Czytaj książkę: «Мертвая цепочка»

Czcionka:

⁂

Мертвая цепочка

Глава 1

Найти черную кошку в темной комнате невозможно. Особенно если ее там нет.

Апрель уже начал радовать москвичей ранним теплом, щедро рассыпая первые, пока еще скромные дожди на тротуары, крыши машин и головные уборы жителей столицы. У Льва Гурова в кои-то веки появилась возможность физически почувствовать выходные. Отоспаться, пожарить мясо на даче у семейства Крячко, да просто не думать о завтрашнем дне, а прожить сегодняшний, как нормальный человек. Да – всего лишь субботу и если повезет – воскресенье.

Для кого-то это – мелочь, но только не для полковника уголовного розыска, ведь выдернуть из теплой кровати и сновидений могут хоть в три часа ночи в будний день, хоть в пять утра в выходной. Гуров повернулся и посмотрел на жену, Маша во сне улыбалась как Чеширский Кот, видимо, Морфей в прошедшую ночь выдавал бонусы в качестве душевных снов самым хорошим актрисам. Звонок на мобильном моментально испортил пастораль начинающихся выходных.

«Ну, вот. Вспомнишь черта, он и объявится», – обреченно подумал Гуров и взял трубку. Но к его удивлению и радости, на том конце «провода» раздался до боли знакомый голос – не Орлова, а криминального журналиста Игоря Воронина, с которым они в свое время попали в такую заваруху, что впору книгу об этом писать.

– Ну, здравствуй, полковник!

– Привет работникам пера. Рад слышать. Надеюсь, звонишь по хорошему поводу.

– По очень хорошему. У нас со Златой юбилей – пять лет вместе. Приглашаю вас с Машей во глубину сибирских дачных участков – в наше родовое поместье, так сказать… Разумеется, Станислава с Наташей тоже ждем. Вы так и ходите парой, как санитары? – не очень удачно пошутил Воронин.

– Ходим, ходим, а в свободное от скандинавской ходьбы время расследуем преступления, – парировал Гуров, а потом добавил: – Ну ничего себе, уже пять лет… Принято! Будем.

– С начальством получится договориться?

– Постараемся.

Гуров вышел на балкон, закурил, и на него нахлынули воспоминания.

Тогда 35-летний Игорь Воронин трудился на благо российской словесности в местной сибирской газете «Сигнал» в должности редактора отдела расследований несколько лет. Он потерял свою молодую жену, младше его на десять лет, сгоревшую от рака буквально за несколько месяцев, и, чтобы не сойти с ума, Игорь ушел в работу. Воронин был на хорошем счету у руководства, его статьи поднимали тираж и подписку в мессенджерах, а значит, и зарплата была вполне приличная. Тогда он занимался расследованием странных исчезновений женщин в городе, которые спустя много лет вдруг возобновились.

Несмотря на то что на дворе стоял 2020 год, а не 1937-й и в городе не было никакого Берии и в помине, молодые женщины выходили из дома – в магазин, на почту или в парикмахерскую – и бесследно исчезали. Складывалось такое впечатление, что либо их похищали инопланетяне, либо они проваливались сквозь землю. Ни первый, ни второй варианты не выдерживали никакой критики, разумеется. Оставался маньяк, но и тел погибших тоже не было.

Самое первое исчезновение молодой матери – 25-летней Аглаи Березиной, у которой остались годовалая дочь Маша и полуслепая мать, произошло ровно 16 лет назад. Тогда эту жуть обсуждал весь их небольшой город. Аглая вышла из дома, чтобы купить пачку памперсов, дочь и мать оставила на сестру, чтобы присмотрела и за малой, и за старой. Как только она вышла из аптеки, больше ее никто не видел. Мужа у молодой женщины, работавший менеджером по продажам в одной из рекламных компаний города, не имелось.

