Изумруд для монстра

Первая глава

Стася Милославна

Огонь гнева затухает. Волны чувств. Они как шторм, но даже они умеет уходить внезапно, оставляя после себя солёную горечь обиды. Поэтому, стоя напротив неприметной двери в кабинет мужа в полутёмном коридоре, я думала, как поступить – открыть с ноги или притвориться, что ничего не произошло. Я не сразу поняла, что он там не один. Дверь была слегка приоткрыта, пропуская тонкую полосу света, и я услышала то, что не должна слышать. Мне стоило уйти сразу, но я осталась, прикованная к месту.

Подслушивать нехорошо, я не хотела, и в то же время что-то внутри желало этого. Чувство противоречия и страх перед неизвестностью.

– Кир, я… ты… прости, что я пришла сюда… – девушка в кабинете всхлипывала, чувствовалось, как ей тяжело давалось каждое слово.

– Аделия, ты не обязана отчитываться, – мягкий голос Киромира, только с ней он ласков. Именно так я писала всегда в этой жестокой книге.

– Нет, ты не понимаешь, когда она появилась… – Не понимаю, почему я продолжаю слушать их разговор, он не касается моей жизни, а Аделия меж тем продолжает свою робкую речь. – Я поняла, что чувствую к тебе, думала, ты тоже чувствуешь это ко мне. Но теперь я увидела, что всё не так. Мне стоит уйти.

– Стой! – такая мольба в голосе Киромира, словно ему не хватает воздуха. – Ты нужна мне! Я люблю…

– Ненавижу тебя! – невольно воскликнула я. Что-то щёлкнуло в сознании, в глазах помутнело.

Боль опалила душу, её словно вывернули наизнанку. А чего ты ждала? Ты сама этого хотела. Теперь же слёзы застилают взор. Я бегу от кабинета, слыша за собой быстрые шаги, и так неосторожно спотыкаюсь о злосчастный порог, что скрывается во мгле.

Это конец, понимаю я. Моя участь должна была свершиться с самого момента, как я попала в собственный мир. Зубро-пав должен был уничтожить меня ещё тогда, а сейчас это сделает капкан. Хищник, что ждал своей добычи очень долго. Как же было наивно полагать, что смогу выжить в мире, который создала. Он не пощадит никого, кто попал в него хоть раз.

– Прощай…

«Даже если не услышишь эти слова, я хочу, чтобы ты знал их», – промелькнуло перед тем, как все погрузилось во тьму.

Тремя неделями ранее

– Стася, – позвала в который раз бабушка. – Стасечка, тебе звонят.

– Ба, скажи, что я отвечу попозже! – взвыла я, растрепав свои длинные зелёные волосы.

– Эх, молодёжь, – услышала я краем уха.

Ну почему? Почему всегда так? Каждый раз, когда я сажусь писать книгу, кто-нибудь начинает отвлекать от этого занятия. Это не так легко, как кажется многим на первый взгляд. Порой настолько сложно и тяжело, что хочется всё бросить.

Но не хочу!

Не для этого я переехала жить от родителей к бабушке, чтобы мне помешали идти к мечте стать писателем. Очень хочется увидеть свою бумажную книгу, подержать её в руках, ощутить запах свежих листов и понять, что ты смогла. Надеюсь, это произведение сможет покорить издательства и откроет мне путь в авторский мир.

Хотя…

В век, когда люди начали переходить на электронный вариант, бумажный стал более тернист. Возможно, мне кажется, и всё же подсознательно я боюсь не преуспеть в деле своей мечты. Но не попробовав, точно не узнаю.

В полумраке я оглядела свою комнату. Маленькая и прямоугольная, в ней с трудом помещается старый потрёпанный диван, который ночью превращается в моё спальное место. Небольшой столик стоит у окна, там же располагается ноутбук, на котором я творю и сочиняю каждый день с утра и до позднего вечера. У противоположной стены шкаф с одеждой и огромным зеркалом на двери во весь рост. И сейчас, глядя в него, понимаю, что идея перекраситься в зелёный была плохой, прямо кикимора какая-то, только глаза обычные, серые. А так, не дай боже, увидит кто-то и пить сразу бросит от страха. От последней мысли я усмехнулась. Сейчас таким никого не удивишь.

