Czytaj książkę: «Как это было»

Глава 1. Телескоп

С чего все началось? Не знаю, наверное с того дурацкого кофе, который разлился с самого утра. Да, это было подло с его стороны, без объявления войны просто так взять и испачкать мне джинсы и толстовку своей липкой субстанцией. Обидней всего было, что кофе был вкусный и мне было жаль и его, и одежду.

Я вернулся домой и переоделся, а потом уже побежал на работу, как обычно опаздывая. И даже если я расскажу все как было, мне там никто не поверит. Дом, метро, автобус, офис – ежедневная утренняя пробежка. Электродвигатели заменили нам мускулы, стало возможным покрывать километры за несколько минут, но мозги пока заменить нечем. Я старался найти применение своим и мне казалось, что мы находимся на острие науки, фронтир обывателя был где-то далеко позади.

Компания начиналась как кучка программистов, мы собирались не под проект, а так просто, чтобы писать программы за деньги. По крайней мере, так мы тогда думали. В первые месяцы мы брались за любые задачи, даже самые сумасшедшие, вроде программы для оптимального разрезания фанеры на детали. Писали программы для техники, что потом устанавливалась в автомобили или дроны, иил управляли различными вспомогательными устройствами. Так продолжалось, пока мы не взялись за телескопы.

Проект был простой, надо было сравнивать фотографии с телескопов и отслеживать изменения в них. Поскольку телескопов было много и фотографии были разного качества, то нужен был софт, который все это будет обрабатывать. Считалось, что это поможет найти астероиды, которые находятся в опасной близости от нашей планеты. В опасной, потому что мы их разглядели, а это уже слишком близко.

Нам дали телескоп для тестов, он был хороший, правда мы спалили два раза фотоматрицу, один раз посмотрели на Луну, второй раз на Юпитер. Да, как оказалось, даже этого света слишком много. После чего руководитель обсерватории пришел к нам со счетом и предупредил, что наша зарплата может резко сократиться, если мы заходим еще раз сменить матрицу.

Задача нашей программы была предельно простой. Для начала мы снизили чувствительность, попросту перекрыв большую часть объектива, и заставили искать аномалии. Каждый раз, когда программа обнаруживала летящий объект, мы сравнивали его с нашей базой, и если это был всем известный астероид или спутник – то хвалили, если это была звезда – то ругали.

Поскольку все яркие объекты были давно известны, а тусклые наш мини мозг не видел, все шло по плану. Каждый день ИИ переваривал сотни тысяч фотографий, порой оценивая совершенно немыслимые сочетания и выдавая неожиданно удачные результаты.

В тот самый день, когда меня облил кофе, нет, я не тупой и понимаю, что кофе просто жидкость и ни в чем не виноват, а виноваты мои кривые руки, плохая координация и невнимательность. А все потому что не надо тупить в телефон, когда машешь руками над столом и тянешься куда-то. Впрочем, неважно, в тот день я отправился в офис, потом вернулся домой и снова в офис. Наш офис находился за городом, а потому, где бы ты не жил, утром и вечером ты направлялся “против шерсти”, что было очень удобно.

Сейчас я опаздывал на работу, потому что никогда не выходил с запасом, а потому я знал, что я опоздаю, и даже знал на сколько.

Как только я пришел на работу, сразу же начал чувствовать вину, хотя никто кроме шефа ничего особенного не сказал. В то утро после кофе все повалилось из рук. Первое, что я увидел на экране – была сотня странных срабатываний, судя по показаниям, это могла быть просто пыль перед объективом или пролетевший ночью мотылек.

Система просто сходила с ума, она сообщала о найденном объекте в одном и том же уголочке неба, который должен был быть пустым и, собственно таким и являлся, судя по фотографиям.

Иногда так бывает когда учишь стихотворение несколько часов подряд, мозг перестает воспринимать его как текст. В такой момент слова теряют смысл и произнося строки, ты слышишь собственный голос, который просто издает звуки, но зачем он это делает уже не понимаешь. В такие моменты говорят “переучил”, то есть мозг уже впитал все, что мог и выбросил белый флаг, дальше учить бесполезно. Надо отвлечь себя, погулять, посмотреть в окно, заняться чем-то, что не требует умственной нагрузки.