Не появился отец маленькой Маши и после того, как в эту историю вцепились все журналисты города, со всех сторон обкатывая сенсацию. Ранее здесь ничего такого не происходило – не Чикаго все-таки, да и на дворе балом уже правили нулевые, а не 90-е. Мать ребенка не нашли, и опеку над сиротой взяла ее тетка Маруся, сестра Аглаи. Забрала она с собой и слепую мать, так и жили втроем. Правда, с прежней работы проводницей Марусе пришлось уволиться, ведь нужно было смотреть за ребенком и инвалидом. Какие уж тут командировки по стране и приличная зарплата…

Она устроилась в детский сад поваром. За Машей присмотр – детей сотрудников оформляли в садик бесплатно и вне очереди, и повар всегда при продуктах. Платили-то сущие копейки… Когда племянница подросла и пошла в старшие классы, ее охватила идея фикс по поводу поисков пропавшей много лет назад матери. В поисках ей помог Воронин, но в процессе его расследования выяснились такие подробности, что из Москвы ему в помощь по личному распоряжению Орлова приехали Гуров и Крячко.

Игорь позаботился о том, чтобы Машу не трогали ни органы опеки, ни местный криминал, который, узнав, что девчонка зарабатывает на улице какие-то копейки мимо их «общака», могли запросто и собаку убить, да и Машу пристроить в совсем другой бизнес. Такой оборот дела был бы только на руку. Не посмотрели бы, что малолетка и без матери. Тем более что к ней уже пару раз подходили молодые люди с недобрыми глазами и ласково спрашивали: как выручка, как дела? Не болеет ли бабушка? Маша, чувствуя исходящую от них угрозу, страшно испугалась и рассказала все Игорю. А на улицу Маша попала следующим образом. Как-то раз она привела домой рыжего, трясущегося от голода щенка – не смогла пройти мимо такого же бедолаги, как она сама.

– Это что за заморыш? – всплеснув руками, запричитала тетя Маруся. – Машка, ты с ума сошла, что ли? Кто его кормить будет? И так едва концы с концами сводим!

– Теть Марусь, не ругайся, мы с ним пойдем на улицу деньги зарабатывать, да, Арто?

– На какую улицу??!

– Это же пудель, он просто очень грязный. Его отмыть нужно и причесать. Эта порода собак отличается высокой артистичностью и отлично поддается дрессировке. Так что мы разучим с ним несколько номеров и будем выступать на улице, рядом с кинотеатром. Там всегда много народу ходит. Так что не только ему на пачку сухого корма заработаем, но и нам с тобой и бабулей на тарелку горячего супа.

– Бред какой-то, – махнула рукой тетка, но собаку не выгнала.

А Маша и правда отмыла Артемона – а как бы еще она могла назвать пуделя, – откормила, и уже через полгода по наступлении весны они вышли на улицу с двумя забавными номерами. Маша играла на губной гармошке, а Артошка танцевал. Еще он при помощи небольших ухищрений со стороны своей хозяйки считал до двух и пел. Народ смеялся и кидал в шляпу деньги. Мимо этой талантливой парочки каждый день проходил и Игорь Воронин.

Они познакомились, и журналист считал своим долгом ежедневно финансово поддерживать концертную деятельность пуделя и его маленькой хозяйки, он выделял им по сто рублей на каждого. С учетом того, что кидали прохожие, иногда хватало даже на что-нибудь посущественнее супа. Маше только что исполнилось семнадцать лет. Конечно, пели и плясали с Арто они только после того, как у Маши заканчивались уроки, благо училась она в дневную смену.

Но тут появилась новая проблема. Дело в том, что крышевал весь уличный бизнес местный 55-летний депутат Дима Паровоз от самой главной партии страны. Смех смехом, но Паровоз была настоящая, родная фамилия этого жулика от власти, что изрядно веселило весь парламентский и чиновничий «бомонд» города. Воспринималась-то она как криминальное погоняло, а не родовое имя. У Игоря в тот момент не имелось доказательств незаконной деятельности Паровоза, но блеф никто не отменял.