– Так, на чём я там остановилась? – возвращаясь к работе, прошептала я.

Открыв нужный файл на ноутбуке, поняла, что придётся включать свет. План произведения находился в толстой тетради с котиками, и без дополнительного освещения можно было испортить зрение ещё больше, чем есть. Только очков мне не хватало для полного счастья! Как представлю, дурно становится: в них же совершенно неудобно.

– Стася.

– Ну что опять? – вставая с места, поинтересовалась я у бабушки, предчувствуя, что она сейчас скажет.

– Они не прекращают звонить, – пожаловалась бабушка на моих друзей.

Пришлось выйти из комнаты. Моей бабушке уже за шестьдесят, боевая раскраска на лице, высокая и смотрит на тебя всегда сверху вниз, что частенько могло напрягать тех, кто её не знал. Ростом я пошла не в семью отца, да и не в мамину, а в прабабушку по линии бабушки папы, как рассказывала та. Вот она была такой же низенькой, как и я, – под метр пятьдесят. Смутно помню её, но что-то есть, остались фото на память, которые родные хранят как зеницу ока.

– Бабушка, – обратилась я к ней серьёзно. – Может, в следующий раз отключить телефон?

– Ага, отключишь, так сюда притащутся, – ответила она, но от меня не укрылось, что на лице её промелькнула едва заметная улыбка. Пусть бабушка ворчала на моих друзей, но я же видела, как она радуется, когда они вытаскивают на улицу погулять.

Хочешь не хочешь, а ответить пришлось. На тумбочке возле вазы стоял старый стационарный телефон. Древний, как сама жизнь, с чёрной краской, которая со временем потускнела. От трубки телефона шёл спиральный провод, который присоединялся к электронному устройству с кнопками.

Странно, что он вообще работает, но порой полезная вещь: с таким не выйдешь в интернет, не залипнешь в сети, да и долго болтать не захочется. По крайней мере, я на него не отвлекаюсь, свой же гаджет валяется где-то у родителей. Пока не допишу произведение, ни за что не заберу его. Не дай боже, ещё раз отвлечься от цели. Как представлю, аж жуть берёт. Столько полезного времени может пропасть даром.

– Алло.

– Стася! – заорали в трубку со всей дури. – Бегом сюда, мы тебя уже заждались все!

– Эмм? – удивлённо протянула я, поняв, кому принадлежит голос.

Алла, бывшая сокурсница и подруга со школьной скамьи. Бунтарка и авантюристка. Любит делать всё так, как ей захочется. По сравнению с ней я так, замухрышка или серая мышка, которая любит домашние посиделки больше шумных вечеринок.

– Стася! Неужели ты забыла? – Так и вижу, как она обиженно надувает накачанные ботоксом – или как там называются их штучки – губы, начинает хмуриться и сейчас взорвётся тирадой слов…

– Стася! Не слушай ты её, бегом к нам, – слышу я другой голос.

Влад, гроза всех девчонок. Самый лучший пекарь на факультете. Ему никто не указ. Гордый и красивый индюк. Принц на белом коне, но только не моего романа. Меня от него тошнит, но, к сожалению, общаться приходится из-за Лизы, его сестры-близняшки, с которой у нас очень хорошие отношения.

– Да зачем? – всё никак не могла понять я их, ощущая некую подставу. Только в каком месте она будет, не понимаю.

– Как «зачем»? – фыркнула Алла. – Ты что, обещание забыла? Нет, ребят, вы это слышали?!

– Ага, – ещё знакомый голос.

Вот и что им всем нужно?

– Да отстаньте вы от неё! – заявил кто-то из парней. – Сама вспомнит и пулей прибежит.

– Ага, вспомнит она, жди да радуйся, Агафон, – фыркнула Алла.

– Не только не вспомнит, но ещё и забыть успеет, – добавил Влад, присоединяясь к Алле.

– Ребят, может, не стоит? – послышался нерешительный голосок Лизы.

– Ещё как стоит! – заявила Алла. – Так что давай, Стася, ноги в руки и бегом к нам!

