Czytaj książkę: «В царствование императора Николая Павловича»

Авторы благодарят за помощь и поддержку Юрия Жукова и Макса Д (он же Road Warrior)

© Михайловский А., Харников А., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Глава 1
В прошлое – через замочную скважину

Началась эта невероятная история с того, что Антон Воронин изобрел машину времени. Самую настоящую машину времени, с помощью которой можно было путешествовать из одного века в другой. Вот так, ни больше ни меньше.

Впрочем, свое изобретение, которое потянуло бы на несколько Нобелевских премий, Антон сделал на основе результата коллективного творчества. Разработки чего-то подобного давно уже велись в одном из закрытых питерских НИИ. Начались они еще в светлые годы советской власти, когда на такие вот не совсем понятные с точки зрения конечного результата исследования заинтересованные ведомства, чаще всего с грозными трехбуквенными аббревиатурами, щедрой рукой сыпали деньги из государственной казны.

Конкретно в этом НИИ работа шла ни шатко ни валко лет пять. А потом наступили суровые перестроечные и постперестроечные времена, когда финансирование перекрыли вовсе. Все, что удалось сделать, от греха подальше засунули в кладовку, после чего начальник 1-го отдела лично опечатал дверь кладовки большой мастичной печатью. Самое обидное заключалось в том, что все это произошло именно тогда, когда у группы, в которой трудился Антон Воронин, что-то начало вырисовываться.

Ну, а дальше пошли тощие и безденежные годы вялого полусуществования, когда сотрудники группы зарабатывали на жизнь монтажом спутниковых антенн и автомобильной сигнализации. Грех жаловаться, на подобных халтурах Антон зарабатывал неплохо. Во всяком случае, пустые бутылки и пивные банки по урнам не собирал и секонд-хэндом на рынках не приторговывал. Но все же, устанавливая сигнализацию на очередной «мерин» какого-нибудь приблатненного амбала в малиновом пиджаке, с ностальгией вспоминал годы, когда занимался интересным для себя делом, мечтая совершить открытие, которое обессмертит его имя.

В начале нового тысячелетия, когда появилась новая мода на «оптимизацию производства», его НИИ окончательно пал под натиском рыночных отношений. Антона сократили, как и всех сослуживцев, объявив о закрытии конторы, которой они отдали столько лет.

Ликвидация НИИ прошла быстро и как-то безалаберно: нечто среднее между картиной Брюллова «Последний день Помпеи» и дележом добычи пиратами с острова Тортуга. Команде нового министра обороны, по кличке Фельдмебель, нужно было только «капитальное здание постройки третьей четверти XIX века в относительно хорошем состоянии». Вследствие этого, внимание 1-го отдела ослабло, и сотрудники смогли беспрепятственно «приватизировать» все, что плохо лежало.

Куркулистый Антон, естественно, не остался в стороне. Его интересовали не материальные ценности, а документы и опытные образцы. Он утащил домой почти доработанный блок, который мог со временем стать машиной времени, и толстую картонную папку с грифом «сов. секретно». Зачем он это сделал – сам не знал. Скорее всего, по старой советской привычке, вспомнив крылатое выражение «Тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость».

Ну, а дальше, окончательно став на неверный и полный опасностей путь частного предпринимательства, Антон занялся коммерцией. Сперва у него появилась небольшая фирмочка, состоящая из него самого и секретарши. Фирма занималась установкой автомобильной сигнализации, ремонтом компьютеров и изгнанием из них вредоносных вирусов. Дела шли неплохо, скоро появилась постоянная клиентура. Со временем Антон поднакопил денежек, расширил свой бизнес, купил хорошую трехкомнатную квартиру и машину-иномарку.

Но, занимаясь делами фирмы, количество сотрудников которой выросло до пяти, не забывал и об увлечении своей молодости. По вечерам Антон доставал из сейфа заветную папку с грозным грифом на обложке, перечитывал хранившиеся в ней документы, разглядывал чертежи и расчеты. По своим коммерческим каналам он заказывал необходимые для продолжения работы над машиной времени приборы и комплектующие.

