Czytaj książkę: «Стальной десерт (сборник)»

Czcionka:

Стальной десерт

6 мая. 2 часа 46 минут

Роточков налил себе рюмку дорогого коньяка, слегка взболтал содержимое и залпом опрокинул в рот. Он подхватил с блюдца дольку лимона, пососал ее, а затем выплюнул в ведерко из-под шампанского, стоящее рядом с диваном, в котором к настоящему моменту не осталось ничего, кроме подтаявшего льда. Кирилл блаженно откинулся на спинку кожаного дивана.

На огромном плазменном экране домашнего кинотеатра беззвучно заливалась горючими, почти настоящими слезами героиня какой-то дешевой бессюжетной мелодрамы. Но Роточкову не хотелось переключать канал. Ему вообще в эту минуту ничего не хотелось. Он просто наслаждался приятным и беззаботным мгновением.

Сорок шестой день рождения удался на славу. Если бы только не эта гнида!.. Но Роточков тут же отогнал негативное воспоминание. В конце концов, оно не заслуживало такого пристального внимания на фоне всего остального.

Он налил себе еще одну рюмку коньяка. Не было никакой необходимости поспешно возвращаться к гостям. В последнее время Кирилл стал быстро уставать от всей этой суеты с хвалебными речами, чествованиями и тому подобной чепухой. Он успел пресытиться ими еще в молодости. Во времена своих былых громких побед. Сейчас многое изменилось.

А о гостях вполне могла позаботиться и Наташка. Она-то как раз любила оказываться в центре всеобщего внимания и никогда от этого не уставала.

Да и братец тоже способен поддержать угасающее веселье в случае необходимости, ввернуть пошловатый анекдотик, наполнить опустевшие бокалы, предложить тупую игру в шарады. По этой части Олегу не было равных. И славу богу. Хоть на что-то его младший брат был способен.

Роточков криво ухмыльнулся, вспомнив тост, произнесенный Олегом в самом начале застолья:

– Я всегда равнялся на своего старшего брата! Вернее сказать, старался это делать прежде и поступаю так до сих пор. Но, как известно, дотянуться до звезды невозможно. Именно сегодня, когда тебе стукнуло сорок шесть, Кирилл, я вдруг совершенно четко осознал это. Пора мне прекратить свои тщетные попытки и просто восторгаться тобой. Что я, кстати, советую делать и всем собравшимся. – Он окинул взглядом немногочисленных гостей. – Уверен, что мы вот так же соберемся и еще через сорок шесть лет. Пусть эти годы станут самыми яркими и насыщенными в твоей жизни, Кирилл. Пусть все то, чего ты добился сегодня, будет лишь малой крохой по сравнению с тем, чего ты еще добьешься.

Галка, сидевшая рядом с виновником торжества, радостно захлопала в ладоши, затем потянулась к Кириллу и шумно чмокнула его в щеку.

– Я люблю тебя, братец, – призналась она.

– А кто его не любит? – ввернула Светлана. – Такого человека, как наш Кирилл, нельзя не любить.

Андрей снял с мангала очередную порцию сочного ароматного шашлыка и свалил его в огромное блюдо, стоявшее по правую руку от именинника. Он еще ничего не сказал в адрес своего друга, но Роточков по опыту знал, что Андрей готовит какой-то грандиозный спич, время для которого еще попросту не пришло. Он найдет подходящий момент. Так было всегда.

– Мне тоже есть что добавить, – подал голос Павел.

Он поднялся из-за стола и лихо, по-гусарски наполнил водкой все рюмки, кроме одной. Кирилл Роточков никогда не пил водку, предпочитал ей коньяк. Об этой его особенности знали все участники застолья.

– Я уже сбился со счета, сколько лет знаю Кирилла. За это время я ни разу не видел его унывающим. Если он сталкивается с проблемами, то никогда не опускает рук. Ни в спорте, ни в бизнесе. Держит удар, что называется. И за эту его особенность стоит выпить отдельно. Потому что, не будь ее, Кирилл никогда не стал бы тем, кем он является сейчас. Да и все мы, благодаря ему, тоже. Чего уж там греха таить. – Павел замолчал и привычным жестом разгладил усы.