– Да зачем? – повысила я тон, чтобы перекричать галдящую как стая птиц толпу.

Вот засранцы! Они по голосовой разговаривают. А мне отдувайся. Знают же отлично, как мне важен этот роман, и всё равно продолжают звать. Нервничая, я прикусила палец, сдерживаясь. Это был не гнев и не злость. Возможно, больше я испытывала обиду. Они любили тянуть кота за одно место, а часики-то тикают, и время совершенно не на моей стороне.

– Блин, вот заладила, зачем то и зачем это, – начал кривляться Влад. – Ай, за что, я же шутя! Да блин, Алла, перестань меня бить. Всё, молчу, молчу, только успокойся.

– Стася! Говорю в последний раз: иди к нам. Вопросов не принимаю, и отвечать на них мы не собираемся, даём тебе полчаса, мы в кафешке «Алый тюльпан». – И Алла отключилась, после чего послышались гудки.

Я обречённо положила трубку на место. Посмотрела на стоящую рядом бабушку и произнесла:

– Постараюсь скоро вернуться.

– Да не торопись ты, – махнула рукой бабушка. – Всё хорошо. Я тут и без тебя вечером справлюсь. Только зонтик не забудь.

– Но на улице же не обещали дождь, – нахмурилась я, ощущая, что бабушка чего-то недоговаривает.

– Кто знает, – пожала она плечами и ушла в свою комнату, оставив меня одну.

Порой мне очень тяжело понимать людей и их поступки. Из-за этой проблемы в школе я являлась белой вороной, девочкой, которая не такая, как все. Одноклассники лет с четырнадцати начали пить и курить, ругались матом, а при классном руководителе притворялись паиньками. Но всё было лишь маской, притворством, которое они использовали каждый раз. Помню, как сейчас, тот день. Поход, ребята притащили с собой выпивку и бегали за кусты, чтобы выпить. Не вытерпев такого, я решила пожаловаться учительнице, а в ответ услышала:

– Ты это доказать сможешь? Если нет, то сиди молча и не мешай остальным отдыхать. Лучше бы так на уроках отвечала.

На душе стало паршиво, вроде бы столько лет прошло, но больно. Не только от ответа учительницы, но и потому, что после того происшествия ребята начали эмоционально уничтожать меня. Их обидные обзывалки, придавливание партами. Больше всех выделялся Аркадий, который при каждом удобном случае говорил гадости в лицо. Видя мои слёзы, он ухмылялся и ещё больше начинал задирать нос. Именно от него пострадали школьные принадлежности, и тогда-то родители забили тревогу. Я же молчала и не рассказывала им о буллинге.

– Да ваша дочка ответить не может, – беспощадно возразила учительница, когда был созван комитет. – Да и ребята хорошие. Они ей что-то сделали? Синяков нет, и она ни разу ко мне не подошла.

Ложь из её уст, она прикрывала себя. Ведь я не могла заступиться за себя. Не умела, да и не хотела напрягать других людей своими проблемами.

Это потом, когда я перевелась, узнала, что родители Аркадия, несмотря на высокий статус, алкаши. Каждый раз они, когда напивались, унижали сына. Всячески оскорбляли его и избивали, из-за чего парня через некоторое время забрали в приют. Страшно представить, что он пережил.

Ну вот. Вечно я так. Задумаюсь, начинаю вспоминать прошлое, которое нет-нет да принимается терзать душу. Стоит сделать вдох и выдохнуть. Я в настоящем, и надо поторапливаться. Иначе, боюсь, бабушка не будет рада компании друзей в своей квартире.

Возвращаясь из кафе, я глупо улыбалась. Встреча была действительно непростой. Оказывается, с написанием книги я забыла про свой день рождения, и ведь никто не напомнил, специально готовили мне сюрприз, и даже мама с отцом присутствовали. А подарок от бабушки ждал дома. Давно такого не было. Я успела позабыть, что такое веселье с близкими. Все поздравляли меня и желали исполнения мечты.

Мечта. Остановившись на месте, я задумалась, о чём же я сейчас действительно мечтаю? О том, чтобы дописать свою первую книгу или издать её? Хм. Никогда не задумывалась об этом всерьёз. Как-то не находила на это времени, хотелось всего и сразу. Кажется, с каждым годом моя жадность растёт, и стоит обуять её пока не поздно.

