Czytaj książkę: «S-T-I-K-S. Пройти через туман VIII. Континент»
Глава 1
Глава 1
Комната в избушке знахаря, пропитанная запахами незнакомых трав и непонятной химии, показалась тесной. Чувствовал я себя в ней так, будто меня только что подвергли допросу с пристрастием и вывернули мехом внутрь. Передо мной сидела Лаки. Да, та самая Лаки, которую я смутно помнил из обрывков своей прошлой жизни. Или откуда-то ещё – без пол-литра хрен разберёшь с этой треклятой амнезией. Огненно-рыжие волосы девушки, заплетённые в тяжёлую косу, тускло блестели в полумраке, а зелёные глаза за стёклами очков в толстой оправе смотрели на меня с холодным, почти равнодушным любопытством. Но в этом взгляде мелькало что-то ещё – тень узнавания, как будто она тоже пыталась выудить меня из загашников своей памяти.
Или мне это просто померещилось? Глюков мне только и не хватало поймать в этом долбаном Пионерском Лагере…
– Мы знакомы? – прищурилась Лаки, голос её прозвучал с лёгкой хрипотцой, как у человека, который привык говорить мало, но веско.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в глотке. В голове вспыхнул краткий обрывок – её лицо, смех, какой-то шуточный укол в моём направлении. Но тут же всё угасло, словно кто-то вырубил свет. Знакомы ли? Бесы задери, может, и да. Я чувствовал к ней странное тепло. Как к старому корешу, с которым когда-то жёг мосты, но где, когда и как – хрен его знает. Наведённая Системой амнезия, будь она неладна, выжрала из моей башки всё, что могло бы дать ответ. Остались лишь эти долбаные вспышки, обрывки лиц, имён, моментов – как тизеры к фильму, который я никогда не досмотрю до конца.
– Я… полагаю, могли бы, – выдавил я, наконец. Голос прозвучал так, как будто принадлежал деревянному человечку Буратино. – Память у меня как решето, ничего толкового не держит. Иногда только мелькают всякие рожи гнусные, имена, вот и…
– Ясно,– перебила Лаки, возвращаясь к деловому тону. Её лицо снова стало бесстрастным, как у врача, который в тысячный раз выслушивает жалобы пациента. – Ты второго уровня, так что ничего удивительного. До десятого память к тебе и не должна вернуться. И не факт, что вообще вернётся. Это нормально. Странно даже, что у тебя эти вспышки есть. Но, в любом случае, игрок, я тебя не знаю. Так что ты ошибся. Говори, с чем пожаловал.
Её холодный тон кольнул, как ржавая игла в зад. Захотелось ответь что-нибудь едкое или даже обидное, но с ходу не нашёлся. Почему-то я ждал… чего-то другого. Может, хоть крохотного намёка на то, что она всё-таки помнит.
Но нет, эта Лаки была острой, как скальпель, и циничной, как барыга на чёрном рынке. Не той, которую я смутно видел в своих обрывках воспоминаний. Или это просто Континент так выжигает из людей всё человеческое, оставляя только броню с шипами?
– Проверить Дары, – буркнул я, пожимая плечами и стараясь скрыть обескураженность. – Наелся тут жемчужин. Чёрных. Говорят, их не одну подряд жрать, а я…
– Жемчужины? – перебила она, с недоверием приподняв бровь. – Больше одной?
– Ну да, – кивнул я, чувствуя себя лохом чилийским под её взглядом.
Лицо Лаки, до этого спокойное, вдруг сморщилось, как будто она вдохнула тухлятины. А потом она расхохоталась – заливисто, громко, так, что я невольно внутренне сжался от неловкости. Её смех резал по нервам, как ржавая пила.
– Да ты ж придурок редкостный, – выдавила она, утирая слёзы. – Ох, насмешил, игрок. Прямо клоун с циркового манежа, только большого красного носа с пищалкой не хватает…
Обида ужалила, как оса, влетевшая под рубаху. Я стиснул зубы, сдерживая желание огрызнуться. Но, бес возьми, её слова задели. Я надеялся, что Лаки из моих воспоминаний – если это вообще была она, – не стала бы так ёрничать. А эта… эта чужая тётка была словно вылеплена из едкого сарказма и колючей проволоки.