И вот, лет через пять такой надомной работы, настал момент, когда Антон понял вдруг, что ему удалось создать нечто работоспособное.

Правда, эта машина времени меньше всего напоминала прибор, с помощью которого инженер Тимофеев отправлял в XVI век управдома Буншу и жулика Милославского. Она скорее была похожа на пульт управления воздушного транспортного средства 50-х годов прошлого столетия. На стенде рядом с двумя жидкокристаллическими мониторами были установлены датчики, тумблеры и прочие рубильники. Конструкция, скажем честно, внешне не впечатляла, но Антон считал, что для первого раза и этого будет вполне достаточно. Ну, а если машина заработает, то можно потом сварганить что-то более презентабельное.

День первого опытного запуска машины стал для Антона настоящим праздником. Еще и еще раз проверив все параметры своего детища, он с бьющимся сердцем нажал на кнопку «пуск» и, дождавшись полного включения системы, повернул ручку, запускающую контур, создающий пробой во времени.

Все произошло до безобразия спокойно и буднично. В центре комнаты в воздухе появилась мерцающая голубоватая точка, которая медленно разрасталась, пока не стала размером с куриное яйцо. Из этого отверстия ударил луч яркого света, осветивший комнату, погруженную в вечерний полумрак.

С дрожащими от волнения руками изобретатель подошел к пульсирующему сгустку энергии. Тот неподвижно парил в воздухе, словно подвешенный на невидимых нитях. Антон осторожно заглянул в отверстие и был удивлен – нет, ошеломлен! – увиденной им картиной. Отверстие оказалось своего рода замочной скважиной, с помощью которой можно было заглянуть в прошлое.

Глазам Антона предстал кусочек старой петербургской улицы, какой ее изображали на своих картинах художники середины XIX века. Вот мимо прошла девушка с пышной юбкой, смешным чепчиком и осиной талией. С ней раскланялся какой-то франт в сером сюртуке и цилиндре. Вот проехала пыльная карета, запряженная четверкой лошадей. Вот прошло несколько мастеровых в картузах и передниках, о чем-то оживленно беседующих.

Сердце у Антона бухало в груди, словно кузнечный молот. На подгибающихся ногах он словно пьяный добрел до дивана и плюхнулся на него.

«Сбылась мечта всей моей жизни», – меланхолично подумал Антон. Потом, решив, что на сегодня хватит, счастливый изобретатель подошел к продолжающей работать машине времени, свернул «окно в прошлое» и, дождавшись исчезновения изумрудной точки, осторожно выключил агрегат.

«Вот так, тихо и незаметно, и произошло открытие мирового масштаба, – с легкой грустью подумал он. – И самое противное во всем случившемся, что рассказывать кому-либо об изобретении не хочется никому».

* * *

На следующий день Антон, словно кот у миски со сметаной, долго бродил вокруг машины времени, борясь с искушением повторить свою экскурсию в прошлое. Но он, хоть и с большим трудом, но все же поборол нетерпение и стал ломать голову – что же ему делать дальше? Подглядывание за обитателями Петербурга времен царствования императора Николая I, конечно, вещь весьма занятная. Но ему захотелось большего. Захотелось самому побывать в прошлом, чтобы окончательно удостовериться в том, что переместиться в прошлое и вернуться – вещь вполне реальная.

Размышления Антона прервало хриплое курлыканье мобильного телефона. На дисплее высветилось: «Шурик». Это был старый школьный друг Антона. Впрочем, в его возрасте все школьные друзья – старые, и даже очень.

«Какой сегодня день недели? – со скрипом пошевелил извилинами Антон. – Вроде бы пятница… Вот засада – чуть не забыл! Ведь на субботу у нас назначен “банно-рюмочный” день. Ой, блин, совсем я заработался… Фанатик науки хренов!»

Антон тряхнул головой и нажал на мобильнике кнопку с зеленой трубкой.