Но не всё так радужно. Если раньше я начинала писать кучу книг и выкладывала их везде, то сейчас удалила всё и вся и пишу чисто в стол, чтобы на выходе отдать своё произведение редактору. Ох, боюсь этого момента, но надеюсь, что у меня всё получится. Я же решила, что хочу пойти именно по этому пути, и из-за этого бросила обучение на пекаря, о чём родители ещё не догадываются. Не могу решиться и рассказать им об этом, а бабушка прикрывает непутёвую внучку. Но очень надеюсь, что близкие поймут меня и примут мой выбор.

До нашего дома оставалось пройти не так много, каких-то пару километров, но неожиданно погода начала портиться. Безоблачное небо затянули тёмные, почти чёрные тучи, прогремел гром, и тяжёлые капли воды забили о землю, а от неё поднимался пар. Вода в буквальном смысле испарялась, отчего асфальт оставался сухим. Холодный ветер подул прямо в лицо и сорвал капюшон кофточки, который я успела накинуть. Капли обжигали, и от соприкосновения с ними я постаралась скрыться под зонтиком. Удача была на моей стороне. Но я не могла понять, что происходит. Это ненормальная погода, и такое ощущение, что кислотный дождь пошёл. Страх окутал сознание, но, взглянув на зонт, я поняла, что дырок в нём нет, а значит, волноваться не о чем. Лишь поэтому я побежала вперёд, сопротивляясь ветру и каплям. Каково же было мне, когда я поняла, что под ногами нет опоры, земля в буквальном смысле провалилась, и теперь, падая в пустоту, я орала и пыталась хоть за что-то ухватиться свободной рукой. Но мглу нельзя поймать, она неосязаема. Послышался чей-то смешок, и от этого стало страшнее.

Болезненное приземление заставило застонать. Невозможно остаться в живых, упав с огромной высоты. Вероятно, я сплю. Но все ощущения такие реалистичные. Паника, страх, из-за которого не сразу осознала, что сейчас светит две луны.

Две?

Как?

Этого не может быть!

Вокруг меня лес исполинских деревьев. Стволы уходят настолько высоко, что им не видно конца. Ветер притих и донёс запах палёного железа. Словно сгорел системный блок. В левой стороне слышались страшные звуки скрежета и воя. Земля заходила ходуном, но нет, это я с трудом встаю, и всё кружится. Рассмотреть что-то сложно: несмотря на две луны, видимость очень плохая. Не зная, что делать и куда идти дальше, решила двигаться в ту сторону, куда дул ветер, а ещё ветки деревьев росли длиннее, возможно, там, где юг, кто-то найдётся и сможет помочь.

Помочь? Я грустно улыбнулась, упираясь в ствол холодного и какого-то неживого дерева. Вместо коры ощущался металл. И я посмотрела вверх. Зря. Это было вовсе не дерево! Огромная механическая лапа и морда этого гиганта опускалась вниз, ко мне, чтобы узнать, что же его тронуло.

– А-а-а! – заорала я и кинулась бежать со всех ног. Что-то мешало и тормозило, этим чем-то оказался зонтик. Только я хотела избавиться от него, как пасть чуть не сцапала меня. Но я успела ударить чудовище зонтом и ещё упорнее стала пытаться выжить.

Это ужас!

Мыслей в голове не было никаких, кроме тех, что за оплошность я могу поплатиться жизнью. Сгинуть неизвестно где. Да попаданкам такое и в страшном сне не снилось! Как автор я против таких попадосов. Возможно, меня кто-то услышал или пожалел, но вдали я заметила огни, которые мигали разными цветами. Выбрав направление к ним, понадеялась, что там обнаружится кто-то из людей, но вместо этого встретилась с монолитной стеной.

Позади неизвестная механическая тварь, которая хоть и отстала, но преследовать не перестала, а здесь стена. Но раз она есть, то и двери в ней должны найтись. Не поверю, что входа нет, он должен быть. Точно должен. С этой верой я пыталась найти хоть щёлочку или что-то похожее на дверь. Силы покидали меня, звук приближения твари всё громче и громче, а спасения нет.