– В любом случае, – отсмеявшись, она взяла себя в руки, – пока ничего про твои Дары я тебе не скажу. Второй уровень, игрок. Раньше девятого они формироваться не начнут, а уж до десятого ты, если мозгов не растеряешь, только допрёшь. Качай его – там всё самое вкусное и начнётся.
– А почему не мечтать раньше? Что там нужно сделать? – возмутился я, стараясь отстраниться от её насмешек и перевести разговор в деловое русло.
– Потому что… – начала она резко, но вдруг замолчала. Её взгляд, только что насмешливый, стал глубоким, почти пугающим. Она словно бы заглянула внутрь меня, в какие-то дебри моей души, которые даже мне самому были неведомы. – Она рядом должна быть. Девочка. Азиатка. Боевая, как дикая кошка, и острая на язык, как шило в заднице.
– Чего?! – я вытаращился на неё, чувствуя, как мозги начинают закипать. – Ты про Куницу, что ли? Ну да, она – то ещё шило, только всадила бы его не в задницу, а куда поинтересней. Го азиаткой её не назовёшь ни с какой стороны.
– Нет, – Лаки медленно покачала головой, не отрывая от меня пристального взгляда зелёных необычных глаз. – Её зовут… Аня. Она – ключ. Или замок. Или и то, и другое разом. Она важна…
Я тупо уставился на неё, пытаясь переварить этот бред. Аня? Да кто такая эта Аня? Боевая, как кошка, и острая на язык – звучит как не смешной анекдот про мою жизнь, только без пол-литра для хорошего настроения.
– Ищи её. Она важна, – добавила Лаки, словно читая мысли, и её голос прозвучал как приговор, как будто не мне, а моей судьбе на Континенте кто-то подписал расстрельный приказ.
Тут же перед глазами вспыхнуло системное уведомление, холодное и бездушное, как сам Континент:
Внимание! Получено персональное задание!
Найти Аню – девочку-подростка азиатской внешности. Особые приметы: острый язык, боевые навыки.
Награда: вариативно.
– Чего?! – вырвалось у меня.
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, читая системное сообщение, пылающее красными буквами корявого шрифта.
– Слышь, Лаки, это что за херня? Я знать не знаю никакую Аню! Я её в глаза не видел!
Но она даже бровью не повела, как будто такие квесты выдавала каждый божий день.
– Увидишь. И не только её, – спокойно отозвалась она, а потом закрыла глаза, будто прислушиваясь к какому-то внутреннему шёпоту. – Я вижу, что у тебя будет команда. Пёстрая, как лоскутное одеяло. Красивая брюнетка, что таскается неразлучно с немецкой овчаркой, большой и умной. Немец, её враг и друг в одном лице. Пиратка с лихим нравом бунтарки, прям из фильмов про Карибы. Капитан парусного фрегата, пропахший солью и порохом, который подчиняет себе ветра. И… бот. Искусственный разум. Зовут Иван. Говорят, раньше на внешников пахал. Теперь… твой.
– Чего … ?
Она распахнула глаза, и в них мелькнула тень насмешки.
– Смешно, правда?
Я не сдержался. Хриплый, как скрип ржавой калитки, смешок вырвался из груди. Ну охренеть теперь! Капитан? Пиратка? Бот по кличке Иван? Да это ж просто сюжет для комедии в духе «попаданцы в дурдоме Континента»! Я прям вижу, как мы всей этой шоблой заходим в кластер, как в бар из анекдота, и заказываем всем спорановый коктейль!
– Не смейся, – голос Лаки внезапно снова стал ледяным, как зимний ветер на заброшенной трассе. – За всем этим стоит Он. Тот, кто тебя сюда закинул. Тот, кто всё это затеял. Он спас тебя, но теперь ты должен Ему… За своё спасение.
И снова уведомление в информационном окне:
Внимание! Получено персональное задание!
Найти Жнеца. Особые приметы: высокий, худой, предположительно связан с вашим появлением на Континенте и потерей памяти.
Награда: вариативно.
И тут же, как гнилая вишенка на этом торте из дерьма:
Цепочка заданий обновлена!
1. Найти Аню.
2. Найти Жнеца.