Он дозвонился до народного избранника, назначил встречу и пообещал, что, если Машу не будет трогать ни закон, ни беззаконие в образе его подопечных, он, Игорь Воронин, не станет трогать и Диму Паровоза на страницах своей газеты. А если он еще и поможет семье подарком в виде компьютера, то Игорь напишет про Диму вполне себе приличную статью. Ведь Паровоз, сидя в своем кресле, действительно помогал детским домам и больницам, нужно же было создавать имидж честного, благородного депутата. Вот об этом и можно написать без вранья и приукрашивания.

Паровоз, недолго думая, согласился. С наглым журналюгой можно же будет потом поквитаться и компромат отобрать. А пока пускай поработает на благо его имиджа. А купить какой-то там нищебродке компьютер – плевое дело при его доходах. Более того, надо купить самый навороченный, чтобы этот Свистунов из КПРФ, который вечно говорит гадости в его сторону на сессиях, заткнулся наконец.

Компьютер для Маши подарили «на камеру». Паровоз специально собрал в этот день около дома девочки все прикормленные редакции города. Тетя Маруся ничего не понимала и только вытирала набегавшие слезы и благодарила честного, как ей виделось, депутата за то, что племяннице хоть что-то досталось от благ цивилизации, а не только бездомные, голодные щенки да перешитая одежда. Бога всех современных детей и подростков водрузили на компьютерный стол, который также прилагался «парламентским» бонусом. Маша стояла, не дыша и не веря своим глазам.

– Спасибо, – тихо прошептала она.

– Ну, что ты, детка! Мы заботимся обо всех детях города, у которых родители не могут себе позволить купить самостоятельно компьютер.

«Ну-ну, заботливый ты наш, – недобро усмехаясь, подумал Игорь, наблюдая за происходящим. – Компьютеры – детям, цветы – бабам. Точнее, не цветы, а хаты на бюджетные деньги и цацки на них же. Вскоре вся эта кодла с камерами и охранниками уехала во главе с довольным Паровозом, а Игорь остался у Маши, чтобы помочь девочке подключить компьютер и установить все необходимые программы.

А потом Игоря подкараулила около дома красавица Злата, которая обратилась к нему за помощью в поисках пропавшей сестры-близнеца и отдала журналисту флешку. После просмотра информации на ней Воронин сразу же обратился к знакомому оперативнику в Москве, а тот немедленно в отдел, где работали Гуров и Крячко. То, что Игорь обнаружил на видео, заслуживало внимания самых высших правоохранительных структур.

– Сколько удалось выловить кошечек? – спрашивал в кадре мужчина восточной наружности, мерзко ухмыляясь.

– Одну, но очень шикарную, ты за нее получишь реально большие деньги. Натуральная блондинка, славянка, шикарная фигура, модель, – ответил мужику очень знакомый голос, и в кадре появился… Паровоз!

– Ни хрена себе, – только и выдал Игорь. – Вот тебе раз и выпал снег…

– Что такое? Ты его знаешь?

– Конечно, знаю. И дело-то, похоже, очень серьезное. Думаю, что нужно подключать ФСБ, у меня там остались связи. Сам я не справлюсь, тут торговля людьми с участием очень высокопоставленных особ. Одну из этих особ можно наблюдать прямо сейчас. Но погоди, давай досмотрим, что там… Речь идет явно о твоей сестре, иначе бы зачем тебе эту флешку в ящик кинули…

– Модель? – продолжал «бай». – Откуда у вас тут могут быть приличные модели? Одни кошки обглоданные и использованные вашими чиновниками не по разу в саунах. Такого добра везде хватает, – прищурив черные глаза, спрашивал мужик.

– Она не из наших. Питерская.

– Что??? Ты дебил, дядя Дима? Мне еще с питерской братвой разборок не хватало! Вы ее уже поймали и отвезли на нашу базу???

– Успокойся, Шах! Какая братва, я что, совсем ненормальный, по-твоему? Нет за ней никого, бабка тут у нее жила единственная, а так никакой родни. И в Питере за этой девкой никто не стоит, она не связывалась никогда ни с чиновниками, ни с вашими… Говорю же, эта девочка – редкий товар. Невероятно красивая и незатасканная, как ты изволил выразиться.