Я так и умру? Не смогу осуществить свою мечту. Но об этом ли стоит думать? Там, в моём мире, остались родители, бабушка и друзья. Что станет с ними, когда они заметят пропажу?

Больно и обидно. Слёзы побежали из глаз. От этого не заметила уступ и упала, больно ударившись коленками и руками о землю, и вскрикнула.

Это конец!

Тварь в шаге от меня. Минуты моей жизни сочтены.

Именно в этот момент, когда я приготовилась принять свою участь, в стене образовался проход. Кто-то в чёрном плаще не спеша вышел и встал перед тварью. В его руках появилась длинная трость выше его роста и засветилась мягким сиянием. Один удар о землю – и тварь падает на передние лапы перед ним. Закрывает свою огромную пасть и красными глазами следит за движениями моего спасителя. Тот гладит её, а после ударяет тростью два раза о землю. То место, куда пришёлся удар, светится, и тварь, встав, ушла назад, откуда явилась.

Незнакомец или незнакомка оборачивается. Мне не видно лица, а по силуэту не понять, кто передо мной. Слышен смешок, словно сам мир смеётся надо мной. Вновь удар, и я оказываюсь связана по рукам и ногам верёвкой. Откуда она взялась? Это маг? Что происходит?

Вопросы мучают, хочу задать один из них, но силы покидают меня. Последнее, что помню, – как сознание нет-нет да проявляется, и я вижу мрачные коридоры, огни и людей, много людей. Кажется, меня волокут за шкирку, и я могу ощутить каждый выступ неровной дороги. Слышатся разговоры на незнакомом языке. Вновь теряю сознание, а придя в себя, слышу звон ключей и стук железных ворот. Подо мной что-то холодное. Тьма и больше ничего. В этот раз окончательно замученное тело решает пожалеть хозяйку, и я ухожу в царство Морфея.

Проснувшись оттого, что тело затекло, пытаюсь вытянуться. Но сон слетает в ту же секунду. Я на холодном и твёрдом полу, сверху кирпичный потолок. Свет сочится через маленькое окошко и едва попадает в камеру. Стук, что я слышала, – это тюремная решётка. Значит, всё, что произошло, – правда, и я не сплю.

Поднявшись, понимаю, что до окошка не дотянусь, а за решёткой мгла. Свет не проникает так далеко, а подойти туда боязно. Но, несмотря на страх, я подхожу к решётке, прикасаюсь к прутьям, чтобы убедиться вновь: это не сон и всё происходит на самом деле. В этот момент кто-то крепко хватает меня за руку, ранит ладонь кинжалом и проливает мою кровь, набирая в стакан. Я кричу от боли, с трудом удаётся вырваться из захвата, и, падая, понимаю, что позади стена. Но она не может быть так близко, но не это шокирует, а то, что стенка движется и рвёт одежду на спине. Ещё минута и… если бы я не вскочила, то лишилась бы собственной кожи.

Дверь распахивается. Входит всё тот же незнакомец в плаще, и когда я собираюсь закричать, мне грубо затыкают рот ладонью. Как игрушку, меня тащат во тьму, а там швыряют на гладкую и очень холодную поверхность, напоминающую лёд. Миг, и сверху начинают светить прожектора. От неожиданности прикрываю глаза руками, и вырывается стон боли, раненую ладонь жжет от боли, кровь продолжает бежать и стекать на чёрную поверхность.

Кто-то вновь хватает меня, но на этот раз это огромное существо. Вместо лица – белая маска с красными глазами и тонкой полоской рта. Вместо рук шестерёнки, которые крутятся от каждого движения. Оно большое, и тело его скрыто белым плащом, окроплённым алым цветом.

– В ней есть магия? – задаёт вопрос мужчина.

– Простой человек, – отвечает механическим голосом существо.

– Человек, человек, здесь простой человек? Этого не может быть! Им нельзя находиться здесь. Убить эту мерзость! – Множество голосов спорят наперебой, и с каждым словом моя участь страшнее.

– Хватит! – не выдержав, кричу я.