3. Привести Жнеца к Лаки.
Статус цепочки: АКТИВНА.
Предупреждение: Задания цепочки являются персональными, распределение полученных за выполнение очков в команде не предусмотрено. Провал любого задания в цепочке влечёт необратимые последствия. Согласие игрока не требуется.
Награды: вариативно.
Штрафы: вариативно.
Вот теперь мне стало совсем не до смеха. Желудок скрутило, как будто я проглотил арматурину, а в груди заныло предчувствие, будто Система уже накинула мне на шею удавку и вот-вот начнёт затягивать узел.
– Что за хренотень? – прошипел я, глядя на Лаки так, будто она лично накодила мне эти задания. – Слушай, мне тут прилетела какая-то дичь. Как от этого отказаться?
– Никак, – она пожала плечами с такой холодной невозмутимостью, что захотелось заорать чайкой. – Считай, что Система тебя выбрала из толпы таких же мясных болванов. Обязательные задания – редкость, их дают только особенным. Или проклятым. Решай сам, кем ты будешь.
Я вперил в неё взгляд, как в мишень на полигоне. Особенный? Проклятый? Да я понятия не имею, кто такие эта Аня и Жнец! И где их искать, тоже не представляю! Почему я вообще должен с этим возиться? Это ж бред, как если бы мне велели найти чёрного кота в тёмной комнате! Которого там, к тому же, вообще нет!
– Система, отмена! Отказаться! – рявкнул я в пустоту, тыкая пальцем в невидимое меню. – Система, стоп!
Но интерфейс молчал, как рыба об лёд. Никаких кнопок «Отменить», никаких подсказок. Задания висели перед глазами, как несмываемое клеймо.
– Она не спрашивает, – тихо, почти шепотом произнесла Лаки.
В её голосе сквозила какая-то зловещая усталость.
– Она указывает. Ты – её инструмент в этой игре. Его инструмент.
– Чей, мать твою?! – я взорвался, чувствуя, как ярость подкатывает к горлу, как горькая желчь.
Но Лаки только покачала головой. Видение – или что там её накрыло, – отпустило девушку, оставив после себя пустоту в её глазах и морщины на лбу, как у старухи, которая слишком много видела.
– Иди, – устало выдохнула Лаки. – Больше я ничего для тебя сделать не могу. Вернись с Аней и Жнецом.
Глава 2
Я вывалился из знахарской хибары на узкую, грязную улочку стаба, чувствуя себя так, будто меня переехал каток, а потом ещё и прошлась тяжёлыми сапогами рота солдат гренадёрской роты. В ушах звенело, как после взрыва петарды. Аня… Жнец… Пиратка с капитаном… Бот по кличке Иван… Бредятина! Чистой воды хрень, как если бы Континент решил снять про меня свой низкосортный абсурдный сериал. Но Система с её холодными, как лёд в Арктике, уведомлениями, не оставляла сомнений – это реальность. Моя нынешняя дикая реальность с ограниченным количеством жизней и игровыми условностями. И от неё не сбежать и никуда не деться, как бы я не скрежетал зубами от досады.
Голова гудела, словно в ней поселился рой ос, и я понял, что мне нужно глушануть эту хрень чем-то крепким, пока фляга совсем не засвистела. Единственный намёк на бар в этом стабе оказался тёмной, вонючей дырой, устроенной в бывшем овощном магазине. Запашки пота, перегара и дешёвого самогона били в ноздри, как кулак в морду, но даже это меня не остановило. Я швырнул на липкую стойку споран, глядя на бармена – тощего хмыря с лицом, как у прошлогодней пожёванной картошки, и рявкнул:
– Водяры. Стакан, – и сразу добавил, заметив что хмырь открыл пасть, чтобы что-то у меня спросить. – И без лишнего трёпа.
Мутная жидкость оказалась очень крепкой и обожгла горло, как раскалённый свинец, но облегчения не принесла. Только подчеркнула всю горечь и беспомощность, что терзали меня изнутри. Я пялился в обшарпанную стену, мысленно прокручивая этот час безумия. Но только собрался заказать ещё гранёный стакан пойла, как рядом материализовалась Куница. Её холодные, как февральский ветер, глаза скользнули по моему лицу, потом по стакану, а губы искривились в привычной ядовитой усмешке.