Последняя реплика вызвала всеобщий одобрительный смех. Кирилл тоже позволил себе скупо улыбнуться. Единственное, чему он был действительно рад в этот момент, так это тому, что не стал отмечать день рождения в душном пыльном мегаполисе, а вывез всех своих родных и близких сюда, в загородный коттедж. Погода для начала мая выдалась просто роскошная.

– Мне лучше шампанского, а не водки, – жеманно попросила Зиночка. – Можно? А то я от водки совсем дурная становлюсь.

Павел проявил галантность, налил девушке шампанского в высокий фужер.

– За тебя, Кирилл! – провозгласил он, и все выпили.

Наташка поднялась из-за стола, слегка взъерошила имениннику жесткие непослушные волосы, затем нагнулась и нежно поцеловала его в макушку.

– Я ненадолго, – шепнула она.

Роточков величественно качнул головой в знак согласия.

– Захвати еще коньяка, – сказал он ей вслед.

Пикник в честь сорок шестого дня рождения Кирилла тогда только начинался.

Роточков выпил очередную рюмку коньяка. На этот раз закусывать лимоном не стал. За все минувшие сорок шесть лет он ни разу не помнил себя пьяным. Такого просто не случалось. Это никак не зависело от количества выпитого. Природа-матушка наградила Кирилла Александровича поистине богатырским здоровьем.

Роточков равнодушно мазнул взглядом по экрану телевизора. Он машинально отметил для себя, что сцена страданий главной героини, такой очаровательной, но, увы, несчастной, все еще продолжалась. Кирилл хотел было плеснуть в рюмку новую порцию коньяка, но с удивлением обнаружил, что бутылка успела опустеть.

Он бросил ее в ведерко из-под шампанского, поднялся с дивана и неторопливо прошествовал в дальний угол кабинета, к бару, встроенному в стену. Кирилл на ходу щелкнул зажигалкой, прикурил сигарету. Пустая рюмка оставалась у него в руке.

Он распахнул правую створку бара, в то же мгновение услышал за спиной шаги и обернулся. В полумраке на фоне винтовой лестницы, уходящей вверх, что-то мелькнуло. Затем в световое пространство вошел человек.

Роточков вздрогнул дважды. В первый раз от неожиданности, а второй – когда заметил огромный кухонный нож, блеснувший в лучах электрического света. Кирилл узнал этого мужчину.

– Ты? – Сигарета сорвалась с нижней губы именинника и с шипением приземлилась прямехонько в рюмку. – Какого лешего?..

Клинок рванулся вперед, готовый пронзить грудь жертвы, но Роточков ловко перехватил руку, атакующую его. Запястье человека, покушавшегося на убийство, попало в жесткий захват. Все попытки вырваться из него оказались тщетными.

Однако в следующую секунду нож взмыл вверх, совершил кувырок в воздухе и приземлился в левую руку преступника. Роточков не успел среагировать на этот финт. Сталь со свистом рассекла сначала воздух, а затем и мягкое податливое горло именинника. Белоснежная рубашка быстро пропиталась густой липкой кровью.

Роточков захрипел, пошатнулся и рухнул лицом вниз. Рюмка, в которой так и болталась сигарета, покатилась по ковру с гладким ворсом и остановилась только у ножки дивана. Пятно крови под распластанным телом стремительно увеличивалось в размерах. Блики от экрана телевизора отплясывали на макушке Кирилла.

Убийца отступил во мрак. Некоторое время он стоял неподвижно, словно прислушивался к чему-то, а затем растворился на фоне лестницы.

В ведерке из-под шампанского равнодушно похрустывали тающие кубики льда.

4 часа 11 минут

Полковник Крячко первым прошел через калитку и тут же шарахнулся в сторону. В его направлении с диким лаем рванулась огромная лохматая овчарка, удерживаемая цепью.

– Вот черт! – выругался Станислав. – А ведь я мог с перепугу и пристрелить эту злющую тварь. Но не сделал этого. Спрашивается, почему? Потому что для любого оперативника главное что?

– Что? – живо откликнулся лейтенант Беспалов.

