Czytaj książkę: «Юность. Сборник деревенских рассказов», strona 3

Лосиха, ошарашенная происходящем, тщетно пыталась понять, что же все-таки происходит. Как так получилось, что в несколько секунд тот, кого она так сильно любила, покинул ее, покинул навсегда. Все чувства были разбиты, месть переполняла лосиху. Она забычила голову, угрожающе замычала и двинулась в сторону щелчков, погасивших жизнь ее возлюбленного, но, почувствовав неладное, отпрыгнула в сторону и в снег, на том месте, где она стояла, что-то врезалось, а за тем снова послышался щелчок, только он был звонче других, так как стреляли дуплетом. Лосиха поняла, что стоит на волосок от смерти, и ей вспомнилось последнее напутствие друга. Она резко повернула назад и скрылась в березняке…

Наступила ночь. Яркая полная луна засветилась мутной морозной дымкой. Со стороны поля показался матерый серый хищник, за ним еще один и еще трое. Первый пробежал несколько метров и сел на задние лапы около небольшого стожка. Остальные волки остановились сзади и, задрав головы, протяжно завыли, затем смолкли, и завыл первый. Внезапно недалеко от них раскатился ужасающий лосиный рык, от беспомощности перетекающий в стон. Он был одновременно и жалким, и пугающим, но что-то все же в нем было такого, что заставило самых кровавых и жестоких таежных хищников встать и уйти в другую сторону…

Январь 2002г.

Домашняя любимица

Много у наших дедушки с бабушкой, которые живут в деревне, домашних любимцев было. Это и кошки, и собаки, и даже маленькая черепашка, которую мы им из города привезли. Но этот случаи особый. Держат они свинью, которая весной поросится и приносит потомство. Одну маленькую свинку бабушка оставляет себе, а остальных поросят продает. Большую свинью осенью зарезают на мясо, а маленькая остается одна. За зиму она вырастает, а весной поросится, и снова все повторяется каждый год. Но вот в один год свинья принесла всего два поросенка и оба боровки. Одного бабушка продала, а другого закололи осенью. И остались мои дедушка с бабушкой одни без чушки. Делать нечего, пришлось Деду Саше садиться за руль своего «Москвича» и ехать покупать поросенка. Вот так и по явилась у них эта чушка-поросюшка. Назвали ее Тошкой.

Сначала она была совсем маленькой. Сидит на крылечке рядом с дедушкой, одно ушко торчком, а другое упало. Слушает внимательно, что дед говорит. Глазки преданные, внимательные. Рыльце розовое и хвостик крючком. Смотришь на нее и погладить хочется, как собачку. Кормила ее бабушка молочком, да хлебушком с картошкой. Так и росла у них Тошка: как «сыр в масле» каталась.

Все ее любили, только Махонька, собачка ихняя, ревновал Тошку к деду поначалу. Уж больно много дед ей внимания оказывал. Бывало, увидит Махонька, что дед с Тошкой разговаривает, подкрадется сзади и куснет Тошку, как бы невзначай. Тошка завизжит с перепугу, подскочит и за деда скорей прячется. А дед на Махоньку поругается, поругается и опять с Тошкой разговаривает. Вот и обижался Махонька на него. Но потом привык он к Тошке, подружились они и за дедом ходили попятам уже вместе.

Однажды вечером кушала Тошка из своего корытца в ограде: в сарае она почти не жила, только по ночам дед её туда запирал, а в это время кот черный соседский из-под крыльца как выскочит, как зашипит на Тошку и лапой на нее как замахнется. Испугалась Тошка грозного кота, отскочила в сторону. Смотрит на него удивленными глазами, а сделать ничего не может. Кот понял, что она испугалась и давай молоко лакать. Тут-то и пришел наш Махонька ей на помощь. В два прыжка он подскочил к коту, набросился на него с лаем. Выгнул кот спину, зашипел, но не испугался Махонька, прогнал кота. Тут и дед на помощь подоспел, только спасать уже некого было. Погладил он Махоньку и похвалил. Так и жили они вместе дружно.

