты. Современные гаджеты упорно не реагировали на его прикосновения, так что он вернулся к печатным изданиям. К тому же, это считалось статусным. Громко кашлянув, Алек почесал третий из двойных подбородков.

– Ясно, дождя не будет. Неужели в Лондоне тучи разойдутся? С нашим-то смогом! Это, как еще говаривал господин Черчилль…

– Как чудно. Мне пора.

Джек встал. Алек с удивлением посмотрел на него поверх газеты. Молоденькая официантка принесла чашку кофе, метрдотель вежливо сообщил, что президентский люкс готов. Алек довольно причмокнул толстыми губами.

– Надеюсь, вы приятно провели время.

– Да разве в моем возрасте это возможно!

Алек жутко и надсадно закашлялся. Дым давно выел легкие, и теперь спазмы душили похлеще виселичной петли. Джек приподнял шляпу, улыбнулся и направился к выходу из отеля, на ходу подхватив свежий номер Таймс со стойки.

За его спиной Алек захрипел, схватился за сердце и закинул круглую голову на спинку кресла. Официантка завизжала, бестолково забегал метрдотель. Но было поздно.

В остекленевших глазах отразился расписанный золотыми завитками потолок. Богатый, вычурный и абсолютно безвкусный. Он был последним, что Алек увидел в своей жизни.

Эпизод 3: Молодильное яблоко

Теодор закусил губу и бросил взгляд на наручные часы. Стрелка медленно подползла к восьми, а Марии все еще не было. Она никогда не отличалась пунктуальностью, но в этот раз они договорились встретиться в семь. Теодор ждал в их любимом парке под одиноким фонарем. Оба соседних перегорели, оттого островок света казался единственным спасением в непроглядной тьме. Из-за верхушек деревьев еле пробивался свет с других аллей, а огней домов за пределами зеленой зоны и вовсе не было видно.

– Добрый вечер.

Сначала из темноты выплыла улыбка. Широкая, почти от уха до уха, она нарисовалась в воздухе полумесяцем. На белых зубах ровно перелились отблески лампы. Позже появился ее обладатель: высокий человек в коричневом костюме. Его лицо наполовину скрывалось под шляпой, а кожа отдавала нездоровым землистым оттенком, заметным даже через загар. Сухие губы потрескались как при сильном обезвоживании.

– Здравствуйте, – несмело проговорил Теодор и отвел взгляд.

Ему вдруг стало неловко. Он прижал к груди букет из ромашек и незабудок, упакованный в плотную бумагу. Темно-синяя лента, обвязанная бантом, проехалась по ладоням. Незнакомец целиком вышел на свет. Он оказался выше Теодора на голову, а его несуразно длинные руки плетьми свисали вдоль короткого тела.

– Не найдется закурить?

– Не курю.

Улыбка стала ярче. Она притягивала взгляд, как неизбежно примагничивается он к танцу королевской кобры, раскрывшей цветастый капюшон. Теодор сглотнул и будто невзначай ступил назад. Незнакомец же вразвалку подошел и прислонился к фонарному столбу плечом. Сунув костлявую ладонь за лацкан пиджака, он достал портсигар и вытащил одну сигарету. После похлопал по карманам в поисках зажигалки и, наконец, нашел ее в карманах брюк. Весело заплясавший огонек лизнул табак. Мужчина с наслаждением прикурил, сощурив и без того раскосые глаза.

– Ждете кого-то?

– Да.

Дымное кольцо сорвалось с конца сигареты и раскрылось цветком. Теодор чихнул и переложил букет в левую руку, будто бы так мог спрятать цветы от навязчивого запаха.

– Она не придет.

Незнакомец был слишком наглым. У Теодора мелькнула мысль, что это грабитель, который зачем-то его прощупывает. На курсах по психологии говорили, что перед такими надо показывать себя уверенно, потому Теодор расправил плечи и вытянулся по струнке, гордо вскинув подбородок.

– Вы о ней ничего не знаете, – непримиримо ответствовал он. – А теперь, если позволите, мистер…

– Джек.

– Джек?..

– Просто Джек.

– Хорошо. Так вот, мистер Джек, если позволите, я бы хотел остаться в одиночестве.

И Теодор сделал пару шагов к тени, разорвав расстояние между ними. Губы Джека разошлись в стороны так, как если бы от углов его рта к ушам протянулись марионеточные лески.

– Не придет, – хрипло отозвался он, – времени уже.

– Не знаю, что вы себе надумали о моей Марии, но она не такая, как все. Она другая.

– Любит ромашки и незабудки?

Вопрос прозвучал издевательски. Теодор почти обиженно взглянул на обмякший букет. Лепестки подернулись едва заметными коричневатыми полосами, а запах насытился сладостью.

– Да, любит.

– Это не та ли Мария, что работает в регистратуре?

– Откуда вы знаете?

Чем дальше, тем меньше Теодору нравился их странный разговор. С Марией он действительно познакомился, будучи интерном. Он полностью отдавал себя работе. Ему редко удавалось выбраться куда-то, чтобы пообщаться с друзьями. Постепенно и друзей почти не осталось. А Мария – вот она. Всегда рядом, милая и улыбчивая, выслушивала его тревоги и жалобы на пациентов. Мария сначала стала другом, потом – возлюбленной. Теодор в ней души не чаял.