– Не рановато ли бухаешь, Казанский? Пятнадцать минут первого, – съязвила она, присаживаясь рядом. – Или уже празднуешь?
Я смерил её взглядом, который мог бы прожечь дырку в бетонной стене, и всё же махнул бармену, чтобы налил ещё один стакан. Залпом опрокинул, не обращая внимания на презрительную гримасу на лице Куни – пусть хоть до зелёных чертей пялится, мне плевать.
– Получил цепочку заданий, – хрипло выдохнул я, чувствуя, как алкоголь царапает гортань. – И это не повод для тостов, если чё…
– Каких ещё заданий? – вскинулась Куница, её тон стал резким, как лезвие бритвы. – Где я их прошляпила?
Она замолчала, видимо, копаясь в своём интерфейсе. Её лицо на миг стало отрешённым, но тут же она вернулась к привычной стервозности.
– Что за бред ты несёшь, Казанский? – выпалила она. – Нет у меня никаких заданий!
– Они персональные, – нехотя признался я, чувствуя, как раздражение начинает поджаривать нервы. – Только мои.
– Так отмени их, – бросила Куница так, будто это было нечто само собой разумеющееся. – Что за муть ты тут разводишь? Я тратить своё время на твои персональные задания не буду!
– Не могу, – прорычал я, сжав пустой стакан так, что он чуть не треснул. – Нет там кнопки «Отказаться». Вообще никакой хрени для отмены.
Куница нахмурилась, её красивое лицо стало твёрдым, как гранитная плита.
– Что значит «не можешь»? – прошипела она, наклоняясь ближе. – Система всегда даёт выбор – согласиться или послать её на три буквы. Ты что-то темнишь, Казанский.
– Не даёт она никакого выбора! – я ткнул пальцем в пустоту, где висело моё невидимое меню.– Целая цепочка, прикинь. Найти какую-то Аню. Потом какого-то Жнеца. А потом тащить этого Жнеца к Лаки…
– К какому ещё Лаки? …
– К такой. Это местная рыжая знахарка в очках, как у Тани Гроттер…
– Ты совсем охренел, Казанский? – она изобразила такую гримасу крайнего скепсиса, что я чуть не заржал, несмотря на всю трагичность ситуации. – Хватит гнать пургу, у тебя это всё равно получается не смешно. Не бывает такого, чтоб на тебя навесили пачку заданий без спроса. Да ещё персональных, когда ты в команде!
– Вот именно! – я хлопнул кулаком по стойке, так что стакан, который я от греха подальше поставил на неё, подпрыгнул. – Бред сивой кобылы! Но Система, мать её, не шутит. Эти задания висят, как кандалы на каторжнике, и хрен я их сниму. Награда и штраф вариативны.
Куница замолчала, её взгляд стал тяжёлым, как свинцовая плита. Она явно переваривала мои слова, но в её глазах я видел только холодный расчёт, как у игрока в покер, который прикидывает, стоит ли блефовать.
– Допустим, на секунду я поверю, что Система выбрала тебя для какого-то своего долбаного квеста…
– Цепочки квестов, – поправил я.
Куни смотрела на меня долго, и, наконец, выдала, скрестив руки на груди:
– Да хоть целый сценарий! Но я уже сказала, Казанский – я в этом дерьме участвовать точно не намерена. Если задания персональные, то мне с них ни спорана, ни очка к статам. А значит, и помогать тебе с этим цирком я не буду. Это твои проблемы, понял? Так что выбор у тебя простой. Либо ты отказываешься от этой херни здесь и сейчас, своим особым способом, либо…
– Я не могу отказаться! – рыкнул я, с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком по стойке ещё раз. – Сколько раз повторять, Куница? Там нет кнопки! Я пробовал!
– …либо я покидаю команду, – закончила она, не удосужившись даже меня дослушать.
Её голос был холодным и твёрдым, как ствол Калаша.
– Тогда дальше ты сам по себе со своими персональными задачами. Понял?
Я замер, глядя на неё исподлобья. Её угроза повисла в воздухе.
Покинуть команду хочешь? Ну, валяй, стерва. Только вот на Континенте одиночка долго не протянет, и ты это знаешь не хуже меня.