– Н-да? Ну ладно, посмотрим, кого ты там изловил… Сильно с транквилизаторами не переборщите, постарайтесь поговорить с ней. Наврите ей что-нибудь типа того, что она участвует в какой-нибудь ментовской операции и ее прячут от возможных террористов, ну, ты знаешь, как с образованными девками разговаривать. Зашли к ней Джона, классный был когда-то обработчик женских мозгов.

– Он не у дел. Вербовский давно с нами не работает, долг за свою подружку вернул, и свалили они вместе из города.

– Вернул, говоришь? Ну, так новый долг организуем, дурное дело – нехитрое.

– С тобой приятно иметь дело, Шах!

– С тобой тоже было неплохо, Паровоз, пока во всяком случае.

Съемка оборвалась, а Игорь Воронин второй раз за сегодняшний день испытал шок. Коля Вербовский был его товарищем, они вместе оказались в Сирии в 2017 году. Игорь уже работал там военным корреспондентом от столичного издания, а Николай – военным психологом. Игорь попал под обстрел вместе с журналистами одного из ведущих телеканалов страны и был ранен. Военкоры работали в одном из жилых кварталов города Дейр-эз-Зор, когда произошел подрыв управляемого фугаса. Игоря после ранения отправили в московский госпиталь, потом – домой.

И вовремя, буквально через месяц во время съемок репортажа одной из операций сирийской армии против боевиков-террористов погибли сразу двое его иностранных коллег. Что касается Вербовского, то он был уникальным специалистом. Его родители работали на каком-то засекреченном объекте, а Коля учился в специальном интернате, созданном для детей таких сотрудников. Что именно разрабатывали Лидия и Александр Вербовские, неизвестно.

Но когда Кольке исполнилось семь лет, они погибли во время взрыва, случившегося в лаборатории, которую возглавлял его отец. Тогда мальчика отправили в этот интернат, а не в обычный детский дом, поскольку выяснилось, что он, как и все дети этого учебного учреждения, особенный – индиго, как их стали называть несколько лет назад. Николай был ровесником Игоря, то есть он родился в 1976-м, а в 1983 году уже жил вне дома, вместе с такими же божьими созданиями, как и он сам. Или детьми дьявола, как считали некоторые… Жители местной деревеньки, рядом с которой был построено это спецучреждение, во всяком случае, думали именно так.

И были реальные причины для этого. Попав в интернат в разном возрасте, но в основном от пяти до восьми лет от роду, удивительные детки довольно быстро понимали, что они и правда могут удивлять. А в силу возраста и обиды за то, что их оторвали от мам и пап, они отрывались на окружающих. С десяти лет им разрешалось гулять за территорией школы, вот они и гуляли… Не все, конечно… Самые, так сказать, продвинутые.

К примеру, одиннадцатилетняя Ника – во всяком случае, так рассказывали местные – одним взглядом могла заставить человека сделать то, что ей хочется. В итоге из деревенского магазина со своими друзьями она уходила с полным пакетом конфет, печенья и газировки. Чипсов и навороченных сладостей по тем временам не было, но дети и не были голодными, им просто очень хотелось попробовать свою власть над другими, взрослыми людьми. В спецшколе бы такое не прокатило – учителя тоже владели определенными способностями.

А тут – полное раздолье. О моральной составляющей они не думали не потому, что были поганцами, а потому, что с детства оказались в очень уж непривычных обстоятельствах. В конце месяца касса магазина пугала своей дикой недостачей. Никаких камер, разумеется, в деревенской лавке в начале 90-х не имелось, и проследить нашествие индиго не представлялось возможным. В свою очередь, продавец тетя Лида, рыдая, говорила, что ничего не понимает…

Не поверить ей было невозможно, она трудилась на своем месте уже добрых десять лет, и ничего никогда не пропадало. Времена наступили тяжелые, но Лида всегда честно просила под зарплату, если ей нечем было кормить детей-подростков, и ей никогда не отказывали. А помнить, равно как и понимать, бедная тетка, конечно, ничего не могла.