– Слушаю вас, гражданин начальник, – сказал он своему бывшему однокласснику голосом рецидивиста, пойманного с поличным на месте преступления. Дело в том, что Александр Шумилин был пенсионером МВД, и Антон не упускал случая подколоть его, напомнив о прежнем месте службы.

– Алло, Тоха, привет! Надеюсь, ты не забыл, что завтра суббота? – слегка хрипловатым голосом сказал Александр.

– Не, Шурик, я помню это, как таблицу логарифмов. – Антон вздохнул и потянулся в кресле. – Буду обязательно. С тебя веник, с меня – коньяк.

Александр рассмеялся.

– Ну, веник, допустим, у меня для тебя уже давно припасен, а вот коньяк… Ты что, Тоха, решил отправиться в запой?

– Поверь, Шурик, у меня для этого есть вполне законный повод, – напустил туману Антон. – Приеду, обязательно расскажу. Обещаю, что ты от удивления рот раскроешь.

– Ну, если так… – протянул Александр. – Кстати, завтра на помывку телес приедет наш великий эскулап и маг-целитель Леха. У него вроде со временем стало полегче, и он решил предаться вместе с нами сибаритству, обжорству и разврату. Наш медикус обещал сегодня вечером замариновать барашка, так что завтра будем вкушать его фирменные шашлыки.

– Это хорошо, – вздохнул Антон. – Я Леху сто лет не видел. Все дела да дела… А встретиться со старым другом времени как-то все не хватало. Я думаю, что и ему тоже будет интересно услышать мои новости.

– Ну, пока, до завтра, – сказал Александр.

– Пока, жди… – ответил Антон и сбросил соединение. Положив мобильник на стол, он задумался.

В школе он, Александр и Алексей были лучшими друзьями, что называется – не разлей вода. Одноклассники за это дали им прозвище Три А. Позднее, когда в советских газетах начали печатать жуткие рассказы о китайской мафии, какой-то острослов переиначил их прозвище, и друзей стали называть ТриАдой.

Конечно же, к этнической организованной преступности с восточным колоритом они не имели никакого отношения. Но так уж получалось, что почти все школьные шалости не обходились без их участия, за что им часто влетало от педагогов и родителей.

Окончив школу, каждый из друзей пошел по избранной им дороге. Антон поступил в ЛЭТИ, Александр после армии – в школу милиции, а Алексей – в Первый Медицинский институт. Виделись друзья редко, учеба, работа, а потом и семья отнимали практически все время. Но каждая встреча была для них праздником.

Ну, и естественно, когда нужна была помощь, ее оказывали старые друзья. Антон выручал, когда требовалось разобраться с электроникой, Александр помогал разруливать вопросы, связанные с правоохранительными органами и криминалом, а Алексей – решал все их проблемы по линии здравоохранения. Так шел год за годом.

Отслужив в органах положенные четверть века, Александр вышел на пенсию и занялся журналистикой. Дело в том, что он еще во время службы в милиции попробовал себя в качестве репортера. Писать было о чем – каждый выезд на место происшествия это готовый сюжет для газетной публикации. Со временем Александра стали печатать в солидных газетах. Во избежание неприятностей со стороны начальства, которое не жаловало представителей СМИ, свои материалы он подписывал псевдонимом. А выйдя на заслуженный отдых, Александр стал публиковать криминальную хронику уже под своим именем. Старые связи в уголовном розыске и следствии у него остались. Его приятели-опера время от времени скидывали ему информацию, которая не проходила в официальных сводках пресс-службы ГУВД. За это его ценили в изданиях разной степени желтизны, и материалы бывшего мента шли на ура.

По наследству от бездетной тетки ему досталась небольшая дача в «цыганской столице» Ленинградской области – поселке Пери. Александр отремонтировал старый домик, построил на участке баню, и с апреля по сентябрь жил на даче, отдыхая от шумного города, жары и духоты.

Старые школьные друзья время от времени навещали его. Александр к их приезду готовил веники, таскал воду, топил баню. Одноклассники, напарившись от души, споласкивались холодной водичкой, а потом с наслаждением отдыхали на веранде дачного дома, потягивая пивко или что покрепче. Все зависело от настроения. Ну, и рассказывали друг другу о своих делах и проблемах.

