Czytaj książkę: «Лицензия на убийство. Том 1», strona 3
– И что они с ним сделают?
– Сначала предложат конституционную монархию. Будет выполнять церемониальные функции, если согласится.
– А если не захочет?
– Повесят, наверное. Не сразу, конечно, а по достижении совершеннолетия. Но мне бы этого не хотелось. Старый король был очень хорошим правителем, его сын не заслужил такой участи.
– Да уж, – протянул Лёха.
Он был очень удивлён неожиданно свалившейся информацией и не представлял, что в этой ситуации лучше сказать. А вот его друг знал.
– Если честно, я очень надеюсь, что ты поедешь со мной, – произнёс Жаб, сделав акцент на слове «очень».
– Думаешь, амфибосы возьмут на службу в свою армию человека? – спросил Лёха и расхохотался. – Спасибо, конечно, за доверие, но я сильно в этом сомневаюсь.
– Кадровым офицером, скорее всего, не возьмут, – согласился Жаб. – А вот инструктором не просто возьмут – с руками оторвут! Учитывая, что у меня есть кому замолвить за тебя словечко. Мои бывшие боевые товарищи довольно хорошо продвинулись по службе и в Армии Альянса, и в силовых структурах Далувора. Они и будут создавать нашу новую самостоятельную армию.
– А ты сам-то как относишься к идее превращения Далувора в республику? Ты же был таким махровым монархистом.
– Не знаю пока, но я очень надеюсь, что всё же оставят конституционную монархию.
Друзья немного помолчали, затем Лёха посмотрел на экран автопилота. До подлёта к орбите планеты оставалось чуть более десяти минут.
– Жаб, дружище, – сказал бывший офицер Армии Тропоса. – А давай, мы на эту тему по прибытии на Олос поболтаем? А ещё лучше – на обратном пути. Думаю, разговор будет долгий и непростой.
Амфибос кивнул и полностью сконцентрировался на корабле: перед заходом в атмосферу его следовало перевести на ручное управление.
Лёха откинулся в кресле и подумал, что, возможно, их с другом ждёт последнее совместное выступление. Жаб мечтал вернуться на службу с того самого дня, когда его выгнали из Армии Альянса за невыполнение неоднозначного приказа в боевых условиях. Бывший штурмовик знал: даже маленькой возможности вернуться его друг не упустит, а тут был самый настоящий большой шанс.
Стендап-комик Ковалёв и сам бы вернулся в армию с удовольствием. Опытный офицер, командир штурмового отряда, человек, переживший две войны и десятки спецопераций, собственными руками удавивший огромное количество всевозможных космических гадов и даже несколько хороших парней, ступивших на скользкую дорожку, он был вынужден колесить по задворкам галактики и работать комиком. Или, как его иногда называли из зала, клоуном, шутом. И Лёхе это очень не нравилось.
Но с другой стороны, надо было на что-то жить. С тех пор как его выгнали из армии, приличных вариантов заработка у Лёхи не было. Конечно, он пытался найти что-то достойное, но выбор был невелик. Сначала бывший штурмовик работал охранником в разных клубах и барах, потом полгода отлетал дальнобойщиком-контрабандистом за пределы Обитаемого Пространства, затем был телохранителем у любовницы одного олигарха с Тропоса, но всё это были либо разовые случайные заработки, либо Лёха просто не мог удержаться на одном месте более двух месяцев. Такой уж у него был характер: прямолинейный и вспыльчивый.
И ещё был у Алексея Ковалёва один особый враг, который приносил ему девяносто девять процентов проблем – его язык, острый, как лезвие кинжала цванка, и способный принести неприятностей больше, чем опрометчиво оформленная закладная банка Шорка. Из-за своего острого языка Лёха потерял службу, большинство друзей и в какой-то степени даже брак.
Но волей судьбы именно язык не давал бывшему штурмовику помереть от голода и обеспечивал самой постоянной работой из всех временных, что попадались после увольнения из армии. Лёха работал стендап-комиком или, другими словами, клоуном в «Боевом шоу». Звучало это дико, а выглядело ещё хуже, но не бандитом же на подхвате было идти работать, после того как олигарх бросил жену и перебрался жить к любовнице вместе со всей своей охраной.
