Czytaj książkę: «Огонь дракона», strona 4

Старинный обычай

Снова чистый лист бумаги

На столе моём скучает,

И перо лежит с ним рядом;

Я не знаю, что писать мне?

Чего бы рифмой рассказать

Такого, что никто не слышал?

В стихах природу воспевать

Не модно; надоели вирши

Лирические, нет в них толку.

Моря, леса, поля и реки

Давно приелись; очень много

Куплетов посвятили этим

Явленьям прежние поэты.

Не буду я писать про это.

Героическую тему

Тоже сразу отметаю;

Сколько можно? В самом деле!

Без конца её, веками

Все пииты повторяют

На различных языках;

Сей поток неиссякаем.

Хоть и правильно сказал

Нам питомец Муз о том,

Что лишь слово мудреца

Все века переживёт,

А рядом с ним, (ему под стать),

Подвиг храбреца бессмертный.

Всё это, конечно, верно;

Но надо новое писать!

Что же? Про любовь, наверное?

Ох, от этого тетрадь

Зарыдает; тема скверная. -

Он начал её целовать,

Она в его объятья пала,

Содрав с себя, как покрывало,

Платье. Усталая кровать

Их до утра, скрипя, качала.

Потом она подозревать

Стала, что он изменяет.

И пошло, пошло; сказать

Можно сразу, что в финале

Будет. И как это читать

Могут? Я не понимаю…

Придумал! Надо сочетать

Эти темы, и поэма

Выйдет у меня на пять!

Так, пора бы ближе к делу;

Начну уже повествовать.

Где-то в Альпийских горах

Есть небольшая деревня,

И в ней проживает около ста

Человек. Красота несравненная

Жилища крестьян окружает. -

На склонах отлогих луга, все в цветах;

Высокие пики, в снегах, величавы,

Над ними орлы пролетают в ветрах

И клёкотом громким простор оглашают.

Воздух так чист, что им сладко дышать,

Он, словно нектар, услаждает дыханье,

И кажется, будто бы в нём благодать

С небес снизошла неземная.

Весною по скалам бегут водопады,

Они белогривы, быстры, словно кони;

Далеко раздаётся их топот о камни

Стремительный и свободный.

Солнце лучистое на небосклоне

Смеётся, играет своими лучами;

Зимой и весною оно здесь большое,

Ярко горит над горами.

И живут посреди этой дивной красы

Усердные фермеры в малой деревне.

Коров и овечек разводят они;

А кроме того ремеслом, земледелием

Достаток себе добывают.

Всего им для жизни хватает.

Да только вот свадьбы редко играют

Они, потому что повсюду родня.

(В других деревнях приходилось искать им

Супругов своим дочерям,

А сыновьям – верных жён.

И никто из них не был знаком

До свадьбы с своей половинкой;

Родители делали выбор).

И вот в семействе одном дочь созрела,

Но замуж идти не хотела

Она, не зная в глаза кавалера.

Всё время строптивая дева

Отцу своему возражала:

"Хотите, чтоб я вам телят нарожала,

Словно корова! Ваш суженый

Вовсе не нужен мне! Может ли

Неведомо кто стать вдруг мужем?!"

– Но мы же с матерью прожили;

И тебя воспитали. А до свадьбы не знали

Друг друга. Какая ты сложная.

Нашли тебе парня, и Бог сочетает

Вас браком; на то непреложная

Воля Господня. "А вы его ангелы!

Нет, не пойду! Не заставите!"

– Да что ты, как девочка малая!

Отцу прекословишь?! Ух, наглая!

А всё оттого, что романы читала!

Вот так вот проклятая грамота

На тебя, егозу, повлияла!

(Из кухни маманя на дочь закричала).

Свадьба назначена на послезавтра;

Готовься. Я всё сказала.

Всю ночь напролёт, очей не смыкая,

Рыдала девица в каморке своей.

А утром она потихоньку сбежала

Из дома. Вдали от людей,

Среди первозданной природы,

Дышать она стала свободно.

Любуясь прекрасным восходом,

Шла по знакомой тропе

Туда, где высокие горы

Сходятся с небосводом;

На их склонах леса-буреломы,

А на пиках блестит белый снег.

Знала девица, что этой дорогой

В город она доберётся. Но долог

Был её путь; притомилась она,

И решила в пещере заночевать.

Нашла подходящее место, и там

Костёр небольшой из сучков разожгла,-

Яркое пламя вертеп озарило,

И дева узрела, что всюду лежат

Тюки из соломы, девять их было;

(На них много раз здесь успели поспать).

Стол там стоял, рядом с ним девять стульев;

И повсюду мешки, в них одёжа была.

"Кто же в сём логове тёмном ночует?