Так было и в этот раз. Попросив сына соседа, отставного военного, чей дачный участок граничил с Шумилиным, бывшего десантника Николая, пожарить шашлыки, друзья отправились в парную. Там они долго и с удовольствием стегали свои бледные городские тушки душистыми березовыми вениками. Естественно, были и перерывы, когда красные как раки они вываливались в клубах пара в предбанник и там переводили дух, попивая заваренный в термосе духовитый травяной настой.

Наконец, когда доносившийся со двора запах жареного мяса стал нестерпимо соблазнительным, друзья в последний раз вышли из парилки, облились в мыльной холодной колодезной водой и пошли одеваться.

Выглянув из окна бани, Александр крикнул сидящему на обрубке бревна у мангала Николаю:

– Ну, как там наши шашлики-машлики, готовы? – И, получив утвердительный ответ, пригласил бывшего десантника присоседиться к старикам и выпить с ними по рюмочке «настоящего армянского». Ну, и заодно послушать о «делах давно забытых дней». Николай, которого Александр знал еще пацаном, охотно согласился.

К сожалению, отец Николая, отставной майор-танкист, участник Афгана и первой Чечни, отправился по каким-то делам в город. Виктор Сергеев тоже был интересным собеседником. Под шашлычок и коньячок он не раз засиживался с друзьями до полуночи.

И вот настал долгожданный праздник живота. Шашлык, снятый с шампуров, лежит на тарелках, коньяк разлит по стопкам, и все готовы выслушать первый тост. Но на этот раз ритуал был безжалостно скомкан. Антон, записной тамада компании, вместо ожидаемого витиеватого и смешного тоста, поднялся с лавки и каким-то будничным, бесцветным голосом сообщил всем присутствующим:

– Ребята, а я вот машину времени сделал…

Ответом ему были недоверчивые и недоумевающие взгляды друзей. Вроде еще не пил человек ничего крепче травяного настоя. Или это он в парилке перегрелся? Александр недоверчиво хмыкнул, Алексей профессионально поинтересовался у Антона – не кружится ли у того голова, а Николай хохотнул и голосом Антона Семеныча Шпака из знаменитой кинокомедии Гайдая произнес:

– А вот у нас инженер Тимофеев живого царя домой привел…

– Зря вы так, – даже обиделся Антон, – между прочим, я вам сказал истинную правду. Путешествовать во времени с помощью моей машины пока нельзя. А может быть, и можно… Сказать честно, я еще сам толком не знаю. Но взглянуть на то, что было сто семьдесят лет назад, мне уже удалось.

Антон немного помолчал, а потом продолжил:

– Только знаете, ребята, я попрошу вас никому ни слова не говорить о том, что я вам сейчас рассказал. Сами понимаете, желающих воспользоваться моим изобретением может найтись немало. И не факт, что им захочется иметь дело с самим изобретателем. Как говорится, нет человека – нет проблем! К тому же быть на побегушках у какого-нибудь грабителя музеев – невелико счастье. Рано или поздно грохнут.

– А почему именно музеев? – удивленно спросил Алексей. – А не банков или, к примеру, магазинов?

– Потому что картины и всякие штучки Фаберже стоят много, а весят мало, – ответил Антон, – ну, а тамошняя полиция нашим бандюкам не авторитет – покрошат ее из автоматов в один момент.

– Отставить панику! – решительно вмешался в разговор Шумилин. – О Тохином изобретении – никому ни слова! А ты, Антон, запомни: завтра у нас выходной, так что мы забежим к тебе вместе с Лехой и посмотрим, что же ты там наизобретал. И прошу запомнить: спички детям не игрушка. Тоха прав – желающих заполучить такую штуку будет немало… А сейчас – всем веселиться, и о делах больше ни слова!