Поэтому бывший командир штурмового отряда радовался, что хоть такую работу нашёл. Причём произошло это случайно: в определённых узких кругах широко ходили слухи о Лёхе, как о весёлом парне, шутнике и балагуре, который – чуть что – мог перейти от слов к делу, и драться у него получалось ничем не хуже, чем юморить. Вот его и позвали как-то на один небольшой конкурс, затем на фестиваль.
А потом пошло-поехало: ночные клубы, кабаки, вечеринки, но, по сути, каждый раз одно и то же – прилетел, вышел на сцену, пошутил, изредка подрался, улетел. Только платили по-разному – иногда мало, а иногда очень мало. Вот и теперь необычный стендап-комик летел на ненавистный ему Олос, чтобы развлекать гостей на частной вечеринке по случаю дня рождения неизвестного ему богатого кальмара с труднопроизносимыми именем и фамилией.
«А, может, гори оно всё зелёным огнём в вулканах Митонга? Может, действительно рвануть с Жабом на Далувор, если там всё так серьёзно? – подумал Лёха. – Вот выступим у кальмара, раз уж договорились, подрубим деньжат, и хватит. Как минимум, можно попытаться что-то изменить. Да и Жаб меня просто так не оставит».
Бывший офицер Армии Тропоса Алексей Ковалёв посмотрел на своего верного товарища, не отводившего взгляд от приборов, и грустно усмехнулся.
Глава 4. Встреча с именинником
Боевые клоуны, как в шутку Лёха называл себя с товарищем, в ожидании выступления сидели в небольшой гримёрке за сценой. Предоплаты им до сих пор не дали. Не то чтобы Лёху это сильно напрягало, но был неприятен сам факт, что к ним так несерьёзно относятся.
Сквозь приоткрытую дверь комедиантам была видна часть сцены и зрительного зала самого роскошного ночного клуба Олоса, носившего гордое название «Величие Кхэнгры». За ломившимися от всевозможных яств столами в креслах из далуворского дуба, обитых кожей боргосских тюленей, сидел не просто истеблишмент этой планеты, а его сливки. В большинстве своём это были местные, хотя такое определение не являлось правильным. Население Олоса состояло из всевозможных колонистов, но в основном кхэлийцев, что было не удивительно, так как официально планета носила статус колонии Кхэлиэ.
А местных как таковых на ней практически уже и не было, и мало кто из новых хозяев планеты вообще помнил, как выглядели аборигены, – настолько всё перемешалось на Олосе за тысячелетия кхэлийского владычества. Хотя при упорном исследовании, наверное, и можно было раскопать информацию о существах, населявших Олос до колонизации.
Аборигенами вполне могли оказаться огромные шестиногие разумные слоны с крылышками, в основном используемые теперь в качестве дешёвой рабочей силы в космопортах. Или маленькие гуманоиды на тонких скрюченных ножках с пятью коленками, трудящиеся в страховых конторах Олоса и раздающие рекламные голограммки на входе в каждую точку местной сети закусочных.
Но в «Величии Кхэнгры» не было ни крылатых слонов, ни маленьких гуманоидов на скрюченных ножках. В роскошном клубе были в большинстве своём кхэлийцы и немногочисленные представители других особо успешных рас Обитаемого Пространства галактики № 15-M-99, в том числе и несколько представителей человечества. Если не считать обслуги и охраны, то, в основном, все присутствующие были гостями господина Чэгээ Чылоо.
Почётный гражданин Олоса, член гильдии крупнейших землевладельцев Кхэлиэ, достопочтенный кавалер ордена Платинового Кхэлийского Штандарта всех пяти степеней справлял свой юбилей с размахом. И каким-то непостижимым образом изъявил желание видеть на этом празднике выступление двух странствующих стендап-комиков. Через дверной проём та часть зала, где сидел именинник, не просматривалась, но кое-что Лёха разглядеть смог. И по блистательному великолепию и чрезмерной роскоши, которые были выставлены словно напоказ, по богато одетым гостям с застывшим на их лицах выражением превосходства и величия, можно было только представить, как выглядел способный организовать и оплатить такую вечеринку господин Чэгээ Чылоо.