– Я понял! Вы один из наших пациентов. Лицо у вас такое примечательное, что я его припоминаю. Только не могу понять, кто именно. Не вы наблюдались с растяжением связок?

Джек отрицательно покачал головой. Теодор наморщил лоб. Все было словно в тумане, так давно и одновременно как вчера. Лицо Джека врезалось в память. В то же время таких, как он, больница пропускала в день десятки, если не сотни. Зато, по крайней мере, стало понятно, почему Джек к нему подошел. Видимо, узнал.

– Подождите-ка, дайте мне минутку. Сейчас вспомню. Кажется, это было в том году. Или позапрошлом…

– Вас тогда перевели в хирургию.

Теодор вздрогнул. Радость узнавания отразилась на его лице с такой же страстью, с какой ученый понимает, что решил уравнение, над которым бился десятки лет.

– Точно! Теперь я вспомнил! Это ведь вы приходили к бедной Энн-Розмари. Вы ее родственник, да? Кажется, племянник. Бедная Энн все о вас вспоминала даже в критическом состоянии. Она была так счастлива видеть вас! Знаете, я все хотел спросить, почему вы не навестили ее раньше? Неужели не нашли времени, чтобы попрощаться с тетушкой?

Джек покончил с сигаретой, потушив окурок о колонну. У статуи ангела, освещенной снизу, сгрудились светлячки. Они перелетали от одной лампы к другой, а потом, пестрым облаком сталкиваясь с преградой арки, рассыпались роем.

– Не нашел. Оно меня боится.

– Кто?

– Время. – Джек приподнял края шляпы, показав морщинистое лицо и узко посаженные глаза. – И Мария сегодня не придет. Она потеряла ему счет.

Теодор сглотнул и смял бумагу. Засохшие стебли ромашек с хрустом надломились под пальцами. Посмотрев на них так, будто видит впервые, Теодор отложил букет на подложку постамента. Ангел, взирающий с высоты, укоризненно промолчал.

– Я вас не понимаю, – пробормотал Теодор. – Зачем вы ко мне прицепились? Мне жаль вашу тетушку, но я простой хирург, я ничего не мог поделать. Ее состояние было тяжелым, когда она поступила к нам.

– О, вы не правы. Вы могли ее спасти, просто не захотели.

– Неправда.

Голос Теодора стал тише. Он и сам присел на подложку постамента, сложив ладони на коленях и опустив взгляд в землю. Солнечные лучи запутались в изумрудной траве. По ножке одуванчика вскарабкалась к желтому соцветию божья коровка.

– Я не мог, нет… Даже несмотря на то, что меня назначили заведующим, я просто…

О серую ладонь разбилась звонкая капля. Теодор опустил голову, из его глаз побежали слезы. Они стекали по щекам и мерно покрывали морщинистые пальцы, собираясь в их складках.

– Если бы у меня было немного больше времени… Если бы я уделил ей немного больше времени…

Голос проехался по ушам наждачным скрипом. Теодор хлюпнул носом и вытащил из кармана замызганный носовой платок. Громко высморкавшись, сложил его пополам и утер капли. Растянутый кардиган с заплатками на локтях смотрелся на нем будто мешок. На скамье рядом лежало два цветка незабудки.

– Я совсем с вами заговорился. Мне ведь нужно навестить Марию.

С кряхтением Теодор поднялся, подхватив цветы. Джек помог ему, подав руку.

– Моя Мария сегодня не пришла. Придется навестить ее мне.

Сильно опираясь на трость, Теодор похромал вперед, еле шевеля ногами. Джек шел с ним рядом, поддерживая под локоть.

– Она не увидит вас.

– Пусть так, но я обязан ее навестить. Моя Мария там совсем одна, я не могу ее оставить. Помогите мне, в вас-то силы поболее будет.

Садовые галереи сменились скверами, после обратились темными коридорами деревьев. Их макушки пиками дырявили ночное небо, а впереди сияло лишь одно золотое пятно, оставшееся от света единственного фонаря. Там стояла молодая девушка с гладко зачесанными назад волосами. Она нервно оглядывалась по сторонам и то и дело смотрела на часы.

– Мария! Моя Мария!

Теодор вскрикнул радостно и одновременно отчаянно. Джек разжал пальцы – и Теодор захромал вперед, переставляя клюку. На четвертом шаге он отбросил ее в сторону, а на седьмом – уже бежал в распростертые объятия девушки.

– Мария! Ты пришла! Моя милая Мария!

Теодор обнял ее, она прильнула к его груди с мягким смехом. Они взялись за руки и поцеловались.

– Моя Мария, мне снился такой страшный сон. Кажется, я потерял сознание! Будто бы я постарел и прожил всю жизнь без тебя. А ты пришла и спасла меня, Мария!

– Ох, Теодор, ты такой глупый. Я же говорила тебе, что задержусь на смене.

– Как я люблю тебя, моя Мария! Я безумно тебя люблю.

Ograniczenie wiekowe:
16+
Data wydania na Litres:
14 stycznia 2020
Data napisania:
2019
Objętość:
60 str. 1 ilustracja
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania:
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 5 na podstawie 14 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 640 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 209 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 397 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 38 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 171 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 36 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 679 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,7 na podstawie 7 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,8 na podstawie 9 ocen