Но с другой стороны, а не пошло ли оно всё? Может, и к лучшему, если эта язва с её вечным желанием рулить всем и вся сгинет из моего поля зрения? Только вот… только вот без напарника, даже такого, как она, я в этом аду долго не протяну. И она это тоже знает. Играет на моих нервах, как на балалайке, тварь.
Я откинулся назад, чувствуя, как усталость и бессильная злоба грызут меня изнутри, как стая оголодавших ползунов. Система загнала меня в угол, как крысу под плинтус. Аня, Жнец, Лаки с её мутными видениями – всё это звучало, как сюжет дешёвого голливудского боевика. Только вместо хэппи-энда в обнимку со знойной красоткой на фоне заката меня ждал гарантированный респ, если я облажаюсь. И самое поганое – я даже не знал, с какого конца за это всё браться. Это как искать иголку в стоге сена, только стог горит, а иголка вообще ядовитая.
Континент, мать его, никогда не был добр к таким, как я. Это место – как огромный мясокомбинат, где мы все – сырье, которое перемалывают ради чьей-то неведомой выгоды. И Система, эта бесстрастная тварь, играет роль мясника. Она не спрашивает, хочешь ли ты влезть в её игры. Она просто затягивает петлю потуже и пинает тебя под зад, чтобы ты бежал, сломя голову, туда, куда ей нужно. А я… я просто очередной кусок мяса на её разделочном столе. Только вот, глядя в холодные глаза Куницы, я вдруг понял, что не хочу быть один в этом дерьме. Даже если эта стерва меня бесит до скрежета зубов, она хотя бы прикрывает мне спину. По крайней мере, пока прикрывает.
– Ну так что, Казанский? – её голос вырвал меня из раздумий. – Ты в игре, или мне валить своей дорогой?
Я усмехнулся криво, чувствуя, как уголок рта дёргается от злости.
– Валяй, если так приспичило, – бросил я, глядя ей прямо в глаза. – Только помни, принцесса, на Континенте одиночки – это ходячие консервы «Завтрак Туриста». Только туристов здесь нет, вместо них заражённые. А я уж как-нибудь выкручусь. Со Жнецом или без.
Её глаза сузились, но я заметил, как на миг в её взгляде мелькнула тень сомнения. Ха, попалась. Она может сколько угодно строить из себя королеву кластера, но знает, что без меня её шансы выжить падают. Игра продолжается, Куница. И я пока не сдал свои карты.
Глава 3
Я сидел за пропитанной запахом дешёвого самогона стойкой в вонючем баре стаба и снова сжимал в руке пустой стакан так, будто он был единственным якорем, удерживающим меня от падения в бездну безумия. Передо мной сидела Куница, и на неё стоило посмотреть, хотя бы для того, чтобы убедиться, что злость может быть красива, как остро отточенный клинок. Её глаза полыхали яростью, словно два уголька, готовые прожечь дыру в любой преграде, а черты лица, острые и резкие, искажала гримаса раздражения, приправленная её коронной ядовитой ухмылкой. Я в который раз задавался вопросом, что жёг мне мозги с тех пор, как мы вынужденно сцепились в этом долбаном союзе – какого хрена я до сих пор не послал эту стерву на все четыре стороны? Редкостная язва, эгоистка с душой калькулятора, радикальная феминистка, для которой выгода – единственный бог. Мы были нужны друг другу лишь для того, чтобы вырваться из камеры обезьянника да закрыть квест с Хамбурчиком. А теперь? Теперь она мне на кой сдалась? Нет… Она, как ржавый гвоздь в сапоге. Пора этот мазохизм заканчивать. Точка. Финиш.
Безусловно, быть в команде с опытным игроком – это как иметь при себе потёртую, но рабочую карту Континента. Куница разбиралась в здешних раскладах лучше, чем я, зелёный новичок, и, в случае заварушки, могла выдать дельный совет или, если припёрло, прикрыть спину. Но, мать её за ногу, стоит ли терпеть её вечные шпильки, вонзающиеся в меня, как ржавые иглы, и выкрутасы, от которых хочется выть на луну? Надёжным напарником-то её точно не назовёшь – она скорее как граната без чеки, готовая рвануть в любой момент, и не факт, что не у тебя в кармане.