За эту дерзость механическое существо хватает меня за горло и сдавливает его со всей силой, поднимая над полом, как пушинку.

Больно. Страшно. Пытаюсь вырваться, чтобы вдохнуть, но всё бесполезно. Силы не равны.

Слышу, как разносится скрежет со всех сторон, кто-то вбегает, цокая каблуками, и просит остановиться. Но вместо этого – крики возмущения, и силы покидают меня. Воздуха нет, перед глазами всё плывёт.

– Я поручусь за неё! – кричит девушка. – Наставник возьмёт её под крыло.

– Принято. – Скрежет механизма, и моё тело падает на пол, существо мигает и кивает головой, чтобы в следующий момент раствориться во тьме.

На этот раз меня подбирают на руки и несут как ребёнка. Девушка спорит с мужчиной, но мне сложно разобрать их слова. На краю сознания расслышала только одно:

– Помогу… верь мне…

Сколько раз за такой короткий промежуток времени мне приходится терять сознание? Второй или больше? Но раз я размышляю об этом, значит, жива и нужно приложить усилие, чтобы очнуться. Но место, в котором очутилась, не пускает, держит в своих сетях и укачивает, просит не уходить, остаться в нём навсегда и составить ему компанию. Даже не видя, чувствую, что ко мне тянут щупальца, и если я сейчас не проснусь, то никогда не смогу. Не знаю, откуда пришла эта мысль, но именно она помогла открыть глаза.

Очень яркий свет заставил зажмуриться. Всё тело болело и ныло, рука была перевязана. С трудом повернула голову и заметила рядом с собой девушку. Она сидит на полу, но голова и руки её покоятся на моей постели. Девушка спит. От чёрных волос пахнет ёлкой и имбирным печеньем. Рядом на столике стоят какие-то склянки с жидкостями, баночки с порошками и лежит аппетитная булочка на пластинке, всё это я смогла рассмотреть благодаря зеркалу на стене. Комната небольшая, с левой стороны открыто окно, а напротив кровати – громоздкий шкаф.

– Ты проснулась? – неожиданно раздался голос девушки, и я вздрогнула. – Прости, не хотела тебя испугать. Уснула, пока ухаживала за тобой. Вот я растяпа!

– Спасибо. – Голос хрипит, и его едва можно разобрать. Говорить очень больно, и непроизвольно я притронулась к шее.

– Больно? – обеспокоенно спросила девушка. – Я должна была раньше прийти. Тогда бы всего этого не произошло.

Я попыталась сесть, не сразу, но мне удалось, и после этого прикоснулась к её ладоням, которыми она прикрыла лицо. Её руки очень мягкие и тёплые. Из голубых глаз бегут слёзы, и от этого становится грустно. Не хочу, чтобы кто-то страдал.

– Ты не виновата, – сказала я то, что думала.

– Кто знает, – мотнула она головой в знак протеста и сменила тему разговора: – Меня зовут Аделия, нам сейчас нужно дождаться высшего мага, который даст тебе приют и станет твоим покровителем.

Сидя и глядя на неё, я не знала, что сказать. Пока думала, рассматривала её странную одежду: вроде бы и платье, но в то же время в него вплетены железные пластины, шестерёнки. А на шее висит подвеска с белым камнем.

– Почему вы спасли меня? – напрямую спросила я.

– Ты мне понравилась, твоя смелость впечатляет, – пожала плечами Аделия. – Не каждый осмелится пройти по лесу, когда дорога для чуждых закрыта, а ты не только прошла, но и осталась в живых.

– Что это за мир? – задала я самый главный вопрос, а на краю воспоминаний что-то начало проясняться, что-то очень знакомое, но я должна убедиться в этом.

– Сайсо, а ты сейчас находишься в королевстве Эстор, – озадаченно ответила Аделия.

– Этого не может быть! – одними губами прошептала я, понимая, что этот мир я придумала в детстве.

Киромир Хармут

Этот день не отличался ничем. Серые и скучные будни. Работа и множество нерешённых задач. Я ненавидел всё это, но больше всего – людей. Они, омерзительные черви, каждый год наведывались к нам, словно ничего и никогда не происходило, но вскоре всё изменится. Я переверну ход истории, и будут страдать они, а не мы, те, кто заперт за королевскими стенами Эстор. Для кого-то это защита и родной дом. Но я вырос во внешнем мире. Жил счастливо с мамой и папой, пока не пришли они, те, кто погубил мой мир и родной дом.

