Czytaj książkę: «Огонь дракона», strona 3

Награда

"Через три полёта стрелы,

За тем высоким холмом

Городище увидите вы,-

Частоколом высоким оно

Обнесено с трёх сторон,

А с четвёртой – холм; на него

Заберитесь ночною порой,

А потом, словно горный поток,

Устремитесь ратью на спящих,

И застигните всех их врасплох.

Ночью – самое подходящее

Время; дозор у них плох." -

Так сказал один эллин-предатель

Хитрым скифам; их конный отряд

Этой ночью отправится грабить

Спящий город, (он мал, но богат;

Из Ольвии привозили в него

Горы золота, хлеб и вино.

И при этом при всём

Только сотня бойцов

От врагов охраняла его).

Поздней ночью, в высокой траве,

Скифы тихо к холму подобрались;

Спящих стражников быстро во тьме

Перебили, и в город ворвались.

Все дома и амбары они

Обокрали; а эллинов пленных

Увели в становища свои,-

Всем им вытянуть жребий велели,

Для того, чтобы богу войны

В жертву выбрать троих из толпы.

И доля плохая досталась

Трём девицам красивым; они

Не хотели идти, упирались,

Голосили, рыдали навзрыд.

Даже в скифах внезапная жалость

Пробудилась от слёз трёх девиц:

"Вождь, вели нам других умертвить!

Пусть поплатится жизнью мерзавец,

Который нам предал своих

Соплеменников! Он нам не нравится;

Посмотри, как он нагло сидит

Со златом кровавым в карманах!

Он угоднее богу войны,

Этот эллин – готовый подарок!"

Вождь подумал немного, и молвил:

"Много золота по уговору

Получил от нас гадкий предатель,

Но купить на него свою голову

Он не сможет; в аиде уплатит

Хитрый эллин скупому Харону

Налоги; надеюсь, что хватит

На дорогу в загробную сторону,

Там предатель и станет богатым.

Ну а мы своё верное слово

Сдержали, – вот тебе золото;

А жизнь мы не обещали.

Теперь ты уйдёшь в землю сколотов,

Навеки уснёшь в том кургане."

(Сколоты – племя скифов)

Атилла

Атилла направлялся к Риму.

Ордами свирепых гуннов,

С мудростью, руководил он;

На равнинах горы трупов

Оставлять не позволял им.

Покорившихся он данью

Облагал, не истреблял их.

"Потерпите, братцы; к Альпам

Подойдём, – тогда гуляйте;

Императорам и папам

Дружно головы срубайте.

А пока что нам не надо

Озлоблять всех тех, кто сзади

Нас останется; тылы

Быть надёжными должны." -

Так Атилла говорил

Храбрым воинам своим.

И вот через проход широкий

В Альпах воины попали

В Италию, и там жестоко

Осаждённых покарали.

Разгромили каждый город

На своём пути они;

Тех, кто стар, и тех, кто молод

В пламени войны сожгли.

Море крови, горы трупов

Оставляли за собой

Разгулявшиеся гунны.

Всю Европу в ледяной

Ужас они погрузили.

Быстро к Риму подходили;

Но коварная чума

Через тлен и смрад в ветра

Перешла, и заразила

Тех, кто сеял смерть и страх,

Войско грозного Атиллы

Вынудила отступать.

Когда Атилла в земли галлов

С крупною добычей шёл,

То по дороге увидал он

Мрачный и высокий холм.

На нём огромный чёрный ворон

С падалью в когтях сидел,

И страшным, полным гнева, взором

Долго на вождя глядел.

Потом промолвил он: "Атилла,

Лютой смертью ты умрёшь,-

Кровь из носа сильно хлынет

У тебя, и в теле дрожь

Ледяная пробежит;

Кровью захлебнёшься ты."

"Ну и пусть! – ответил вождь.

Я пол мира затопил

Ею; мне же, только нос

Бог за это окропит.