Осень пролетела – наступила зима. Подросла Тошка, сильная стала. Лежит в своем сарае, и никакие морозы ей нипочем. Знай себе, только сено пожевывает, да куриц гоняет ради развлечения. Но и поиграть с Махонькой любила. А как деда увидит, так сразу на бок падает и брюхо ему подставляет, чтобы почесал. С возрастом она совсем ручная стала: не боится никого, гладится, ко всем подходит. Прямо настоящая домашняя любимица. Смотрят люди – надивиться не могут: дед на лыжах в согору за дровами идет, а Тошка с Махонькой за ним бегут. В снегу проваливаются по самое пузо, но все равно не отстают; он в проходную – завод охранять, а они за ним.

Так однажды пошел дед за сеном к знакомым, чтобы Тошке его подстелить в сарае. Взял санки, веревку и мешок и побрел потихоньку. Махонька с Тошкой за ним, как всегда. Набил дед полный мешок сена, завязал его веревкой, чтобы не рассыпалось по дороге и привязал его другой веревкой к санкам. Махонька хитрый, он заскочил на санки и рядом с мешком уселся, а дед, ничего не подозревая, тащит санки и не оборачивается. Обидно стало Тошке, решила она отомстить Махоньке. Подбежала сзади и ухватилась рыльцем за веревку. Развязалась веревка и упал мешок с санок. Махонька – то все видел, а сказать деду не смог. Увидела, Тошка, что мешок упал, испугалась и побежала коротким путем к сараю, чтобы дед не наругал. Прибежала, открыла рыльцем дверь и притаилась на сене, как провинившийся ребенок. Дед пришел к сараю, открыл дверь, глядь, а Тошка его уже дожидается.

– Как же ты вперед нас – то пришла?

Обернулся назад, а мешка – то нет на санках, тут он все понял, но ругаться на Тошку не стал, уж очень он ее любил.

Так и зима прошла. Совсем большой стала Тошка. И тут в начале мая опоросилась она целых двенадцать поросят принесла. Счастливые дед с бабушкой, ухаживают за поросятами: не нарадуются. Тошка важной сразу после этого сделалась. Поросят гулять ведет, а сама голову вверх, хвост крючком и на соседских свиней даже рылом не ведёт. Но только стоит им приблизиться к поросятам, Тошка сразу голову опустит, захрюкает, рот раскроет, того и гляди укусить норовит.

А поросятки на ее важность внимания не обращают. Бегают, резвятся на солнышке, да травку пощипывают. А один поросенок совсем на Тошку похож. Его – то и оставила бабушка себе, а других соседям продала, как только подросли.

Так и остались две Тошки вдвоем. Мама – Тошка погрустнела, когда поросят не стало. За дедом совсем ходить перестала. Лежит себе только в сарае, да ушами хлопает и видеть никого не хочет. Но через неделю оклемалась, снова повеселела.

      Дед в огороде допоздна картошку окучит да тяпает, а Тошки около огорода на траве пасутся. А как время придет кормить их, так большая Тошка просунет пятачок между штакетника и хрюкает – деда зовет.

Привык дед к Тошке, совсем полюбил ее, но делать нечего пришла пора расставаться, ведь если Тошку не зарезать, то сами зимой голодные останутся. Вот уж октябрь на исходе, холода дожди сменяют, а дед все медлит, не решается Тошку зарезать. Прямо душа у него болит из-за нее. Пришлось звать знакомых, чтобы Тошку убить помогли. Отправился он вечером к брату, и на утро пошли они Тошку колоть. Открыл дед сарай, увидел Тошку, и комок к горлу подступил. Смотрит он в ее глаза, а она, кажется, все понимает, только что сказать не может, да и говорить то ей нечего. Попрощался дед с ней последний раз, забрал маленькую Тошку и вышел из сарая.

Раздался первый выстрел, затем второй… Дед закрыл глаза, и по его щеке покатилась скупая мужская слеза.

1999г.