Для него это был первый выезд на место преступления в составе опергруппы. А когда лейтенант узнал, что ему придется работать в связке с такими опытными и матерыми сыскарями главного управления, как полковники Гуров и Крячко, он и вовсе пришел в восторг. Для Беспалова эти двое были не люди, а самые настоящие боги. Любому оперативнику хоть раз, но доводилось слышать какую-нибудь совершенно невероятную, но абсолютно правдивую историю, связанную с работой этих легендарных сыщиков.

– Самообладание! – веско изрек Крячко.

Он не мог упустить случая произвести впечатление на молодого сотрудника. Гуров, замыкавший шествие, выразительно хмыкнул. Напарник недовольно обернулся на него.

– А что? – вскинулся он. – Разве это не так? Я, между прочим, делюсь опытом с подрастающим поколением. Проходи, лейтенант, не стой столбом. Ты можешь пока просто наблюдать и мотать на ус. Учись, одним словом.

– Понял, товарищ полковник, – сказал Беспалов и кивнул.

Оперативники прошли в дом. Участковый, плотный краснощекий мужчина со свежими бесформенными пятнами пота под мышками, встретил их на пороге. Он обменялся с каждым крепким рукопожатием, а потом молча указал направо. Московские гости миновали низкое арочное перекрытие и оказались в том самом помещении, где и произошло убийство.

Практически весь ковер, на котором лежало тело, был пропитан кровью. С противоположной стороны имелся еще один вход. Наверх уходила винтовая лестница. Молодой человек в сером костюме старательно обрабатывал перила специальной кисточкой. Второй эксперт, облаченный в бледно-голубую рубашку, колдовал возле бара, встроенного в стену.

Гуров не стал подходить к телу. Некоторое время он просто разглядывал его, прищурив левый глаз.

Затем Лев Иванович обернулся к участковому, пыхтевшему за его спиной, и спросил:

– Каким образом совершено убийство?

– Затрудняюсь сказать на сто процентов, товарищ полковник. Мы не стали ничего трогать до приезда судмедэкспертов. К телу, разумеется, тоже не прикасались, тем более не переворачивали его. – Участковый качнул головой в направлении жертвы. – То, что у него перерезано горло, видно и сбоку, но мы пока не знаем, есть ли еще какие-то раны в области груди.

– Это хозяин дома?

– Да. Роточков Кирилл Александрович, семидесятого года рождения. Ему сегодня исполнилось сорок шесть лет. Вернее, уже вчера, – поправился участковый. – Он как раз отмечал свой день рождения.

– Который так неприятно закончился, – ввернул Крячко.

Лейтенант Беспалов улыбнулся.

Гуров пропустил реплику напарника мимо ушей и осведомился:

– Кто обнаружил тело?

– Водитель Роточкова, Яков Глинский. Он сказал, что приехал, как и договаривался с шефом, к трем часам ночи, зашел сюда, увидел покойника и сразу позвонил.

– Где он сейчас?

– В гостиной. Как и все остальные, – сказал участковый, на пару секунд снял фуражку и смахнул со лба пот тыльной стороной ладони. – Я велел им всем собраться в одном месте. Гостиная – самое просторное помещение.

– Сколько человек?.. – Гуров был мрачен и предельно собран.

– Восемь. Водитель и семеро гостей именинника.

– Которые на момент убийства предположительно находились в доме? – уточнил полковник.

– Так точно. В доме или на территории, прилегающей к нему, – проговорил участковый и перевел дух.

Он дышал так тяжело, словно только что побил рекорд Усейна Болта в беге на сто метров, и далось ему это крайне нелегко.

– Они все в один голос утверждают, что ничего не слышали и не видели.

– Это понятно, – сказал Гуров.

– Ночь на дворе, но я все равно собирался пройтись, опросить соседей, – сообщил участковый. – Кто-то из них мог заметить подозрительные машины или еще что-то.

– Пройдитесь, конечно, – откликнулся Гуров. – Хотя я не думаю, что это даст какие-то результаты. Убийца здесь, в доме. Среди гостей.

– С чего вы так решили, товарищ полковник? – с немалым азартом осведомился Беспалов.

