Czytaj książkę: «История одной любви. Сборник рассказов», strona 2

В момент, когда я смотрел на деньги, то припомнил что видел Алекса с пакетом не раз. Попытался припомнить сколько раз видел, и подумал о том, сколько не видел, но перед глазами стояли его протертые тапочки. Я хихикнул.

– Я давно хотел отблагодарить тебя за возможность переночевать…начал Алекс, но я тут же его перебил.

– Алекс не вздумай. У меня хватает средств на жизнь, а закончатся – пойду работать.

– Но…

– Почему ты не купишь себе квартиру в этом подъезде? – спросил я.

Раздался звонок, оставив мой вопрос без ответа. На пороге стояла Жанна. Алекс подошел через пару секунд, и они удалились. На кухне меня ждал подарок: две пачки пятитысячных и одна сто долларовых купюр. Здесь сыграла моя, может жадность, а может, я посчитал это правильным. Рублями я позже воспользуюсь, а валюту спрятал надежно и практически забыл о ней.

Прошло около двух недель, как я виделся с Кристал. Каждую минуту я сидел в ожидании ее звонка, но она, словно, забыла обо мне. Я ходил по квартире и, казалось, она была тут совсем недавно. Я вспомнил прогулку по Арбату, ресторан, Третьяковку и ночь, которую мы подарили друг другу. Было около четырех дня. Я сидел на балконе, развалившись в кресле, которое всегда мечтал тут поставить, попивал холодное пиво, курил и вспоминал Кристал. Спустя несколько минут прошел в комнату, взял подушку и зарылся в ней. Я ощутил слабый, но явственный запах Кристал и понял, что начинаю сходить с ума. Мне вспомнился рассказ одного из писателей, когда парень ждал любимую, а она не приезжала. В итоге он стал бредить ей, вышел в сад и застрелился. Оружия в доме я не держал, но ведь способов уйти из жизни не мало. Может с ней что случилось? подумал я, как вдруг раздался глухой удар. Я выглянул на балкон. Средних размеров ворон бился в стекло. Удар, еще удар, еще. Стекло треснуло, покрывшись кровью. Птица ударилась еще пару раз и улетела. Я стоял в оцепенении. То, что это плохая примета – известно всем и потому я стоял неподвижно минут пять. Я вылетел за дверь и спустился на третий этаж, постучав в квартиру Алекса. Открыла жена все в том же выцветшем халате под которым я заметил край кожаной одежды.

– Алекс дома? С ним все в порядке?

– Он сейчас не может говорить. Он…

– Пожалуйста.

Жанна прикрыла дверь и прошла в дальнюю комнату. Через несколько секунд послышался крик Алекса:

– Со мной все в порядке, а что случилось?

– Все нормально. Больше не смею отвлекать, – крикнул я сквозь щель приоткрытой двери и рванул в свою квартиру.

Неужели с Кристал что-то случилось? Я стал широкими шагами мерить квартиру. Мысли в голове сменялись со скоростью света. Одна, десятая, двадцатая и одна хуже другой. Я выдохнул и закурил. Нужно было что-то делать, но что я мог? Кристал была каким-то провидением в жизни, появившись на миг и исчезнув навсегда.

Теперь стоит упомянуть о моих друзьях. Нас было четверо, которых судьба свела однажды вместе. Вскоре один из друзей для меня умер в переносном смысле. Я знал, Андрей и Женька общаются с Сашкой, но меня это не волновало. Они даже раз спросили, не против ли я, на что получили мое безразличие.

Общайтесь, только без меня, ответил я тогда.

Это случилось, когда мне было восемнадцать. Я промотался год после школы, в армию не забрали и, решив взяться за ум, поступил на заочное в один из столичных институтов. Мотаться, хоть и всего две недели, на другой конец города было лень, и я решил найти жилище рядом. Своего общежития у института не было, но зато рядом с гардеробом висела доска с различными объявлениями о совместном проживании. Мысль о том, чтобы поселиться с какой-нибудь девушкой была заманчива, но тогда меня привлекло одно объявление.

"Соображать на троих становится все сложнее. Ищем четвертого компаньона для распития всякой дряни" и ниже телефон. Я позвонил не колеблясь.

