Czytaj książkę: «Я во времени. Вторая книга стихов»

© Алексей Ивин, 2018

ISBN 978-5-4493-2853-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

©, Алексей ИВИН, автор, 1976—1985, 2018 гг.

©, Рокуэлл Кент, иллюстрация к роману Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит».

Дополненная реальность. Архип Куинджи, «На Валааме»

РАЗДЕЛ 1

ТОВАРИЩУ ПО ЛИТИНСТИТУТУ В.К.

Мой друг пропал, хоть подавал надежды.

Под солнцем место заняли невежды.

На память хлебницу оставил и диплом,

Чтоб я читал и вспоминал о нем.

Я хлеб жую и чту его рассказы,

А место заняли пройдохи и пролазы.

Прощай, мой друг! Я хлебы преломлю…

Большое плаванье большому кораблю.

А что литература? – Пустячок!

Ты прав: чок-чок – и зубы на крючок.

Ты спасся – я ценю поступок беспримерный,

А я прикован к ней, увы, как раб галерный.

*СУПРУЖЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Я день и ночь – в Содоме,

терзаю душу я,

что мало денег в доме,

что рушится семья,

что нужен шифоньер нам,

что «стенка» нам нужна,

что день и ночь по нервам

пиликает жена,

что нужно разводиться,

разменивать жилье,

что жизнь течет водицей

сквозь пальцы, что ее

осталось ненадолго,

по-видимому, но,

исполнен чувства долга,

надеюсь все равно:

земной судья развяжет

что Бог связал на век,

и, холостой и даже

счастливый человек,

вновь женщину найду я,

спокойную, с умом,

пускай немолодую, —

и кончится Содом.

И вот, назло соседям,

в Гоморру мы поедем.

*ОТ ЩЕДРОТ СВОИХ

Едва светает, выйти на крыльцо,

Пока еще туманно все в природе,

Из кадки дождевой ополоснуть лицо

И просветлеть, как солнце на восходе.

С намокшей удочкой пройти по валунам

Туда, где плес заветный серебрится,

Скитаться допоздна, как в вольном небе птица:

Ведь эта тишина врачует души нам.

Или с корзиной в лес, чтоб отдохнуть

От суеты сует, от склок и от раздоров, —

Там тихо и светло, не слышен шум моторов.

Там палая листва нам устилает путь.

Обильно дарит от своих щедрот

Болотной клюквой и лесной черникой, —

Ах, осень, осень! Кто тебя поймет —

Войдет в шатер твой с головой пониклой.

Ты плодоносишь – мы еще цветем,

Ты сбросила листву – а в нас еще надежда,

Что старость далека, минует нас, что прежде

Чем умереть, уж мы свое возьмем.

Да что же брать? Дари и раздавай!

Люби, пока тепло и солнце не померкло,

А что потом – нирвана или пекло —

Не все ль равно: пустые все слова.

Достойны будем памяти о нас,

Детьми мы обновимся и делами.

Раздарим все тем, кто идет за нами,

И ничего не спрячем про запас.

*ЗИМНЯЯ КАРТИНА

В сизом, морозном тумане

Серый укрыт поселок.

На горизонте – солнце

Оранжевое, как апельсин.

Колонны седого дыма,

Печные продолжив трубы.

Растекаются под небосводом

В слоистые облака.

КРИПТОГРАММА

Как во имя святого Георгия

Воевали промежду собой

Петр с Иваном и Федор с Ильей,

Воевали, не выслужив ордена.

Нападал Александр на Олега,

Виктор крепко Андрея теснил,

Но изрек пресвятой Михаил:

Я есть альфа твоя и омега;

В Вашингтоне блюду и в Москве я…

Если кто в Третьяковку придет,

Зрит там отрока Варфоломея,

Как явился ему гугенот.

***

*Бок о бок мы! Но равнодушно выл

Вагон метро, мусоля детективы.

И эскалатор развозил учтивый,

Двубортные застегивая швы.