Гуров окинул его взглядом с головы до ног, а затем неохотно пояснил:

– Собака, лейтенант. Вы, конечно, видели и помните, как она бросилась на нас, когда мы вошли. Если бы на территорию проник кто-то посторонний, то ее лай слышали бы люди, находящиеся не только во дворе, но и в доме. Однако собака молчала. Это значит, что на территорию не входил ни один человек, не знакомый ей. Идите в гостиную, лейтенант, и начинайте работать со свидетелями, запишите их анкетные данные, – распорядился Лев Иванович. – Мы сейчас подойдем.

– Лева! – окликнул напарника Крячко. – Взгляни-ка!

Станислав рискнул подойти к телу жертвы чуть поближе, но так, чтобы не наступить на окровавленный ковер. Он присел на корточки и указал Гурову пальцем на то, что привлекло его внимание. Манжет рубашки Роточкова слегка задрался, и на его запястье можно было разглядеть характерные ровные царапины от ногтей.

– Свежие, – выдал собственную оценку Крячко. – Готов поспорить, что женские.

– С тобой в этой области не потягаешься, Стас, – с улыбкой проговорил Гуров. – С твоим-то богатым опытом!..

За спиной сыщиков послышались неторопливые шаркающие шаги, и они обернулись. На фоне арочного перекрытия появился сутулый медицинский эксперт с неизменным саквояжем в руке.

– Вижу, работа тут уже прямо-таки кипит, господа, – сказал он вместо приветствия. – А я, знаете ли, никак не смог бы приехать раньше. Меня подняли прямо с постели, а в моем возрасте это не есть хорошо. Да вы и сами все понимаете.

– Понимаем, Самуил Маркович. – Гуров по опыту знал, что дискуссия со стариком могла затянуться надолго. – Но раз уж вы все-таки добрались сюда, то приступайте. Тело никто не трогал. Чем раньше у нас будут результаты по вашей линии, тем лучше. Прошу вас обратить особое внимание на левое запястье жертвы. Там есть царапины. Я хочу знать, кто их оставил. Интуиция подсказывает мне, Самуил Маркович, что это сделал кто-то из персон, присутствующих в соседней комнате.

– У вас есть-таки подозреваемый? – Самуил Маркович слегка изогнул белесые брови и аккуратно разгладил свою бородку клинышком. – Уже?

– К сожалению, не один, – сказал полковник и вздохнул: – Пора уже взглянуть на них. Идем, Стас. Не будем мешать работе уважаемого Самуила Марковича.

Они прошли в гостиную. При их появлении лейтенант вскочил с высокого табурета, стоявшего у стойки бара, и вытянулся в струнку. В руках он держал блокнот и шариковую ручку.

Гуров пристальным взглядом окинул людей, собравшихся в гостиной, и представился. Как и сказал участковый, их было восемь.

Во главе большого обеденного стола сидела женщина с красными от слез глазами. Она все еще всхлипывала и время от времени делала глоток воды из высокого прозрачного стакана. На ней было яркое бордовое платье с вызывающим декольте. Одна бретелька скатилась с плеча. При появлении сыщиков дама даже не подняла глаз.

– Жена покойного, – пояснил лейтенант, протягивая Гурову блокнот. – Наталья Роточкова. Наталья Сергеевна, если быть точным. Рядом с ней брат убитого, Олег Александрович.

Полковник сфокусировал взгляд на худощавом мужчине средних лет с зелеными, глубоко посаженными глазами и высоким лбом с двумя залысинами, острыми, как ножи. Олег ответил сыщику таким же открытым взглядом, но выдержал не более полуминуты, опустил голову и уставился в стол.

Рядом с ним сидела блондинка в вечернем небесно-голубом платье. Она нервно, очень беспокойно потирала руки в таком темпе, словно собиралась добыть огонь.

– Его супруга. Светлана, – вполголоса продолжал докладывать Беспалов. – Затем, с краю, тот самый водитель покойного, Яков Глинский, который и обнаружил тело.

Глинский хотел было подняться в знак приветствия, как это делают ученики при появлении учителя в классе, но тут же стушевался, посчитал такую вежливость неуместной и остался сидеть на стуле, растерянно озираясь вокруг. Его большой нос был немного свернут набок, жесткие волосы упрямо топорщились в разные стороны. Синяя джинсовая рубашка была расстегнута едва ли не до пупа.