Да и как замотанной тетке было уследить за толпой юрких и шустрых малолеток? К тому же еще и в большинстве своем – детишек из непростых семей, то есть по определению умевших общаться с окружающими в нужном им ключе. Та же Ника, хрупкая полупрозрачная девочка, хлопала огромными черными глазищами и расспрашивала о составе и вкусе тех или иных конфет – и покупатели, забредавшие в сельпо, норовили угостить ребенка, а продавщица не замечала, как остальные детишки сметают с полок все, что плохо лежит.

Тот же Колька Вербовский, который входил в эту банду мелких вредителей, забалтывать умел еще лучше – неотрывно глядя в глаза той же продавщице и рассказывая какие-то побасенки про новое грибное место в здешнем лесу, которое они с ребятами недавно нашли, и прочую чепуху. Однако последняя выходка компании переполнила чашу терпения руководства школы. А дело было так.

Они дождались, пока на лавочке в селе собралось несколько кумушек с семечками и последними сплетнями, чтобы обсудить таковые. Вышли из-за угла, пацан подкрался к сельским дамочкам со спины и выбил из руки одной из них пакет семечек. На халявный корм тут же слетелись местные голуби, жирные и наглые. А подружка мальчишки тем временем отвязала от воротины вредного козла Ваську, и тот сиганул аккурат через лавку со сплетницами, наподдал копытом неосторожному голубю и унесся в закат.

Хихикая, хулиганский тандемчик тихонько исчез, оставив честной народ в полном ужасе и шоке. Вот только они не заметили, что их классный руководитель Михаил все это безобразие наблюдал, стоя в стороне незамеченным. Благо кусты шиповника и пыльные мальвы прекрасно его скрывали.

Поэтому в этот же день проделки честной компании стали известны директору школы Герде Васильевне, и Нику с Колькой вызвали на ковер, поскольку было очевидно, что инициатива, так же как и лидерство подобных вылазок, принадлежит именно им.

– Ну, рассказывайте, Горгона Медуза и Мессинг недоделанные в одном флаконе, как вы додумались до этого безобразия. Вы в курсе, что продавец Лидия Петровна была вынуждена выплатить непосильную для нее недостачу за ваши конфетные шалости? А двух селянок, которым ты, Ника, спустила на головы козла с привязи, а ты, Коля, лишил семечек, увезли по «Скорой» в состоянии гипертонического криза!

Коля и его «подельница» стояли, потупив глазки, никакого раскаяния при этом не ощущая.

– Ясно все с вами. Ну, вот что. Если подобное повторится еще хотя бы раз, я отправлю вас в обычный детский дом. Там вам, конечно, в плане злодейства будет полное раздолье, но никаких знаний вы больше не получите. Да и злодеев почище вас двоих там тоже хватает. Хотите узнать, чем все это кончится в итоге? – спросила надменно директор. – В восемнадцать лет вас выставят из детского дома, и хорошо, если вы получите свою квартиру, которая положена сиротам по закону. Как правило, большинство выпускников остаются без жилья благодаря ушлым «предпринимателям» разных мастей. В итоге улица и – криминальные структуры, которые будут рады принять в свои ряды таких специалистов, как вы. Нужно же кому-то наивных пенсионерок убалтывать, лишая честно скопленных капиталов? Вы как раз подойдете на эту роль… Что потом? В лучшем случае – колония, в худшем – пуля в лоб во время разборок бригад, в которые вам посчастливиться попасть. У меня все.

До подростков наконец-то дошло, что с ними не шутят и что не такие уж они и ценные кадры, чтобы спускать с рук все безобразия. Они подавленно молчали.

– А если мы останемся тут и будем вести себя как положено, куда мы потом? В чем разница-то, Герда Васильевна? – глядя прямо в глаза своими черными как ночь глазищами с длинным ресницами, спросила Горгона Медуза.

– Получите нормальное среднее образование, пойдете в хороший вуз по квотам, сделаем вам жилье, да и с работой в госструктурах поможем – благо связи нужные есть, – ответила та.

– Мы все поняли, Герда Васильевна, такого больше не повторится, – вдруг ответил за обоих Колька.