– Ну? – рявкнула она, скрестив руки на груди и буравя меня требовательным взглядом. – Я жду, Казанский! Отменяй свои задания, или я сваливаю в закат, покуда ты тут сопли жуёшь и алкоголизм качаешь!
Тут я окончательно не выдержал.
Да ну её ко всем бесам! Хватит с меня этого балагана. Никакие выгоды не перевешивают это сочетание темперамента и гадкого характера. Я уже открыл рот, чтобы озвучить, куда она может катиться со своими ультиматумами, но в этот миг перед глазами вспыхнуло системное уведомление, холодное и безжалостное, как сам Континент:
Внимание! Отрядная победа! Уничтожен заражённый. Уровень – 32. Вероятность получения ценных трофеев – 100%.
Внимание! Вы одержали командную победу над противником при помощи высокоуровневого игрока, поэтому вы получаете штраф на зарабатываемый прогресс. Стремитесь вступать в группы с игроками примерно одного с вами уровня, это позволит избежать штрафов и обеспечит равномерное развитие всего отряда.
В ходе боя проявлена высокая ловкость, реакция и скорость.
Получено 25 очков к прогрессу ловкости.
Получено 36 очков к прогрессу реакции.
Получено 29 очков к прогрессу скорости.
Получено 48 единиц гуманности.
Я замер. Куница тоже застыла, будто её током шарахнуло. В её ледяных глазах мелькнуло что-то хищное, алчное – то ли жадность, то ли голый расчёт, который на Континенте заменяет большинству совесть и душу. Она явно тоже получила уведомление, и её губы растянулись в язвительной ухмылке – как у акулы, учуявшей запах свежей крови.
– Везёт тебе, Казанский, как любому придурку, у которого в башке вместо мозгов навозная куча, – процедила она, сложив руки на груди. – Ладно уж, притормозим с разводом. Сначала заберём трофеи с этой Элиты. А там…
Взгляд моей визави, острый, как осколок битого стекла, впился в меня с такой силой, что я чуть не отшатнулся.
– …Там всё будет зависеть от тебя. Как уже говорила, помогать с твоими дебильными персональными квестами я не собираюсь. Да и никто не будет. Это Континент, а не богадельня для нытиков. Усёк, придурок?
Она развернулась к выходу, не дожидаясь моего ответа, будто её слова были указом, высеченным на каменных скрижалях, а я – просто декорацией. Я залпом допил остатки самогонки, которую мне подсунули вместо заказанной водки. Мутная дрянь обожгла горло, словно жидкий огонь. Но тяжёлая пелена безысходности, что сдавливала меня с момента разговора с Лаки, ненадолго отступила перед призраком жирной добычи. Трофеи с заражённого тридцать второго уровня – это не мелочь по карманам, это как найти полный чемодан патронов посреди пустыни. На Континенте такое везение – почти миф, такой же, как честный барыга или девственница в борделе. Хотя, если слухи не врут, порой и это тут случается.
– Как будем добираться? – буркнул я, догнав Куни у выхода из этой пропахшей перегаром дыры. – Пешком? Это ж целый марш-бросок обратно – туда, откуда, мы приехали. А у нас даже тачки нет.
Куница, не оборачиваясь, уже шагала вдоль ряда замызганных лавок стаба, где торговали всем подряд – от ржавых железяк до дырявых бронежилетов и касок. Она резко затормозила у одной из точек, заваленной всяким технохламом. Казалось, здесь можно было найти всё – от разобранных генераторов, покорёженных движков и велосипедов, переживших, похоже, не один апокалипсис, до сверхсовременных смартфонов. Ткнув пальцем в два покрытых пылью, но внешне исправных электровелосипеда с усиленными рамами и раздутыми аккумуляторами, она коротко бросила:
– Возьмём эти. Не породистые скакуны, понятное дело, но сойдут. И тише любой колымаги. С добычи за элиту на оплату хватит с лихвой. Или раскошелишься за счёт своих персональных квестов, – добавила она с такой ехидной ухмылкой, что у меня зубы заныли от раздражения. – Чего смотришь? Я на мели. Плати, Казанский. Или ты уже передумал потрошить эту тварь?