Гуров продолжал хранить молчание. Его взгляд скользнул дальше. На противоположной от Натальи Роточковой стороне стола разместился крепкий, атлетически сложенный мужчина в черном пиджаке, надетом поверх бежевой футболки. Он попыхивал сигаретой, крепко сжатой в зубах, и пускал через ноздри дым, окутывающий его аккуратно подстриженные усы.

– Павел Воронов, – сообщил лейтенант, перехватив взгляд полковника. – Насколько я понял, он работал вместе с убитым. Партнер по бизнесу или что-то в этом роде. С остальными я не успел познакомиться, товарищ полковник. Из них очень сложно что-то вытянуть.

– Послушайте! – Воронов решительно поднялся из-за стола.

Он вытащил сигарету изо рта. Пепел сорвался с ее края и упал на пол. Никто не обратил на это ни малейшего внимания.

Павел притушил окурок в пепельнице и заговорил:

– Давайте я облегчу вашу задачу, ускорю процесс. Все мы после бессонной, так трагически завершившейся ночи. Нам хочется наконец-то отправиться по домам. Мы все сегодня потеряли близкого человека. Каждый из нас по-своему переживает случившееся. Одни в большей степени, другие в меньшей. Это вполне нормально. Я, как правильно заметил ваш сотрудник, господин полковник, состоял с Кириллом в деловых отношениях. Мы вместе поднимали наш бизнес, связанный с ресторанами и магазинами. Если вы хотите в деталях узнать, в чем именно он заключался, то я, разумеется, расскажу вам об этом. В любое удобное для вас время. – Павел замолчал, развернулся лицом к людям, сидящим на угловом диванчике салатного цвета рядом с окном. – Теперь о тех, кто еще не представился. Это сестра Кирилла, Галина. – Он указал рукой на женщину с растрепанными русыми волосами, забившуюся практически в самый угол и подобравшую под себя крупные босые ноги. – Его друг Андрей Доронин, с которым они были знакомы еще со школьных времен. Девушка Андрея, Зинаида. Фамилии ее я, к сожалению, не знаю. Мы не настолько давно и хорошо знакомы.

– Моя фамилия Ромащенко, – едва слышно отозвалась Зинаида.

При этом она тоже не подняла головы и не рискнула взглянуть в лицо сыщику. Пальцы ее рук, лежащих на коленях, слегка подрагивали. Короткая юбка позволяла лицезреть длинные стройные ноги Зинаиды едва ли не в полном объеме.

Доронин, расположившийся рядом, одной рукой обнимал девушку за плечи, а в другой держал пустую рюмку, накрыв ее ладонью сверху. Его тонкие губы были настолько плотно сжаты, что фактически терялись на лице, выбритом идеально, как говорится, до синевы.

– Вот, – подытожил Воронов после небольшой паузы. – Теперь вы знакомы со всеми, господин полковник. Вы довольны? – Павел продолжал стоять, широко расставив ноги.

Гуров ответил не сразу. Он подошел к стойке бара, взял высокий табурет, выдвинул его в центр гостиной и сел таким образом, чтобы держать в поле зрения всех присутствующих. Лев Иванович задумчиво покрутил в руках блокнот, переданный ему лейтенантом, а затем бросил его в руки владельцу. Беспалов ловко поймал блокнот на лету и спрятал во внутренний карман пиджака.

Крячко занял место за мраморной стойкой, придвинул к себе вазочку с арахисом, не глядя, зачерпнул горсть и отправил себе в рот.

– Скажу вам вот что, господа, – наконец-то проговорил Гуров, не столько отвечая на вопрос Воронова, сколько обращаясь ко всем сразу. – Доволен я буду тогда, когда найду убийцу хозяина этого дома. Никак не раньше. А что касается знакомства с вами, то пока у меня нет ничего, кроме ваших имен. Все остальное нам еще только предстоит.

– И сколько это займет времени? – Павел определенно взял на себя роль лидера в вопросе переговоров с представителями власти.