Кот – первопроходец

После субботы, весело проведенной на даче у Шумилина, наступило воскресенье. Антон, утром вернувшийся домой вместе со своими друзьями, приготовился повторить свой опыт с машиной времени. А бывшие одноклассники, усевшись вокруг сварганенного хозяином квартиры девайса, с умным видом разглядывали машину, стараясь понять – как она работает.

Антон еще раз посидел за заветной папкой и прикинул варианты увеличения мощности временного портала. Ему показалось, что кое-что для этого сделать можно.

Несмотря на то что ему уже было известно, как работает сей агрегат, Антон снова с замирающим от волнения сердцем включал аппаратуру. Снова в центре комнаты повисла в воздухе мерцающая голубоватая точка, снова из нее сверкнул луч света, и снова появилось пульсирующее «яйцо» – маленькое окошечко, через которое можно было заглянуть в далекое прошлое.

Полюбовавшись сценами из питерской жизни XIX века, Антон предупредил друзей, что он сейчас еще чуток увеличит мощность временного портала. «Яйцо» запульсировало сильнее и медленно стало увеличиваться. Скоро оно стало размером с блюдце. Все происходящее в прошлом теперь можно было увидеть более отчетливо.

Друзья пододвинули к «экрану» кресла и с комфортом стали любоваться Петербургом середины XIX века. Скажем прямо, зрелище было весьма занятное. Все происходящее мало походило на кадры из исторических фильмов, где актеры играли, а здесь люди – жили. Увиденное было реальностью.

Они с интересом изучали моду того времени, так мало походившую на нынешнюю. Мужская одежда выглядела на редкость тускло. Представители сильного пола носили сюртуки, преимущественно черного цвета, и темные брюки, чаще всего однотонные. Но иногда брюки были в клеточку. Клетчатыми же были жилеты, надетые под сюртук, и галстуки.

Антон обратил внимание на то, что почти все мужчины гуляли с тростями, легкими, бамбуковыми, или тяжелыми, выточенными из ценных пород дерева, с массивными набалдашниками. У многих на груди на золотой цепочке висели лорнеты, а у некоторых в глаз был вставлен монокль.

Куда ярче выглядели представительницы прекрасной половины рода человеческого. Почти все они были затянуты в узкие корсеты, а их широкие юбки раздувались колоколом. С плеч дам спускались мягкие косынки, а шляпы-кибитки закрывали бледные лица кокетливых красавиц. У многих в руках были кружевные зонтики, которыми дамы защищались от яркого летнего солнца. Загар в те времена был не в моде.

Александр обратил внимание на то, что на улице никто не курил. Словно все петербуржцы вняли предупреждению Минздрава и разом избавились от пагубной привычки. Но порывшись в памяти, он вспомнил, что желание сберечь жизнь и здоровье здесь ни при чем. Просто император Николай I, дабы предотвратить пожары, губительные для русских городов, категорически запретил курение на улицах. И надо сказать, что этот запрет строго соблюдался.

Почему Александр решил, что его друг угодил во времена царствования Николая I? Да потому, что проходившие мимо двое солидных мужчин в вицмундирах и фуражках в разговоре громко ругали «мерзавца Канкрина и его дурацкую реформу». Александр же знал, что знаменитая денежная реформа министра финансов России Егора Францевича Канкрина началась 1 января 1840 года. Поскольку же люди на улице были одеты довольно легко, а на деревьях была свежая зелень, все происходило в конце весны – начале лета 1840 года.

Вволю налюбовавшись снующими туда-сюда петербуржцами, друзья решили провести эксперимент по перемещению из настоящего в прошлое какого-нибудь материального предмета. Посмотрев на огрызок яблока, которое только что закончил грызть Алексей, Антон взял тот с тарелки и с видом Ньютона, открывшего закон всемирного тяготения, издал боевой клич:

– Первый, пошел! – и бросил огрызок в центр пульсирующего «блюдца».