Мы жили вчетвером в огромной сталинской трёшке. Четыре парня, которые в последствии стали лучшими друзьями, ну почти все. Мы постоянно зависали в клубах и учебы я практически не помню. Помню лишь, что отдал немало денег во время каждой сессии. Андрей был старше меня на три года. Учился в военной академии, желая стать следователем или вообще попасть в убойный отдел, в чем очень вскоре преуспел. Женька учился на врача. На какого именно было не понятно, но он всегда говорил, что главное диплом, а мама его потом устроит. Сашка просто учился то ли на экономиста, то ли на бухгалтера. Я жил по пару месяцев с ними, потом дома, но раза пару-тройку раз в неделю мы постоянно выбирались на шумные вечеринки. Квартира принадлежала родителям Женьки и плата была чисто символическая. Как-то раз я спросил, зачем нужен был четвертый, на что получил ответ, что им нужен был заводила и когда они открыли мне дверь, то поняли, что я именно тот, кто нужен. Мы гуляли, как могли, и после каждой вечеринки редко возвращались вместе. Но на утро собирались вместе и рассказывали: кто, где, с кем и как. Шло время, и мы начали все реже видеться. Женька днями и ночами стал пропадать в частной клинике, куда его устроила мать. Как он говорил, это была клиника для важных персон, звезд и работников различных государственных структур. Он обещал нам как-нибудь рассказать. Я даже думал, что никогда и не узнаю этого, но судьба вела свою игру. Андрей уже вовсю проходил практику в убойном. Несколько раз был на операциях. Получил пару ранений, а с ними благодарности и повышения. Это была редкость, но в свои двадцать восемь он имел звание подполковника и был руководителем одного из отделов по специальным операциям. Сашка умер для меня, когда мне было двадцать два. Не буду описывать подробностей, но ох уж эта любовь.

Я взял телефон и, после некоторых раздумий, нажал кнопку вызова.

– Чувак, чем могу быть полезен? – раздался бодрый голос Андрея.

– Нужно срочно встретиться и желательно у тебя на работе.

– Что-то мне не нравится твой голос. Всё нормально?

Недавно, я был немного обижен на ребят. Я не мог простить им того, что они не поддержали меня после потери родителей, но в мае, перед поездкой в тесную двушку, приехал Андрей и вправил мне мозги.

– Ты че такое говоришь?! А кто помогал с поминками? Кто заказывал автобус и организовывал всё?

– Вроде родственники того мужика.

–......, – выругался Андрей.

Он тогда не обиделся, понимая моё состояние, но осадок похоже остался.

Через час я сидел в его кабинете, который располагался в центре. Обычное здание с неброской вывеской "Государственный научный институт". Что именно там изучали не указано, но никто и не обращал внимания. Таких зданий не мало в столице, и кто его знает, чем эти институты являются на самом деле.

Было около шести, но работа в отделе только начиналась.

– Итак, чем могу помочь?

Андрею я доверял всецело и полностью и потому рассказал всё, начав с похода в двушку и окончив ночью с Кристал. Андрей слушал внимательно, впитывая каждое слово и изучая попутно мою реакцию. Надо сказать, это было его главным оружием в успехах. Он был не просто хорошим психологом, он читал людей, как открытые книги. Он знал, когда врут, когда приукрашивают, когда говорят правду, а когда просто не договаривают.

– А фото её есть? – это был первый вопрос, который он задал, выслушав меня.

Я ударил себя по лбу ладонью. В наше время, когда фотографировать можно на телефон, я этого не сделал.

– А она тебя крепко зацепила, прям как…

Он замолчал. Он хотел сказать Настя, но не стал.

– Посиди пару минут. Я сейчас.

Спустя минут пять, Андрей появился вместе с мужчиной лет пятидесяти: строгий костюм, лысоват, гладко выбрит и очень резкий запах одеколона.

– Это Дмитрий Павлович – глава нашего управления. Думаю, он сможет помочь. Я рассказал ему основные моменты о тех ребятах и у него пара вопросов.

Я протянул руку и поздоровался.

– У неё точно звание майор?

– Так к ней обратился один из ребят.

– Кстати о них, форму помнишь и что за машина?