Как много нас! Душа моя стремится

Отсюда, где меня внезапный лед сковал,

Как озимь стылую, уйти на перевал,

На перевал – и заблудиться.

Печален мох, и холодна вода,

И жизнь просторна и проста, как воздух.

Так вот зачем Ты уходил сюда,

На скудный камень при высоких звездах!

***

Усталый серп луны взрезает облака,

и в черном небе он один лишь не угас.

Но нет во мне раба.

Я ненавижу вас,

я ненавижу вас,

как бешеных собак.

Я жил не как хотел,

я бился в стену лбом.

Нет, я не огибал бесчисленных препятствий.

Но вой,

ваш дружный вой

мне был залогом в том,

что я – во времени,

вы – только лишь в пространстве.

***

*Весь день гляжу на поплавок,

Сбежав от ядерной угрозы,

А солнце жарит левый бок,

И шепчут крылышки стрекозьи.

Валун с языческой поры

Лежал, небось, на диком бреге,

И проносились осетры

Там, где сейчас клюют коряги;

Косматый ельник пер к реке

Единодушным пьяным сбродом,

А время быль о рыбаке

Писало вилами по водам.

Плывут, мое тепло храня,

В летейской мгле мои глаголы.

Скажусь Игнатием Лойолой,

Авось забудут про меня.

*ПСАЛМОДИЯ

ПСАЛОМ 1

Блажен тот муж, который

Не ходит к нечестивым,

На грешный путь не встанет,

Развратников не чтит,

Да только нет опоры

Его благим порывам

В миру, где кнут и пряник

Владычат, как синклит.

Он верит, что взметнутся

Они, как пыль под ветром,

Что воздается тем, кто

По совести живет,

Но чтоб он смог заткнуться

С голодным приставаньем,

Вели, о Боже, манне

Валиться круглый год.

*ПСАЛОМ 2

Мутятся народы, цари восстают,

Дырявят вотще атмосферу,

И смертным хвастливые статуи льют,

И в Бога утратили веру.

Но горний правитель все терпит, пока

Не станет, как в сказке кошмарной,

И жизнь человека дешевле горшка,

И царства – тесовой гончарни.

*ПСАЛОМ 9

Ты прав, о Господи! Но вот что невдомек

Мне, скудоумному: зачем стоишь вдали Ты?

Ведь видишь Ты, что лев ягненка поволок

И похотливец вышел для ловитвы.

Как беспристрастен Ты! И, зная это, всякий

Не вправе ли сказать убивец или тать,

Что Судный день – одни сплошные враки,

А если Ты и есть, Тебе на нас плевать…

Опомнись! Наведи на них Ты скорбь и гибель

И судьбы их развей, как листья к ноябрю, —

И либо укреплюсь я в шаткой вере, либо

Я стану как они. И лиру разобью.

*ПСАЛОМ 36

Завидую мирскому злу —

Богатым, сильным, злым:

Они живут, а я терплю,

Царят – а я гоним.

Легко советовать – уйди

От зла, твори добро,

А Ты меня вознагради

Не после похорон.

Иначе плюнут мне в лицо

И разотрут плевок

За то, что не был подлецом,

А истину берег.

Еще молюсь, еще людской

Я не боюсь молвы,

Но нет, но нет Тебя со мной

На пыльных мостовых.

ИГРА

Стремясь расслышать – без успеха! —

Откуда, как глухой набат,

Гремит сквозь маскарадный смех мой

Любви капризная мольба,

Вы отзоветесь нежной лаской,

Но неприметно, как овал,

Мою улыбку стянет маска

Угрюмой ненависти к вам.

В долине отзвуков и вздохов

Вы броситесь искать души,

Но разграненный эхом хохот

Рыданья ваши заглушит.

И повторится многократно

Игра – вернется бумеранг,

Сполна налитый спесью братней

Для врачеванья ваших ран.