Жар боли опалил ладонь. Я прикрыл глаза, откликаясь на зов зубро-пава, он засёк нарушителя совсем близко. Гнаться за ним было одно удовольствие, пока что-то внутри меня не взбунтовалось.

Чёрт!

Зачем начал вглядываться в черты нарушителя? Маленькая девчонка, хрупкая и пытается отмахнуться от зубро-пава какой-то палкой. Проглотить или спасти?

Ха.

О каком спасении идёт речь, если здесь её уничтожат быстрее и гуманнее и не придётся портить желудок бедному существу? Никто из наших не понимал сути созданных существ. Таких, как я, единицы, и мы правим миром за гранью. Границей, что отрезает нас от внешнего мира. Скоро. Скоро всё изменится. Они поплатятся, и наш король увидит их настоящие лица.

Шаг, и я рядом с тайным входом. Не спеша открыл дверь и встал перед зубро-павом, отпуская канат, соединяющий наши души. В тот же миг в моих руках появился посох, который помогал управлять разумом существа. Один удар, и зубро-пав падает на передние лапы в поклоне, прикрывает свою пасть, но не перестаёт следить за моими движениями, ожидая похвалы. Я глажу его не спеша, благодаря за помощь, и ощущаю волну счастья, после чего ударяю два раза посохом и приказываю существу уходить домой в гнездо, он покорно слушается и уходит, довольно мурлыкая.

А теперь остаётся разобраться с нарушительницей. Малявка стоит и трясётся, бледная моль с зелёным безобразием на голове. Усмехаюсь – вот уродство, и эта одежда. Убожество.

Чтобы поскорее закончить с этой неизвестной, использую магию и ударяю посохом, вновь направляя мысленный посыл. Ноги и руки девчонки в тот же момент оплетают верёвки, хотя какая к чёрту это магия! Нет, всё сложнее, намного сложнее и продуманнее, чем кажется на первый взгляд, но людям этого не докажешь, они ни во что не верят, кроме слепой лжи.

Я вижу, как она оседает, во мне должна проснуться совесть, но её нет. Тащу нарушительницу за шкварник, слышу смешки и улюлюканье. Глупцы! Мне противна их наивность. Сейчас всем весело, никто и подумать не может, что нарушители могут быть опасны. Для них есть одно место. Тюрьма, а потом совет. Те быстро смогут с ней разобраться. Уверен в этом.

– Докладывай!

Выше меня только сам король, но есть те, кому тоже приходится отчитываться. Многоликие, что сидят в зале и ждут новостей. Чаще всего они слышат одно и то же, и ни один мускул на их лицах не дрогнет, но не сегодня.

– Зубро-пав привёл нарушительницу. – Под капюшоном не видно моей улыбки, зато их лица во всей красе вытягиваются.

– Почему доложил так поздно? – взвизгнул кто-то нетерпеливый.

– Ждал вашего пробуждения. – Лесть приятна каждому и затыкает самых прытких.

– Привести её на суд! – загалдели все как один. – Веди её! Ты!

Так и знал, что заставят меня. Всё же многоликие любят мстить по-своему. Не каждый осмелится подойти к человеку, а привести его к ним – то ещё испытание.

Пробираюсь по тёмным коридорам, здесь вечная тьма и механизмы, жаждущие крови. Опасный лабиринт для неосведомлённых, но я глава тайной полиции и знаю каждый закоулок.

Заключённая не спит, осторожно подходит к решётке, и я достал сосуд, который нужно наполнить кровью, чтобы удостовериться, что в ней нет силы. Схватил её руку и провел остриём кинжала по ладони, собирая алые капли. Крик отдаётся в ушах, девчонка вырывается и падает на пол, где её поджидает механизм, который отреагировал на волю хозяина. Почувствовав неладное, вскакивает, а в этот момент я вошел, поймал её и заткнул ей рот, чтобы не орала и не дразнила кровожадный механизм.