– До тех пор, пока убийца не будет найден.

– Не понял? – Бизнесмен, владеющий ресторанами и магазинами, нахмурился: – Вы намекаете на то, что все мы здесь под арестом? Я прав?

– Это не совсем точная формулировка, – спокойно произнес Гуров. – Но в целом все выглядит именно так. Я буду с вами откровенен, господа. Кстати, надеюсь на такое же отношение к себе с вашей стороны. Убийца находится здесь, в доме. Более того, он в этой комнате. Это один из вас.

Последние слова сыщика прозвучали для всех присутствующих как гром среди ясного неба. Но отреагировал на них каждый по-своему.

Наталья перестала всхлипывать, и глаза ее испуганно округлились. Олег мотнул головой так, словно пропустил неожиданный хук с правой. Светлана уткнулась лицом ему в грудь. Яков нервно заерзал на стуле. В эту минуту он успел пожалеть о том, что вызвал по телефону оперативную группу. Павел сел на прежнее место и двумя энергичными тычками загасил сигарету в хрустальной пепельнице.

– Вы так изящно шутите, господин полковник? – осведомился он, но прежнего вызывающего тона в его голосе уже не было.

Галина еще плотнее подобрала под себя босые ноги. Андрей побледнел. Цвет его лица сделался идентичным тому, которым отливала кафельная плитка на полу. Зинаида оторвала руки от колен и закрыла ими лицо. Дрожь с пальцев перекинулась ей на плечи. Это было нервное, либо она беззвучно рыдала.

– Нисколько. – Гуров покачал головой. – Я уверен в этом на девяносто пять процентов. Конечно, существует вероятность, что мое мнение ошибочно, но я не стану рисковать из-за нее. Никто не покинет этот дом, пока мы не разберемся в ситуации. Это я вам гарантирую.

Полковник взглянул на наручные часы. Стрелки показывали половину пятого утра. За окнами забрезжил робкий рассвет.

Крячко закинул в рот еще одну порцию арахиса. Активная работа его мощных челюстей была единственным действием, которое нарушало тишину, установившуюся в гостиной.

В дверном проеме появилась сутуловатая фигура медицинского эксперта.

– Лев Иванович, – осторожно окликнул сыщика старик. – Не уделите ли вы мне пару минут вашего драгоценного времени?

Гуров поднялся с табурета.

– Конечно. – Сыщик двинулся к выходу, на секунду остановился рядом с Беспаловым и приказал: – Лейтенант, позаботьтесь о том, чтобы дом никто не покинул. Если понадобится, вызовите наряд. Ответственность за это в любом случае полностью лежит на ваших плечах. – С этими словами полковник взял под локоть медицинского эксперта и вышел из гостиной.

Крячко наткнулся на растерянный взгляд Беспалова, усмехнулся и заявил:

– Да, лейтенант, работа опера – это еще и огромная ответственность. Неужели я не упоминал об этом, пока мы ехали сюда? Кстати, угощайся. Отличный арахис!

В сопровождении Самуила Марковича Гуров вернулся в кабинет покойного хозяина дома. Двое мужчин в одинаковых синих комбинезонах вышли им навстречу. Они увозили на каталке труп, упакованный в черный брезентовый мешок.

Сыщик молча проводил их взглядом до двери, затем повернулся к эксперту и осведомился:

– Итак, чем порадуете, Самуил Маркович?

– Я вас умоляю, Лев Иванович, – старик взмахнул обеими руками. – Чем тут можно радовать? Мне все тяжелее и тяжелее сталкиваться со смертью. Начинаешь невольно задумываться о скоротечности жизни. Был человек, и нате вам, нету его. Пора-таки мне на пенсию. Сарочка все время об этом говорит.

– Вам еще рано думать о заслуженном отдыхе, Самуил Маркович, – приободрил старика полковник. – Да и мы без вас не справимся. Так что все-таки скажете?

Самуил Маркович тяжело и шумно вздохнул и проговорил:

– Смерть наступила в интервале от двух до трех часов ночи. Причина – ножевое ранение шеи. Потеряно очень много крови. Никаких других признаков насилия не наблюдается. Не считая, конечно, тех царапин на запястье, на которые вы мне указали.