Лёха хоть и с трудом, но всё-таки запомнил его имя. Правда, что из этих двух слов было непосредственно именем, а что фамилией, комедиант не знал, а спрашивать постеснялся. Может, это вообще было имя и патроним, или оба слова означали сложную фамилию. По большому счёту, комедиантам было на это плевать. Комедиант называл юбиляра хозяином, когда говорил о нём с его помощниками. Бывший командир штурмового отряда Армии Тропоса Алексей Ковалёв ещё не знал, что это имя и его владельца он запомнит надолго.
– С днём рождения поздравим, когда именинник будет есть пудинг, – планировал Лёха вслух официальную часть выступления, расхаживая по гримёрке. – Главное, их не перепутать, а то они с пудингом на одно лицо. Поэтому пусть сожрёт до половины. Тогда будет ясно: поздравлять надо то, что осталось целым. Ты понял, Жаб?
– Да ладно! Не до такой же степени они похожи, чтобы перепутать, – как обычно, серьёзно ответил амфибос.
– Ну да, ну да. Извини!
Бывший штурмовик давно смирился с тем, что у ситуации, когда твой товарищ не обижается на шутки, потому что их не понимает, есть и оборотная сторона: вроде ты и не один, но оценить твои внезапные искромётные остроты некому.
В этот момент очередного переживания Лёхой столь печального факта в гримёрку вошёл один из тех кальмаров, что нанимали комедиантов на Ксине, а именно адвокат Клэхээ Шылоо.
– Выступление отменяется, господин Чылоо передумали, – сказал адвокат так спокойно, будто речь шла не об отмене выступления, ради которого комики летели через половину Обитаемого Пространства, а о замене фруктовой воды на карамельную в мини-баре гримёрки.
– Как это отменяется? – Лёха с Жабом подскочили и закричали настолько синхронно, словно всю дорогу до Олоса репетировали этот момент.
– Мы что, зря летели? – добавил амфибос уже один.
– Знал, что нельзя этим слизням верить, не фиг было лететь без предоплаты, – прорычал Лёха, со злости пнул диван, сжал кулаки и, нахмурившись, пошёл на кхэлийца.
– Но! Но! Тихо! – попятился к двери кальмар. – Вам всё оплатят! Неустойка будет равна гонорару. Господин Чэгээ Чылоо славятся своей щедростью и справедливостью далеко за пределами Олоса. Хотя за «слизней» можно вас и оштрафовать.
– Давай, попробуй! – амфибос тоже направился к кальмару.
– Тихо! Тихо! Мы сказали можно, а не нужно! – поспешил ответить адвокат. – Сидите здесь, после концерта всё получите!
– Как после концерта? Я не хочу здесь сидеть! – попытался возразить Лёха, но кхэлиец уже выскочил из гримёрки, захлопнув дверь снаружи.
– И что будем делать? – спросил Жаб, будто допускал какие-то иные варианты, кроме как покорно сидеть и ждать конца выступления в надежде, что в этот раз не обманут и дадут хоть какие-то деньги.
– А сам-то как думаешь? – съехидничал Лёха.
Но, как выяснилось, разозлился на друга он зря. Жаб всего-навсего спрашивал, как они проведут время в ожидании окончания концерта.
– Партейку, что ли, предлагаешь скатать? – спросил бывший штурмовик, показывая на стоявший в глубине гримёрки стол для межвидового бильярда.
– Ну да, – ответил его товарищ. – Глупо не воспользоваться – такой аппарат нечасто встретишь. Похоже, и под амфибосов настройка есть.
Желая найти подтверждение своим словам, Жаб подошёл к столу, активировал монитор управления на одной из его боковых панелей и начал копаться в меню. Через минуту он радостно сообщил:
– Есть! Ну что, выставляю?
– Давай, – согласился Лёха. – Межвидовой бильярд, конечно, не такое замечательное изобретение, как межвидовой секс, но один хрен делать больше нечего.