– Ну-ну. – Герда недоверчиво посмотрела на криминальную парочку и отпустила их.

Но мальчик и правда угомонился и поговорил с подругой, потому что понял, что Ника и не думала успокаиваться, ей нравился такой образ жизни и ощущение власти над людьми. Девочка вообще не обладала какой-либо моралью с детства. В Средние века ее непременно бы сожгли на костре как самую страшную ведьму. Время пролетело быстро, они вышли из интерната и благодаря определенным талантам сразу попали в школу Службы внешней разведки – СВР. Николай окончил факультет психологии, а вот Ника пошла на оперативную работу со специализацией по гипнозу.

Когда они встретились с Игорем, то быстро нашли общий язык. Чем конкретно занимается его новый друг, Воронин не знал, но однажды во время обстрела тот прикрыл его собой, сам при этом не пострадав. Казалось, что снаряд летит прямо на Игоря и спастись просто невозможно. Как Вербовский появился рядом и как через несколько секунд Воронин оказался на метр дальше взрыва, он так и не понял. А тот только пожимал плечами и говорил, что в состоянии аффекта человек еще и не такое способен.

И вот теперь оказывается, что он работал на преступную группировку. Как же так? Что случилось? Если раньше у него и были какие-то сомнения относительно того, вмешиваться в это дело или нет, то после получения информации с флешки их не осталось. И только потом, когда в город приехали Гуров и Крячко и они познакомились с Игорем, Лев Иванович, внимательно выслушав историю Воронина, сразу же сказал, что Вербовский почти сто процентов работает под прикрытием, чем снял тяжесть с сердца Игоря. Потом так и оказалось. В итоге блестяще проведенной операции Гуров смог спасти и сестру Златы, и еще двух девушек, похищенных не так давно. Паровоз отправился туда, где ему было и место – валить лес на благо государства.

Лев Иванович встряхнулся, вернувшись из воспоминаний в реальность. Маша в это время уже проснулась и сладко потягивалась. Гуров улыбнулся и пошел на кухню, сварил кофе и принес его Марии на подносе.

– Кофе в постель? Есть повод? – удивленно спросила Маша, полковник Гуров не так часто баловал ее такими «глупостями».

– Есть. Ты Воронина со Златкой помнишь?

– Конечно, – делая маленькие глоточки, ответила жена.

– У них юбилей – пять лет совместной жизни, мы приглашены.

– О! Поедем в Сибирь! Там же холодища!

– Да никакая там давно не холодища, климат меняется, у них уже плюсовая температура, и снега в городе вообще нет. Но теплые вещи, конечно, возьми с собой.

Лев Иванович, как ни странно, без проблем получил у Орлова добро на майские выходные, отпустил генерал и Стаса. Вот только жена Крячко – Наталья – где-то подхватила современную инфлюэнцу, как называл ОРВИ Стас, и осталась в Москве. Утром второго мая самолет с Гуровым, Крячко и Марией приземлился на сибирской земле. Как только они вышли из здания аэропорта, то сразу же увидели улыбающегося Воронина – Игорь встречал их на своем видавшем виды, но верном джипе. Мужчины обнялись, Марии журналист галантно поцеловал руку. Они сели в авто и тронулись.

– А мы куда? – спросила Маша.

– В наше родовое гнездо, в поселок Воробьи, – ответил Воронин.

– Красивое название, – задумчиво протянул Гуров. У него вдруг возникло странное ощущение, что в этих Воробьях их ждет какая-то заваруха. Но он отогнал тревожные мысли и прикрыл глаза, чтобы подремать в пути. Через полтора часа они были на месте, их встретила улыбающаяся Злата, провела в просторный дом, показала, где комнаты, душ, столовая.

– Ну, у вас тут просто дворянское гнездо, а не только родовое! – восхищенно сказал Стас.

– Чур, я первый в ванну! – Стас буквально бегом помчался в душ мимо ошарашенной Марии, справедливо рассчитывающей, что девушек нужно пропускать вперед – в душ, по крайней мере, точно.