Ёжик

Стояла обычная июньская ночь. Воздух веял легкой ночной прохладой. Все небо было усыпано мелькающими звездочками, что придавало ему завораживающий вид: как будто миллионы маленьких фонариков то одновременно загорались, то снова потухали, переливаясь различными цветами радуги. Иногда на этом мерцающем куполе звезд пролетала комета, обнажая свой яркий хвост, или показывался спутник, похожий на синюю звездочку, медленно двигающуюся сквозь это сияющее море. Стояла ночную тишину, все чаще нарушали соловьи, бесперебойно затягивающие свои завлекающие трели. Вся наша крохотная деревенька, притаившаяся под горкой, потонула в глубоком сне. Кое-где через темноту пробивались фонари, освещавшие дорогу. Издалека они напоминали светлячков, не справлявшихся со своей работой, а вблизи были похожи на блеклые солнца. Вокруг фонарей кружились кучки мошкары, чувствующие тепло и пытающиеся своими тельцами разбить толстое стекло фонаря. А луна, надкушенная с одного боку, тем временем обхаживала свои владения и посмеивалась над фонариками, опустившими перед ней свои головки.

Вот с дороги послышались шаги и разговор деревенских мальчишек и девчонок, которые уверенным шагом направлялись к лавочке. Лавочка, приветливо растянувшись в улыбке, обещала поместить всех, за что и получила шишкой по лбу от раскинувшей над ней свои ветви ели, недовольно ворчавшей себе под нос. Ель не любила этой веселой компании за то, что она нарушала ночную тишину и мешала ей слушать соловья, прилетавшего каждую ночь, чтобы спеть своей елочке серенаду. Ребята, ничего не подозревавшие о мыслях ворчливой ели, уже поудобнее устраивались на деревянной, зеленой лавочке. Сразу же зазвучали веселые, оживленные разговоры молодежи, которая приходила сюда каждую ночь после закрытия сельского клуба. Вначале все было как обычно: восторженные и удивленные взгляды, смех, визги девчонок, – но вдруг все это оборвалось криком Насти, сидевшей на краю скамейки:

– Смотрите! Смотрите! Что это?

И, испугавшись, она отскочила от скамейки. Все взгляды сразу же обратились влево. Там что-то странное, пыхтящее, как паровоз черным пятнышком пробиралось по траве вдоль забора. Что это за зверь сразу нельзя было разобрать. И тут я вспомнил, что у нас недавно потерялась черепаха, и сообщил об этом всем. Но это черное пятно вело себя совсем не так, как моя спокойная и безобидная черепушка. Подойдя поближе, я хотел было взять "это" на руки, но тут же отдернул их, так как зверек, настроенный очень враждебно, свернулся в клубок и подпрыгнул на несколько сантиметров вверх, обнажая свои колючие иголки. К счастью, моя реакция не подвела, и я остался без травм. Сомнений больше не оставалось – это был еж. Ежик, оставаясь в положении клубка, замер и прислушивался, неподвижно лежа в тени ели под забором. Я снял «джинсовку» и попытался накинуть ее на зверька. У меня это подучилось, и я, поймав его в свою ловушку, перенес под свет фонаря. Все радостно обступили ежа, который по-прежнему оставался в положений шара» Кто-то предложил дать ему молока или яблок, и девчонки разбежались по домам за едой. Но когда его обложили различными продуктами, он к ним не притронулся и попытался убежать,

Через час все наигрались с ежом и начали расходиться по домам, я снова завернул его в «джинсовку» и отнес к себе. Конечно, в избу ежа брать не стоило, так как ночью ежи ведут себя довольно беспокойно и шумно, и по – этому я отнес его в "летнюю кухню". Посадив ежика под стол и поставив рядом чашку с молоком и спелое яблоко, я закрыл дверь на вертушку, чтобы ежик не смог сбежать и пошел спать в дом. Размышления о нем не давали мне покоя, и я долго не мог уснуть, передумав все варианты и решив все же отпустить его, я крепко заснул.

На летние каникулы я всегда уезжаю в деревню. Дед у меня встает в пять утра, а бабушка в девять, но дед в эту ночь был на работе, и в это утро я встал первым. Было ровно восемь часов. Заправив кровать и надев шорты, я отправился в летнюю кухню умываться, и тут вдруг вспомнил про ежика.