И чтоб уже не обмануться,

Мечась в отравленном кругу,

О, дайте, дайте мне вернуться

В себя! Я больше не могу…

***

*Я схожу с ума от одиночества

И не верю больше в чудеса,

Зазову – без имени, без отчества —

Хоть кого-нибудь на полчаса;

Разбивая отчужденье, ласково

Я скажу, что полюбил его:

Милый друг мой, разопьем шампанского

И Христово встретим Рождество.

Если же, рождественский и розовый,

Он на зов не обернется, – пусть:

Я решусь – с балкона грянусь оземь и

В небо ясным соколом взовьюсь.

***

*Ю. Флееву

Искрился снег. И ты колол дрова.

И радостная каркала ворона.

И глянцем отливала синева.

И осыпался иней с клена.

Прекрасна жизнь! На скатертном снегу

Напутал птичий след крестов и знаков.

И хлопнув дверью, ты ушел в тайгу,

Неповторим и одинаков.

По снежным елям гарцевал мороз,

И шелушился жалостный ольшаник.

Бело и тихо. И не видит слез

Никто из обреченных на молчанье.

***

*Я курил злонамеренный деготь,

Утопая по шею в меду,

Но не мог огорчить и растрогать,

И расстроить пчелиную мзду:

Прилетали, жужжали, вносили…

И чтоб сладкую жизнь превозмочь,

Голосила душа от усилий,

Источая защитную желчь.

И когда эту чашу я поднял,

Испустив окончательный вздох,

Загрустил сатана в преисподней

И сиропом расплакался Бог.

***

Как лес – расти, как зверь – существовать.

Исчезнет все, что непрестанно мучит.

Случайно – жить, рождаться, умирать.

И путь мой ничему вас не научит.

Я есть. Кто поручится: был и буду?

Вчерашний я – совсем не я уже:

Одни меня запомнят как паскуду,

А у других взгрустнется на душе.

Хочу лететь, но кто же залатает

Прорехи в паутине бытия?

А между тем тугую сеть сплетают

Для вольной пташки – знаю, знаю я!

Плоть или сон? Ау! Ау, ответь мне,

Ты, кто был мной и снился наяву…

Интерференция в двенадцатом столетье;

Да в Гончих Псах взъерошило листву.

Нас создал космос, жалкая стряпуха,

Из неслиянных атомов слепил,

Разъединил он голову и брюхо

И сердцем дисгармонию скрепил.

***

*Раздвоен изначально и навеки

Ты, человек! И в круглой голове

Круглится мысль о богочеловеке

И общечеловеческом родстве.

Еще не ясно, в племенном ли стаде

Иль в хоре ангелов, но выяснится впредь —

Планета лопнет: мысль – ее исчадье —

Калечит плоть и разрушает твердь.

Усталый и злокозненный создатель,

Наш прах развеяв, ототрет чело.

Но мысль моя, как исступленный дятел,

На Млечном древе выдолбит дупло.

***

*Мне нечего хотеть. Мне некуда идти.

И жизнь, по-видимому, смысла не имеет:

За триллионы лет один микрон пути

К могильным кустикам шалфея.

В космической квашне смешались навсегда

Мука пространств и влага горных речек,

И пекарь, чтоб испечь удачный хлеб, туда

Вливает дрожжи человечьи.

Не унывайте же! Мы встретимся опять,

Пусть не людьми, но им равновелики,

И с утренней звезды я стану излучать

Свои взыскующие блики.

***

*И какое может быть крушенье,

Если столько в поезде народу?

Н.Рубцов, «Поезд»

Стучали колеса, зеленый вагон

Средь лунной полуночи плыл,

Смеялся ребенок, седой проводник

Свой чай по купе разносил.

Беспечная жизнь. Пассажирский вагон.

Здесь люди в объятиях сна.

Внутри – согласованный сонный уют,

Снаружи – гуляет луна.

Но что это?

Скачут, – я вижу в окно, —

Взрывая заснеженный склон,

Конь белый, конь рыжий, конь вороной,

Конь бледный – за нами вдогон.

И чтоб не свершилось пророчество бед

И чтоб нам Суда не видать,

Наддай, машинист: ведь когда-то-нибудь

Устанут они догонять.