Бог войны меня привёл

В этот мир; и я доволен

Тем, что путь я свой прошёл,

Проливая море крови!"

На масленой неделе

На масленой неделе, в понедельник,

Поехал я с женою в Кострому.

У нас с собою много было денег;

Хотели мы купить сковороду

И самовар нарядный, чтобы чаю

С блинами от души наворотить.

(Мы Масленицу славно отмечаем,

К нам все соседи ходят погостить).

Двенадцать вёрст мы ехали по снегу

Совсем одни в глухом, густом лесу;

И к городу лишь в полдень подоспели,

Хотя с рассветом тронулися в путь.

Потом по рынку пять часов, наверно,

Блуждали, торговалися с купцами.

Жена моя такой бывает вредною! -

Когда пред нею множество товаров,

Ей надо посмотреть их непременно

Все сразу; спорить она рада

Из-за копейки каждой, до упада.

И надобно сказать, что ловко цены

Сбивать она умеет, – хоть до завтра

Готова у прилавков простоять.

Но время тоже экономить надо!

А ей о том не смей напоминать,

Иначе руганью тебя, как градом,

Обсыплет. В общем, где-то в пять,

Иль в пол шестого, с нею мы назад

Отправились с добытым самоваром.

Темно в лесу, тропинку не видать,-

Слилась она со снегом и кустами.

На сером небе звёздочки мерцать

Всё чаще и всё ярче начинают,

И острый месяц чётче прорезает

Серпом своим заоблачную даль;

Ещё пара часов, и тьма настанет.

(Вообще, часы привык я замечать,

Они всегда со мной, в кармане правом).

И вот уже темно в лесу густом,

А ехать нам ещё довольно долго.

Устали мы с женой, скорей бы в дом;

Нарядный самовар и сковородку

Достали б мы, и напекли блинков,

И чаю бы испили в чашках новых,

(Жена и их отбила у купцов

За пол цены, – сервиз из Пскова).

Поскорей бы до родной деревни!

Бесконечно долог тёмный лес,

Надоел он, – пни, бугры, коренья,

А вверху ветвей сплошной навес.

Медленно идёт лошадка наша,

Укачала она нас с женой;

В дрёме, словно в поле вспашенном,

Тонем тяжкою сохой…

Но вдруг мы увидали пред собой

Соломенное чучело большое,

Лохматое, и чёрное как смоль.

Вылезли мы из саней с женою,

Чтобы оттащить его с дороги,

А оно всё вспыхнуло огнём!

И к чучелу горящему выходит

Из бурелома тёмного народ,

И с песнею протяжной, долгой,

Вокруг огня заводит хоровод.

Родную бабку я в толпе узнал

И деда с братом; все они давно

Из мира перешли на небеса,

Покойники они. Не чуя ног,

С женою мы стояли, наблюдали

За тем, как совершается обряд.

Не всех своих родных мы узнавали;

Здесь были те, кто жил века назад.

Глазами пращуров на нас печально

Смотрела плодотворная Весна,

Марену-Мару на костре сжигала

Она; и хворь с земли ушла,

Как дым. Побегам молодым

Весна-красна дорогу в жизнь дала,-

Обильно на просторах тучных нив

Взойдут грядущей жизни семена.

Долго в хороводе том звучали

Древние напевы наших предков;

Дух народа эхом в вольном ветре

Раздавался. Рядом, вместе с нами

Стройным хором пели песнь славяне,

Нашу землю пеньем прославляли.

А потом на кочке наши сани

Подскочили, и очнулись мы. -

По дороге долгой задремали,

Но один и тот же сон в умы

К нам пришёл. История такая

Приключилась с нами в понедельник.

В воскресенье мы родню блинами

Поминали; пили, песни пели.

Вместе с нами праздник отмечали

Души предков, бабушки и деды.

Волга

Широка ты, Волга-мать,

Не видать конца и краю;

Океан тебе под стать!