Но Крячко такие интеллигентские штучки были если и ведомы, то в некоторых случаях неприемлемы. Опер – что с него возьмешь? Больше чем за три десятка лет они с Гуровым привыкли к ситуации, когда на то, чтобы поесть, сходить в душ и поспать, порой приходится не больше четырех часов. А то и совсем не приходится. Привычка – вторая натура, как говорится.

Следующий день оказался хлопотным для всех – и для Ворониных, и для приехавших к ним в гости друзей. На торжество было приглашено человек пятнадцать. Вроде бы не так много, но только на первый взгляд. Нужно было нарезать салаты, замариновать мясо, достать из погреба соленья, компоты, накрыть столы. К трем часам все было готово и почти все гости приехали. Ждали только главного редактора Игоря с женой. Через полчаса прибыли и они, праздник начался. Несколько человек в итоге остались ночевать, а те, у кого была возможность вернуться в город, разъехались. Гуров с Игорем еще долго сидели на веранде, вспоминая прошлые подвиги.

А утром третьего мая в дом к Ворониным буквально влетела соседка по даче – сорокалетняя Ирина Марьина. На женщине просто не было лица.

– Игорь, Злата, помогите… – сказала она и зарыдала.

– Господи, Ира, что случилось-то? – Злата бросилась за коньяком, плеснула немного в бокал и протянула соседке. Та взяла его трясущимися руками.

– Мишенька пропал, – глотая спасительную жидкость вместе со слезами, еле выговорила она.

Ира служила депутатом в городской думе, зарплата и социалка были на отличном уровне, так что дом у нее был полная чаша. Они с мужем Валентином растили двоих детей. Старшая дочь Лиля училась в медуниверситете на четвертом курсе, готовилась к стезе хирурга, а Миша оканчивал третий класс, ему только недавно исполнилось десять. В доме не ругались, жили дружно, ни дети, ни родители, как сегодня говорят, «не исполняли» – все старались идти друг другу навстречу. В тот день Ира отправила Мишу в местный магазин за хлебом, тут было недалеко, и мальчик часто ходил за каким-нибудь мелким товаром без сопровождения взрослых.

Вот и в этот раз он взял свой рюкзак и убежал. Через полчаса Ирина забеспокоилась, позвонила ему на мобильный, но услышала только длинные гудки. Подумала, что, может быть, сын на кассе, рассчитывается за продукты. Но прошло еще сорок минут, а ребенок не появился. А вместо гудков в сотовом оператор сообщил, что абонент недоступен. Ирина испугалась по-настоящему, еще сама не зная чего, но сердце заныло от нехорошего предчувствия. Валентин побежал до магазина, но пышка Аллочка – продавец в магазине – сказала, что Миша не заходил.

– А что, должен был? – спросила Аллочка, но, увидев, как изменилось лицо мужчины, закрыла ладошкой лицо и тихо прошептала: – Ой…

Перепуганные не на шутку родители побежали по знакомым в поселке, собрали людей, начали прочесывать территорию. К Ворониным не пошли, зная, что у них юбилей, да и надеялись на лучшее. Увы – мальчик как в воду канул. Местный пруд, кстати, тоже осмотрели, но пока без помощи спасателей, которых вызвали только к утру. К этому времени уже приехала Лиля – старшая дочь Марьиных, которая моментально подключилась к поискам. Девушка реагировала на странное исчезновение брата намного эмоциональнее даже, чем ее родители.

– О господи! Почему я не приехала вчера или хотя бы на пару часов раньше, тогда я сама сходила бы в магазин, и Мишенька был бы дома. – Слезы ручьем текли по лицу девушки. Она только что не билась головой об стену, что, если честно, выглядело как-то странно.

– Лиля, ты что как над покойником-то воешь! – не выдержала Злата. – Немедленно прекрати, найдется Мишка. Сроду никуда не пропадал!

– Вот именно, – тихо сказал Воронин, внимательно наблюдая за происходящим и анализируя ситуацию. Он вышел во двор покурить.

– Волонтерам, в полицию звонили? – спросил он, вернувшись.