– Машина черный мини автобус, форма как форма, но вот нашивка. Орел с расправленными крыльями на приподнятой каске под которой пусто.

Брови Дмитрия Павловича дернулись вверх.

– Извините господа, но я не смогу Вам помочь.

Он знал, но, видимо, боялся.

– Дмитрий Павлович…, – начал я.

– Оставьте это. Вы даже не представляете кто они. С ними не то, что не стоит связываться, о них даже говорить не следует.

Он собрался уходить.

– Дмитрий Павлович вы верите в приметы? – спросил я.

Он остановился.

– У тебя десять секунд.

– Я не хочу знать кто они и чем занимаются. Я предполагаю, что настоящие имена они, возможно, и сами уже не помнят. Я лишь хочу знать одно, что Кристал в порядке. Вы работаете в данной структуре давно и знаете многих людей. Не в обиду, но если вопрос в деньгах…

Он поднял руку, прервав меня.

– Выйдите.

Сложно сказать, что именно заставило его помочь, но как только мы вышли, Дмитрий Павлович достал телефон. Он говорил около минуты, после чего махнул нам.

– Посиди минут десять. За тобой приедут.

У меня, как говорят, всё опустилось. Я понял, ведь почувствовал уже давно, что с Кристал приключилась беда. Мы сидели в полном молчании минут семь, как в комнату вошли двое крепких парней. Строгие костюмы, белоснежные рубашки, галстуки, блестящие черные ботинки, этакие люди в чёрном. Я присмотрелся к одному и чуть не свалился со стула – это был Радик. Хотел было поздороваться, но тот, едва заметно, мотнул головой.

– Ну что Казанова, – сказал второй, – Поехали.

Андрей с Дмитрий Павловичем не успели и слова сказать, как мы уже вышли с кабинета. Я лишь успел посмотреть на Андрея и приложить руку, с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, к уху. Я сел в уже знакомую машину и, спустя каких-то минут двадцать, мы остановились у современного здания в двадцать этажей.

– Я не знаю тебя и не знаю почему она так поступила, но ты есть в списке разрешенных посетителей.

– Видимо особенный, – ответил я и улыбнулся.

Но Радик не улыбнулся и, готов поклясться, на его глазах выступили слезы. Он быстро одел очки, чтобы скрыть это.

Я вышел из машины. Бонды продолжали сидеть.

– А вы?

– Я же говорю, не понимаю почему ты, а не я!

Я был и тронут, и ошарашен. Как рассказал мне Радик в машине, Кристал, через неделю после нашего свидания, изменила имя человека, который в сложных ситуациях, может принимать за неё решения, но была одна загвоздка…

На крыльце стояла симпатичная девушка лет двадцати пяти. В белом халате, неплохой фигурой и улыбкой в пол-лица.

– Пройдёмте.

Мы поднялись на одиннадцатый.

– Сюда.

Мы проходили палату за палатой. Было тихо, лишь негромкие всхлипывания доносились из палат. Мы остановились у одной из них.

– Здесь, и до самого последнего этажа, лежат пациенты с…

Её слова растворились в воздухе. Кристал лежала прямо передо мной за стеклом. С носа, рта торчали трубки, которые тянулись к приборам, стоявшим по обе стороны кровати. Я понял, что всё плохо, затем прижался к стеклу и заплакал. Я смотрел на Кристал, а она лежала неподвижно с закрытыми глазами, лишь пиканье приборов нарушало тишину, да очередные всхлипывания.

– Что с ней?

– К вам сейчас подойдет…

Помните я говорил про судьбу?

– Женька?

Повисла тишина. С одной из палат вышел мужчина, посмотрел по сторонам и, увидев нас, приставил палец к губам.

– А Вы знакомы?

– Помнишь моего друга, с которым ты хотела познакомиться?

Девушка удивленно посмотрела на меня, но сейчас было не до знакомств.

– У меня дела, – сказала она и удалилась.

– И что ты обо мне рассказывал?

– Только лучшее и, кстати, кто она тебе?

Я продолжал смотреть на Кристал, прислонившись к окну и рассказал все, что недавно поведал Андрею, а также встречу с ним и поездку до клиники. Женьку редко можно было удивить, но я это сделал.

– Что с ней?