– А что насчет них?

– Царапины свежие. Нанесены приблизительно в то же самое время. Это след от ногтей. Предположительно женских. – Когда Самуил Маркович говорил по делу, его речь теряла присущую ей расплывчатость и неторопливость.

Напротив, в такие моменты он докладывал сухо, четко, лапидарно. Как истинный профессионал.

– Для того чтобы назвать вам имя человека, оставившего эти следы, мне нужны образцы ногтей подозреваемых.

– Они у вас будут, – заверил Гуров. – Женщины в соседней комнате. Их четверо. Займетесь этим прямо сейчас?

– Да, конечно.

– Сколько времени вам понадобится для установления идентичности?

– У меня нет с собой лаборатории, Лев Иванович. – Эксперт развел руками. – Нужно везти образцы самому или вызывать человека. Ведь для этого…

– Сколько? – Гуров был категоричен.

Самуил Маркович наморщил лоб, прикинул что-то в уме и ответил:

– Два часа. Это максимум.

– Начинайте.

4 часа 42 минуты

– Итак. Наталья… Сергеевна? Верно? – спросил Лев Иванович.

– Можно просто Наталья, – ответила женщина. – Я чувствую себя древней старухой, когда ко мне обращаются по имени и отчеству.

– Хорошо, – Гуров согласно кивнул. – Я учту это.

По просьбе хозяйки дома они расположились в зимнем саду, заняли удобные плетеные кресла друг напротив друга. Наталья села таким образом, чтобы в поле ее зрения находился небольшой фонтанчик. По ее словам, вид и звук льющейся воды помогали ей успокоиться.

Полковник также позволил женщине на пару минут подняться в спальню и переодеться. Бордовое платье с вызывающим декольте сменилось на простенькие джинсы и белую рубашку мужского покроя. Глаза Натальи уже не были такими красными от слез, но она все еще беспокойно комкала в руке носовой платочек и время от времени прикладывала его к уголкам глаз. Эти жесты казались Гурову несколько театральными, но он пока не стал заострять на этом особого внимания.

– Согласно данным медицинской экспертизы, ваш муж был убит в интервале между двумя и тремя часами ночи. Где в это время находились вы?

Наталья гордо вскинула голову и смерила сыщика презрительным взглядом. Начало беседы ей совершенно не понравилось.

– Вы подозреваете, что это я убила Кирилла? – с вызовом произнесла она.

– Давайте без лишнего пафоса, Наталья, – спокойно парировал Гуров. – Я уже сказал в гостиной, что под подозрением находится каждый человек, присутствующий в доме на момент убийства. Вы – не исключение из правил.

– Но начали вы именно с меня.

– Вы – супруга погибшего, самый близкий к нему человек.

– И самый заинтересованный в его смерти. Вы это хотите сказать?

– Нет, – честно признался Гуров. – А почему вы должны быть заинтересованы в этом больше других?

– Да бросьте, полковник! – Наталья недовольно поморщилась, переложила скомканный платок из одной руки в другую. – Все вы прекрасно понимаете. Да и я тоже не совсем дура. Не так уж и сложно угадать ход ваших мыслей. Он слишком примитивен. Кирилл – богатый человек. Был таковым. Я, как его жена, являюсь прямой наследницей всего состояния. Вы, разумеется, думаете, что я убила мужа ради наследства.

– Я ничего пока не думаю. Мне для начала необходимо представить себе всю картину, располагать фактами, чтобы сделать хоть какие-то определенные выводы.

– Для этого с меня сняли отпечатки пальцев, а затем подвергли еще какой-то странной унизительной процедуре с подрезанием кончика ногтя. – Она подняла правую руку на уровень лица и продемонстрировала полковнику неровно подпиленный ноготь на указательном пальце. – Это стандартная процедура?

– При данных обстоятельствах, да, – жестко отчеканил Гуров. – А тот факт, что я предпочел побеседовать с вами в первую очередь, можно истолковать и иначе.

– Это как же?

– Вы можете стать первой, с кого будут сняты подозрения, Наталья. В данном случае я действую методом от противного, не ищу виновного, а отсекаю тех, кто наверняка не причастен к убийству вашего мужа.