Пастухи никогда не заходят сюда,

В густые леса… Да и к чему мне

Знать, кто здесь спал? Отдохну до утра,

И в город пойду." – Так дева подумала,

И спать улеглась на измятых тюках.

Позднею ночью в тёмной пещере

Злой хохот раздался, и пьяная брань:

"Вы посмотрите, кто спит на постели!

А ну-ка, красавица, с ложа привстать!

– Зачем ей вставать? Всё ровно мы уложим

Её на перину, опять и опять!

Ха-ха! Поглядите, какая пригожая!

Подарочек божий, едрить твою мать!

– Постойте. Сначала я с ней потолкую.

Откуда взялась она тут? Непонятно.

Что-то недоброе нюхом я чую;

Вышли на нас! (Так главарь этой банды

Сказал сотоварищам верным своим).

– Давай-ка, девица, скорей говори,

Кто тебя к нам подослал?

Как ты дорогу нашла?

И девушка честно им всё рассказала

О том, как её против воли хотят

Замуж отдать; а она убежала.

"Уж лучше голодной в лесу умирать,

Чем беды терпеть от мужа-нахала!

Вдруг рыжий какой-нибудь, или кривой?

А может быть толстый, как бочка пивная?

И как они могут моею судьбой

Распоряжаться?! Я горько рыдала,

А им всё ровно! Я, как будто бы скот;

Хотят, чтоб телят от быка нарожала!

Для них лишь доход, да звериный приплод

Важен; а я далеко не такая!"

(Разбойники громко захохотали).

– Ах, девка-бунтарка! Какой она ход

Придумала! Что, надоели крестьяне?

Слушай меня. Каждый замуж возьмёт

Тебя вот сейчас; или мужем я стану

Твоим, но один. Выбирай же исход.

Даю пять минут тебе; время идёт.

(И золотое кольцо обручальное,

Главарь, улыбаясь, девице вручает;

А та от испуга в обморок падает).

Вот так разыграли весёлые пранкеры

Бедную деву. А мать и отец

Рядом у входа в пещеру стояли;

Строптивую дочку свою под венец

Они наконец-то отдали.

Много веков прошло с той поры,

Но до сих пор живы пранки в народе.

Жестокие шутки бессмертны, они

Всегда будут в нашей природе.

В густом бору

"В густом бору живёт колдун,

Он знает тайны древних рун;

Силу трав, язык зверей

Постиг премудростью своей

Сей чародей. Иди к нему

По этой узенькой дорожке;

Дом его найти не сложно.

По вопросу твоему

Ничего сказать я больше

Не могу. Здесь, в Лукоморье,

Только он помочь способен

Козлёнку заколдованному." -

Молвил чёрный кот учёный

Алёнушке; и по цепи

Снова начал он ходить

Взад-вперёд, туда-обратно.

"Следующего пригласить!" -

Кот учёный громко мяфкнул.

– Я дракон, но с тремя головами;

Нет покоя мне ночью и днём,-

Эти двое всегда разговаривают

Шепотком за спиной, о своём.

Я их говор проклятый не знаю!

Из Китая две эти башки!

Мудрый кот, на тебя уповаю;

Как недуг исцелить? Подскажи!

"Мр-р-да; и это с самого утра

Такое. Что же дальше будет?"

(Вполголоса кот промурчал).

"Горыныч, ты ступай отсюда

Прямо, прямо по дорожке,

Она до дома колдуна

Ведёт; вот он тебе поможет."

– Спасибо, кот! Дай бог добра

Тебе! Помог в несчастьи.

Знал бы ты, как жизнь ужасна

У меня! Две головы

Днём и ночью по-китайски…

"Тебя кудесник исцелит.

Иди, Горыныч; за тобою

Очередь километровая."

"Следующего зовите!"

– Вы меня, ква-ква, простите

За то, что отвлекаю вас.

Я прекрасная царевна;

Но мой профиль и анфас

Лягушачьим стал мгновенно!

Нет, не я стою сейчас

Перед вами; это тело

Не моё! ("Не в бровь, а в глаз

Бьёт вдова дебелая." -

Кот в сторонку тихо фыркнул).

– Ко мне уже пришла посылка

От царевича, а я, ква-ква,

Была не в силах отыскать

Её, – стрела там длинная,

А на ней кольцо венчальное.

"Вам зерцало нужно дивное,

И оно вам лишь похвальное

Слово будет говорить,

И вы вернёте прежний вид.

В тридевятое направлю

Вас на консультацию.

Свет-зеркальце янтарное

С проблемой вашей справится."

Потом на приём прикатил колобок,

И долго коту о своих приключеньях

Рассказывал, и покусанный бок

Показывал. "Вам не нужно леченье.

А вот адвоката найду я для вас.

Столько афер провернуть вы сумели,

И уцелели! Всевышний вас спас!