Вопреки ожиданию, ничего страшного не произошло. Раздался тихий звон, и огрызок улетел в прошлое. Минут через десять его обнаружил на тротуаре могучий бородатый дворник в белом фартуке с большой метлой в руках. Недовольно ворча, труженик метлы смахнул огрызок из будущего в берестяной совок и выбросил его в ящик для мусора, стоявший у подъезда дома. Хотя этот огрызок отныне должен был храниться не в ящике для мусора, а в солидном музее, как первый материальный объект, пересекший границу времен.

Друзья переглянулись. Значит, машина времени могла не только служить средством наблюдения за прошлым, но и беспрепятственно перемещать туда материальные предметы.

– Интересно, – задумчиво сказал Алексей. – Огрызок – это здорово… А вот как насчет живого организма?

– Подопытных кроликов и морских свинок у меня нет, – отрезал Антон, – не держим-с, тут вам не зоопарк. – Неожиданно взгляд изобретателя остановился на мирно дремавшем на диване коте Мурзике. Тот был любимцем хозяина. Кошака привезли Антону из деревни. Кот был умным, на удивление чистоплотным и ласковым животным. Лишь один грешок был у него – он подворовывал хозяйскую еду, оставленную без присмотра на кухонном столе. Но с этой криминальной привычкой своего любимца Антон давно уже смирился.

Кот был измерен, взвешен, с помощью Алексея, и признан годным для того, чтобы стать заменителем собак-космонавтов – Лайки, Белки и Стрелки. Мурзику досталась почетная миссия – стать первым в мире живым существом – времяпроходцем.

Антон прикинул, что кот свободно пройдет в открытый межвременной портал и, погуляв в прошлом, сможет вернуться в родное время. Если он, конечно, этого захочет. Коты ведь они такие – гуляют сами по себе. Найдет себе там хвостатую зазнобу, свою пра-пра-пра-… Ну, в общем, дальнюю родственницу, и его путешествие затянется на неделю, если не больше.

Для того чтобы Мурзик стопроцентно вернулся, Алексей предложил побрызгать вокруг места перехода из пульверизатора настоем валерьянки. А втянуть кота назад Антон решил, используя старый трюк с шарфом – кошак любил качаться, вцепившись в него когтями.

Перед тем как запустить в прошлое Мурзика, Антон решил еще раз проверить все свои расчеты. Все же кошак – его любимая животинка, и случись с ней что-нибудь нехорошее, он потом себе этого никогда не простит.

И вот, наконец, все было готово. Включив машину и дождавшись, когда портал снова откроется, Антон взял в руки хвостатого Колумба и легким толчком отправил его в 1840 год. Кот даже не успел сказать историческое «мяу».

– Это маленький шаг для одного кота, – торжественно, голосом Левитана сказал Александр, – но великий – для всего человечества… Фанфар не надо! Кто тут последний за Нобелевской премией?

Потом, убедившись, что с Мурзиком все в порядке, он позвал его:

– Эй, животное, иди назад, домой. Кис-кис-кис…

Но кот не желал его слушать. Он невозмутимо развалился на брусчатке тротуара и стал приводить себя в порядок, всем видом напоминая присутствующим о важности личной гигиены.

– Быстро давайте сюда валерьянку, – яростно зашипел приятелям Алексей. – Кажется, ему там понравилось.

Тем временем кот приступил к вылизыванию своего нетронутого ветеринаром мужского достоинства. Оказавшаяся в двух шагах от него девица, гулявшая по улице со своей пожилой родственницей, густо покраснела и заслонилась от созерцания кота-охальника раскрытым кружевным зонтиком.

Увидев эту непристойную сцену, дворник, неподвижно, словно часовой, стоявший у ворот дома, грозно замахнулся метлой на невоспитанное животное. Возможно, что это телодвижение навсегда бы разлучило Мурзика с его любимым хозяином и родным временем, но тут через портал наружу вылетел кончик шарфа, смоченный валерьянкой. Забыв обо всем на свете, кот с диким воплем вцепился в шарф, и тут же был втащен обратно в XXI век. Нечаянные свидетели этого события торопливо закрестились, поминая вслух нечистого.

