Czytaj książkę: «Такая долгая зима»

Czcionka:

Дизайнер обложки Вера Филатова

Корректор Янина Веретнова

ISBN 978-5-4493-5307-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Быстро дозреет рябина…»

Быстро дозреет рябина,
Лето закончится, значит.
Ветер, куражась обидно,
Солнце за тучами спрячет.

В принципе, всё это очень
Просто и закономерно.
Дней ещё солнечных осень
Парочку выдаст, наверно.

Стало быть, хватит об этом.
Вот и печаль отпустила…
Всё же мне нынешним летом
Чуть-чуть тепла не хватило.

«…А снежинки белые…»

…А снежинки белые
были очень важными —
сыпали из облака, путая дела.
Через рощи шумные да полями-пашнями
с севера далёкого
к нам зима пришла.

А снежинки белые,
полежав сугробами,
обратятся льдинками, острыми весьма.
В том, что сердцу холодно, виноваты оба мы
да ещё внезапная
белая зима…

Долго или коротко,
но зима усталая,
изморозью выдохнув, сгинет в облаках.
А снежинки белые превратятся в талую
влагу сожаления
на моих щеках…

«Я когда-то успокоюсь…»

Я когда-то успокоюсь,
Ничего не будет нужно.
Поднакопит жиру совесть,
Станет вялой и послушной.
Буду спать и снов не видеть,
Буду выпивать нечасто,
По утрам в солидном виде
На работу стану шастать.
Деньги положу в кубышку,
Пообвешу дом коврами
И прочту пустые книжки
На диване вечерами.
И, супруге потакая,
Буду робок и несмел я…
Это ж надо, чушь какая
Лезет в голову с похмелья!

«Я сегодня напьюсь. Не с тоски, не со зла…»

Я сегодня напьюсь. Не с тоски, не со зла,
Тупо водки напьюсь, просто так захотелось.
Просто ты далеко, просто осень пришла,
Просто где-то полжизни уже пролетело.

Просто дождь за окном, просто ноет в груди,
Годы-суки спешат, дикий бег ускоряя.
Просто ты не со мной. Просто, как ни крути,
Одному мне никак не добраться до рая…

«Я опять тебе пишу…»

Я опять тебе пишу,
Я опять тобой дышу
И прошу: себя сомненьем
Не мучай.

Пусть немного жизнь грустна,
Завтра оживёт весна,
И уйдёт от нас тоска
Чёрной тучей.

«Здесь машин – словно у жучки блох…»

Здесь машин – словно у жучки блох,
Здесь людей – как на руках микробов.
Здесь я онемел, ослеп, оглох.
Я не городской – другой я пробы…

А у нас в деревне – тишина,
Лишь собаки лают для острастки.
И на небе полная луна,
Будто только что пришла из сказки.

«Надолго зима задержалась…»

Надолго зима задержалась,
Ко мне очень тесно прижалась,
И так непохоже на шалость
Объятье протяжной зимы.

А ты – очень горький, но опыт,
А я – одиночества копоть,
И шорох, и шёпот, и ропот,
Ещё не сложившийся в «МЫ»…

«А в Москве очень много народа…»

А в Москве очень много народа,
Муравейник людской, вечный кросс.
Как у вас там, в столице, погода?
Здесь, у нас, третьи сутки мороз.

Не плутай в многочислии улиц,
Не заметят – проглотят они.
…Я хочу, чтоб скорее вернулись
К нам с тобою счастливые дни.

Я – на Вайнера, ты – на Арбате,
Здесь мороз, а в Москве мокрый снег.
Нет с зимою взаимных симпатий
У меня. Я такой человек.

«Влюблюсь в тебя или в неё…»

Влюблюсь в тебя или в неё,
Но обязательно влюблюсь.
Умрёт похмелий вороньё,
Сойдёт с лица попоек флюс.

Куплю костюм, сниму рваньё,
Парфюмом щедро окроплюсь.
В тебя, а может быть, в неё,
Неважно, главное – влюблюсь

Играет лабух пьяный блюз…
Мечта похожа на враньё.
Вон в ту, пожалуй, я влюблюсь,
А не в тебя и не в неё…

«Нет, не жить двум людям разным…»

Нет, не жить двум людям разным,
Как синице с вороном,
И уже в который раз мы
Разбежались в стороны.

И уже в который раз мы,
Надышавшись злобою,
Говорим: «Любовь напрасна» —
И дверями хлопаем…

Может, всё не так уж сложно,
Жизнь идёт, шар вертится,
И решиться всё же можно,
И ещё раз встретиться?

И открыть друг другу двери,
И с замком не мучиться?
Нужно просто очень верить
В то, что всё получится…

«Та, души в которой нет…»

Та, души в которой нет,
А ресницы длинные,
И глаза, чуть вспыхнет свет,
Чистые, невинные.

Та, в которой нет тепла,
Слава лишь скандальная.
С кем теперь она легла,
Тонкая, хрустальная?

В ней совсем нет доброты,
Срам и ночи пьяные.
Только милые черты,
Только губы пряные.

Как гаданье на крови,
Вызов всем проклятиям
Та, в которой нет любви
(По моим понятиям).

«Я раскрашу мой мир в цвет осенних огней…»

Я раскрашу мой мир в цвет осенних огней,
В цвет тумана реки, в дрожь листвы на осине.
Может, станет мой мир чуть светлей и нежней
И поднимется вверх, до заоблачной сини.

А потом этот мир я раскрашу в снега,
В белый хруст и румянец морозного ветра,
В робкий след на снегу, что оставит нога
Той, что утром уйдёт, не дождавшись ответа.

А затем – звонкий смех первой вешней воды,
Белый сон будет бурной капелью нарушен.
Тихо в дверь постучишь и появишься ты,
И раскроются двери в весну, словно в душу…

«Лампа настольная. Пепельница…»

Лампа настольная. Пепельница.
Дым сигаретный клубится.
Вьюга за окнами в поте лица
В дом мой стремится пробиться.

Но не бывает зима без конца.
Вечно, и присно, и ныне…
Лампа настольная. Пепельница.
Вьюга за окнами стынет.

«В этой жизни всё так просто …»

В этой жизни всё так просто —
Беготня и сор забот,
Но не скрыться от вопроса:
Что там будет, через год?

Дни закрутятся быстрее,
Поторопят и опять
В голове вопрос созреет:
Что там, лет так через пять?

Через десять, через двадцать —
Осень жизни, время тризн?
Мне б поинтересоваться —
Что там дальше, через жизнь?

«Там, в доме напротив, не гаснут огни…»

Там, в доме напротив, не гаснут огни,
У дома напротив сильнее ветра.
Там раньше, чем нужно, кончаются дни,
И ночи не могут дожить до утра.

Зимой в этом доме сильней холода,
А летом ни дождика – пекло и зной.
Там люди живут, люди с пеной у рта,
И в окна они наблюдают за мной.

Там выбиты двери, пол дико скрипит,
Там страшное всё не во сне – наяву,
Но мне повезло – я без зла и обид
От дома напротив напротив живу…