– Интересно, что он сейчас делает и как провел ночь? – думал я, обувая свои шлепанцы.

Солнце ослепило меня своими первыми лучиками, от чего я невольно сощурился. Утренний воздух был пропитан свежестью и влагой, а на травке еще виднелись маленькие капельки росы, не успевшие раствориться и напоминающие об уведшей ночи.

Я пересек зеленую лужайку и открыл дверь летней кухни. Яблока на полу не было, а миска из-под молока стояла пустая. Прямо посередине кухни лежала убитая, изуродованная мышь. Ежика же нигде не было видно. Я заглянул под стол, под кровать, под холодильник, – везде было пусто. Единственным местом, где он мог спрятаться, оставалась печка. Я не ошибся, ежик сидел за печкой. Он обнюхивал дырку в стенке, через которую, по-видимому, проникла мышь. На спине у него, одетое на длинные иглы, красовалось спелое яблоко – то самое, которое я оставил ему вчера рядом с миской.

Увидев меня, ежик свернулся в клубок. Я аккуратно достал его и положил в железный садок для рыбы. Умывшись и выкинув в помойную канаву дохлую мышь, я перекусил двумя бутербродами, и решил отвезти ежа в лес, хотя на душе у меня было грустно. Мне совсем не хотелось расставаться с ним. Но когда я обнаружил, что это ежиха, да еще беременная, я сразу понял, что ее немедленно нужно доставить в лес. Через пять минут я уже несся на мотоцикле, рассекая еще прохладный утренний воздух. Вот, наконец, мы доехали до леса, и я заглушил мотор. Ежиха сильно испугалась быстрой езды и, довольная тем, что ее отпустили, она, громко пыхтя, побежала в лес, а мне ничего не оставалось, как вернуться назад домой.

…Прошел год. Я снова приехал в деревню на летние каникулы. Про ежа все давно забыли. Случилось так, что я со своим другом Мишкой ездил в соседнюю деревню за покупками на ярмарку. Когда мы с ним возвращались назад, то сильно устали и остановились отдохнуть около того самого леса, в котором я прошлым летом отпустил ежиху. Мы прилегли в тень березки, спасающую от палящего солнца, и начали рассматривать покупки, сделанные нами на ярмарке. Мишка купил себе штаны защитного цвета, специально для охоты. Мне они тоже нравились, но, к сожалению, я не навел своего размера, зато я купил себе щитки для рук и ног, которые собирался прикрепить к мотоциклу.

Вдоволь отдохнув и наглядевшись на свои покупки, мы собрались идти дальше. Я уже хотел встать с травы, как вдруг увидел в двух метрах от себя гадюку. Она медленно и почти бесшумно ползла в мою сторону. Я с ужасом притаился. Мишка, ни о чем не подозревающий, встал и сказал:

– Пошли!

      Я, боясь пошевелиться, предупредил его об опасности взглядом. Он тоже замер. Змея продолжала подползать. Она чувствовала наш страх. По-видимому, у нее где-то поблизости было гнездо, и она просто пыталась защитить его. Уже через мгновение она была всего в двадцати сантиметрах от моей руки. Я замер, стараясь даже не дышать. Вдруг совсем близко в траве что-то запыхтело и, шурша, начало приближаться. Гадюка затихла и прислушалась. Это был ежик. Он вылез из высокой травы и набросился на змею, пытаясь укусить ее за хвост. Между ними завязалась ожесточенная борьба. Гадюка пыталась укусить ежа, но каждый раз при этом натыкалась на его иголки, и тем самым ранила сама себя. Обессилив от борьбы, она быстро поползла в густую, высокую траву. Ежик побежал за ней.

Все произошло так внезапно и быстро, что я не успел опомниться. Не когда я пришел в себя, у меня промелькнула мысль, что это была та самая ежиха, и что она спасла мне жизнь за то, что я отпустил ее на волю год назад.

Теперь, когда уже прошло три года с того времени, я до сих пор все вспоминаю эту историю с ежихой, которая спасла мне жизнь, и по-прежнему верю в то, что она помнит меня так же, как я ее!

09.01.1999г.