– Пуля попала в позвоночник, задеты…он начал приводить свои медицинские термины.

– По-человечески можно?

– Всё плохо. Она в коме.

– Как давно её привезли?

Ответ меня не удивил.

– Около четырех дня.

– А пулю вытащить пробовали?

– Нужно согласие родственников, а у нее ни мужа, ни родителей, даже точных данных не указано.

– Все настолько плохо?

– Во время операции может произойти все, что угодно, а в таком случае велик риск…

Он не договорил, но я и так все прекрасно понимал.

Многие, а может единицы, в данной ситуации смирились бы с неизбежным, но я был молод и совершать необдуманные, но, по-моему, мнению тогда, правильные поступки, было обыденным делом.

Я взял себя в руки, протер глаза и, сказав Женьке до встречи, вышел на улицу. Машина агентов все еще стояла на улице, дверь открыта, а под ней гора окурков. Они чего-то ждали, может кого-то. Радик выронил сигарету, когда увидел меня. Он никогда не говорил, а я и не спрашивал, что могло испугать в тот момент такого профессионала.

– Нужно поговорить, – кинул я.

Второй агент дернулся, но Радик остановил его одним движением руки.

– Слушаю.

– Хочешь, чтобы она жила?

Радик от удивления попытался что-то сказать, отчего стал похож на рыбу, умирающую на берегу под палящим солнцем.

– Нужен ее паспорт и немедленно.

Радик застыл с очень страшной гримасой.

– Повторяю, если хочешь, чтобы она жила, мне нужен ее паспорт.

Сейчас мне сложно объяснить, чем руководствуются люди в таких случаях, но тогда мне казалось, что ничем.

Радик сунул руку в карман, но тут же одернул.

– В отделении.

– И чего ждем? -

Через пару секунд, машина бойцов развернулась на подъездной дорожке и унеслась прочь на высокой скорости. Время было почти семь вечера, а я пока даже не знал, что делать дальше. Подумал, что надо бы позвонить Андрею, но решил сначала поговорить с Женей.

– Есть знакомые в ЗАГСе?

Женя ошарашенно посмотрел на меня.

– Ты же понимаешь, вопрос жизни и смерти, так есть кто?

Женя тяжело выдохнул.

– Есть, но ты его больше не хочешь видеть.

– Где найти?

В тот момент, отношения с Сашкой меня не волновали.

Женя не смог вспомнить улицу, но помнил номер отделения.

– Седьмое, по идее, он там часов до восьми-девяти. И скажи, что ты задумал?

– Потом, – кинул я.

Я стоял у входа в ожидании бойцов, когда вспомнил, что обещал позвонить Андрею.

– Ты жив? Все нормально? Тебя не били?

В таких контекстах, меня всегда смешил первый вопрос.

– Все нормально. Не беспокойся, скоро перезвоню, – сказал я и сбросил вызов, завидев машину агентов.

Пока они подъезжали, набрал номер такси.

– Адрес?

Я посмотрел на здание клиники и увидел табличку. Девушка заволновалась, как только услышала его.

– Маши…на бубу..дет…две минуты!-

Радик протянул мне заветную корочку. В тот момент, я не знал, чего мне хочется больше, привести свой план в действие или узнать истинное имя Кристал.

Подъехало такси, отчего Радик недовольно посмотрел на меня.

– Дальше я сам и без слежки. Знаю ваши штучки.

Пока я ждал бойцов, то размышлял, уже не в первый раз, нашу с Кристал прогулку по Арбату и тот переулок, где стоял старенький форд. Это было для отвода моих глаз.

Я сел в такси. Водитель весь трясся.

– Кукуда ееедем?

– В ЗАГС!

Водитель, казалось, сейчас поседеет. Я назвал номер, сказал, что не помню улицу. Он поколдовал с навигатором и крикнул:

– Будем там очень скоро.

Радик с деловым видом подошел спереди машины и сделал пару фотографии. Потом подошел к водителю, жестом попросил опустить стекло и внимательно его рассмотрел, после чего махнул рукой. Мы тронулись. Радик до последнего провожал машину взглядом, а Женька, в этот момент, позвонил Сашке и попросил его дождаться меня и помочь, чем сможет.