Я сжал челюсти так, что мышцы свело, но спорить не стал. Отсчитал продавцу требуемое количество споранов, ощущая, как мой скудный запас тает, а злость разгорается ярче. Континент снова кинул мне кость, но вместе с ней подложил и поводок, за который в любой момент дёрнет.
Велосипеды, как ни странно, оказались заряжены почти на полную. Я перекинул ногу через раму своего велика и почувствовал, как холодный металл впивается в бедро. Впереди ждала дорога, туша монстра, чей уровень раз в десять перекрывал мой, и неизбежная, как системный глюк, необходимость разыскать девчонку по имени Аня. Игра только начиналась, а я уже чувствовал, как Континент скалится на меня своими гнилыми клыками, готовясь вгрызться в глотку.
Путь к месту, где дожидалась наша добыча, стал настоящей проверкой на прочность – как будто кто-то специально решил устроить нам марафон по пересечённой местности. Электровелосипеды, хоть и не сдохли на первых же кочках, скрипели и дребезжали, словно старые пружинные кровати в дешёвом мотеле. Мы пробирались через давно не перезагружаемые кластеры, минуя остовы ржавых машин, обугленные руины домов и горы мусора. Воздух был густым и тяжёлым, пропитанным вонью гари и сладковатым смрадом разложения – типичная атмосфера Континента, будто открытка из преисподней с надписью «Добро пожаловать в самую задницу мира». Напряжение между мной и Куницей нарастало с каждой минутой, как пороховая бочка, ждущая лишь искры, чтобы рвануть ко всем бесам. Напарница ехала впереди, держа спину прямо, словно королева на параде, и время от времени кидала на меня взгляды, полные раздражения и откровенного сомнения.
– Ты хоть педали крутить умеешь, Казанский, или у тебя и на это мозгов не хватает? – прошипела она, когда я в очередной раз чуть не влетел в груду обломков кирпича, валявшихся на обочине.
– А ты хоть заткнуться можешь? Или трепаться без умолку – ещё один твой Дар? – рявкнул я в ответ, чувствуя, как злость кипит в груди, как перегретый котёл. – Если б знал, что подписываюсь на велотур с самой сварливой тварью Континента, я б лучше пешком пошёл. Через поле, засеянное минами и заражёнными.
Её губы сжались в тонкую нитку, но она лишь фыркнула, не удостоив меня продолжением спора. И слава Системе за это мелкое милосердие, потому что ещё пара таких подколок, и я бы попытался свернуть ей шею. Пусть даже с её уровнем и телекинетическим толчком она бы ушатала меня, как котёнка.
Но сама мысль о такой попытке грела душу всё сильней и сильней.
Мы уже совсем близко подобрались к точке, где лежал наш элитник со споровым мешком, полным трофеев, когда тишину разорвал низкий, утробный звук, от которого волосы на затылке встали дыбом. Я резко затормозил, чуть не впечатавшись в заднее колесо велосипеда Куницы. Она тоже встала, как вкопанная, и её рука моментально дёрнулась к автомату, что висел на плече.
– Слышал? – прошипела она, обшаривая взглядом окрестности.
Её лицо, обычно холодное и надменное, как у статуи, сейчас напряглось, а в глазах на миг мелькнул неприкрытый страх, тут же спрятанный за привычной маской высокомерия.
Я не успел ответить, потому что из-за ближайшего поворота вывалилась целая стая заражённых. Это были не жалкие два-три бегуна, которых можно завалить с левой ноги, а полноценная орда – голов двадцать, или даже больше. Их уродливые тела дёргались в жутком, неестественном ритме, будто марионетки с порванными нитями. В авангарде неслись пятеро, возглавляемые тощим, длинным лотерейщиком – существом настолько корявым и несуразным, что казалось, его слепили из кусков разных существ. За ним пёрли ещё трое матёрых лотерейщиков, лишь чуть-чуть уступающих начинающим топтунам по мощи. А замыкал эту свору сам топтун – громоздкий, с характерной подпрыгивающей походкой и цокающими копытами, от звука которых по спине бежал холод. Я даже почувствовал укол разочарования – так жутко урчало, а в итоге всего лишь топтун. Хотя, глядя на его тушу, можно было не сомневаться, что эта тварь одна стоит половины стаи.