Поймав недоуменный взгляд друга, комедиант пояснил:
– Я просто вспомнил название главного номера шоу-программы в этом гадюшнике на Ксине! Не надо на меня так смотреть!
– Там вроде был межвидовой стриптиз, а не секс, – поправил Жаб.
– Это они начинали на сцене со стриптиза. Тебе рассказать, чем этот номер обычно заканчивался за кулисами?
– Я не хочу этого знать! – отрезал Жаб и принялся выставлять настройки стола под их пару.
С виду обычный бильярдный стол на самом деле являлся уникальной конструкцией, позволяющей играть на нём представителям различных рас одновременно, и при этом никому не оказаться в невыгодном положении в связи с физиологическими особенностями. Устройство стола было простым, но невероятно удобным: перед началом партии через монитор управления вводились данные о том, к каким расам принадлежат игроки. После чего на этом же мониторе высвечивались две сенсорные кнопки, и каждый перед ударом нажимал на свою, словно в шахматах.
Только сделано это было не для учёта затраченного времени, а для подгонки стола, а точнее – луз под каждого конкретного игрока. Например, амфибосы хоть и были сильнее и проворнее людей, но руки у них были не такие чувствительные и быстрые, как у уроженцев Земли. При игре на обычном бильярде у уроженцев Далувора не было никаких шансов против человека. Но межвидовой бильярд позволял сыграть Жабу с Лёхой практически на равных. Каждый раз перед ударом амфибос нажимал на свою кнопку, лузы расширялись примерно на тридцать процентов, уравнивая его шансы с Лёхиными. Когда право удара переходило человеку, тот нажатием своей кнопки возвращал лузы в их исходное состояние.
Учитывая немалую популярность бильярда в галактике № 15-M-99, существовало множество столов для него. И в большинстве своём они предназначались именно для межвидового бильярда. Были столы, рассчитанные на игру между представителями двух рас, иногда трёх, а самые передовые имели настройки минимум для двадцати самых распространённых живых форм Обитаемого и Переходного пространств.
Но у всех этих столов для межвидового бильярда было одно общее свойство: в каждом из них в обязательном порядке была настройка для людей. И именно размер лузы под человека считался классическим и выставлялся по умолчанию во время простоя аппарата между играми. Такая традиция была данью уважения людям за то, что они привезли с собой это полюбившееся многими развлечение.
Земляне принесли с собой в галактику № 15-М-99 множество различных понятий, вещей и знаний. Что-то из этого со временем отмерло, многое прижилось, а кое-что не просто прижилось, но и оказало существенное влияние на обитателей галактики, их жизнь и привычки. Но среди всего разнообразия «подарков» с Земли существовали три вещи, которые привнесли максимальные изменения в жизнь абсолютно всех аборигенов галактики № 15-M-99: метрическая система, земной принцип товарно-денежных отношений и кокаин.
Конечно, земляника, футбол, джинсы и халва, как и столь любимый комедиантами бильярд, тоже были приняты на ура, но настоящий фурор произвели именно единая метрическая система мер и весов, банковская система Земли и кокаин. Они кардинально изменили, казалось, давно устоявшийся уклад жизни галактики. Как шутили аборигены: «Благодаря людям мы можем всё, что у нас есть, измерить, оценить и потерять».
Лёха подошёл к столу, внимательно осмотрел его, нежно провёл рукой по зелёному сукну из настоящей шерсти и, не скрывая восхищения, сказал:
– Не слабо! В простой гримёрке модель АМ-3500. Ему цена тысяч десять.
– Не меньше, – подтвердил Жаб. – И он совсем новый. Как будто не играли на нём ни разу.
Амфибос подошёл и снял с подставки на стене дорогой, инкрустированный полудрагоценными камнями кий.
– А вот это даже перебор, – сказал он. – Этот кий явно дороже самого стола. Может, кто-то из VIP-гостей забыл?
– Ага, – усмехнулся Лёха. – Они же постоянно прямо из випки ходят играть на бильярде в гримёрку. Жаб, ты думай хоть чуток, когда такие гипотезы выдвигаешь.