У входа в ЗАГС мы были через семь минут, если верить часам водителя, что были прикреплены на приборной панели.

Сашка, всегда такой серьёзный, задрожал, увидев меня. Сигарета выпала из рук, и он виновато опустил глаза.

– Да забудь уже. Что было, то уже в прошлом, – сказал я и хлопнул его по плечу.

Он перестал трястись, выпрямился и поинтересовался целью визита, махнув головой.

– Меня нужно женить. Заочно и срочно

Сашка застыл.

– Есть ее паспорт и мой, но она сейчас не в состоянии что-то говорить, даже дышит благодаря современным технологиям.

Сашка не двигался, всё так же удивленно уставившись на меня.

– Да не в заложниках она и не под пытками.

Он вымученно улыбнулся.

– Пойдем.

Он закрыл дверь, оставив ключ в замке. Мы прошли по длинному холлу, прошли мимо больших высоких дверей, где, видимо, проходили церемонии и остановились у обычных, которые были открыты. Внутри царил полумрак, а единственным источником света, окна были задернуты плотными шторами, была лампа на столе, за которым сидела женщина средних лет и заполняла бумаги. Я не разглядел ее лица, но оно показалось знакомым.

– Ну, здравствуй, – сказала женщина и приподняла голову.

– Светлана Викторовна?!

Больше я ничего не мог сказать, застыв от удивления, но в голове сразу нашлись ответы на старые вопросы. Когда я приходил к Насте, то всегда удивлялся, что у них квартира похожа на ЗАГС. Там были десятки, нет сотни, если не тысячи небольших фигурок жениха с невестой, лебедей, было несколько видов свадебных колец, венков в виде сердец и всякая свадебная мелочь. Пару раз посещала мысль, что мне так намекают, но теперь…

– Как поживаете? – спросил я.

– Не плохо. Ждем…

Она замолчала, а я уловил движение за спиной. Настя не изменилась. Все та же осанка, гордый вид, томный взгляд, вот только…

– Какой месяц? – довольно бесцеремонно спросил я.

– Еще рано. Двойня, – ответила она непонятным извиняющимся тоном и опустила глаза.

Были бы мы наедине, то я бы ее приободрил, но, если честно, в тот момент, мне было наплевать на всю эту семейку. Ее мамаша невзлюбила меня сразу и расстались мы…это не важно, мы просто расстались.

– Молоток! – крикнул я и ударил, в очередной раз, Сашку по плечу.

– Чем все же могу помочь? Она не говорит? – спросила Светлана Викторовна.

– Она в коме.

Повисла гробовая тишина.

– Ты понимаешь, что это не просто штамп в паспорте? -

– Светлана Викторовна, я сделаю все, чтобы она пришла в себя, а если этому не бывать, то просижу рядом с ней до старости, либо до того, как не кончатся средства. Но последнему точно не бывать.

– Дурак.

– Так что?

Она взяла телефон и вышла в коридор.

Сашка с Настей молчали и виновато смотрели на меня. Это был, наверно, последний раз, когда я их видел и тем более без мамаши.

– Ребята, ну хватит уже. В жизни всякое бывает, молодость она такая. Жаль только, что на свадьбу не пригласили. Андрей с Женькой рассказывали, как было весело.

– Мама ска…

Сашка осекся, так как вернулась Светлана Викторовна.

То, что она взяла этих двоих в оборот было понятно давно, но Сашка так и не понял, за что я злился на него. Но тогда, да и сейчас мне всё равно до их семейства.

– Триста, – выдала Светлана Викторовна.

Я удивился, но она, не обращая на меня внимания, прошла к своему столу.

– Все будет готово завтра не позже шести, штампы и регистрации в реестре. Кстати, каким числом регистрировать?

Я все еще был в небольшом недоумении, как все просто.

– Не сегодняшним.

– Делаю по старой дружбе. Деньги пополам уйдут двоим, кто не посредственно будет этим заниматься.

Она словно оправдывалась, но мне было все равно, как они их поделят.

Я попрощался, ударив Сашку еще раз по плечу. Жать ему руку всё также не хотелось. Видел краем глаза, как Настя пытается поймать мой взгляд, но не удостоил ее вниманием.

– Мой человек приедет завтра к шести с деньгами или нужно отдать их раньше?

