O książce
Она забрала к себе двадцатилетнего юношу своего ровесника, с ограниченными интеллектуальными возможностями, но с сохранённой чувствительностью и способностью к обучению, потому что пообещала умершей подруге. Просто, чтобы не отдали в интернат. А потом случилось невозможное. Тот, кого общество навсегда записало в категорию «не таких», оказался ёё самым главным чувством. Страшным. Запретным. Но настоящим.
Их историю осудили бы все, если бы узнали. Но пока город молчит, в их доме, рождается нечто большее, чем любовь — выбор между человечностью и моралью.
«Точка после нельзя» — роман, который невозможно читать ровно. Он провоцирует, вызывает отторжение и сострадание одновременно. Это не история про любовь. Это история про границы. И о том, что настоящие — всегда внутри нас.
Вас будет тошнить, вы будете плакать, вы захотите спорить с автором, но не сможете закрыть книгу. Потому что если вы ёё дочитаете — точка внутри вас уже поставлена. Точка после нельзя.
Обложка создана автором
Inne wersje
Opinie, 71 opinie71
Чем тише автор говорит, тем громче отзывается в голове читателя. Здесь нет шока ради шока, нет демонстративных жестов. Но каждый диалог, каждое молчание — как удар. Главные герои живут как в стеклянной коробке: всё видно, но никто не вмешивается. Эта прозрачность пугает. Потому что становится ясно — даже если всё происходит рядом, общество будет молчать. Страх, отстранённость, равнодушие — всё здесь. И в этой тишине рождается самое страшное: ты начинаешь верить, что у них не было выбора. И тогда страшно уже за себя. За то, как легко мы перестаём замечать чужую боль. Мощный текст. С холодным дыханием.
Прочитал почти залпом. Очень сильная эмоциональная глубина, но без перегибов. Автор сумел удержать баланс между темой и формой, между болью и надеждой. Не могу сказать, что легко читать, но бросить невозможно. Местами хотелось спорить, но в этом, кажется, и есть задача книги. Она не навязывает мнение — она заставляет думать. А это, по-моему, и есть настоящая литература.
Это не история о любви. Это история о боли, одиночестве и ответственности, которую никто не хочет брать. Она его не спасает — просто не отдаёт. Он её не любит — просто тянется. Здесь нет правильных ответов. Только попытки. И каждая попытка — на вес жизни. Молча прочитал последнюю страницу, закрыл книгу и долго смотрел в окно. Иногда молчание — лучшее, что можно сказать.
Боже, какая книга. Я плакала. Что мне не свойственно. Я этого автора раньше знала, и очень жалею. Буду искать его другие книги. Всем рекомендую прочитать эту книгу. Очень человечно. Даже страннно, вроде как описательного характера, минимум прямой речи, а как затрагивает. Хотелось бы, чтобы Данила все- таки узнал, что Виктор его отец. Я даже не знаю как бы они выжили, если бы не его помощь. Автор браво
Otmahova2012, Благодарю вас за такой искренний отклик. Ваша реакция для меня особенно ценна именно потому, что книга сумела затронуть глубоко спрятанные эмоции и заставить задуматься о важном. Да, я осознанно оставил некоторые вопросы без ответа — ведь жизнь часто лишена финальных откровений и простых решений. И пусть Данила так и не узнал, что Виктор его отец, иногда именно молчаливые тайны и спасают нас в самые трудные моменты жизни. Для меня важнее, чтобы читатель почувствовал глубину связи между людьми, которая не определяется кровью, а живёт сердцем и поступками. Благодарю вас, что увидели и почувствовали главное.
С уважением и теплом,
Алексей Небоходов
Обычно истории на подобные темы стараются подать как вызов или протест. Здесь всё иначе. Тон автора — почти интимный, как если бы делились личным опытом, не надеясь на понимание, но не способные молчать. Мне очень понравилось, что герои не идеализированы, что читателю дают пространство чувствовать, а не толкают к заранее заданным выводам. Эта книга не хочет нравиться, не стремится быть удобной — и в этом её сила. Она остаётся внутри. Не шумит, не требует, но прорастает. И уже не отпускает. Одна из немногих современных книг, к которой хочется вернуться.
этих красках был ключ к чему—то важному, не понятному другим.
отклик на тревогу, которая не имеет названия. Слово, сказанное вслепую, в никуда. И от этого – только хуже. Мила
И внутри – ощущение, будто из дома вынесли несущую стену. Всё ещё стоит. Но уже не держится.
кто—то – просто молчал. Потому что не находилось слов. Женщина из прессы, достав блокнот,