– Мать их за ногу! – проревел я, срывая с плеча потёртый укороченный «Калаш» и спрыгивая с велосипеда в одно движение. – Куница, прикрывай! Если сейчас облажаемся, нас размажут, и тогда – никаких трофеев!
– Не учи учёного, придурок! – рявкнула она, уже занимая позицию за ближайшим бетонным обломком и вскидывая автомат. – Только не тормози, а то я сама тебя добью!
Первые выстрелы грянули почти одновременно. Я всаживал очередь за очередью в ближайшего бегуна, целя в башку, но тварь даже с простреленным черепом всё равно рвалась по прямой ко мне, как ошалевший спринтер на стероидах. Только третья очередь заставила её уткнуться мордой в трещины асфальта, но за ней уже ломились новые. Куница орала нечто матерное на весь кластер, её автомат трещал без остановки, а телекинетические толчки раз за разом отбрасывали тварей, как шары на кегельбане. Но их было слишком много, они подбирались всё ближе, и воздух уже пропитался запахом пороха.
Я успел расстрелять три полных магазина и наполовину опустошить четвёртый. Несколько особо хитрых лотерейщиков держались за спинами оравы младших сородичей, явно запланировав подобраться таким способом поближе и навалиться всей кучей одновременно после короткого последнего рывка. Как не жаль, но пришлось перевести на них немало ценных патронов, заодно, правда, выкосив большую часть мелочи.
Потом я израсходовал остаток четвёртого магазина на одного из топтунов. «Калаш» сухо щёлкнул, обозначая, что патронов больше нет.
Мне казалось, что этот бой растянулся на целую вечность. Руки слегка дрожали от бушевавшего в крови адреналина, пот заливал глаза, жёг кожу, а в груди пылало, будто я глотал раскалённые угли вместо воздуха. Один из прыгунов рванул на меня сбоку, и я еле успел отскочить, вмазав ему прикладом прямо в пасть так, что кривые зубы брызнули во все стороны, как бумажное конфетти. Куница, заметив это, хохотнула, не отрываясь от своей стрельбы.
– Ну, хоть не совсем ты бесполезный, Казанский! – крикнула она, отправляя очередного мутанта в полёт телекинезом. – Может, из тебя ещё выйдет толк, если эти гады раньше не отгрызут тебе задницу!
– А ты не отвлекайся, стерва! – рявкнул я в ответ, чувствуя, как адреналин жжёт вены, как кислота. – А то твоя тощая задница следующей будет в их пасти!
Наконец, когда последний заражённый, изрешечённый пулями, рухнул в лужу крови, мы с Куницей, тяжело дыша, опустили оружие. Я вытер пот со лба рукавом, чувствуя, как колени подгибаются, будто кто-то подрезал мне сухожилия, а в ушах звенит тишина, накрывшая после рёва боя. Перед глазами начали всплывать сообщения Системы – холодные, как лёд, поздравления с тем, что нас не разорвали на куски:
Внимание! Отрядная победа! Уничтожена стая заражённых (23 особи). Диапазон уровней – 5-15. Вероятность получения ценных трофеев – 98%.
Получено 70 очков к прогрессу ловкости.
Получено 70 очков к прогрессу реакции.
Получено 90 очков к прогрессу скорости.
Получено 50 очков к прогрессу выносливости.
Получено 110 единиц гуманности.
Достигнут новый уровень! Текущий уровень: 4. Свободные очки для распределения: 60 (основные), 40 (дополнительные).
Прилив сил растёкся по телу, как глоток живуна в морозный день. Каждый мускул, казалось, запел от новой мощи, а усталость отступила, как тень перед ярким светом. Куница неподалёку выглядела не менее довольной. Её глаза блестели хищным азартом, а на губах играла кривая ухмылка, как у волчицы, почуявшей добычу.
– Ну что, Казанский, – протянула она, вытирая пот с лица рукавом и даже не пытаясь скрыть торжество в голосе. – Похоже, мы с тобой чего-то да стоим. А теперь давай к элите. Добыча ждёт, и я не намерена ею делиться с каким-нибудь залётным ниндзя-лутером.
