Когда в прикупе – жизнь

Алексей Авшеров

Когда в прикупе – жизнь

Не секрет, что некоторые мужчины постоянно испытывают стойкий дефицит острых ощущений. В детстве они занимаются спортом, хулиганят, а повзрослев, «выходят в люди» или спиваются, если не повезло. Взяв очередной «эверест», такие на лаврах не почивают. Адреналин падает, депрессуха растет, пока новое приключение не овладеет ими. Финал авантюры угадать сложно: все хотят в прикупе козырного туза, а могут получить обыкновенную шестерку.

В отличие от карт, в реальности ставки несравнимо выше. Когда на кону здоровье, а часто и жизнь, «банковать» намного интереснее и гораздо страшнее. Знаю это не понаслышке: хит «Не стоит прогибаться под изменчивый мир» стал надолго моим гимном.

Впервые погибнуть я мог в девять лет. Смерть в этом возрасте не воспринимается, однако жуткий страх ее неотвратимости запомнил надолго. Жили мы тогда на Суворовской, рядом с Преображенкой. Окончив школу, я без присмотра слонялся по улице. У нас верховодил некто Самолдин, местный Квакин. Мне строго-настрого запрещалось подходить к «плохому мальчику», но став безнадзорным, я сразу попал в его компанию. Мы весело носились по району и от души хулиганили. Однажды Самолдин предложил залезть на крышу нашего дома. Интуитивно я понимал, что делать это не стоит, однако струсить при пацанах не мог и пошел за ребятами.

Чердак встретил нас жаром раскаленного железа, грязью и кислой вонью голубиного помета. Вожак подвел нас к небольшому слуховому оконцу. Сверху двор завораживал и пугал.

– Пошли! – скомандовал он.

Несмотря на смрад и полумрак, покидать помещение не хотелось, но, преодолев страх, я вылез наружу. Крыша оказалась крутой, как ледянка, и я присел на корточки. От свежего воздуха и ветра кружилась голова, и мир, такой интересный из окна, вмиг оказался чужим и враждебным.

– Что прилип? – смеясь, спросил Самолдин, сидя верхом на коньке крыши. – Давай сюда!

Я на четвереньках пополз к нему.

– Иди, не бойся! – подначивал