– Ну, других версий у меня нет, – совершенно спокойно ответил Амфибос. – И странно, почему он всего один?
– А вот это как раз не странно, – ответил Лёха. – Остальные уже явно подрезали, что немудрено, даже в таком пафосном месте. Они бы их ещё из золота сделали. Кстати, если нам не заплатят, надо не забыть его забрать.
Жаб повертел кий в руках, поставил его назад, в киевницу и принялся устанавливать шары в треугольник. После этого он настроил стол на двух игроков: амфибоса и человека и запустил партию нажатием большой синей кнопки на боковой панели. Стол едва слышно загудел, и лузы расширились, увеличивая шансы уроженца Далувора на попадание в них шаром.
– А почему ты первый бьёшь? – с наигранным возмущением спросил Лёха.
Его друг вопрос проигнорировал. Он молча взял кий и разбил пирамиду шаров, но, несмотря на увеличившийся размер луз, не загнал в них ни одного. Лёха улыбнулся, забрал у друга кий, быстро нажал зелёную кнопку, дождался, пока лузы вернутся в стандартное положение, и мастерским ударом закатил свой первый шар в дальнюю от себя лузу. Жаб тяжело вздохнул.
– Не грусти, друг! Порадуйся за меня!
С этими словами человек закатил второй шар. Амфибос понял, что до начала следующей партии ему взять в руки кий не светит, подошёл к мини-бару и достал из него банку витаминного напитка.
– Пиво там есть? – поинтересовался Лёха в перерыве между ударами.
– Нет. Здесь всё только безалкогольное, – ответил Жаб, утоляя жажду.
– Что за дискриминация? Я буду жаловаться в Агентство по Контролю за Соблюдением Кодекса! Надо вставить в наш райдер обязательное условие: нет пива – нет выступления!
– Так ведь и так нет выступления, – грустно сказал уроженец Далувора, не оценив, как всегда, юмор и глядя, как его друг кладёт очередной шар в лузу. – И райдера у нас тоже нет.
С момента ухода адвоката прошло больше часа, комедианты завершали пятую партию и заметно нервничали. Впрочем, слово «завершали» к ситуации подходило не очень. Завершал Лёха, а Жаб эти партии только начинал. Он разбивал пирамиду, максимум закатывал один-два шара, после чего кий переходил в руки человека и к амфибосу уже не возвращался до конца партии. И Жабу оставалось лишь гадать, кроется причина его поражений в неправильных настройках стола или в слишком хорошей игре друга.
А пока амфибос размышлял, человек нанёс очередной удар. Однако тот получился кривым, так как в этот момент Лёха отвлёкся на открывающуюся дверь гримёрки. В комнату быстро просочился адвокат и торопливо сказал:
– Давайте бегом за мной! Пока господин Чылоо добрые!
«Всё-таки, видимо, Чылоо – это фамилия», – подумал бывший штурмовик, а вслух сказал:
– Куда ещё бежать? Здесь рассчитайся, и всё!
– Рассчитываться будут сами господин Чылоо. Они желают на вас посмотреть. Заодно поблагодарите их за великодушие и поздравите с днём рождения. Не убудет с вас. Бегом!
Адвокат очень быстро покинул гримёрку, и Лёхе с Жабом ничего не осталось, как сорваться за ним. Вопреки предположению комедиантов, адвокат повёл их не к VIP-ложе, где, по их логике, должен был находиться именинник, а совершенно в другую сторону, по узкому служебному коридору.
– Куда мы идём? – спросил Лёха.
– В комнату отдыха для VIP-персон, – ответил адвокат. – Господин Чылоо сейчас там.
– В комнате отдыха? Устал, что ли, праздновать?
Кальмар остановился и сердито посмотрел на Лёху.
– Во-первых, господин Чылоо сегодня отмечают своё стодвадцатипятилетие, что даже для нашего народа немало! Во-вторых, к ним неожиданно приехала одна знакомая, молодая и красивая. И хотя нам не стоит раскрывать таких подробностей, но сейчас она быстро поздравит господина Чылоо с днём рождения, после чего они вас примут и отдадут деньги.