С компьютером все несколько иначе, ему бесполезно показывать окно или заставлять играть в футбол, зато его можно откатить. Каждый час во время обучения, мы снимаем резервную копию, а потому можно вернуться в любой момент времени, начиная с первой секунды.

Я нашел явно сбоившую последовательность снимков и принялся проверять ее на каждом предыдущем состоянии. Работа предстояла кропотливая, однообразная и мне было лень, а потому я написал простенький скрипт, который выполнял работу за меня и отправился на поиски очередного кофе.

На улице было хорошо, солнечно и казалось сама природа настроена на позитивное восприятие мира. Ключевое слово “было”, потому что стоило мне повернуть за угол, как я увидел темные, почти черные тучи, что окутали небо от ближайших домов и до самого горизонта. Дома выглядели словно светящиеся на этом мрачном фоне, я даже сфотографировал эту апокалиптическую картину и отправил ребятам с работы.

Странное поведение системы никак не выходило у меня из головы, как мы могли проглядеть такое, а главное, когда? Ведь если это произошло прошлой ночью, то все не так страшно, по ночам мы вообще обучаем сеть не потому что это необходимо, а просто чтобы сэкономить время. Но если это было давно, то придется откатывать работу и обучать сеть заново, а это время, которого у нас итак нет. Любой проект начинается с того, что выбираются оптимистичные и пессимистичные сроки, но на самом деле потом надо посмотреть на разницу и добавить к пессимистичным еще столько же.

Вообще, программистом я стал случайно, точнее, когда-то раньше это было просто хобби. Мне нравилось писать программы, но в то время это была не работа, а так – развлечение. Нужно было выбирать что-то настоящее, серьезное, а потому я пошел в летчики. Не в конструкторы, а в пилоты, летать мне тоже нравилось, услышав впервые: “Неужели ты не чувствуешь, что вот тут и есть настоящий дом?”, – я вдруг почувствовал то, что он имел ввиду.

Сначала как и все я летал на мелких аппаратах, но в военную авиацию меня не тянуло. Да, это быстрые и очень послушные в небе машины, но сорок минут полета это не жизнь, а так – вспышка. Мне нравилось ощущение полета, даже если самолет просто двигался в одном направлении на одной высоте. То самое ощущение: “как дома”, – осталось со мной навсегда.

Перейдя в гражданскую авиацию ничего не предвещало беды, процесс шел достаточно быстро. В какой-то момент я даже начал получать ощутимые деньги и мне показалось, что вот оно – счастье. Заниматься любимым делом, да еще и получать за это деньги, не это ли ищут все на свете?

А потом появились проблемы. Началось все с простой ежедневной медкомиссии, после которой меня попросили остаться и я немало этому удивился. Ведь я никогда не злоупотреблял перед полетом, даже за день до этого старался ничего не пить, дабы не лишиться лицензии. Но алкоголь оказался совершенно ни при чем.

Врач проверил всю остальную команду, а меня пригласил в другой кабинет, где был странного вида аппарат. По виду он напоминал огромный микроскоп, перед ним стояло два стула, оба развернутые в одну сторону. Меня усадили на тот стул, что стоял спинкой к этому микроскопу, лицом к прибору. Я взялся руками за спинку и положил подбородок на специальный выступ, заглядывая внутрь двумя глазами. Врач сел напротив и сделал то же самое.

Вот так, в одно мгновение я смог узнать как исследуют глаза, а еще, что мое зрение уже не то. Врач выписал мне рецепт и внимательно посмотрел на меня.

– Не расстраивайтесь, я пока ничего критичного не вижу, но на вашем месте я бы не затягивал.

– С чем? – удивился я.

– Вам нужно искать новую работу. Можно носить линзы, но это заметят на медкомиссии, очки вам тоже противопоказаны, а операцию я бы вам не советовал.

– Почему?

– Во первых – это дорого, а еще мне кажется, что зрение у вас только начало портиться и даже операция поможет лишь на какое-то время. Если уж вы надумали восстановить зрение таким образом, то надо подождать пока этот процесс остановится, а там уже принимать решение.

– Но вы бы поступили иначе? – я буквально слышал эти слова висящие в воздухе.

– Я рекомендовал бы вам найти другую работу, где можно носить очки и не придется отвечать за жизнь сотен людей.