Нехитрая уловка сыщика возымела свое действие. Вызов исчез из взгляда женщины. Она заметно расслабилась, вновь приложила платочек к внутренним уголкам одного глаза, затем другого. Вдова посмотрела в огромное панорамное окно на розарий и беседку, где вчера вечером отмечался день рождения мужа. Грязную посуду и остатки трапезы так никто и не убрал.

Наталья глубоко вздохнула и сказала:

– Хорошо. Что вы хотите знать, полковник? Где я была с двух до трех часов ночи? – Она пожала плечами: – Я не могу этого вспомнить с абсолютной точностью. Было застолье, гости, мы изрядно выпили. Потом Кирилл удалился в свой кабинет, и мне пришлось полностью взять на себя функции хозяйки торжества.

– Когда он ушел? – спросил Гуров.

Наталья помолчала пару секунд.

– Опять же не могу сказать вам точно, поймите. Я не следила за временем. Может быть, это и было как раз около двух. Но точно после полуночи. Я помню только, что мы взяли шампанское и пошли к бассейну, а Кирилл остался в беседке. С Павлом. Они о чем-то немного поговорили, выпили. Потом Кирилл пошел к себе в кабинет.

– Один?

– Да. Он часто так делал в последнее время. – В глазах Натальи блеснули слезы. – На любом семейном мероприятии. Ему надоедала компания, и он уходил уединиться, хотел просто побыть наедине с самим собой, в тишине. Мы все давно привыкли к такому его поведению. Иногда он возвращался обратно, в другой раз нет. Сразу шел спать.

– Понятно, – сказал Гуров. – А что остальные? Вы говорили, что отправились к бассейну. С кем?

– С Андреем и с Зиной.

– Когда было обнаружено тело Кирилла, вы все еще находились там? У бассейна? Втроем?

– Ну да, – неуверенно протянула Наталья и снова бросила взгляд за окно.

По тропинке в сторону беседки неспешно шествовали полковник Крячко и Зинаида. Сыщик галантно придерживал девушку за локоток.

– Дело в том, что… в общем, вы должны понять, мы не готовились ни к чему подобному, и никто не следил ни за временем, ни друг за другом. Разумеется, мы не сидели безвылазно у бассейна два или три часа кряду, ходили в сауну, потом возвращались обратно. Вода еще не очень согрелась, но мы купались в бассейне.

– Всегда вместе? Втроем? – продолжал легонько напирать полковник.

– Я одна отлучалась попариться. Да и Зина с Андреем отходили. Эта девушка сегодня впервые попала в нашу компанию. – Наталья наконец-то перестала комкать свой платок и опустила его в нагрудный карман рубашки. – Они с Андреем познакомились недавно. Он, как бы это сказать… все еще обхаживал ее. Приносил шампанское, сопровождал в сауну. Я не могла и не хотела все время быть рядом с ними. Не желала мешать. Понимаете? Я сейчас припоминаю… – Женщина чуть помолчала. – Прибежал Яша, сообщил про труп и про то, что он уже позвонил в милицию. Я как раз была в бассейне одна. Он еще бросил мне полотенце, оставленное на лежаке. Я хотела сразу бежать к Кириллу, но Яша остановил меня. Сказал, что он точно мертв и там ничего не стоит трогать до приезда полиции, то есть вас. Не могу сказать вам, где находились в этот момент Андрей и Зина. Полагаю, что в сауне, но не знаю наверняка. В тот момент я вообще мало что понимала. На меня как ушат холодной воды опрокинули. Яша это сделал. Кирилла убили. Я до сих пор до конца не осознала всего этого. Его нет?.. – Глаза Натальи наполнились слезами, но про платок в кармане она забыла.

Ее взгляд устремился на работающий фонтанчик и замер.

Гуров дал ей время немного успокоиться, выдержал паузу.

– А Павел? – спросил он через пару минут.

Наталья встрепенулась, вышла из оцепенения:

– Что – Павел?

– Вы сказали, что он был в беседке вместе с Кириллом до того, как ваш муж ушел, – осторожно напомнил полковник. – Павел так и остался сидеть в беседке?