– Надеюсь, она его хорошо поздравит, а то ещё старик расстроится, да и зажмёт неустойку.
– Попридержи язык, клоун! – адвокат злобно посмотрел на Лёху. – Если вообще хочешь хоть что-то получить! Мы не позволим так непочтительно выражаться о достопочтенном господине Чылоо!
– Ну, напугал, напугал, – равнодушно отреагировал комедиант на возмущение кальмара. – А чего мы тогда спешим, если он пока ещё поздравления принимает?
– Потому что мы торопимся!
Адвокат быстро засеменил дальше, ускоряясь и всем видом показывая, что продолжать разговор не намерен. Комедианты тоже прибавили шагу, тем более что им на ногах это сделать было намного легче, чем кхэлийцу на его щупальцах.
По прибытии на место кальмар посадил Лёху и Жаба в небольшой комнате, смежной с VIP-кабинетом, где они и должны были ожидать, когда пожилой богатый именинник примет поздравления от своей молодой и красивой знакомой. Несмотря на громкое название, кабинет на самом деле являлся обыкновенной комнатой для отдыха и релаксации дорогих клиентов заведения. Очень хорошей комнатой для отдыха, где в перерывах между номерами особо важные персоны могли отдохнуть и расслабиться, уединившись со своими спутницами или особо сговорчивыми официантками.
Находясь в считаных метрах от обещанных денег, Лёха уже строил планы на ближайшие часы. Ему не терпелось покинуть Олос, и он собирался сделать это максимально быстро. Только вот старый кальмар не торопился с приёмом поздравления. Комедианты просидели в комнатке почти час, но их никто так и не пригласил войти в VIP-кабинет.
– Я не пойму, – сказал Жаб после длительного молчания. – Если старик никак не может принять поздравление, почему кто-то другой просто не отдаст нам неустойку? Неужели ему в такой ситуации до нас?
– Меня больше удивляет, зачем он вообще изъявил желание посмотреть на комиков, которых даже не удостоил чести выступить? – пробурчал Лёха. – Старый извращенец!
Комедианты просидели молча ещё четверть часа, после чего амфибос встал и подошёл к двери, за которой находился кальмар. Прислушался, но ничего не услышал, вернулся к другу и сказал:
– Что-то подозрительно тихо там.
– Так кальмар не молодой, – с усмешкой заметил Лёха. – Видимо, не смог-таки старикашка принять поздравление и решил вздремнуть перед второй попыткой. А я, наивный, думал, что в столь поздний час мы уже будем ужинать, покинув орбиту этой гадкой планеты. Но нет, вместо этого мы ждём, пока старый кальмаришка удовлетворит свою похоть.
– Потому что деньги надо брать заранее! – выпалил Жаб, чем не на шутку разозлил друга.
– Ну так взял бы, если такой умный! Тебе же сразу сказали: деньги в конце. Или у нас была возможность выбирать? Дай-ка список, я хочу на него взглянуть! – Лёха вызывающе посмотрел на товарища.
– Какой список? – удивился Жаб.
– Список очередников на наши концерты!
– У меня нет такого списка, – как обычно, не понял иронии амфибос. – Да и откуда бы ему взяться? Следующий заказ у нас аж через три недели на шоу «Словом и делом».
Лёха сокрушённо посмотрел на друга.
– Жаб, дружище, когда-нибудь мы накопим денег и обязательно сделаем тебе операцию на мозге, чтобы ты научился шутки понимать.
Амфибос не понял и этой «подколки» и потому ответил спокойно и без обид:
– Не поможет. Ты же знаешь: мы не способны понимать то, что вы называете юмором, иронией, сарказмом и всё прочее в этом духе. Это всё равно, что попытаться научить тебя летать.
– А мне кажется, меня научить летать легче.
– Не думаю, – снова на полном серьёзе ответил Жаб.