Глубина необычайная

В волнах твоих, – она

Быль хранит многострадальную:

Слышу я через века

Причитанья погребальные,

Стон протяжный бурлака,

И невесты песнь печальную,

И напевы казака

Вольные и разудалые.

Вся страна моя бескрайняя

В волнах твоих, жива.

Волга, Волга, мать-река;

Даль родная необъятная…

Вижу я на берегах

Избы древние и хаты;

В них живут роды славян,-

Племя вольное и славное.

Вижу тех, кто жил в шатрах,

Орды их и каганаты;

Слышу дикий гик хазар,

Грозный вопль савроматов.

Волга-мать, река-страна,

Ты могучая, громадная!

Сильно в жилах у меня

Ты бурлишь! С тобою рядом

Буду до скончанья дней;

Плоть и кровь моя в тебе.

Барс

Когда на гуслях яровчатых

Струны я перебираю,

То, под рокот их печальный,

Старину припоминаю.

Здесь она – седая древность,

На холмах родной земли.

На ветрах она пропелась,

Всюду разнесли они

Быль народную. Сейчас

Буду слушать сердцем глас;

Вольный ветер говорит

Мне о тех, кто жил до нас.

«Высоко огни пожарищ

Языки свои подняли.

Нету наших пастбищ,

Пеплом они стали!

Берега реки Итиль

Опустошены набегом!

А ведь я вам говорил,

Что страшнее печенегов

Русские полки бывают,

Если разозлили их.

Помните, какою данью

Заплатили нам они? -

Обоюдоострый меч

В прошлый год нам дали русы,

Чтобы нас предостеречь.

А теперь бежим, как трусы

От дружин свирепых. Нам

Наш Хазарский каганат

Не спасти, обречены мы.» -

Вот что рассказал шаман

Грустному кагану. Сильно

Потрепал их Святослав;

Волжский булгар прахом стал.

Храбрый барс, пройдя по Волге,

Устремился к Византии;

В переходах был он ловким,-

Русы скарба не возили

За собой; котлы, шатры

Ни к чему им. Небо – полог,

А земля – постель; костры

Согревали ночью тёмной,

И еду пекли на них,

Без котлов, – нарежут тонко

Мясо, и поджарят вмиг.

Быстро шли бойцы по тропам.

Святослав «Иду на вы»

Говорил врагам своим,

И легко, как барс, прыжками

Настигал повсюду их;

Честь и славу добывал он

В лютых стычках боевых.

А теперь им предстояло

Совершить большой поход.

Вещий воин завещал им

Хитрых греков каждый год

Облагать тяжёлой данью.

До сих пор Олегов щит

Служит знаком всем славянам,-

Вот куда должны идти

Все они путём Трояна.

В землю болгарскую русские вторглись;

Огнём и мечом покорили они,

В короткие сроки, огромную область,

Маршем победным прошли пол страны.

Путь к Цареграду свободен; по морю

Барс собирался на стругах доплыть

К царским воротам. Но вести от Ольги

Пришли: «Скорее на помощь приди!

Нас осадили свирепые орды,-

У Киевских стен печенеги стоят!

Дать им отпор мы теперь не способны,

Увёл ты с собою из дома всю рать!

Устала с тобою я спорить о том,

Как надо вести себя князю на троне.

Давно позабыл ты отеческий дом,

Ты занят всё время одною войною.

Послушай хоть раз престарелую мать,

Вернись и спаси стольный град от погрома!

Князь должен землю свою защищать,

А ты ищешь смерть в бесконечных походах!»

Пришлось с половиною войска идти

На выручку к стольному Киеву граду.

Сумел Святослав печенегов разбить;

Но мать не пускала вернуться обратно

В земли болгар: «Ты меня схорони,

Отдай мне последнюю дань уваженья.

Всю жизнь свою ты необузданным был,

Как ветер в степи. А теперь я в преддверьи

Рая; останься со мной, буйный сын.