Мур-мяу, я, право, в недоумении…"

Вслед за колобком зашла

Рыба золотая,

И плавниками обняла

Кота, и три желанья

Исполнила; он был доволен.

А впоследствии уволен

Был несчастный психиатр.

Нет, он вовсе не был болен;

В кофе ему санитар

Добавил "марку" ЛСД-э,

(Зуб он на врача имел).

Творческая мысль

Явись ко мне, мысль,

Помоги стих создать.

Скорей шевелись;

Пустая тетрадь

Устала тебя ожидать!

Недостижимую высь

Смогу я с тобою достать!

Ты здесь? Соберись;

Начинаем писать.

Как же начать?..

– Пиши про минувшее время.

О жизни иных поколений

Повествуй. Подходит идея?

Давай, начинай же; смелее.

Это было в двадцатые годы

Двадцатого века, в Москве.

На бульваре полно пешеходов.

Жара на дворе, летний день.

"Как-то не так я слагаю…"

– Почему? Ты глаголы считаешь,

И их у тебя очень мало.

Многие так сочиняют.

"Ты смеёшься надо мной?!

Этих правил я не знаю.

Я пишу одной строкой,

Разом, а не вымеряю

По линейке каждый слог!

Суффикс там, глагол, предлог…

И поэты их считают??"

– И размеры подбирают,

Любят симметричность строк.

Сидят они с черновиками.

"Нет, я точно бы не смог

Из себя выдавливать.

Мне вдохновение сам Бог

Послал; к чертям их правила!"

– Зачем же ты меня позвал?

"Чтоб ты меня направила

К сюжету. Слог и сам

На славу наслагаю я.

Давай быстрее к делу, мысль!

Неси меня в двадцатые!"

– Ну тогда, рифмач, держись;

Летим мы в дом писателя,

(Учреждение такое

Было там, в Москве).

С поэтами я познакомлю

Тебя; узнаешь всех

Тружеников от искусства.

Им рифмы тяжело даются.

Через время и пространство

Мысленно рифмач помчался,

И мгновенно оказался

На бульваре средь толпы.

(Народ в дом Музы направлялся).

Музыка вокруг звучит,

Ярко флаги развиваются;

Праздничный повсюду вид.

И вот уже подходят к дому

Писательскому. На балконе

Высокий человек стоит,

И заунывно, монотонно

Рифмы в рупор он твердит:

"Непонятно зачем, непонятно на кой

Сочиняю стихи я ночною порой.

Я Гаврила из старого доброго фильма;

Мне неведомо счастье, неведом покой,

Ведь поэзия силой меня захватила

За шею своею петлёю-строкой!"

Он закончил; а следом выходит другой

Высокий поэт, (выше прежнего вдвое).

Он громадный! И вид у него очень злой.

И начинает кричать он сурово:

"Двухметровыми шагами

Иди, товарищ, к коммунизму!

Не прогадаешь! Ленин с нами!

Всем буржуям вставим клизму,

Прочистим организм от шлаков!

Кулачищем дружно вдарим

По изнеженным собакам!

На баррикады, пролетарий!"

За ним появляется важная дама,

И стих начинает читать она томно;

(Сия поэтесса всегда забывала

Текст свой, но тонкий блокнотик

В этой беде помогал ей).

И вот изрекает она, с придыханьем:

"Декольте, бокал вина.

Запах розы в пышном зале.

Вы ни слова не сказали

Мне, и я от Вас ушла…

Почему не угадали

Мысли мои? Негодяй!

Душа моя полна печали;

Ад настал, разрушен рай!

Запах розы в пышном зале,

И вино в моём бокале."

Аплодисменты прозвучали,

После выступлений этих.

И вдруг парнишка выбегает

Из толпы, и тростью метко

Бьёт в переносицу поэта

Высокого. "Ты чёрный, чёрный

Человек! С того ты света!

Иди же поскорее к чёрту!" -

Так кричал тот тип, при этом.

А потом он спел куплеты

Пьяным голосом, да так,

Что толпа пошла плясать.

И стихи он зачитал

Лучше тех других; попал

Смыслом, слогом всем в сердца.

– А знаешь, сколько тем поэтам

Дали времени на рифмы?

"Пол часа уйдёт на это;

Слова в их строках совместил бы

Я за миг." – Не угадал ты;

Две недели сочиняли,

И тому, что вышло, рады

Были, ликовали.

"Ох, люблю тебя я, мысль!

Настроенье подняла мне!

Я стихи слагаю быстро;

Всё ж, талантом обладаю.

– Да, но ты не возгордись,

Понапрасну не теряй его.

Прилежнее пиши, трудись,

И, может быть, заслужишь славу

Творческую; ввысь стремись!

Мысль сказала, и пропала.

А рифмач, собой довольный,

Дописал свой стих задорный.