– Устроит.

Я уже собирался выходить из мрачного кабинета, как раздался звонок с телефона Светланы Викторовны. Разговор длился несколько секунд.

– Готово будет уже к десяти утра.

– Понял, – ответил я и удалился.

В такси написал СМС Чирику, чтобы в девять утра был у меня. Ехать сюда снова мне не хотелось.

Ровно в девять раздался звонок в дверь, выдернувший меня из сна. Чирик не заставил себя ждать, ответственный парень.

– Что хотел? – спросил он с порога.

Я мотнул головой, предлагая зайти. Чирик сделал несколько неуверенных шагов, словно, предполагая подвох. Я налил нам кофе, достал пачку эклеров, что купил накануне вечером и, наконец-то, сделал глоток своего любимого напитка по утрам.

– Нужна помощь. Ничего криминального, почти. Ты сегодня не работаешь?

Чирик замотал головой.

– Отлично. Тогда слушай сюда.

Через полчаса Чирик сел в такси, а через час уже снова стоял на пороге моей квартиры с небольшим конвертом.

– Спасибо.

Я понимал, что он, возможно, ждет списания долга, но сейчас это было невозможно.

– Извини Чирик, возможно теперь, мне придется продать даже квартиру. Дело очень серьёзное, – сказал я и потряс конвертом.

Он, возможно, догадывался в чем дело, но реакция удивила меня.

– У меня же двушка, так что всегда рад гостям, а таким тем более.

– Спасибо Чирик. Увидимся.

– Всегда пожалуйста и звони, если что понадобится. Всегда рад помочь, – кричал он, пролетая уже, наверно, второй этаж.

Я открыл конверт и ощутил слабый, но резкий запах чернил. Открыл паспорта где-то в конце и понял, что назад пути нет. Открыл папку с изображение двух свадебных колец. Все как положено. Я, она, теперь муж и жена, да и фамилия теперь одна.

Правильно ли я делаю? Что скажет она, если когда-то придет в себя? Правда, мы всегда сможем расторгнуть этот фиктивный брак.

Итак, пришло время действий. Я собрался, взял документы и почти всю наличку, что была. Вызвал такси. Снова услышал заикающийся голос, после озвучивания адреса и через двадцать пять минут стоял на пороге клиники. Сегодня всё изменится, а точнее уже изменилось. Теперь предстоит рассказать вам как это было и, самое главное, о последствиях.

Я прибыл в клинику в начале первого. Вся природа, а это был очень пасмурный день с мелким моросящим дождем, так и была против меня. Женька уже ждал у палаты. Я смотрел на Кристал и мечтал лишь об одном, снова увидеть ее улыбку.

– С кем мне поговорить по поводу операции?

– Я же вчера объяснил, только родственники или близ…

Он оборвал свою речь, как только я махнул двумя корочками перед его глазами.

– Ты?! Вы?! Как?! Когда?!…, – и еще десяток вопросов сорвались с его рта.

– С кем поговорить?

Он указал на дверь в конце коридора. Я сразу же двинулся в том направлении, оставив Женьку недоумевать.

Главный врач Андрей Викторович, фамилия ни к чему, гласила табличка, висевшая на двери, похоже, из красного дерева. Я постучался и, услышав "войдите", потянул ручку вниз. Полный мужчина лет сорока с роскошной шевелюрой, большими глазами и тонкой полоска рта, не сказал, пропищал:

– Чем могу помочь?

Я, не сказав ни слова, положил два паспорта перед ним. Первым он явно открыл не мой, потому что почти сразу сказал:

– Вы наверно меня разыгрываете. Уже вчера выяснили, что у нее нет....

Я был готов к такому, а потому, также молча, положил перед ним свидетельство, которое покоилось в твердой папке. Он открыл ее, пробежал глазами и как-то недоверчиво посмотрел в мою сторону и сразу же открыл второй, уже мой, паспорт. После этого взял телефон и кому-то позвонил, продолжая смотреть на меня с недоверием.

– Светик? Привет родная, помоги мне с одним вопросом.

Он стал диктовать серию и номер свидетельства, но оборвался на половине.

– Ты уверена?

Я на секунду завис, а потом понял с какой Светой он разговаривает.