А после вернёшься на тропы войны.»

Когда Святослав возвратился назад

В земли болгарские; всё изменилось,-

Народ покорённый внезапно восстал,

С хитрыми греками объединились

Болгары, (пришли с Цареграда войска).

Теперь сами русы попали в осаду. -

Лютая сеча повсюду была,

Воины в диких зверей кровожадных

Легко превращались на бранных полях,

Яростно, страшно, жестоко сражались.

Русичам вскоре пришлось отступать

В Доростол, (крепость у них оставалась

На берегу Дуная реки),

И там они стойко оборонялись.

Ловкие вылазки смело они

Делали, пищу пытаясь

Добыть, ведь у них

Припасы съестные кончались.

Тёмные тучи сгустились над ними,

Яростный гром прогремел в небесах;

Перун подсказал Святославу: «Погибни,

Иль победи! Выводи войска!»

Жертвы кровавые богу войны

Русы в тот день принесли;

И помолившись, в атаку пошли

Плотной стеной, как один.

«Станем же крепко, храбрые братья!

Мёртвые срам не имут!

Вечность пред нами раскрыла объятья,

К пращурам держим мы путь!» -

Вскричал Святослав, и велел закрывать

Ворота за вышедшим войском,

Чтоб некуда было бойцам отступать;

На подвиг повёл их геройский.

Ринулись русы на полчища греков,

Звоном клинков оглашая простор.

По бранному полю кровавые реки

Текли, их поток омывал сотни гор,

Которые созданы были мечами

И топорами, – тысячи тел

Изрубленных, кучами всюду лежали;

Никто из бойцов отступать не хотел.

Греки числом подавили славян;

Пришлось принимать пораженье.

Всем уцелевшим выход был дан

Свободный из вражьих владений.

Каждому русичу выдали хлеб

На дорогу, – лишь бы ушли;

Много доставили грекам проблем

Они во время войны.

Русичи плыли по рекам в ладьях,

И пешими шли по полям;

Скорее хотелось в родные края

Попасть им. А Святослав

Другую дорогу избрал;

Он знал, что в степях печенеги

Засаду устроят войскам,

(Давно подкупили их греки).

Барс разделил свою рать;

С малой дружиной пошёл он

Смерть в чистом поле встречать,

А всех остальных он до дому

Отправил. Последний прыжок,

С горсткой отчаянных воинов

Барс совершил. Лишь клинок

Смелую, буйную голову

Смог успокоить на веки,-

Куря – князь печенегов

Чашу трофейную сделал

Себе из неё; очень горд

Был печенег тем, что смог

Храброго зверя умерить.

Когда в степи тишина,

Слышен порой лёгкий топот,-

Разносят в просторе ветра

Эхо великих походов.

Шепчет густая трава

О подвигах буйных народов,

О храбрых героях, что страх

Не ведали в поле боя.

Жив ярый барс Святослав,

Он славу добыл на охоте,

И память о нём чрез века

К достойным потомкам доходит.

Родъ

Меря и мурома, корсь, жмудь и чудь,

Коми и пермь, весь, морт-уд и морт-ва;

Эти народы прошли долгий путь

От праязыков до прихода славян.

Когда называться мы стали, как Русь,

Греки нас звали – Великая скифь;

Надолго запомнили слово – "боюсь"

Они, видя славу походов лихих.

Могучая Русь подняла вольный стяг,

Огнём и мечом землю в битвах добыла.

Трувор, Синеус, Рюрик – храбрый варяг,

Сплотили всех диких в единую силу.

Шерсть нарастала на звере свирепом,

В суровой дружине окреп он.

В именах городов и в названиях рек

Остались забытые корни исконные;

С этих истоков лихой человек

В ладьях отправлялся в походы.

Леса и болота, широкая степь

И горы высокие, помнят

О том, как огромный медведь

Путь пробивал в буреломе.