– Нет, – утирая слезы, ответила Ирина.

– Хорошо, я сам. – И ушел связываться с полицией и знакомыми правоохранителями.

Гуров с Крячко уже давно проснулись и пока въезжали в тему, что называется. Лев Иванович включился почти мгновенно. Ситуация и правда напоминала сюжет плохого детективного сериала: десятилетний мальчик вышел белым днем за хлебом во вполне благополучном районе и пропал без вести. Версия относительно инопланетного вмешательства оставлялась для местных тетушек. Профессиональным чутьем Гуров ощущал, что дело плохо, но надежда на то, что Миша жив и с ним все хорошо, оставалась.

Вспомнил дело Аглаи, которое они со Стасом как-то походя раскрыли пять лет назад, когда приезжали к Игорю последний раз. Она, как и маленький Миша, пропала белым днем, ее уже отчаялись найти, но нашли спустя целых шестнадцать лет.

Девушка отправилась в аптеку за памперсами, купила пачку и вышла. Ей оставалось только перейти дорогу и зайти за угол. Вдруг к ней подошла какая-то старушка и, шамкая беззубым ртом, попросила перевести ее через дорогу. Конечно, молодая женщина ей не отказала. Однако после того как она аккуратно перевела ее, бабуля вдруг схватилась за сердце и начала буквально виснуть у нее на руках.

– Ой, дочка, плохо мне что-то, пойдем в столовую зайдем, там водички дадут, а я таблеточку выпью.

– Ну, хорошо, пойдемте. – И она довела странную бабку до «столовой», которая оказалась довольно дорогим кафе. Но делать нечего, она заказала стакан минералки старушке и себе чашку чая.

– Подойдите рассчитаться, пожалуйста, – попросил ее бармен. Но это не показалось Аглае странным, она не так часто ходила по подобным заведениям и не знала, что обычно официанты лично забирают расчет, подойдя к столику, и приносят чек и сдачу, если клиент не намерен выделить чаевые. Чашку с чаем она оставила на столе, а когда вернулась, бабки и след простыл. «Странная какая-то старуха», – подумала она и одним глотком выпила остывший чай, торопясь к дочке Леночке. Но какая-то темная, тяжелая волна накрыла ее с головой, и она ушла в небытие.

Очнулась она в чистой, хорошо обставленной комнате, где на кроватях спали две девушки. Ничего не поняла. Голова чугунная, соображала плохо… Потом постепенно начала вспоминать все, что произошло, и ее охватила дикая паника! Где ребенок? Где она сама? Тут и девчонки начали шевелиться, просыпаясь. Потом Аглая спросила:

– Кто-нибудь знает, где мы находимся?

– Нет, – хором ответили соседки.

Тут открылась дверь, и в комнату вошел какой-то молодой человек.

– Всем привет. Меня зовут Николай, я сотрудник ФСБ, – представился он. – Не пугайтесь, девушки, вы стали участницами спецоперации. Не специально, конечно, просто не очень вовремя оказались не в то время и не в том месте. К сожалению, мы не можем сейчас разрешить вам связаться с вашими родными, это рискованно и для них, и для вас. Мы свяжемся с ними сами и успокоим. Все необходимое: средства гигиены, еду, напитки, одежду, книги и фильмы – вам предоставят. Кроме компьютеров и средств связи, сами понимаете.

Девушки немного успокоились, потом одна из них, жгучая брюнетка с синими глазами, спросила:

– А как долго мы будем тут находиться?

– Не больше месяца, не переживайте.

– Какого месяца? – не своим голосом заорала Аглая. – У меня дочь годовалая дома и мать слепая, вы что, охренели совсем? Они же умрут без меня!

– Ну что вы, Аглая, – вдруг где-то в голове раздался у нее голос, а глаза этого Николая как будто увеличились и приблизились к глазам девушки, заполнив собой пространство. – У вас же дома ваша сестра, Маруся. Она позаботится о Машеньке и вашей маме. А если вы поедете туда, Машу точно могут убить. Мы ведь прячем вас от террористов.