Алексей, внимательно осмотрев слегка ошалевшего от всего пережитого первого в мире четвероногого хронопутешественника, заявил:

– Кот как кот, ничего особенного, усы, лапы и хвост…

Тут, вырвавшись из цепких докторских рук, неблагодарное животное помчалось на кухню – организовывать набег на котлеты, опрометчиво оставленные хозяином на столе без присмотра. А двуногие свидетели его подвига горячо стали обсуждать увиденное.

– Значица, так, друзья мои, – сказал Александр голосом Глеба Жеглова, – дело ясное, что дело темное. Объявляю нашу теплую компанию мобилизованной и призванной. Слово предоставляется мне.

То, что изобрел Тоха, друзья-товарищи, и в самом деле не налазит ни на одну голову. Вижу в этом изобретении как великие возможности, так и не менее великие неприятности. Поскольку кто виноват и так ясно, ставлю на обсуждение второй вопрос повестки дня: что делать?

– Э-э-э, Шурик… – произнес Антон, – не слишком ли резко?

– Не слишком, Тоша, не слишком, – неожиданно серьезно сказал Александр. – А что, если бы тот здоровенный мужик с метлой полез к нам в будущее вслед за котом? Ты только представь себе – тушка дворника провалилась к нам, а голова осталась бы в прошлом. Представляешь, какая получилась бы расчлененка? Убойный отдел на уши бы стал! А кровищи было бы не меньше ведра. Такого добра я на службе насмотрелся вдоволь. – Алексей кивнул, подтверждая слова друга, и бывший опер продолжил: – А я как-то не горю желанием стать фигурантом уголовной хроники.

– Ну что вы, ребята, – примирительно сказал Антон, – ну, не дотумкал я, и что?

– Не дотумкал он, понимаешь… – проворчал Александр. – В общем, граждане-изобретатели, правила техники безопасности гласят, что если ты лезешь в какое-либо опасное место, то рядом должен стоять друг и держать руку на расстегнутой кобуре. А еще желательно иметь рядом готовую к применению медицину. Медицину обеспечит Леха, а руку на кобуре, пока ты тут экспериментируешь, я подержу сам. Завтра же притащу свою «Сайгу». Всем все ясно?

– Так точно, гражданин начальник! – хором рявкнули Антон с Алексеем.

– То-то же, – проворчал Александр. – Покончив с техникой безопасности, перейдем к долгосрочному планированию операции. – Друзья тяжело вздохнули, а Александр, сделав вид, что не заметил этого, продолжил: – Любая операция начинается с чего? Вы угадали, с разведки. А первое правило разведчика – быть незаметным. Поэтому необходимо достать прикиды, аналогичные местным, и научиться их носить. В случае контакта с властями лучше всего косить под иностранцев…

– Прививки надо сделать, – вздохнул Алексей, – все, какие возможно. И обязательно от гриппа.

– А грипп-то зачем? – спросил Александр.

– А грипп – это не для защиты нас от их болезней, а наоборот, – ответил Алексей. – Ты же не хочешь, чтобы, не дай бог, конечно, после нашей прогулки по столице империи Петербург вымер бы от эпидемии вроде знаменитой «испанки»? Тогда народу поумирало больше, чем было убито за четыре с лишним года Первой мировой войны.

– Тоже верно, – кивнул Александр. – Итак, друзья-товарищи, подготовительный период по освоению просторов XIX века предлагаю считать открытым.

Я, например, возьму на себя построение костюмов. Есть тут у меня одна дамочка – сделает все, от набедренной повязки до космического скафандра. К тому же она, как я помню, шьет реквизит для «Ленфильма» и некоторых театров. То есть историю костюма знает.

Тоха же ведет наблюдение. Только, ради бога, сделай так, чтобы сюда не залетали посторонние предметы и их владельцы.

Леха обеспечивает иммунизацию контингента. Сроку на все про все – десять дней. Если управимся раньше – честь нам и хвала. Вопросы есть? Вопросов нет. Военный совет предлагаю считать законченным. Кто за? Кто против? Единогласно. Вольно! Разойдись! Можно покурить и оправиться…