Он царствует вот уже тысячу лет

Самовластно; силён он на троне.

Свет

"Мудрость с сединой приходит?" -

Внук у дедушки спросил.

– Нет, приходит только опыт.

Мудрым быть в рассвете сил

Нужно; и тогда, возможно,

Седина стать умной сможет.

Если молодой росток

В сорняках произрастает,

То полоть его потом

Тщетно; время потеряет

Растение в густой тени,

Хилым станет словно нить.

К свету разума идти

Надо с первых дней своих.

Окрылённый дух

"Познай себя" – философы твердят.

"Пойми других" – кричат отцы религий.

"Не верь в их бред про рай и ад" -

Глаголят умудрённые эмпирики.

А я пошёл своим путём. -

С самим собою не знаком я;

И всех других забыл, при том.

Лишь рай и ад запомнил.

Далёк мой дух от чьих-то догм,

Свободен он, как ветер в поле;

Мечтою чистой окрылён,

Он мчится по раздолью.

Ясный свет иных миров

Дух воспринимает;

Сбросив пыль веков, эпох,

К вечности взмывает.

Там незримый алгоритм

Предстаёт пред ним.

Видит дух, что было с ним

На просторах тьмы

Космической; везде он жил,

Населял миры,

Магическою силой был,-

Создавал живых.

Помнит дух иную жизнь,

Знает смысл существованья.

Говорит он мне: "Стремись

Ввысь, к блаженству рая!

Не иди тропой людской,

Чтобы не остаться

На поверхности земной.

Вверх тебе умчаться

Суждено, в обитель света;

Мысль твоя, как ветер."

Вот что дух мой изрекал,

Когда отчислили меня

Из трёх престижных ВУЗов.

Ни к чему мне груз их;

Я оставил ветхий хлам

Философам, врачам, попам.

Чудесная тенденция

Сознанье наше – результат мутаций,

Недавно стали мыслящими мы.

Мы только начинаем подниматься

По лестнице к вершине; нам умы

Даны природой для борьбы,

А рефлексия и язык – побочны,

(Но лишь они увидеть Божий лик

Позволили средь стада позвоночных).

Сто тысяч лет, (от силы), человек

Скитается, как вид, по круглой тверди,

И не успел он за короткий век

Изжить в себе устои диких предков.

До сей поры мышленье, без сознанья,

Автоматический набор рефлексов,

Как деспот управляет нами,-

Мы мыслим с помощью контекста.

В природе этот способ был полезен,

А в социуме он – несовершенство.

Нас свой же ум дурачит повсеместно,

И, как известно, это столь любезно

Проделывает разум наш над нами,

Что сами мы того не замечаем.

Дефект мышленья подтверждают тесты,

Полно фактических материалов

На эту тему. (С вами в прошлой лекции

Мы всё это подробно разбирали).

Сейчас же, я хочу поговорить,

Как раз, о предстоящем совершенстве.

Мгновенно развивается наш вид,-

Двадцатый век, в науке, полон блеска!

Скачок огромный, словно взрыв большой,

Произошёл в сознаньи человека;

Но единицы светлою тропой

Идут, а остальные меркнут,

На стадии конкретных операций

Всю жизнь свою, как дети, оставаясь.

(Но, всё же, эволюция мутаций,

Уверен я, и с ними вскоре справится).

И всё сильнее в новых поколеньях

Станут индивиды выделяться

Незаурядностью и качеством мышленья.

Тенденция такая наблюдается

Не так давно; их, в череде веков,

Пожалуй, сотен пять насобирается

Таких великолепнейших умов.

Количество мутаций скоро в качество

Должно неотвратимо перейти;

И удивляет то, что по пути

Сначала мы ползли, потом шагали,

Ну а сейчас – стремительно летим!

Зенит сознания не за горами!

(Конечно, если мы не истребим

Все достижения своими же руками).