– Да парень. Около тридцати, немного…

На той стороне, видимо, Светлана Викторовна бросила трубку, возможно, проклиная меня. Подставил ли я её?

– Операция значит?

– Да.

– Вы должны понимать, что это может не помочь, а только всё усугубить.

– Я в курсе. Мой друг, – здесь доктор вскинул брови вверх, – я про Женьку.

– Друг?

– Да. Мы давно знакомы, и я называю это судьбой. Он наговорил мне кучу ваших медицинских терминов, но я понял лишь одно, что после операции, есть хоть какие-то шансы.

Доктор что-то пробурчал.

– Вы не переживайте, деньги у меня есть.

– Операция бесплатная, входит в страховку. Деньги приберегите, возможно, понадобятся после, но, как говорится, дай бог, чтобы все обошлось.

Я хотел спросить, когда, но доктор опередил меня.

– Рома, операционная готова? – спросил он по телефону.

– Тогда готовимся. Пациентка с одиннадцатой на одиннадцатом.

На другом конце провода, видимо, сильно удивились.

– Сколько надо времени? И где он?

Как рассказали мне позже, это была очень серьезная операция. Пуля попала между позвонками, зажав нервы, вроде так. В момент ее удаления шансы будут ровно пятьдесят на пятьдесят. Рассказали много чего, употребляя термины, так что я понял одно – к вечеру все будет ясно.

Я подписал десятка два различных бумаг, даже приходил юрист клиники и объяснял мне некоторые моменты.

– Операция начнется в три и дай бог вам нервов.

– А по времени?

– От четырех часов, и это минимум.

Я никогда не понимал, как такая операция может длится так долго. Разрезал, достал, зашил, и снова услышал лекцию. Оказалось, что все не так просто.

Я вышел из кабинета в смешанных чувствах. Правильно ли я делаю и зачем мне это? Тогда, да и сейчас, ответ один – правильно.

Женя выдернул меня из размышлений.

– Ну что там?

– А?

– Как разговор с врачом?

– В три операция.

Я удивлял Женьку за последние сутки уже который раз.

– То-то я смотрю к ней одна за одной стали приходить медсестры. Ну ты крепись.

Тогда я задал Женьке один вопрос и попросил ответить честно. Он уже до этого малость на меня обиделся, но, учитывая ситуацию, никогда об этом не вспоминал.

– Что скажешь ты?

За все время я ни разу не спросил его. Он не был на тот момент высококвалифицированным специалистом, но все же что-то, да знал.

– Хирург очень опытный человек. Тебе просто не сказали одного.

Я удивленно посмотрел на него.

– Пуля вошла со стороны шеи, чуть в стороне от того места, где у мужика кадык. Разрезать будут сбоку, где находится важная артерия. Так что понимаешь, что будет, если у врача дрогнет рука?

– Не дрогнет. Не будем о плохом.

Теперь, откинув все медицинские термины, я понял в чем проблема, но отступать не собирался.

Мне разрешили присутствовать на операции.

Я стоял в соседней комнате с большим стеклом, рядом стоял монитор, такой же, как над хирургическим столом. На него выдавалась картинка с мини-камеры, которую использовал хирург, чтобы видеть пулю и не задеть артерию. Хирург, мужчина лет пятидесяти под два метра, крепко сложенный прочертил черную линию на шее Кристал. Зашел Женька.

– Ну как ты?

– Да вот, наблюдаю. Врачей это не напрягает?

– Они не видят тебя, а потому не отвлекаются. Сейчас он прочертил линию разреза. Теперь надо будет сверить с рентгенами и, если все верно, то можно приступать.

Женька комментировал каждое движение хирурга, который, если откинуть стереотипы, был похож на дирижера.

– Ну вот и самое главное.

По сути, ничего еще не было сделано, а прошло полтора часа.

– Полтора! – крикнул хирург.

– На полтора сантиметра вошла пуля, – пояснил Женька.

Я увидел испарину на лбу хирурга, которую очень быстро убрала медсестра, использовав ватный тампон. Камеру вводили в разрез сантиметр за сантиметром, пока не показалась пуля. После, хирург сделал еще один разрез, после чего пуля виделась отчетливо с камеры. На этом все затихло. Аппараты мерно гудели, что говорило о стабильном состоянии. Я посмотрел на Женьку.