Таракан Гарри

С толстой кипы старых книг

Пыль я кисточкой сметал.

А рыжий жирный таракан

Со стены за мной следил.

"Брось ты их!" – Он мне сказал.

"Там кругом моря чернил,

Плыть по ним не хватит сил;

Путь к далёким берегам

Мудрости весьма тернист.

Но знаю я один роман,

Который сразу же тебя

Вмиг поднимет ввысь! -

"Гарри Поттера" читай,

И он поможет миллиард

Чистой прибыли собрать.

Даром время не теряй

На скучные витийства мудрых;

Все они в пыли, под спудом.

Только Гарри Поттер чудный

Ум твой скудный просветит,

Знаньями обогатит;

И, конечно же, деньгами

Кошелёк твой наградит.

Гарри даже таракана

Изъясняться научил

Человечьими словами.

А тебе писать стихи

Он поможет. Знаю, странно

Это от меня звучит;

Но поверь мне, нет обмана

В наставлениях моих."

Я поверил таракану,-

"Гарри Поттера" до дыр

Зачитал; и, как ни странно,

Он меня обогатил,

(Но не миллиардом бабок),

А каким-то волшебством.

Я не Пушкин и не Байрон,

(Мне до них так далеко,

Что и сравнивать не стану;

У меня хромает слог).

Но зато, с необычайной

Силой, в строках моих что-то

Постоянно превращает

Птиц в людей, людей в животных;

Колдовство одолевает

В стихотворных зарисовках

Всех моих героев. Знаю,

Что проклятый Гарри Поттер

В ипостаси таракана

Все стихи заколдовал мне!

Творческий путь

Меня Поэзия звала

В прекрасный край стихов:

"Там звонкою рекой слова

Текут среди лугов,

И орошают дивный сад

Созвучных рифм-цветов.

Там фразы, словно виноград,

Забористый в них слог,-

Дурманят, радуют, пьянят,

И валят навзничь с ног.

Испив вина из рифм, ты вмиг

Забудешь о заботах.

Скорей в страну стихов иди,

Если жить охота!"

Она права, ещё чуть-чуть,

И околею я.

Нельзя мне воздуха вдохнуть

В пустыне бытия.

Палит неумолимый зной,

Вокруг песок; тоска…

Умру, и не придут за мной;

Не смогут отыскать

Тело средь барханов прозы.

Романистом стать придётся.

Рассказ егеря

Медленно снежные хлопья на землю

Падают, кружатся в воздухе плавно;

Чуть потеплело, утих резкий ветер.

Мне в лес за дровами отправиться надо.

Давно у порога меня ожидает

Мой верный Дружок – карельская лайка;

Он скачет, скулит, и взволнованно лает:

"Хозяин, устал я, быстрее давай-ка!"

Друг друга без слов мы с Дружком понимаем,

Шестой год одни средь тайги мы живём;

Диких животных от пуль охраняем.

Я егерь; а лес, это мой крепкий дом.

Есть снегоход у меня быстроходный,

На нём и поеду сейчас, а Дружок

Следом за мною помчит по сугробам;

И путь у нас будет довольно далёк,

(Лес не везде нам рубить разрешают).

И вот еду я, а собака за мной

Мчится стрелой, – снегоход догоняет.

Минут через сорок, знакомой тропой

Добрались до места. Топор свой достал я

И к старой высокой сосне подошёл;

А ружьё на сиденьи "Бурана" оставил.

Рублю я сосну, подточил её ствол,-

Дерево стало медленно падать,

И в этот миг тигр выскочил вдруг,

И сбил меня с ног мощной лапой.

Я замер… Сковал моё тело испуг;

Смотрю на свирепого зверя глазами

Застывшими. А Дружок – верный друг

Вцепился в тигриную шкуру клыками;

С волчьим отчаяньем, пару минут

Терзал он когтистого великана.

И я в это время стремглав до "Бурана"

Успел добежать; взял ружьё, и палю

В громадного тигра, (наверное, раны

Нанёс я ему, или просто спугнул),-

Зверь полосатый большими скачками

Умчался куда-то, скрылся в лесу.

Всё стихло вокруг; лишь Дружок мой скулит

Жалобно: "Я умираю, хозяин…

Мне страшно, мне больно, но я бодрый вид

Ещё сохраняю; смотри, как виляю

Хвостом на прощанье. Прости, я убит…"

Стою возле друга, и крепко сжимаю

Свои кулаки. "Догоню! Отомщу!

Поймаю тирана! На быстром "Буране"

Тигра проклятого я разыщу!"

И вскоре нашёл я по следу кровавому

Подранка громадного, и застрелил,-

К праотцам саблезубым отправил,

За друга ему отомстил.

И теперь браконьер я, не егерь.

Следак в мой рассказ не поверил.