Вот так я и стал программистом. Сначала учился, писал программы на разных сайтах, где давали задачи и можно было изучить разные языки программирования. Потом нашел небольшую компанию, где не требовался опыт разработки, а достаточно было просто сделать тестовое задание. Задание я сделал, но в компанию меня все равно не взяли. Потом были другие компании, много разных компаний и нескончаемый поток безответных резюме.

В конце концов я нашел себе пристанище и меня взяли на полставки, впрочем, это было не главное. Как только я устроился на работу программистом и начал указывать это в резюме, мне начали отвечать чаще. Сначала я менял работу каждые полгода, так было удобней всего, поскольку я не выходил за пределы испытательного срока и увольнение было простым и быстрым. Каждый раз я искал что-то сложнее, чем раньше, или более высокооплачиваемое, впрочем, как правило эти два критерия шли в комплекте.

По мере своего развития я обрастал знакомыми, мы периодически встречались и во время одной из таких встреч появилась идея собраться и начать что-то свое. Мягко говоря, идея была идиотская, а поэтому она сразу всем понравилась и мы начали двигаться в этом направлении. Наш маркетолог, а по совместительству и продажник, обещал из кожи вон вывернуться, но найти нам стоящий проект.

Несложно догадаться, что этим самым проектом оказался наш любимый телескоп. С самого начала нам было скучно и казалось, что мы занимаемся отмывкой денег, не принося никакой пользы, но со временем у нас начало получаться.

Сидя в кофейне, я держал в левой руке телефон, лениво перебирая ленту новостей, а в правой бумажный стаканчик с двойными стенками. Кофе медленно остывал, грея мою ладонь, а я периодически делал глоток и продолжал тупить в телефон. Так могло продолжаться достаточно долго, если бы мне не позвонил мой коллега, который умудрился опоздать больше меня.

– Макс, у нас тут что-то странное происходит. – начал Влад без всякого намека на приветствие.

– И тебе доброе утро!

– Да какое оно доброе? Ты зачем сеть обнулил? – Влад сказал бы еще что-то, но он был очень воспитанный.

– С чего ты взял, что это я? – мне показалось, что Влад говорит о том самом битом моменте, который мы прозевали.

– Скрипт ты запустил?

– Ну да, я, но он должен был найти сеть, которая не глючит на тех фотках, что пришли последними, и остановиться.

– Тогда у меня для тебя плохие новости.

– Он откатился на самое начало, да? – начал догадываться я.

– Само собой, фотки-то битые. Ты сам их видел?

– Ну конечно видел, а чего там не так?

– Приходи давай, хорош пить кофе литрами, сейчас фотки скину, – быстро проговорил Влад и отключился.

Я продолжал гипнотизировать экран телефона, словно это могло ускорить процесс доставки фотографий, но ничего не происходило. Вздохнув, я убрал телефон в карман и поплелся обратно в офис. Туча ужа заняла все небо, скрыв солнце так плотно, что невозможно было определить его расположение даже приблизительно. Я с опаской поглядывал на небо и старался вернуться в офис до того, как начнется дождь.

Если бы сейчас был июль или август, я бы расстроился по поводу такой погоды, но в конце ноября дождь меня только радовал. Интересно, это эхо глобального потепления и мы наконец-то выходим из ледникового периода, или это локальный сбой в небесной канцелярии и ответственный за снегопад просто в отпуске? Как бы там ни было, погода была прекрасна для этого времени года, и даже если снег решит в этом году игнорировать Москву, я не сильно расстроюсь.

Дойдя до работы, я быстро поднялся в наш офис и с удивлением заметил, что Влад сидит в наушниках, глядя в потолок и что-то тихонько напевая. Видимо он в этом состоянии находится с того самого момента, как только дозвонился до меня и сообщил новость об Авгиевых конюшнях.

– Эй, меломан! – громко выкрикнул я, дабы перекричать музыку в наушниках, но Влад даже не моргнул. – Видимо уже оглох, – тихонько добавил я и подошел ближе, чтобы попасть в его поле зрения.

– О! Пришел наконец-таки, – произнес Влад, снимая наушники.

– А ты не слышал, как я тебя звал?