Но Лёху мнение друга по этому поводу не очень-то и интересовало, он посмотрел на часы и сказал:
– Так! Всё! Мне надоело ждать! Нам ещё лететь через метеоритный поток, полночи пялясь в мониторы, а я с ног валюсь. Лучше бы я три раза выступил, чем вот так сидеть и ждать неизвестно сколько.
– Ну, корабль через поток я проведу, здесь не переживай – выспишься, – сказал Жаб. – Но ждать действительно надоело. Хотя меня больше волнует, как бы нас вообще не оставили без денег.
– Да пусть только попробуют! Не посмотрю, что старикашка крут до безумия – хоть юанем меньше заплатит, и его день рождения совпадёт с днём его отбытия к пракальмарам!
Лёха со злости ударил кулаком по дивану и добавил:
– Всё! Достал он меня! Не могу здесь больше сидеть. Надо как-то его будить и забирать наши деньги.
– Как? – поинтересовался амфибос.
– Давай, ты пойдёшь и позовёшь его!
– Почему я? – искренне удивился Жаб.
– Потому что если я увижу интимные игрища старого кальмара, то неделю не усну! А для меня это вредно! А вот ты спокойно можешь неделю не спать без вреда для здоровья.
– А ты сначала постучи!
– Почему я? – в свою очередь, поинтересовался Лёха.
– Меня ожидание не так напрягает, как тебя, – спокойно ответил Жаб, подошёл к столу, на котором стоял поднос с фруктами, и, как ни в чём не бывало, принялся есть арбуз.
Бывший штурмовик едва слышно пробурчал себе под нос ругательства, упоминающие родню именинника и его знакомую, поднялся с дивана и подошёл к двери. Постучал в неё, но из кабинета никто не отозвался. Стэндап-комик немного подождал и постучал снова, в этот раз кулаком. Эффект был тот же – полная тишина с другой стороны.
– Сильнее надо, – не отрываясь от арбуза, посоветовал Жаб.
Лёха ещё раз ударил по двери кулаком, да так сильно, что ушиб руку. Это окончательно разозлило бывшего штурмовика, терпению пришёл конец, и он приложился к дверному полотну уже плечом, да ещё и с небольшого разбега. Хлипкий механизм ручки сломался, и дверь открылась настежь. Комедиант сразу же вошёл в кабинет, по пути начав извиняться:
– Хозяин! Я, конечно, прошу прощения, но мы очень торо…
Фразу Лёха не закончил, и это озадачило Жаба, который сразу же отложил арбуз.
– Лёха! – позвал амфибос друга, вставая с дивана. – Ты чего замолчал?
– Ж-а-а-а-аб! – донёсся в ответ истеричный вопль.
Амфибос в два прыжка преодолел расстояние до двери, заскочил в кабинет и наткнулся на стоявшего в полуметре от порога Лёху. Жаб чуть не сбил товарища с ног и уже собирался выругаться, но передумал, так как его очень удивил вид друга. Мало того, что Лёха, как заворожённый, слегка приоткрыв от удивления рот и немного выпучив глаза, смотрел в дальний угол комнаты, где стояла большая круглая кровать, он ещё и указывал туда пальцем.
Такое поведение было редкостью для бывалого штурмовика, поэтому амфибос промолчал и сделал несколько шагов в направлении кровати. Освещение в VIP-кабинете было минимальным, но оно всё же позволяло разглядеть, как на белоснежном покрывале из шерсти лакфанского козлика, посреди множества разноцветных и разнокалиберных подушек лежал именинник. И, что немаловажно, – лежал он без каких-либо признаков жизни. И это было не удивительно, потому что господин Чылоо был насквозь проткнут бильярдным кием.
– Кальмар всё, – грустно сказал Лёха. – Я, конечно, слышал, что бильярд – травмоопасный вид спорта, но не знал, что до такой степени.
Бывший штурмовик нашёл на стене выключатель и добавил освещения, после чего подошёл поближе к кровати. Он внимательно осмотрел юбиляра, будто хотел окончательно убедиться, что тот мёртв. Впрочем, особо осматривать смысла не было: кий был воткнут господину Чылоо в живот и выходил из кальмара ровно посередине спины. Даже для очень живучих существ такое ранение было критическим, а кхэлийцы особой живучестью не отличались, о чём комедиантам было хорошо известно.