– Видишь, как застряла пуля?

Даже без медицинского образования сказать насколько все плохо было просто. Пуля вошла сверху вниз, остановившись между третьим и четвертым позвонками.

– О чем я и говорил, убрать-то ее не сложно, но вот последствия. Она, возможно, тут же очнется.

Я вскинул брови.

– Вот та медсестра, что держит маску, будет наготове.

В операционную вошли двое мужчин, да что там, два старика. Одного даже немного трясло. Я вновь, не без удивления, посмотрел на Женьку.

– Два консультанта клиники, заслуженные профессора в хирургии и ее областях.

Они склонились над разрезом и, после минутного осмотра, отошли в сторону с хирургом, активно жестикулируя и рассматривая снимки.

– Я все равно не понимаю в чем сложность? Аккуратно взял и вытащил.

Женька усмехнулся.

Хирург махнул рукой. Медсестра с маской очнулась и встала рядом с Кристал. Он взял пинцет и ухватил пулю. Самое удивительное было то, что руки хирурга не дрожали, учитывая ситуацию. Он мягко, едва заметно, крутанул рукой, как бы продолжая движение пули и, через пару секунд, та упала в железный лоток, что держала медсестра с дрожащими руками. Аппаратура запищала и на миг, всего на долю секунды, Кристал открыла глаза и снова отрубилась. Медсестра даже не успела поднести маску к ее лицу.

– Ты видел?

Женька кивнул, но как-то не радостно.

– Это нормальное явление при такой операции. Различные импульсы вновь подают сигнал в мозг, а инстинкты берут свое, особенно тот, что за выживание.

Женька не утешил, но для меня это значило многое. Тот секундный приход Кристал в себя дал мне надежду на многое…до ее последнего вздоха…искусственного.

Три дня прошли, как секунда. Я крепко выпивал, но все мои мысли были только о Кристал. Как понимаете, операция не увенчалась успехом, но и ухудшения не последовало.

На четвертое утро, на кухне, сидел Алекс. Он был бодр, похоже, пришел позаботиться.

– Я не собираюсь тебя жалеть! – резко ответил он, словно прочитал мои мысли.

Не сказать, что я удивился, но поразился.

– Что происходит? Что за девушка тогда была? С ней что-то случилось? -

Я попытался вспомнить сколько знаю Алекса, но головная боль не давала сосредоточиться. Лет пять-шесть, может больше или меньше. Я поднял руку, сжав кулак и выставив указательный палец.

– Хорошо, подожду. Пока сделаю тебе кофе.

Я принял душ. Боль начала медленно отступать, мыслить стало проще.

Через десять минут я уже сидел на кухне и рассказывал Алексу свою историю. Его лицо оставалось каменным, чем был похож на ректора, который принимал у нас экзамены в институте. Что-то вроде, я и так всё знаю, но вас, идиотов, послушаю.

– Сколько нужно? – спросил Алекс, когда я закончил свой рассказ.

– Ты не понимаешь....

Я встал, хватаясь руками за голову.

Раздался звонок в дверь. На пороге стояли Андрей с Женькой. Весёлые и немного под шафе.

– Что за повод?

– Ну ты даёшь! Сегодня же 13 июля.

– И?

– Что и? День рождения у тебя, вообще, что ли тронулся?

А ведь и правда. Вся ситуация с Кристал выбила меня из жизни настолько, что я забыл о своём Дне рождении.

Мы прошли на кухню, столкнувшись с Алексом.

– Я пойду. Поздравляю. Подарок позже, не хочу вам мешать.

Алекс бы и не мешал, но я хотел побыть со своими друзьями. Мы знали друг друга всего несколько лет, но сдружились настолько, что могли рассказать друг другу всё. Только Сашка стал для меня никем, и друзья это прекрасно понимали. Что же он такого сделал? Да в принципе ничего, отчего порой становилось смешно. В какой-то момент, наши с Настей отношения зашли в тупик, а Сашка, влез, куда его не просили. Да ещё и властная Светлана Викторовна. Нет, нет, я и правда был рад за него, но поступил он не по-дружески.