– Само собой нет, у меня же наушники с шумодавом, когда все собираются, с вами работать невозможно.

– Ага, к черту. Чего ты панику развел?

– Ну я уже проверил, бэкапы все есть, так что сеть-то мы вернем обратно, как было. Но ты конечно дал жару, блин… Вот, смотри, – и Влад принялся листать фотографии, отыскивая ему одному видимое отличие. – О, нашел, ничего не замечаешь? – При этих словах Влад переключался между двумя, на первый взгляд совершенно одинаковыми, фотографиями.

Я рассматривал изображения, но ничего толком не замечал. Было ощущение, что мы просто смотрим на одно и то же небо чуть-чуть под разными углами. Затем пригляделся, и в нижнем углу имелась информация откуда и когда была получена фотография.

– Влад, но ведь это просто две разные обсерватории, что мы сравниваем?

– Ага, не видишь, значит. Как тебя вообще в наш проект взяли?

– Кто бы говорил – прожигатель фотоматриц. – я решил напомнить Владу, что это именно он спалил обе матрицы своим любопытством и неправильными настройками телескопа.

– То была случайность, кто ж знал-то? Короче, смотри сюда, на эти звезды, – Влад несколько раз обвел курсором небольшую область, чтобы я понял куда смотреть.

– И чего? – я пристально вглядывался в то, что показывал Влад, но все еще не понимал о чем идет речь.

– Ты видишь, что звезды пропадают? – громко говорил Влад, словно это был очевидный факт, который я игнорировал.

– Ну да, мерцают и что? Это же звезды, они постоянно так делают, разве нет?

– Вот именно! А наша сеть уверяет, что они мерцают, потому что перед ними двигается какой-то темный объект и двигается он очень далеко от нас.

– Так… Но ведь именно такие аномалии мы и должны искать?

– Такие, да не совсем. Если тебя все еще интересует мое мнение, то это просто спутник на орбите, мусор какой-нибудь или самолет пролетел. В общем нет ничего такого в этом мерцании.

– Но если сеть сбоит, надо как-то ее отучить это делать, нет?

– Никак ты ее не отучишь, просто надо игнорировать такие вот баги и все, – высказал свое мнение Влад и натянул наушники обратно. – Сеть верни в прежнее состояние, будем дальше обучать, а эти фотки я просто выкину из последовательности.

– Не выкидывай.

– Что? – стянув наушники переспросил Влад.

– Я говорю, мне фотки отправь. И эти, и исходники, поковыряюсь, может найду чего.

Влад посмотрел на меня как на человека с гипертрофированной ответственностью, но спорить не стал.

Фотографии и правда были шумные и совершенно непохожие друг на друга. Для начала я решил привести их в порядок, прогнал через несколько фильтров, чтобы они выглядели одинаково, а затем начал выкручивать контраст и яркость так, чтобы стали видны все возможные дефекты. В какой-то момент я увидел то, что смогла разглядеть наша нейронная сеть, но не смогла внятно объяснить.

– Влад, смотри что я нашел! – выкрикнул я, но вовремя вспомнил, что он в наушниках, а потому просто скинул ему то, что у меня получилось и стал наблюдать за его реакцией.

Я видел как Влад открыл сообщение от меня, со скептическим видом пролистал его, потом укоризненно посмотрел на меня и, сняв наушники, произнес:

– Макс, ну это же фотошоп, невооруженным взглядом видно.

– Проверь оригиналы, делов-то?

Некоторое время Влад копошился с фотографиями, и по мере его изысканий лицо у него становилось все серьезней, пока в его глазах не появился ужас.

– То есть это и правда летит? А что это?

– Уж не знаю, что это, но это летит и нам надо об этом сказать.

– Кому? – удивился Влад.

– Тому, кто заказал проект. Ну не зря же они заказали его, правда?

Мы подготовили письмо, кратко описали что и как произошло и приложили фотографии, которые удалось вытянуть из исходников. Что делать дальше было непонятно.

С одной стороны – выкинуть фотографии из общей выборки было глупо, система работала и сделала правильную оценку, с другой стороны – поднимать панику на пустом месте было бы странно. Тысячи людей отслеживают небо каждую секунду и они не могли проглядеть то, что смогли заметить два программиста, обладающие знаниями об астрономии в пределах школьной программы.