– И вот что я тебе ещё скажу, дружище Жаб, – философски изрёк Лёха. – Это самое фиговое поздравление с днём рождения из всех, которые я когда-либо видел.
– И кто нам теперь заплатит? – спросил амфибос, которого сам по себе факт гибели кальмара сильно не расстроил. – Как бы теперь не замяли это дело.
Бывший штурмовик с интересом и удивлением посмотрел на друга и сказал:
– А говоришь, шутить не умеешь. Врал, что ли, мне всё время?
– Ты же знаешь, врать я тоже не умею, – ответил Жаб. – Как думаешь, нам теперь заплатят?
– Да я об этом сейчас вообще не думаю. Я думаю, как отсюда свалить быстро и незаметно.
– Значит, не заплатят, – негромко произнёс амфибос и тяжело вздохнул.
Жабу очень не хотелось уходить без денег; он нахмурился, ненадолго призадумался и сказал:
– А вдруг кальмар ещё живой? Мы же не знаем, как у него жизненно важные органы расположены. Мало ли.
– Жаб, для тебя две шутки за минуту – это перебор! Ты так за один вечер всю свою карму по юмору спалишь, – сказал Лёха, подошёл поближе к кальмару, внимательно присмотрелся к нему и добавил: – Что-то мне этот кий не нравится.
– Нормальный кий, что в нём может не нравиться? – сказал Жаб. – А вот то, что мы им играли – плохо. Вон тот небольшой скол на узоре я хорошо запомнил, он руку царапал.
– Ну, вот это и не нравится! – мрачно произнёс Лёха. – Потому что мы не просто не получили денег, мы получили вместо них склеившего щупальца кальмара, нанизанного на кий с отпечатками наших пальцев, как на шампур. Кто за то, чтобы признать это хреновой ситуацией? Поднимите руки!
Жаб на полном серьёзе поднял руку. Лёха, грустно усмехнувшись, сделал то же самое и произнёс:
– Единогласно!
– Нельзя просто так отсюда уйти, надо этот кий забрать, – сказал амфибос и тоже подошёл к кровати. – Тем более, он хоть каких-то денег стоит.
– Надо, – согласился Лёха. – И побыстрее!
С этими словами бывший штурмовик схватил кий и попытался выдернуть его из господина Чылоо. Кий не выходил.
– Приклеился, что ли? – сказал Лёха и повернулся к товарищу. – Помоги! Чего стоишь?
– Не надо было голыми руками за него браться! – с досадой произнёс Жаб.
– Спасибо за совет, мой мудрый друг! Только этот кий и так весь в наших отпечатках. Хватит уже рассуждать, лучше помоги его вытащить!
Амфибос тоже взялся за кий и сказал:
– Давай на раз, два, три!
Лёха кивнул и начал отсчёт:
– Раз!
На раз комедианты сжали кий покрепче и упёрлись ногами: человек в кровать, уроженец Далувора в господина Чылоо.
– Два!
На два они начали проворачивать кий вокруг своей оси, чтобы немного расширить отверстие в кальмаре.
– Три!
На три, за долю секунды до рывка, открылась дверь, и в комнату вбежала охрана клуба, представленная тремя цванками, а также адвокат Шылоо, четверо незнакомых комедиантам кхэлийцев и ещё около десяти существ различных рас.
Вбежавшие увидели страшную картину: на кровати лежал всеми уважаемый господин Чылоо, а двое комиков, которые должны были выступать у него на вечеринке в честь юбилея, проворачивали в животе именинника бильярдный кий.
Лёха отпустил кий, попытался максимально невинно улыбнуться и спросил:
– Если я скажу, что когда мы сюда вошли, всё уже так и было, а мы просто хотели вытащить кий, мне кто-нибудь поверит?
Все вошедшие замотали головами, давая понять, что эту версию они принять не готовы.
– Я почему-то так и думал, – грустно произнёс Лёха и заложил руки за голову.
Жаб молча последовал примеру друга.
